Знакомьтесь: любовь

* * *

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© Комарова М., 2019

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2019

Глава 1
Всё началось зимой

– Вы хотите замуж? – спросил он.

Да, так и спросил. Просто и со вкусом. К чему хождение вокруг да около? И всё бы ничего, но познакомились мы всего десять минут назад.

Я озадаченно посмотрела на собеседника. А посмотреть было на что. Высокий и статный, явно обеспеченный, если судить по элегантному двубортному полупальто, чёрным брюкам и туфлям. Последние были дороже всего моего наряда вместе с украшениями и телефоном в сумочке.

Ему было где-то от тридцати пяти до сорока. Определить точнее никак не выходило. Волосы едва касаются плеч. Такие густые и тёмные, с едва виднеющимся серебром седины. Черты лица правильные, высокий лоб, немного хищно загнутый нос, красивой формы губы. Проницательный взгляд карих, как кофе с коньяком, глаз поверх прямоугольных узких очков без оправы.

В общем, просто ах. Сердце серьёзно задумалось: а не пропустить ли пару ударов и не позвать ли гормоны на пир души и взора?

Полупальто он не застегнул полностью, поэтому удалось разглядеть ворот белой рубашки и галстук. Не удивлюсь, если там ещё в придачу баснословно дорогой костюм. И едет его владелец с какой-нибудь деловой встречи, а дорогая машина стоит возле торгового центра «Афина», в который меня затянула неугомонная Светка.

– Зависит от условий, – наконец-то ответила я.

Знаете, когда тебе уже тридцать, гормоны немного притихают, кризис двадцати пяти лет минул, а родные и близкие помахали рукой, благословив на карьеру и кота, замужество – не приоритет. Ну, или дело было исключительно во мне: вступать в брак, огибая на бегу все препятствия, я не стремилась.

Он хмыкнул:

– Практичный подход.

А потом что-то вложил мне в руки и, очаровательно улыбнувшись, отчего у меня вдруг сердце оказалось не на месте, произнёс:

– В следующий раз не теряйте.

На миг я почувствовала горьковато-свежий запах его парфюма и хорошего табака.

А потом он вышел из магазина, и словно и не было этого странного разговора. Оторопело посмотрев вслед, я перевела взгляд на то, что он мне передал. И тут же почувствовала, что кровь прилила к щекам. Файлик с распечатанными статьями на тему «Как выйти замуж?», «Как соблазнить мужчину мечты?» и прочей ерундой в подобном духе, что смотрела на меня сквозь прозрачную плёнку. Укоризненно так смотрела.

Вот Маруся, где я умудрилась забыть его? Это ж Светка попросила подержать, а то ей рук не хватало. И я ответственно несла по большой девичьей дружбе. М-да, надо бы следить за своими вещами. Точнее, за вещами подруги, которая дала мне их подержать. А этот щёголь, получается, заметил и решил вернуть пропажу? Однако. Ведь точно помню, когда я входила в бутик поглазеть на часы и прочую милую женскому сердцу дребедень, моего «спасителя» тут не было. Вошёл следом, судя по всему.

Я вздохнула и посмотрела на часы, выставленные за стеклом витрины. Серебристые такие, изящные, с искусственными аметистами на циферблате. Современные женщины не всегда носят часы, ведь пришла эпоха мобильников и прочих полезных гаджетов, но в этом я… была консерватором. Необходимо мне чувствовать на запястье холодящий металлический браслет и иметь возможность в любую секунду вскинуть левую руку, чтобы взглянуть на время. Только вот цена у присмотренных часиков… впечатляла. До Нового года придётся хорошо так поработать, чтобы собрать нужную сумму. Правда, не до этого, до которого осталось каких-то пару недель, а до следующего. И то при условии жесткой диеты и гардероба в стиле «Конфискат – наш выбор».

