Этот диалог состоялся в нескольких кабельтовых от берегов острова Бас-Тер на палубе контрабандисткой шхуны «Атлантида» в то время, как ее экипаж боролся со штормом вот уже седьмой час. Изрядно потрепанный корабль, застигнутый врасплох ураганом, столь нередким в этой части Вест-Индии, лишился одной мачты и получил пробоину. За минуту до вышеупомянутого спора рухнувшая стеньга раскроила череп капитану судна, и подбежавший к нему старший матрос мгновенно понял весь ужас создавшегося положения…

Это был не самый удачный рейс «Атлантиды», но теперь, видимо, еще и последний. Сначала тропическая лихорадка унесла жизни шестерых членов команды, включая помощника капитана, а теперь судно лишилось и самого капитана. Восемнадцать уцелевших моряков захлебывались в потоках воды, слушая хруст снастей, который сливался со свирепым гулом дождя. Ветер протяжно завывал в парусах, разрывая их на куски, ливень заливал глаза и уши, мешая дышать и вызывая кашель.

Осознание того, что капитан мертв и управлять тонущим кораблем теперь некому, вызвало у команды замешательство. Все мгновенно утратили боевой дух и смотрели друг на друга так, словно пытались найти того, кто скажет, что им сейчас надлежит делать.

– Успеем уйти на шлюпках! – в пелену урагана ворвался сильный молодой голос. – Джо, отвязывай!

– Ты с ума сошел?! – закричал кто-то. – Нас тут же перевернет!

– Ну тогда мы утонем, обнимая мачты, разве не ясно?! – молодой человек упрямо тряхнул прилипшими к лицу русыми волосами. – А мне только двадцать четыре года! Я планирую за оставшуюся мне жизнь еще побороться! Есть другие желающие командовать ситуацией?!

Ответом ему было глухое роптание и звук рвущегося паруса. Кто-то выплюнул воду и спросил:

– А товар? А золото?!

– Всё добро уже давно никуда не годится, Чарли! А золото попробуем забрать с собой!

– И какой будет план, Дик?! – выкрикнул кто-то еще.

– Сэр… – невозмутимо поправил его молодой человек, приподняв бровь.

И повторил:

– Какой будет план, сэр… Раз больше желающих побыть главным я не вижу! – в его синих глазах мелькнул задор. – Готовим шлюпки, набиваем карманы золотом и пытаемся добраться до берега! Тут не очень далеко.

– Это ж французская земля! Нам там не рады!

– Зато нам рад морской черт! – снова парировал Дик с некоторой злобой и эмоционально замахал руками. – Клянусь якорем, парни! Вы действительно не понимаете?! У нас капитана нет! Даже если «Атлантида» не отправится туда, куда ей с таким названием положено, мы что делать будем? Кто-нибудь из вас знает, куда плыть?! Нам надо выбираться из этой передряги и искать новую работу! За этот рейс жалование можете забрать сами, пока золото не утонуло! Быстро! Выкатывайте оба бочонка!

Его энергичный смелый голос ободряюще подействовал на моряков и они разбежались по кораблю, перестав бороться со штормом, а свежеявленный капитан, набрав полную грудь сырого холодного воздуха, перевел взгляд на запад. Туда, где темнела вершина вулкана на маячившем впереди острове.

Отданную на волю стихии шхуну кренило в разные стороны. Плотные потоки дождя затрудняли видимость, утяжеляли одежду, мешали двигаться. Трюм судна стремительно наполнялся водой, уцелевшая мачта каждую секунду грозила сломаться. Порывистый ветер уверенно направлял «Атлантиду» к тому самому побережью, куда и планировали добраться уцелевшие моряки, с каждой минутой повышая их шансы на спасение. Два бочонка с монетами были в считанные минуты погружены в единственную пригодную для плавания шлюпку, команда спешно набивала золотом карманы и пояса, выплевывая воду, заливавшую лицо. Дик Сандерс, стиснув зубы, тяжело сопел.

