Эмма. Тайна Анастасии Лоу

© Марина Михайловна Бортникова, 2017

ISBN 978-5-4483-9510-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Начало

Это был не самый простой день. Ближе к вечеру три девочки – восьмиклассницы расположились на автобусной остановке своего маленького провинциального городка и мирно разговаривали. Одна из них – кареглазая рыжая девчонка сидела на скамье и поглощала бутерброд, только что купленный в закусочной. Имя этой девчонки – Эмма. Она была невысокая, с милым личиком и отнюдь не милым характером. Всего несколько часов назад эта тихая милашка умудрилась разбить школьное окно, устроила ложную пожарную тревогу, результатом которой стала затопленная школа и травмирование некоторых учеников-паникеров. Соучастники Эммы – Ева Копейкина и Маша Маковская в это время пытались выудить у неё информацию о приглянувшихся им мальчишках, с которыми Эмма посещала одну спортивную секцию. Однако Эмме эта тема не нравилась и она игнорировала допрос подруг. Девчонки, считая себя не оставившими улик, вели себя вполне естественно, и по их поведению даже нельзя было сказать, что они только что совершили то, за что их родителям придётся ещё долго нести материальные и моральные потери.

Все эти три девочки были своеобразной элитой своего городка. Ева Копейкина – дочь местного предпринимателя в сфере торговли одеждой. Она знала себе цену и выбрала для себя образ «гламурной блондинки». Её в школе знали все и все по-разному ее воспринимали. Для кого-то она была девушка мечты, а кто-то видел в ней лишь капризное создание, которое всё время выпендривалось. Другая девочка – Маша Маковская была дочкой одного из руководителей местной администрации. Она была крашеной брюнеткой со стрижкой под Клеопатру. Настоящий цвет её волос был русый, но она считала, что он не подчёркивает цвет её глаз. Что же касается Эммы Майоровой, то её родители тоже были в числе авторитетных людей. Отец занимал не последнюю должность в правоохранительных органах, а мать работала в крупной для своего городка коммерческой фирме. Так что незаметно для себя девчонки заручились поддержкой влиятельных родителей и совершенно не беспокоились об ответственности за содеянное.

Веских причин для того что спровоцировать работу системы пожаротушения у девчонок не было, они просто не хотели идти на урок. На урок истории. В этот день должна была быть срезовая контрольная работа. Больше всех пыталась избежать контрольной Эмма. С Эльвирой Анатольевной, учителем истории, у Эммы были не самые тёплые отношения, а если быть точнее, самые ужасные отношения. По мнению Эммы, Эльвира Анатольевна была неимоверно строга, нечеловечески требовательна и придирчива ко всяким мелочам. Эмма терпеть не могла не только историчку, но и всех учителей. Они всё время её попрекали, устраивали головомойки, делали замечания. Было, конечно, за что: Эмма не хотела учиться, точнее совершенно не училась.

Нельзя сказать, что Эльвира Анатольевна и остальные учителя были с Эммой чрезмерно предвзяты и строги. Несчастные педагоги и так по уши погрязли в бесконечных бюрократических отчётах и ведомостях. Им приходится беспрерывно работать до ночи: составлять планы уроков, контрольных и других работ. К тому же всё время находятся такие ученики, как Майорова, которые как будто специально делают вызов педагогическим талантам учителей. Все эти страдания на фоне небольшой зарплаты делают жизнь учителя невыносимой.

Вообще эта бунтарка часто сбегала с уроков или просто нагло прогуливала их прямо в школе. Всё потому, что учёба в школе была для неё невыносимо нудной, а что самое обидное по большей части, как считала Эмма, бесполезной. Назовите хоть одного человека, которому в обыденной жизни пригодилась функция F (x) или формула центростремительного ускорения.

Будучи жертвой этой несправедливой системы образования, Эмма приняла самое удобное для себя решение – не напрягаться и забить на уроки. Знала ли она, что не всё в школе такое уж ненужное и есть вещи, которые обязан знать каждый человек независимо от возраста и уровня знаний. Несложно догадаться, что нет. Вероятно, период взросления ещё не настиг Эмму.