Светка влетела в магазин, задорно шурша пакетами и распугивая посетителей. Завидев меня, деловито подошла, цокая каблуками по гладкому скользкому полу, и остановилась рядом.

– Я всё купила. Можем идти. А ты тут что?

Светка демонстративно покрутила головой, давая рассмотреть серёжки с крупными винно-красными камнями, в которых при попадании света проскакивали фиолетовые искры. Учитывая, что она вообще-то оставалась смотреть нижнее бельё, покупка меня впечатлила.

– Красиво, – выдавила я, отворачиваясь от часов и отдавая ей файл со статьями. – На, а то на меня уже косо смотрят.

– Кто? – озадачилась подруга.

Нужно отдать ей должное: замужество, соблазнение и прочие вещи, которые хотят, но не всегда могут сделать женщины с мужчинами, её совершенно не смущали. Поэтому, вероятнее всего, от Светки незнакомец бы не ушёл без телефона и назначенного свидания.

Уже спускаясь на эскалаторе на первый этаж торгового центра, я рассказала о небольшом приключении, случившемся, пока ждала её. Светка присвистнула и посмотрела по сторонам, словно упомянутый мужчина сидел где-то в засаде и готов был выскочить по мановению моей руки.

– Жаль. Я бы посмотрела, – наконец-то изрекла она. – Звучит интересно. Даже вкусно. Кстати, как насчет поесть? Я что-то совсем умаялась с этим шопингом.

– А нечего облетать половину Одессы в поисках одёжек, – буркнула я.

Подруга фыркнула и отмахнулась. Мол, ничего вы, сударыня, не понимаете. А я и не настаиваю. Я вообще неправильная женщина: шопинг производит на меня либо усыпляющий эффект, либо ужасающий (когда вижу цены). Лечить им нервы, как Светка, я совершенно не умею.

Мы вышли на улицу. Одесская зима не радовала и откровенно корчила рожи гостям и жителям города. С неба сыпал отвратительный мелкий снежок, ветер задувал во всевозможные места, а брусчатка под ногами влажно поблёскивала, напоминая, что ещё совсем недавно тут были лёд и снег, которые сошли из-за вчерашнего резкого потепления. Сегодня же зима вновь вспомнила, что она зима, и разгулялась, пусть и не по полной, но по вполне мерзко-независимой программе.

– На Дерибасовскую хочу, – заявила Светка.

– Побойся бога, женщина, – поморщилась я. – До зарплаты ещё неделя.

– Нам обещали премию. К тому же никто не заставляет тебя есть за полк солдат. А кофе с пироженкой на много не потянут.

– Смотря какая пиро… – начала было я и резко умолкла, глядя на роскошную чёрную «Ауди», в которую садился мой недавний собеседник.

Светка поняла, что что-то не так. Остановилась и подозрительно на меня покосилась. Мужчина тоже словно что-то почувствовал и обернулся. Наши глаза встретились. По его губам пробежала мимолётная улыбка, будто он знал, что мы встретимся ещё. Но длилось это какие-то доли секунд. Потом он сел в свою невероятно прекрасную, словно хищница-пантера, машину и был таков.

– Это тот самый, что ли? – осторожно поинтересовалась Светка.

Несколько секунд я обдумывала, как бы сказать покрасивее да повесомее, но поняла, что выпендриваться тоже грех, поэтому только вздохнула и выдала содержательное:

– Угу.

Светка присвистнула.

– Слушай, в следующий раз, если я снова останусь в магазине нижнего белья – вытягивай за уши. Такие красавцы рядом ходят, а я в барханах бюстгальтеров пропадаю!

* * *

Дома было тепло и одуряюще пахло фаршированной рыбой. Тётя Сара стояла возле окна и курила. Рыжие волосы с красноватым оттенком были связаны небрежным узлом. Бордовый халат, застиранный, но непобеждённый, скрывал её объёмную фигуру и прелести, которые совсем чуть-чуть не дотягивали до отметки дородных. Растоптанные тапочки с вишневыми бантиками только чудом держались на ногах. Как она умудрялась в них ходить и не спотыкаться, для меня загадка.