– Шевелитесь, парни! В любую минуту шхуна пойдет ко дну!

– А ты бы лучше помогал! – отозвался кто-то и иронично прибавил: – Сэр!

В считанные минуты хлипкое суденышко оказалось на воде. Набитое людьми и золотом, оно погрузилось в бело-синюю пену почти до самых краев, но потом выровнялось, лишь слегка зачерпнув одним бортом.

– Джо! – скомандовал Дик. – Вычерпывай воду! Чарли, помогай! Остальные – за весла и пробуем добраться до берега! Осторожно!

Последний крик у него вырвался, когда по палубе накренившейся шхуны с грохотом прокатилась полупустая бочка и плюхнулась в воду рядом со шлюпкой, чудом никого не задев.

– Гребем быстро, парни! И молимся, молимся!

Шторм уже давно превратился в плотный ливень. Потоки дождя волновали море и покрывали пышной пеной темные волны, придавая им угрожающий вид. Почти два десятка мужчин, самому молодому из которых едва исполнилось двадцать лет, нескладно взмахивали веслами, задыхаясь от стекающих по лицу струй. Такой заветный берег, казалось, не спешил приближаться. Плотный туман окутывал горизонт, искажая расстояние.

За спиной моряков протяжно хрустнула последняя мачта. «Атлантида» медленно завалилась на правый борт, унося с собой на дно и тело своего капитана. Дик Сандерс в последний раз обернулся на корабль, на котором дважды уходил в море за последние полтора года, и сдержал грустную улыбку. С этим судном были связаны настолько хорошие воспоминания, насколько они могли быть для парня, решившего участвовать в незаконной торговле. Какой будет его новая история и где она продолжится?

Задуматься об этом Дик не успел.

– Впереди рифы! – заорал кто-то рядом с ним и начал судорожно грести в другую сторону, но было уже поздно. Шлюпка налетела на торчащую из воды скалу и выбросила в воду часть своих пассажиров.

…Если бы кто-то попросил моряков рассказать, что произошло затем, вряд ли они смогли бы внятно об этом поведать. Все слилось в огромную мешанину из дождя, морской пены и острых камней, о которые прибрежные волны так и норовили ударить непрошеных гостей. Крики о помощи смешались с бранью и шумом воды.

Ливень прекратился практически также внезапно, как и начался. На мокром берегу, измазанном липкими водорослями, расположились пятнадцать человек, молча смотря куда-то вдаль. Трое их товарищей не выжили в этой прибрежной давке стихий, будучи всего в полукабельтове от спасительного берега. Два бочонка с золотом тоже оказались погребены где-то там, где теперь неловко торчал шлюпочный остов. За спинами моряков медленно выбиралось из-под облаков полуденное солнце, создавая иллюзию бесконечного оптимизма и высушивая мокрую одежду. Это был последний день для многих из тех, кто несколько месяцев назад ушел в море на затонувшей теперь уже «Атлантиде».

Тяжело вздохнув, Дик Сандерс поднялся на ноги и неуклюжими движениями отжал на себе рубашку, которая мгновенно облепила сильные плечи.

– Парни… Нам надо идти.

– Куда?

– Черт! – молодой человек зло сплюнул и пнул ногой песок. – Нам надо благодарить Господа за то, что остались живы, а не задавать идиотских вопросов!

Бородатый моряк с расцарапанным лицом поскреб шею и прищурился:

– Послушай, мальчик мой…

– Я вместо капитана, Уолтерс, если ты забыл.

– Я ничего не забыл. Вот только ты такой же капитан, как и любой из нас. То есть, ни черта не он, понимаешь?! Так что не становитесь в позу, сэр! – уже иронично прибавил тот, вставая на ноги, и показал на воду: – Золото затонуло!