Учителя относили Эмму к разряду тех пропащих двоечников, в отношении которых «опускались руки». Казалось, она специально пыталась достичь самого низкого уровня как в знаниях, так и в поведении. При всей необходимости оставить Эмму на второй год или желании учителей и директора исключить Эмму из школы, директор не мог позволить себе такого подарка по известной причине – положения её родителей. Причём положение родителей счастья Эмме не приносило. Из-за своей занятости они почти не бывали дома, а если и бывали, то опять же занимались работой.

Вернёмся к девчонкам.

– Ну, Эмма! – взмолилась Ева.

– Нет! – резко отрезала девчонка, – хватит через меня себе парней выбирать! Я вам что!? Брачное агентство!? Всё даже не спрашивайте меня больше!

– Мы же твои подруги! Тебе жалко, что ли? – недовольно отчеканила Ева и подмигнула Маше.

– Да! Что тебе стоит? – подхватила Маша, – разве подруги не должны помогать друг другу!? Всего пару вопросов!

Эмма вздохнула:

– Только пару вопросов. Не хочу быть свахой.

Девчонки довольно улыбнулись и подсели к подруге.

– Есть у вас там такой Конев? Расскажи о нём

– Конь?

– Что за конь? – в изумлении проронила Ева.

– Ничто, а кто. Кличка у него такая – Конь.

Ева противно посмотрела на Машу.

– Что! – выпалила Маша. Видать подумала, что это с ней что-то не так и инстинктивно поднесла руки к волосам.

– Он мне не подходит, – прошипела девчонка.

– Почему?

– Ну у него же кличка «Конь», а представь, будем мы вместе идти, а там кто-нибудь из его дружков крикнет: «О, смотрите, Конь со своей кобылой идёт!»

– Да, не очень хорошо получится, – протянула Маша.

– А Бобров? Какая у него кличка?

– Сама подумай, Бобёр, конечно! – произнесла Эмма.

Ева посмотрела на Машу.

– Бобриха? – спросила Маша.

– Тоже не вариант. Ну а у Сергеева какая кличка! – устало произнесла Ева.

– Сергеев, он и есть Сергеев. Его все так зовут.

Ева и Маша выдохнули. Ну, хоть один.

– Чем они увлекаются? Расскажешь о них?

– Нет! – отрезала Эмма, – Вы сказали только пару вопросов.

Пять минут девчонки сидели молча. Только было слышно, как чавкала Эмма. Потом Ева выдала:

– А Онекин тоже ничего.

Эмма закатила глаза и стала жевать ещё яростней, пытаясь не слышать подруг.

– Да, кстати, Онекин симпатичный, – подхватила Маша.

– Плечистый, высокий! Спортом занимается.

– Футболом.

Ева и Маша стали наперебой называть качества Максима.

– Если встречу его летом, предложу погулять вместе, – заявила Ева.

У Эммы что-то кольнуло внутри, и она чуть не подавилась.

– Не знаешь, он ёще встречался с кем-нибудь? – продолжала Ева.

– Понятия не имею, – ответила Маша, – но если бы встречался, я бы знала.

– Эмма, а какая у Онекина кличка? – спросила Ева.

– Дрищ, – флегматично произнесла Эмма.

– О, ну, может, я немножко приукрасила с плечистым, да и с высоким, – пробормотала Ева и бросила на Машу вопросительный взгляд.

– Ну, дрищ всё же лучше бобра, – заметила она, – … я думаю.

И пока Маша и Ева выясняли, как будет дрищ в женском роде, Эмма задумалась, за что все любят её подруг. С виду они были глупые фифочки. А может они вовсе и не глупые, и знают какие-то секреты, приёмы, а глупыми просто притворяются. Но в конце, поглядев на своих подруг, Эмма пришла к выводу о том, что глупые не глупые, а всё равно вертихвостки.

Глава 2. Таинственный медальон

Эмма пришла домой вечером. Зайдя в квартиру, она с удивлением обнаружила, что родители уже дома. Причём мама занималась совершенно не свойственным для неё делом. Вместо того чтобы как обычно сидеть за компьютером, Олеся Викторовна (так звали маму Эммы) разбирала старые вещи в кладовке. Олеся Викторовна – невысокая брюнетка с короткой стрижкой. От природы она – эмоциональна и разговорчива, но из-за вечной погруженности в работу она была сдержанна в эмоциях и на работе, и дома. Не будь она такой занятой, может быть, и не запустила бы так свою дочь. Эмма подошла к маме.