Большой рыжий кот Сёма сидел на подоконнике и, щурясь, вылизывал лапу, вымазанную в сливках. Аккуратно есть это чудовище просто физически не способно. Ему требуется вымазаться с ног до головы, чтобы почувствовать себя счастливым и упитанным. Впрочем, у дорогой тётушки ничего худого в доме не приживалось. Кроме меня.

С тех пор как я сюда приехала из Херсона, всё стало с ног на голову. Новая работа, новый дом, новый город. Не то чтобы я раньше не была в Одессе и считала её чужой, но… жить – это всё же не в гости приехать.

– Пришла, голубушка, – констатировала тётя Сара. – Холодная, голодная и с диким взглядом.

Я обеспокоенно посмотрела в зеркало. Да нет, вроде взгляд достаточно цивилизованный. Да и вид вполне подходящий для зимы. Что белый вполне приличный пуховик, что небесно-голубой, под цвет глаз, комплект из шарфа с кистями и беретика в блёстках.

– Быстро руки мыть и за стол.

– Да мы со Светкой…

– …съели гадость в забегаловке и поимели очередной гембель^[1] на свои бестолковые головки, – невозмутимо закончила за меня фразу тётя Сара и резким движением затушила сигарету в стеклянной пепельнице. – Ничего не знаю. Марш за стол, Арина.

Благоразумно решив, что спорить с еврейской тётей может только сумасшедший, я быстро разделась и юркнула в ванную.

Ну, допустим, про еврейскую я немного загнула. Несмотря на имя, у тети Сары кровей в жилах было намешано столько, что перечислять их – уйдёт весь вечер. Евреи, русские, украинцы, цыгане, грузины, турки… В общем, страшный коктейль наций. Поэтому лишний раз вступать в перепалку с такой женщиной не стоит. Опасно для здоровья и нервов.

При этом родственников она обожала, поэтому вопрос о моём переезде даже не стоял. Новая работа? Отлично. Племянница? Прекрасно. Поживёт немного, кушает мало? Шикарно. То есть стоп! Как, мало?!

Готовила она и впрямь умопомрачительно. Поэтому мне требовалась вся моя сила воли, чтоб не есть на ночь и держать прежнюю форму. Всё же не годится приобретать столь впечатляющие тётины формы, будучи на двадцать семь лет моложе неё.

Фаршированная рыба оказалась передо мной ровно в тот момент, когда я уселась за стол. Как и свежий хлеб, и пиалка с соусом.

Тётя уселась напротив.

– Ну что? Довольны походом? – спросила она, доставая из-под обнаглевшего Сёмы журнал и задумчиво поглядывая на первую страницу. Там была изображена полуобнажённая красотка в розовом боа с настолько наглым выражением лица, что никакое боа не спасет.

Увлечённая вкуснейшим ужином и нежнейшей рыбой, тающей прямо во рту, я ответила не сразу. И только запив отменным домашним компотом, наконец-то сообщила:

– Нормально. Светка растратила кучу денег и обрела душевное спокойствие.

– Деньги и спокойствие – вещи, которые неразделимо связаны, девочка моя, – поучительным тоном произнесла тётя Сара. – Многие мужчины, не имея их, упрекают нас в любви к деньгам, но, как по мне, в этом нет ничего зазорного.

– Ну…

Я задумчиво посмотрела на кусочек рыбы, наколотый на вилку.

– Не сказать, что я люблю деньги. Уж больше то, что на них можно купить.

Тётя Сара скептически усмехнулась и пролистала журнал.

– Ну-ну. Расскажи мне, старой и больной женщине, что любовь к деньгам таки не есть хорошо.

– Не есть вообще плохо, – довольно ухмыльнулась я. – Организм страдает!