– Оно слишком тяжелое, чтобы его унесло течением, но вот так, голыми руками, бочонки трудно достать, согласен? – Дик слегка прищурился, втайне пожалев о том, что никакого оружия при себе не имеет. – И еще: ты уверен, что для выживания на этой чертовой земле именно сейчас нам нужно золото? Как думаешь, если тут на несколько миль ни одной живой души, кроме змей, последние оценят золото в монетах? Или им лучше слитками? – он сделал паузу и уверенно сказал, показав рукой назад: – Предлагаю подниматься и идти в поисках поселений!

Уолтерс шмыгнул носом и подбоченился:

– Почему в ту сторону? Предлагаю пойти в другую! Раз ты провозгласил себя главным, я тоже могу это сделать!

– Замечательно! Тогда двигайся туда, куда считаешь нужным, а мы пойдем на северо-запад, да? – он обвел глазами собравшихся. – Кто со мной?

И замер, ожидая реакции.

Дик Сандерс пользовался уважением среди команды. Его любили за ловкость, веселый нрав и оптимизм. Многие ценили его за умение отлично играть в шашки и карты, и тем самым превращать любой вечер в занимательный, но последние сутки разломали привычный уклад жизни и требовали теперь от людей гораздо большего, чем просто хорошего настроения. Молодой человек понимал, что половина присутствующих попросту сомневается в том, что на него стоит положиться в сложившейся ситуации, но природное упрямство не позволяло ему отступить от только что занятой позиции.

– Значит, я иду один, – сухо сказал он, затягивая пояс. – Счастливого пути, друзья!

– Подожди! – корабельный кок поднялся с валуна, на котором сидел. – Я пойду с тобой, приятель!

– Я тоже! – сказал еще кто-то.

– И я с вами, парни! Ведите, мистер Сандерс!

Дик, слабо улыбнувшись, обвел глазами троих человек, потом, ничего не сказав, развернулся на пятках и пошел в определённую им пару минут назад сторону. За спиной прозвучали уставшие шаги остальных, и тут долетел чей-то отчаянный голос:

– Можно и я с вами?! Подождите меня!

Матрос по имени Джим, увязая в мокром песке, пустился догонять скромную процессию, и по губам Дика скользнула еле уловимая улыбка. Он расправил плечи, приподнимая подбородок, но замедлять шаг не стал.

Этого ему было достаточно. За ним пошли четыре человека. Эти четверо видят в нем лидера, и одно это уже подбадривало парня. Чудесное избавление от гибели в море также не могло не наводить на хорошие мысли. В отличие от многих остальных, Дик не был даже слегка ранен и потому уверенной походкой шел вперед, удаляясь от побережья.

Процессия двигалась молча, когда Джим, повертев головой по сторонам, внезапно спросил:

– Дик… То есть, мистер Сандерс, а вы здесь уже были?

Тот чиркнул слюной между зубов и остановился:

– Честно? Нет. Но в своих рассуждениях опираюсь на несколько простых вещей, – он поднял вверх указательный палец. – сидеть там, у скал – бесполезно, даже костра нам не развести. У нас не имеется ни дерева, ни огня. Далее, – он показал второй палец. – идти вдоль берега не очень правильно: если он везде такой скалистый, поселений мы не встретим. Значит, нужно уйти вглубь острова, найти источник пресной воды – что никогда не повредит – и возможно, как раз там и встретится какая-нибудь деревня, – молодой человек сделал паузу. – Вопросы и возражения?

Все молчали. Выдохшимся за последние полсуток морякам был крайне необходим уверенный в себе командир, и все четверо, последовавшие за Диком, молча признали такового в нем. Дик кивнул и пошел дальше, не имея и понятия о том, чем именно обернется принятое им решение.