– Мам, ты что делаешь? – спросила она в недоумении.

– Да вот, подумала, давно мы в кладовке не разбирались, – ответила Олеся Викторовна. – Может, поможешь мне.

Эмма была озадачена. Она лет семь не занималась ничем подобным вместе с родителями. Она вообще ничем не занималась вместе с родителями. Работа отнимала у них всё свободные часы, так что у них не всегда было время на еду, не то, что на общение с детьми. Конечно же, Эмма в полном восторге принялась помогать матери. Когда ещё появится такая хорошая возможность пообщаться с мамой? Она залезла на табуретку, что бы спустить коробки с верхних полок. Однако счастью не суждено было сбыться – в этот момент Олеся Викторовна не упустила возможности улизнуть и свалить эту домашнюю работу на Эмму.

– Ну, ты тут разбирайся, а мне свои дела надо доделать, – заявила Олеся Викторовна и поспешно отошла.

– Но мам! Я одна всё не сделаю! – запротестовала Эмма.

– Лёша тебе поможет, – отмахнулась Олеся Викторовна. – Лёёёёёш!

– Что, мам? – отозвался Лёша из своей комнаты. Лёша – старший брат Эммы, лентяй с внешностью умного человека. В прошлом году он окончил школу и теперь учился на программиста.

– Хватит за компьютером сидеть! Иди, помоги сестре!

– Мааааам! Где моя рубашка? – заголосил Лёша.

– Где бросил, там и ищи! – отозвалась Олеся Викторовна. – Два взрослых ребёнка. Одной пятнадцать, другому – девятнадцать. Он уже в институт ходит, а ему всё дай, да подай! Скоро свои дети будут, а за ним самим надо ухаживать! – доносились ворчания родительницы из другой комнаты. – Посмотри в шкафу! – крикнула она.

– Мааааам, её там нет!

– Как нет! Вот если я её сейчас найду, я не знаю, что с тобой сделаю!

– Всё, сам нашёл! – объявил Лёша.

– Зачем тебе сейчас рубашка? – поинтересовалась Олеся Викторовна.

– У нас завтра церемония окончания курса. Мам, погладишь рубашку? – попросил Лёша.

– Сам погладишь.

– Ну, мам!

– Вот поможешь сестре, тогда поглажу, – ответила Олеся Викторовна.

Лёша лениво вывалился из своей комнаты и побрёл к кладовке.

– Давай, что надо делать? – недовольно пробухтел он.

– Разбирай вещи, – отрезала Эмма не менее раздосадованно, чем её брат.

Начали разбираться. Лёша наводил порядок внизу. За всё время работы он выгреб кучу строительных инструментов и килограмм пять гвоздей разных размеров. Эмма вытаскивала коробки и пакеты с верхних полок. В процессе уборки девчонка наткнулась на небольшую коробку в самом дальнем углу на самой верхней полке. Эта коробка была закрыта и, в отличие от остальных, набитых гвоздями, шурупами и прочей металлической мелочью, весила очень мало. С того момента как Эмма взяла эту коробку, её стало одолевать бурное любопытство насчёт того, что в ней.

Продолжая стоять на табуретке, Эмма раскрыла коробку. В ней оказалось много старинных вещей: старые фотографии, украшения, статуэтки и прочие безделушки.

– Эй! Смотри! – обратилась Эмма к брату и спустилась на пол.

Лёша заглянул в коробку и был в полном изумлении. Он уже как девятнадцать лет живёт в этом доме и даже подумать не мог, что где-то в кладовке спрятан такой раритет. Лёша достал из коробки старый и потёртый фотоальбом. Эмма с братом были в полном умилении, разглядывая детские фотографии их отца. Правда, все они были черно-белые и на всех них были запечатлены неизвестные люди, так что Эмма быстро утеряла к фотоальбому интерес. Девчонка запустила руку в коробку и поочерёдно вытащила старинную музыкальную шкатулку, карманные часы и деревянную фигурку медведя.

– Эмма, посмотри на это! – воскликнул Лёша. – Здесь папа почти как ты!