Сёма приоткрыл желтый глаз, демонстративно потянулся и, потоптавшись на месте, повернулся к нам задом, продемонстрировав весь свой немаленький тыл.

– А ещё, – задумчиво протянула я, – мне встретился сегодня мужчина…

* * *

За окном давно было темно. Снег по-прежнему падал с неба, покрывая белым полотном землю и асфальт. Стало холоднее, поэтому он не таял сразу же, а задерживался на некоторое время, украшая собой погружённый в вечернюю меланхолию город и радуя глаз любителей настоящей зимы.

Теперь главное, чтобы ночью не упала температура ещё так градусов на пять. Тогда завтра зима будет не только настоящей, но и красивой. С заледеневшими ветвями, которые так и грозят рухнуть вниз при более сильном порыве ветра; песком и углём на скользких дорожках и носками поверх обуви. Все падают, матерятся, но любуются красотой. Это уж у нас так заведено. Прекрасная зима.

Я лениво лежала на кровати и переписывалась со Светкой. Сон упорно не шёл, хотя надо бы – завтра рано вставать. Работу никто не отменял, да ещё и грозились, что придётся выходить в праздники. Меня, контент-менеджера средней руки из небольшого рекламного агентства, такая перспектива совершенно не вдохновляла на подвиги. Как и Светку, работавшую штатным дизайнером. Собственно, там мы и познакомились и крепко так сдружились. Светка в отличие от меня родилась в Одессе и прожила тут всю сознательную и не очень жизнь. Мечтала о принце на белом коне, который однажды въедет в маленький дворик, распугает бабулек-сплетниц, сидящих на скамеечке, вечно перетирающих кости молодёжи, и увезёт её с собой. Далеко-далеко.

Но годы шли, принц не ехал. Конь, впрочем, тоже. Хотя в жизни каждой женщины наступает момент, когда понимаешь, что конь в наше время куда практичнее принца. На нём хоть ездить можно, и в еде не капризничает. А принц… с принцем всё сложно.

Впрочем, у Светки особого настроения на разговоры тоже не было. Поэтому всё покатилось по привычной схеме: одежда, работа, мужчины.

Свет в окне: Это называется – не везёт. Не люблю я этот Новый год. Опять встречать не с кем:(

Ари: Новый год пройдёт быстро. Главное, чтобы Саныч не додумался устроить новостной марафон. Тогда не выберемся:(

Светка прислала очень невоспитанный смайлик, показывавший, что она сделает с шефом, если тот такое надумает. А потом добавила:

Свет в окне: Я с юристом проконсультируюсь. Как честный работник, имею право на отдых.

Ари (скептично): Ну-ну. Где будешь юриста искать?

Такового у нас не было. Точнее, был, но в киевском офисе. Здесь же рабочий коллектив состоял из менеджеров, копирайтеров, дизайнеров, пиарщиков, немножко коммерческого отдела и суровой тёти Стеши, виртуозно гонявшей пыль и сотрудников агентства.

Свет в окне: Родственника твоего спрошу.

Я хмыкнула и послала качающий головой смайлик.

Упомянутый родич, мой троюродный брат Олег, и впрямь был юристом. Однажды мы пересеклись в Одессе. Светка тогда закатила глаза и заговорщицким шёпотом сообщила, что это мужчина всей её жизни. Только вот мужчина совершенно не проникся. Побеседовал с нами в кафе, выпил кофе и скрылся в неведомом направлении, сославшись на свои исключительно юридические дела.

В целом с Олегом у меня хорошие родственные отношения, но не настолько, чтобы лезть в его личную жизнь. Точнее, устраивать его личную жизнь. За что он мне искренне благодарен и никогда не пытается пристроить к кому-то из своих друзей.

Мы ещё немного поговорили о ценах, косметике и украшениях. Похихикали, вспомнив сегодняшнего незнакомца, и попрощались.