Воздух был горячий и неподвижный, напоенный липкой влажностью. Земля, изрядно смоченная ливнем, испаряла воду со стремительной скоростью, словно стремясь как можно скорее освободиться от ее оков. Пятеро моряков устало шли по широкой долине, по колено утопая в траве, и лишь изредка перебрасывались короткими фразами. Иногда какой-нибудь испуганный грызун выбегал прямо из-под ног, вызывая у путников нервный смех. Пресытившись растительностью вокруг, и с каждой минутой переполняясь усталостью, никто из них уже не смотрел по сторонам, поэтому удивлению и растерянности людей не было предела, когда их внезапно окружили трое всадников, среди которых была девушка на белом коне. Идущий впереди Дик Сандерс отпрянул от неожиданности и чуть не упал, оступившись. Интуитивно он сделал пару шагов назад, на мгновение забыв о том, что ему теперь положено отвечать за всех.

Незнакомка, придержав лошадь, что-то резко спросила по-французски. Повисла напряженная пауза.

– Прошу прощения, – сказал Дик, поняв, что вести диалог придется самому. – Я не говорю на вашем языке. Мы – моряки и потерпели крушение.

И он бросил робкий взгляд на девушку, синее платье которой подчеркивало тонкую талию. Она изящно держалась в дамском седле, расправив плечи. Шляпки на голове не было и короткие светлые локоны, небрежно отрезанные, блестели в лучах послеобеденного солнца. На левой щеке, словно особая отметина, красовалась родинка в форме капли.

– Уцелели только вы? – на превосходном английском спросил Дика другой всадник – горбоносый мужчина разбойничьего вида. – Кто капитан?

– Я капитан! – гордо сказал молодой человек, делая шаг вперед. – Ричард Сандерс. Нет, есть еще несколько человек, сэр, но они пошли в другую сторону. Не могли бы вы…

– Нет, – перебила его девушка, которая, как оказалось, вполне сносно владела английским. – Вы не в том положении, чтобы диктовать условия, мистер Сандерс. Прикажите вашим людям сдать оружие!

– Оружие? – Дик обернулся на матросов «Атлантиды» в явном замешательстве. – Но мы – мирные моряки, у нас нет оружия, мэм. Наша шлюпка разбилась, мы чуть не погибли…

– Мы видели ваш корабль, – спокойно заметила та, оценив его взглядом зеленых глаз. – Какой у вас был груз, мистер Сандерс, и куда вы следовали?

– Мы? – он замялся, лихорадочно обдумывая ситуацию.

Кто эти люди? Судя по общему впечатлению, они не очень дружелюбно настроены. Что именно надлежит отвечать и не прибавит ли это новых проблем?

– Все-таки зря я назвался капитаном, – мелькнуло в мозгу парня. – Так бы можно было отнекиваться от всего и пожимать плечами.

– Мы – торговое судно, мэм, – сказал он. – Были… Но мы безоружны и никому не хотим причинить вреда. Если вы нам подскажете, в какой стороне город, то…

Горбоносый посмотрел на девушку, словно ожидая ее решения, и многозначительно хмыкнул. Та кивнула:

– Да, Гарри, отведем их в лагерь, пусть муж решает, что делать с ними!

Лицо Дика непроизвольно вытянулось. И от упоминания мужа очаровательной незнакомки, чьи нежные, слегка грустные черты так привлекли его внимание, и от остальной части фразы. Он попробовал продолжить переговоры и сделал еще один шаг вперед:

– Я могу хотя бы узнать, в чем нас… – и осекся, увидев, как Гарри достает из-за пояса пистолет. – Ну, хорошо, в лагерь, так в лагерь. Нам придется идти пешком, да?

– Джо, отправься к берегу, посмотри, что там! – сказала девушка третьему всаднику, проигнорировав вопрос. – А мы отведем их.

Горбоносый здоровяк многозначительно показал матросам «Атлантиды» пистолет и сухо заявил:

– Вы следуете за лошадью мадам Аннет, я иду за вами. Первый, кто попытается удрать, словит пулю. Я неплохо стреляю с такого расстояния… Доходчиво объясняю?

– Вполне, – кивнул Дик, решив, что лучшее, что все они могут сделать – это молча подчиняться до тех пор, пока не станет ясно, с кем они имеют дело.