Лёша показала Эмме допотопную фотографию чёрно-белого цвета. На ней были изображёны мальчишка четырнадцати лет и какой-то мужчина. Эмма этого гражданина не знала, а вот мальчик отдалённо напоминал её папу. Короче, фотография Эмму не зацепила, и она снова переключилась на вещицы в коробке.

Вдруг она нащупала рукой что-то маленькое, округлое и поспешила вытащить. Это был небольшой серебряный медальон с красным треугольным камнем в середине. Он был на тонкой серебряной цепочке.

– Где вы это взяли!? – вдруг разразился чей-то громовой голос.

К ребятам подошёл Роман Владимирович – отец Эммы и Леши, высокий мужчина с тёмными, гладко причёсанными волосами и большими бледно-голубыми глазами. Роман Алексеевич – угрюмый и молчаливый, эмоционально изнурённый человек. Он почти не общался с детьми, а так же как и его супруга полностью отдавался работе. Отец выхватил у Эммы коробку, а у Лёши фотоальбом.

– Кто разрешал вам брать мои вещи!? – рассердился Роман Владимирович и начал копаться в коробке.

– Мы не думали, что это твоё, – начал оправдываться Лёша.

– Тихо! Здесь медальон был. Где он?

– Этот? – спросила Эмма и показала свою находку.

Как только Роман Владимирович увидал этот медальон, он помертвел. У него был такой вид, как будто в руках Эммы эта вещь могла уничтожить мир. Он медленно потянул руку, изымая медальон у Эммы.

– Ой! Тут что-то написано! – заметила Эмма, когда повернула медальон обратной стороной, но не успела прочитать. Отец выхватил его у неё из рук.

Эмма продолжала смотреть на медальон. Ей он показался весьма симпатичным. К тому же от него так и веяло какой-то таинственностью. Красный камень посередине блистал и отражался в глазах Эммы. Метал, ограняющий этот камень, показалось ей каким-то тёплым и даже мягким. Ей захотелось ещё подержать медальон в руках.

Однако сразу после того как Роман Владимирович выхватил медальон у Эммы, он сунул его в коробку и ушёл восвояси. Девочке же отец показался каким-то нервным, а его поведение странным. Обычно он не такой грозный.

Но не успели Эмма с Лёшей отойти от суровых упрёков отца, как зазвонил домашний телефон.

– Эмма, пойди, сними трубку, – сказала проходящая мимо Олеся Викторовна.

– Почему всегда я!? Пускай вон Лёша пойдёт! – забунтовала Эмма.

– Да иди же ты! Ты дольше спорить будешь, чем делать!

Эмма сначала вредничала, но потом всё же поплелась в прихожую, где и был домашний телефон, который, кстати, разрывался от звонка.

– Кто же такой настырный!? – сказала Эмма сама себе. – Уже давно бы перестали звонить.

Девчонка подняла трубку.

– Алло. Здравствуйте, – услышала Эмма. – А можно Олесю Викторовну к телефону.

Эмма закрыла рукой микрофон трубки и завопила:

– Маааам! Тебя к телефону.

– Кто меня спрашивает? – долетело из гостиной.

– Она спрашивает, кто её спрашивает? – Эмма снова поднесла трубку к уху.

– Это Людмила Михайловна Чукоткина – директор школы, в которой учится Эмма Майорова.

Эмма в панике шлёпнула трубку обратно на телефон. Что!!!!! Директриса!? Она узнала. Она узнала, что всю эту страсть в школе устроила Эмма. Но как!? Как она узнала!? Их кто-то выдал.

Олеся Викторовна вошла в прихожую.

– Кто это был? – спросила она.

– Трубку вдруг положили, – сказала Эмма. – Ну, ничего, если что-то важное, то ещё раз позвонят.

Телефон снова зазвонил. И звонок звучал как будто громче чем прежде. Эмма приподняла трубку и сразу же положила обратно.

– Эмма, что происходит, чёрт возьми!? – закричала Олеся Викторовна не своим голосом.

А телефон между тем опять зазвонил ещё настырней. Эмма взяла трубку, и всё что успели услышать на том конце провода, это – «Вы не туда попали».