Я отключила ноутбук и притянула к себе Сёму. Сёма не протестовал, только зевнул с протяжным мявом, напоминавшим скрип двери, и устроился на моём животе, плавно перетекая на грудь.

В этот момент я поняла, что перекормленного заботливой тётей Сарой котяру лучше на себя не класть, однако было уже поздно. Сёма всегда хорошо понимал «иди сюда» и тут же проявлял чудеса несознанки на «пошёл вон». Бороться с этим бесполезно. Рыжий нахал, проживая на метрах тети, явно показывал, что понимает только ласку, любовь и котлету.

Поглаживая рыжее чудовище по голове, я прикрыла глаза и сделала глубокий вдох.

Спать, пора спать. Но вместо этого в голову лезли совершенно дурацкие мысли.

Почему каждый раз перед тем, как надо рано вставать, обязательно прокрутишься часа два? Вспоминая события многолетней давности и соображая: тогда надо было ответить по-другому!

То есть, разумеется, существуют люди, которые в любой момент могут ответить остроумно, колко и с блеском на любой вопрос. Но… это не я. Не то чтобы я не в состоянии связать двух слов или испытываю какие-то проблемы с общением, но… реакция частенько оставляет желать лучшего. Вот как, например, сегодня. Можно было бы сказать что-то интересное, того и гляди, разговорились бы. А так…

Я заложила руки за голову. А так ни коня, ни принца. Сейчас, в тишине, покое и под громкое мурчание кота, вполне можно признаться себе, что встреченный мужчина был очень даже ничего. Такой… в моём вкусе. Почему-то с некоторых пор стали привлекать мужчины постарше. Уже состоявшиеся и знающие, чего хотят от жизни. «Просто мы с тобой постарели», – однажды заметила Светка и… была права.

Смотреть на юношей уже никакого смысла. Юноши – это либо ты сама юная нимфа, либо имеешь вкусы… специфические. И деньги, много денег.

За размышлениями я и не заметила, как провалилась в сон.

…Где-то играла музыка. Виолончель, рояль и кастаньеты. Странное сочетание, но интересное. Я стояла возле окна и смотрела на освещённую новыми фонарями улицу. Свет купался в лужах и растекался жидким золотом, отражая столбы и проезжавшие мимо машины.

В комнате было темно. Босые ноги утопали в густом ворсе ковра. Белая рубашка, явно не по размеру, расстёгнутая на груди, немного холодила кожу. Рубашка не моя, но сейчас это неважно. А ещё от неё умопомрачающе пахло можжевельником, такой горьковатой свежестью. Так пахло от встреченного мною мужчины.

Музыка затихла, но не исчезла. Сильные руки обняли меня со спины. Мягкие губы коснулись шеи, а дыхание заставило вздрогнуть. Внизу живота стало горячо, а во рту пересохло. Обернуться? Нет, нельзя, иначе видение исчезнет, словно и не было. И тогда станет невыносимо больно и пусто. Мечту можно сохранить, но смотреть на неё нельзя. Как мифической Психее на Эрота.

Гибкие длинные пальцы скользнули под рубашку, огладили бёдра и живот, скользнули к груди, но замерли. Он стоял позади, прижимая меня к себе мягко, но сильно. Из таких объятий не вырваться, даже если очень захочется. А хочется ли?

Его язык прошёлся по краешку ушной раковины. Зубы слегка прихватили мочку, руки стиснули так, что воздух вышел из лёгких. Желание медленно поднималось, заставляя всё тело покориться.

– Моя… – выдохнул он, и внутри словно натянулась невидимая струна, готовая откликнуться на этот зов.

На глаза легла шелковая лента, и с губ сорвался едва различимый стон. Одновременно стало сладко и стыдно. Приличные девочки не отдаются ласкам незнакомца, не принимают покорно завязывание глаз и не пытаются…

Где-то на краю сознания мелькнула мысль: как такое может быть?