Белый конь двинулся по узкой тропинке в лощину и процессия потянулась следом.

Матросы-контрабандисты, внезапно ставшие пленниками, пару раз оборачивались, но замыкавший их шеренгу Гарри многозначительно демонстрировал оружие, и им ничего не оставалось, как идти дальше. Попытка задавать вопросы не увенчалась успехом: Дик Сандерс, идущий впереди, показал сжатый кулак своим людям, и дальнейший путь продолжился молча. Грациозная фигура молодой девушки покачивалась в седле впереди.

* * * *

Париж. Март 1793 года.

Вечерело. Париж погружался в сумерки медленно, словно улитка, переползающая дорогу. Замолкали грохочущие стройки, будто захлебнувшись поднимаемой в воздух пылью, растворялись с улиц бродячие торговцы, уступая свои места жрицам продажной любви. С берегов Сены потянуло сыростью. Кисловатый запах грязной воды смешался с ароматом цветущего в городе каштана и испарениями конского навоза. По одной из центральных улиц неспешно ехал закрытый экипаж, единственный пассажир которого невидящим взором смотрел в окно, погруженный в свои мысли.

– Республиканское правление погубит страну. Франция проваливается в хаос под прикрытием разговоров о свободе…

И он закрыл глаза, тяжело вздохнув.

Графу Луи де Сервалю было тридцать лет, двадцать два из которых он прожил в Париже. Здесь он учился, здесь появились на свет двое его детей. Он помнил первые дни революции и до сих пор не находил в себе причин считать переворот оправданным. Его душа патриота настаивала оставаться во Франции, а усталость от жизни приказывала бежать куда-то, где можно будет начать все сначала.

Он ехал со званого ужина, слушая шум от выпитого вина в своей голове, и понимал, что не может придумать отговорки, которая позволила бы ему не возвращаться сегодня домой. Вот уже несколько лет, как они с супругой были чужими людьми, и даже за обеденным столом не спешили интересоваться жизнью друг друга, обмениваясь лишь сдержанными приветствиями. Это однообразие утомляло и заставляло графа ощущать себя брошенным одиноким человеком, несмотря на свободу, которую никто не ограничивал. Казалось, что покинь он Париж – никто бы и не хватился его отсутствия.

Грустно усмехнувшись при этой мысли, Луи де Серваль вытянул ноги, вздыхая, и тут ощутил, что экипаж замедляет ход.

– Что там такое? – крикнул он кучеру и поежился, вспомнив революционные погромы, которые до сих пор были свежи в его памяти.

– Люди, ваше сиятельство… На площади нищие попрошайничают…

– Они вооружены?

– Никак нет, ваше сиятельство. В основном это женщины и дети…

Граф снова тяжело вздохнул и полез за кошельком. Пробормотав: «Довели великую страну…», он отсыпал в ладонь несколько монет и открыл дверцу кареты, собираясь бросить золото в толпу, но тут внимание его привлекла молодая девушка, которая сильно выделялась из рядов собравшихся.

Вопреки остальным просящим подаяние, она не протягивала руки и даже не поднимала головы, словно пугаясь самой себя. Завернувшись в плащ с капюшоном и опустив взгляд в землю, юное создание не шевелилось, будто ожидая какого-то чуда и стыдясь самой себя.

Поддавшись порыву, граф неловко встал на подножку экипажа, мысленно проклиная боль в правом колене из-за недавнего падения с лестницы собственного дома, и когда карета остановилась, сошел на землю. Медленно, еле заметно прихрамывая, он двинулся по направлению к попрошайкам, продолжая сжимать в кулаке приготовленные деньги.

Его странный поступок внес замешательство в ряды собравшихся на площади. Кто-то попятился, кто-то предпочел уйти. Несколько смелых мальчишек запрыгали вокруг графа, протягивая к нему пустые ладони, но он не замечал этого. Луи де Серваль как во сне смотрел на юную незнакомку, уже успев усомниться в том, что она реальна: настолько разительным было её неподвижное смирение на фоне взволнованной толпы.