Олеся Викторовна отодвинула Эмму в сторону и сама предусмотрительно подошла к телефону. Но вдруг зазвонил сотовый телефон Олеси Викторовны. Эмма кинулась в спальню. Проскочила мимо Лёши и подбежала к столу, на котором лежала сумка и сотовый телефон Олеси Викторовны. Девчонка схватила телефон и хотела было выскочить из гостиной, как вдруг выход ей перекрыла мамаша. Эмма отпрыгнула назад.

– Обходи с другой стороны! – скомандовала Олеся Викторовна Лёше.

Лёша подбежал к Эмме. Телефон продолжал крутить раздражающую мелодию. Эмма взобралась на кровать, но не сдавалась. Её уже окружали, но она ловко проскользнула и, пробравшись между ног нападающих, выбежала из гостиной в надежде укрыться в ванной комнате. Но в коридоре Лёша схватил Эмму за шиворот, тут же подбежала Олеся Викторовна.

Она почти вырвала свой телефон, как вдруг из кухни вышёл Роман Владимирович.

– Олеся! Эмма разгромила школу! – выпалил он.

– Как разгромила!?

– Только что мне позвонила её классная учительница. Эмма серьёзно впуталась.

Эмма, видя всю безнадёжность своей ситуации, протянула телефон маме.

– Что она натворила? – прохрипела Олеся Викторовна.

– Эмма устроила в школе пожар…

– Пожар! – перебила Олеся Викторовна.

– Точнее сказать, поддельный пожар.

– Поддельный! Ещё хуже.

Эмма поторопилась скрыться из виду разгневанных взрослых, дабы не получить оплеух. Но вдруг в поле её зрения попала коробка, которую отобрал у них отец, да к тому же совершенно без присмотра. Она стояла в спальной родителей, под кроватью. Там внутри был тот медальон, который так понравился Эмме. Кроме того девчонка вспомнила, как Роман Владимирович положил украшение туда и как он нервничал в это время. Разумеется, он бы не хотел, чтобы этот медальон попал в чужие руки, поэтому Эмма решила, что лучше, если он попадёт в её руки. Пока родители бурно выясняли классические вопросы кто виноват из них в неправильном воспитании дочери и что делать теперь, Эмма по-тихому «свистнула» медальон.

– Что же ты будешь делать? – спросила Олеся Викторовна Романа Владимировича.

– Пойду в школу, попытаюсь что-нибудь сделать, убедить их не исключать Эмму.

Эмма слушала этот разговор уже из своей комнаты. С безопасного расстояния. Она услышала, как Роман Владимирович оделся и ушёл, не заметив пропажи.

Эмма радовалась тому, что отец ничего не заметил, но у неё осталось какой-то неприятный осадок. Ощущение неприятного осадка сменилось другими чувствами, когда Эмма услышала приближающиеся к её комнате решительные шаги матери. Эмма в страхе заметалась, швырнула медальон в шкаф, на полку с одеждой. Олеся Викторовна вломилась в комнату Эммы.

– Твой отец пошёл просить, чтобы тебя не выгнали. Молись, чтобы у него получилось! – грозно сказала она и хлопнула дверью.

Эмму нисколько не напугали слова матери. Она знала, что пока ей покровительствует папа, её не исключат, даже если она разнесёт школу под корень.

Глава 3. Плохие новости

На следующий день Эмма, как обычно, пришла в школу. Она старалась быть невозмутимой, однако про себя отметила, что «декорации школьной жизни» сильно подпорчены: потолок и стены – в водяных разводах, запах сырости и мокрой бумаги. Перед входом лежала внушительная куча промокших книг. Техничкам стоило больших усилий привести классы в приемлемое состояние, так что они были не очень рады увидеть Эмму. Она сразу поняла, что им сообщили личность виновника, то есть её личность. Но её это мало беспокоило, её больше волновал вопрос – кто на них донёс.

Эмма вошла в коридор. Около неё сразу же откуда-то материализовались Ева и Маша. Они тоже были не в духе. Ева сразу перешла к делу:

– Твоим родителям вчера тоже звонили?

– Ага, да. Все телефоны обзвонили, – ответила Эмма, вспоминая вчерашнее.

– Как они узнали!? – спросила Маша.