Он потянул длинную деревянную спицу, удерживавшую мои волосы, и они упали на спину шелковым каскадом почти до талии. Моя маленькая девичья гордость и причина зависти многих подружек. Я почувствовала, как он гладит и перебирает пряди. Очень осторожно и нежно, словно прикасается к величайшему на свете сокровищу.

Но потом он вдруг резко повернул меня к себе и впился в губы, не дав выдохнуть. Я застонала, жарко отвечая на каждую ласку губ и языка. Он целовал умело и уверенно, зная в какой момент дать мимолётную передышку, а потом вновь закружить в водовороте страсти.

А потом короткими, немного жалящими поцелуями покрыл мою шею и ключицы. Взял в ладони грудь, легонько сжал соски. По телу прошёл электрический ток.

– Я хочу… – шепнула я.

– Знаю, – не дал он продолжить, подхватывая меня под бёдра и тихо посмеиваясь. – Меня все хотят.

Но он и сам хотел тоже. Его возбуждение чувствовалось, и от этого мои мысли путались. Хотелось и самой рассмеяться, только с губ срывалось частое дыхание.

Мы оказались на кровати. Рубашка отлетела в сторону и куда-то на пол. Его брюки – тоже. Поцелуи обжигали мой живот, влажные дорожки, вырисовываемые языком на внутренней стороне бёдер, заставляли разводить ноги и выгибаться похотливой кошкой. Хотя сама кошка никогда не согласится с тем, что она похотлива. Всего лишь фантазия глупых людей.

С каждой лаской, с каждым прикосновением он распалял меня всё больше. Ещё немного – и, казалось, я сорву ленту с глаз и сама кинусь на него. Но меня всякий раз останавливали, сопровождая это довольным тихим смехом. Целовали до безумия, обдавая горькой свежестью можжевельника и разгорячённой мужской кожи. И это было правильно и хорошо.

В какой-то момент, уже потеряв контроль над собой, я вскрикнула, что больше не могу. Меня взяли, вырвав ещё более громкий вскрик, однако на этот раз не мольбы, а наслаждения. Всё исчезло, мы двигались в едином ритме, практически не разрывая поцелуя. Хриплые стоны и песня виолончели, доносившаяся из скрытых тьмой динамиков. Мои ногти впивались в его спину и плечи, раздирая до крови, но его это не пугало. Он брал уверенно, властно, доводя до вершины удовольствия, до…

Будильник зазвонил над самым ухом.

Поднявшись на постели, я сонно заморгала. Рванула к голосящей заразе, чтобы выключить, наткнулась на спавшего Сёму. Тут же раздался оскорблённый пронзительный вой, так как я случайно опёрлась на что-то чрезвычайно важное и принадлежащее кошачьему организму.

Кот слетел с кровати, я промахнулась мимо будильника и грохнулась на пол. Будильник продолжал звенеть. Шумно сдув прядь с носа, я всё же добралась до этого орудия пытки и выключила.

«М-да. Вот только приснится эротический сон, так мало того что досмотреть не дадут, ещё и синяками обзаведёшься!»

Дверь с торжествующим скрипом приоткрылась, и в комнату заглянула тётя Сара. Оглядела картину «дева, возлежащая на полу, и обиженный кот» и хмыкнула.

– Вижу, день обещает быть добрым, Арина. Пошли завтракать.

Всё ещё пребывая в состоянии, далеком от бодрости, я поймала кота за шкирку и уткнулась носом в рыжую шерсть. Сёма обиженно засопел. Однако уходить не спешил.

Тётушка только прицокнула языком и махнула на нас рукой. Сёма махнул хвостом. Я вздохнула и посмотрела на кота.

– Хорошо тебе, обормот. Поешь и опять спать. Выспись тут за меня хоть.

Сёма согласно мурлыкнул и, выскользнув из моих рук, деловито направился на кухню.

«Хочу быть котом, – осознала я. – Им на работу ходить не надо».