– Нас кто-то выдал, – ответила Эмма.

– Майорова! – вдруг услышала Эмма. Девчонки развернулись. Их окликнула их классная руководительница, – вы, все трое, идите за мной, – она указала на Эмму, Еву и Машу.

Эмма опять была в директорской и стояла перед Людмилой Михайловной, остальных девчонок отвели в другой кабинет, там их отчитывал завуч. А все эти сложности из-за того, что директриса считала, что к Эмме нужен особый подход.

Сама Людмила Михайловна, так звали директрису, была миролюбивая и на редкость спокойная женщина. Главные её усилия были направлены на развитие внеклассной деятельности и повышение статуса школы за счет инновационных внедрений. На другие проблемы, будь то поведение учеников или ремонт школы, времени и сил не оставалось. К сожалению, Эмма с точностью до наоборот не соответствовала её представлениям и была для директрисы занозой.

И вот Эмма в очередной раз сидела в учительской, а перед Людмилой Михайловной стояла задача вразумить хулиганку.

– Ну, рассказывай, Эммочка, как ты докатилась до такой жизни? – начала свои меры воспитательного воздействия директриса.

Эмма вздохнула.

– Твоё поведение и так оставляет желать лучшего. Постоянные твои эти выходки. Драки, прогулы, грубость в отношении с учителями и сверстниками. Не думаешь ли ты, что пора образумиться. А последняя твоя выходка меня просто убила. Это просто немыслимо! Нанести такой ущерб школе. Мы что? Плохое тебе что-то сделали? Почему у тебя такое отношение? Твоё счастье, что твой отец сумел договориться насчёт ремонта школы со спонсорами и убедил пожарников и родителей, что эта твоя пожарная тревога была необходима для отработки плана эвакуации.

«Да уж! Какая я молодец, что провела внеплановые учения МЧС» – подумала Эмма, вспомнив вчерашнее сумасшествие.

– Так что будь благодарна, что он развернул ситуацию в твою пользу, – продолжала учительница, – Ты, благодаря нему, получается, благодетельница.

– Ну, раз я благодетельница, что вы меня отчитываете? – огрызнулась Эмма.

Людмила Михайловна вздохнула:

– Вижу, Эмма, что спорить с тобой бесполезно. Вразумить тебя может только наказание, – директриса встала.

Всё с самого начала к этому и шло. Эмма это прекрасно понимала.

– С этого надо было и начинать, – сказала Эмма. Ей было проще сделать какую-нибудь работу в школе, чем слушать выматывающие наставления директора.

Людмила Михайловна вывела Эмму из своего кабинета обратно в учительскую. Там уже были Ева и Маша. Директриса и завуч (маленькая, светленькая женщина) встали перед ними.

– Почему Вы решили, что это мы сделали, может это кто-то из старшеклассников пошутил? – в надежде снять с себя вину спросила Ева.

– Нет, я видела вашу троицу – девчонки услышали знакомый железный голос.

Все трое обернулись. За ними стояла Эльвира Анатольевна – учитель истории. Эльвира Анатольевна обошла девочек кругом. Они были в недоумении от сказанного ею.

– Да, это я про вас рассказала, – повторила она, – я видела вас вчера, как вы втроем удирали через забор.

– Спасибо Эльвире Анатольевне за то, что мы теперь знаем, кто всё-таки принёс такую большую пользу школе, – не без иронии заметила директриса.

– Да уж! Спасибо большое! Тысяча благодарностей, – сказала Эмма в сторону.

– В следующем году мы проведём несколько учебных тревог. И если начнётся пожар, мы будем готовы, – договорила директриса.

– Ну ладно, давайте уже говорите, что мы будем делать. Нам идти на кухню или в уборную? – нетерпеливо прервала Эмма.

– Да, кстати, о твоём наказании, – спохватилась Эльвира Анатольевна.

Эмму насторожило слово «твоём».

– Я так понимаю, что наши обычные наказания тебя не страшат, поэтому на этот раз ты будешь отбывать его на уроке истории.

Эмма вытянула физиономию. Помертвев, она попятилась.

– Эльвира Анатольевна великодушно согласилась подтянуть тебя по истории, – договорила директриса, – сегодня после уроков три часика позанимаетесь и кратенько пробежитесь по темам, которые ты пропустила за этот год.

Время вокруг Эммы остановилось. Она была не здесь, а где-то в другом мире. Мысль о том, что всё, чего она так старательно избегала весь год, сейчас настигнет её, готова была повалить её в обморок. А ведь и эта суматоха с пожаром была тоже только ради того, чтобы не идти на историю, а теперь что!? Эмме было легче умереть, чем целых три часа провести один на один с Эльвирой Анатольевной. Лишь одна мысль облегчала весь этот кошмар. Мысль, что с ней будут её подруги. Но вдруг все надежды Эммы разбились в прах:

– Ева и Маша могут идти. На них наказание не распространяется. В случившемся целиком и полностью виновата Эмма, – снова добавила Людмила Михайловна.

Чем больше она говорила, тем больше Эмме становилось хуже. Её переполняли самые разные чувства. На мгновение ей показалось, что у неё взорвалась голова. Эмма была в недоумении, откуда директриса узнала, что именно она была организатором и сподобила подруг включить сигнализацию. Во-вторых, это нечестно. Пусть девчонки послушали Эмму, но ведь они тоже виноваты и тоже должны сидеть на истории. Всему этому Эмма нашла объяснение тем, что в отличие от неё Ева и Маша не пропустили ни одного урока. Кроме этого, им было незачем сбегать с истории. Но было ещё кое-что, чего Эмма точно не знала: что же будут делать её подруги? Останутся или послушают директора. Эмма бросила на них вопрошающий взгляд. Те тоже смотрели на неё озадаченно, они растеряно стояли, не зная, что делать… Ева потянула Машу за руку, и девчонки ушли. Эмма с сожалением посмотрела им вслед. Всё-таки они оставили её. Эмма ничего не сказала. Это было бы неправильно. Они ведь её подруги и не должны страдать из-за неё.

В этот день у одноклассников Эммы было четыре урока. Весь день Эмма просидела на уроках в раздумье. Она не разговаривала ни с Евой, ни с Машей, да и те не особо жаждали её общения. Эмма не спорила с учителями. Она старалась меньше маячить. И хотя ей было всё равно, что думают о ней другие, в голове у неё иногда пробегала мысль, что всё-таки не надо было вчера устраивать всю эту сумятицу. Она стала побаиваться, что теперь все ребята начнут презирать её. Но как ни странно, мальчишки из других классов, встречая Эмму, улыбались и весело подмигивали.

Шёл четвёртый урок – химия. Учительница рассказывала про свойства благородных металлов:

– А вот вам ещё один драгоценный металл, – продолжала учительница, – платина. Золото с платиной и на одном ряду не стоит. Платина очень тяжёлая. У неё большая температура плавления – примерно 1773 градуса Цельсия, ну а представьте, какая температура кипения! Запишите в тетрадь.

– Какая температура плавления? – переспросила Женя, главная отличница класса и гордость школы.

– 1773 градуса. Но, пожалуй, главное свойство платины – это её сильная химическая устойчивость. Она растворяется только в горячей «Царской водке».

– Гы гы, водке, – кого-то в классе это слово позабавило.

Эмма скучала. Её ничего не беспокоило и не интересовало: ни свойства платины, ни свойства водки. И в то время как других все эти интересные факты занимали, Эмму интересовало лишь одно: когда же уже это кончится?

– Знайте, что такое «царская водка»? – продолжала учительница, – это смесь азотной и соляной кислоты, вот как! – химичка рассказывала с таким энтузиазмом, как будто хвалила платину за заслуги перед отечеством. – А вот представьте себе, что при всех этих свойствах, платина, между прочим, довольно мягкая, поэтому в ювелирной промышленности её представляют как сплав с другими металлами.

После уроков Эмма осталась ещё на три часа. Учителя-то за этим проследили. Конечно, она ещё раз попыталась смыться, но всё было тщетно. На этот раз Эльвира Анатольевна была чем-то особо довольна. У неё было более-менее хорошее настроение, и она даже ни разу не прикрикнула на Эмму. Вначале учитель рассказывала Эмме про царскую Россию, из чего она мало что поняла. Потом Эмма самостоятельно читала и выписывала основные тезисы учебного параграфа. К концу второго часа Эльвира Анатольевна начала объяснять про революцию 1848 года во Франции. К тому времени голова Эммы сильно распухла, она не привыкла воспринимать столько информации.

Эмма уже не слушала, что рассказывает ей учитель, её взгляд был устремлён за спину Эльвиры Анатольевны, на часы. Эмма только и думала о том, когда же урок кончится и она пойдёт домой.

– Эмма, что ты там высматриваешь? – возмутилась Эльвира Анатольевна и обернулась. – Ясно. Не волнуйся, скоро уйдёшь.

– Да, вовсе и не на часы смотрю, – возразила Эмма.

– А на что же?

Эмма была в смятении. Она растерянно запрыгала глазами по стене. Куда же ей смотреть? На стене ведь столько всего: расписания уроков, графики дежурств, памятки по историческим датам и правителям, фотография Путина, доска, в конце концов.

В конечном итоге Эмма остановилась на стенде почётных граждан города, который когда-то сделали старшеклассники.

– Вон туда, – показала девчонка, – на почётных граждан города.

– И что же ты там такого интересного увидела?

Эмма напрягла глаза и попыталась прочитать подпись под первой попавшейся фотографией, даже не разобрав, кто на ней изображён:

– А-на-ста-сия Л… Лоу?

Эмма даже не знала, кто такая Анастасия Лоу.

– Допустим, ты смотрела на Анастасию Лоу. Но, Эмма, ты учишься в этой школе уже восемь лет. Так почему же ты раньше не смотрела на этот стенд? Почему ты смотришь на него именно тогда, когда я объясняю тебе тему? – рассердилась Эльвира Анатольевна.

– Но этот стенд не висел здесь раньше, правда? Вы ведь недавно его повесили, да? – спросила Эмма.

– Пять лет назад.

– Эмм.… Ну, вы же знаете, время течёт так быстро! Кажется, то, что было пять лет назад, было только вчера…

– Это не пять лет назад было вчера, – оборвала Эмму Эльвира Анатольевна, – это ты здесь была пять лет назад! Ты бьёшь все рекорды, Эмма! Никто ещё так много не пропускал, как ты! Ладно, вернёмся к революции. В 1848 году прошли выборы в Учредитель…

– Нет! – воскликнула Эмма, – расскажите лучше про Анастасию Лоу, – она готова была слушать что угодно, лишь бы не эту заунывную историю нового времени.

– Вот закончим, подойдёшь к стенду и сама почитаешь про Анастасию Лоу.

– Нет, там не интересно написано, вы интересней рассказываете.

– Эмма, мы должны пройти эту тему, она очень важная! Она будет на ЕГЭ!

– Ну, пожалуйста, обещаю, я прочитаю эту тему дома в Интернете. Хотите, даже учебник возьму, – предложила Эмма.

– Как тему в Интернете почитаешь, так и про Анастасию Лоу тоже в Интернете почитаешь, – не соглашалась учительница.

– Прошу! У меня сейчас голова взорвётся! – взмолилась Эмма.

– Хорошо, – наконец согласилась Эльвира Анатольевна. – Но тему ты обязательно посмотришь дома. Я обязательно у тебя её спрошу.

– Обещаю, – ручалась Эмма.

– Что ж, не знаю, с чего начать…. Анастасия Лоу – дочь одного из самых известных преступников 50-ых. Родилась в 1952 году. Фамилию «Лоу» она получила после замужества. Девичья же её фамилия была – Хановалова. А отец был известен в криминальном мире как «Хан». В отличие от отца, была законопослушной, имела весьма миролюбивый характер, любила детей. В двадцать один год была вынуждена выдать отца и его группировку властям, а деньги, им награбленные, по легенде она спрятала и позже основала детский летний лагерь «Маленький Сокол», который до сих пор остаётся единственным в нашем районе. Через два года вышла замуж и родила двух сыновей. В 1989 году Лоу умерла при загадочных обстоятельствах. Но известность Анастасии Лоу принесло отнюдь не основание лагеря. По легенде перед смертью она спрятала оставшиеся награбленные её отцом драгоценности и деньги где-то в лагере, и поговаривают, что сумма там немалая, – наконец закончила учительница.