Словно почувствовав его приближение, девушка вздрогнула и подняла голову. Граф поймал смущение и испуг в ее зеленых глазах, отметив про себя, что очаровательному созданию вряд ли более семнадцати лет. Любуясь ее изящной родинкой в виде капли на левой щеке, он раскрыл ладонь и сделал вид, будто собирается высыпать монеты на землю. Девушка сделала робкий шаг вперед, и граф неожиданно для себя ответил ей тем же, а затем аккуратно снял капюшон с ее головы.

– Как зовут тебя, очаровательная фея? – ласково спросил он, любуясь длинными светлыми локонами, рассыпавшимися по плечам.

– Жаннет, Ваше сиятельство, – ответила та, еще сильнее заворачиваясь в плащ.

– И что же привело тебя сюда?

– Мои родители умерли. И мне не на что жить… – тихо прошептала девушка и подняла голову. Но, натолкнувшись на пламя мужских черных глаз, испугалась и отвернулась. В ту же секунду граф мягко взял ее за подбородок, заставляя посмотреть на себя.

* * * *

– Ну и что стоим? – одноглазый пират с густой рыжей бородой клацнул зубами в сторону своих людей. – Быстро обыщите корабль! А этих, – он показал пистолетом на команду захваченной бригантины, – бросьте за борт!

Несчастные моряки зароптали, явно не ожидая такого поворота событий, на что он топнул ногой и сел на ящик с песком.

– А чего вы от меня ждали? Что я отправлю вас обратно домой, да еще денег на путешествие дам? Вы решили сдаться, потому что надеялись, что я сохраню вам жизни, но я – Питер Кат по прозвищу Глаз, – и он демонстративно ударил себя ладонью по лбу, – с вами договоров не заключал! Так? Так! – и он чиркнул слюной между зубов. – Значит, все справедливо.

– Но мы даже не защищались! – возразил кто-то из захваченной команды. – Мы – торговое судно, а не солдаты! Вы пользуетесь правом более сильного противника, это не очень правильно, сэр…

Не сказав ни слова, пират вскинул руку с заряженным пистолетом. Грянул выстрел. Говоривший моряк упал лицом вниз, остальные отпрянули в ужасе.

– Кто-нибудь еще хочет мне рассказать о том, где я прав, а где нет? – свирепо спросил Глаз и усмехнулся, вытянув ноги. – Отлично! Бен, помоги этим любезным людям, сэкономившим нам кучу пороха, выпрыгнуть за борт… Хотя… Стой! Нет… – он прислонился к фальшборту и снова чиркнул слюной между зубов. – Они начнут орать, пока будут тонуть. А я не люблю криков и плача… Я предпочитаю грохот выстрелов, но тратить на них порох неразумно, да, Бен?

– Полагаю, да, сэр, – ответил тощий пират с выбитыми передними зубами.

– Запри их в трюме, когда закончите выгрузку добра, – ответил Глаз через полминуты и засунул в рот щепку. – Затем потопим корыто – и все дела. Эти собаки будут орать, но я уже не буду этого слышать.

И он с нарочито счастливым видом прищурился на утреннее солнце.

День начался удачно. Вчерашний штиль сменился попутным ветром, а подвернувшаяся торговая бригантина сдалась без боя. Трюм пиратского брига был набит товарами, которые теперь надо сбывать в давно установленных местах. Глаз щелкнул языком и потянулся за кисетом.

– Капитан… Сэр… – осторожно обратился к нему кто-то из его команды, неловко переминаясь с ноги на ногу. – Там внизу… Женщина… Почти…

Пират, собиравшийся нюхнуть табак, чуть не поперхнулся:

– Что значит «почти женщина»? Ребенок, что ли? Выбейте ей мозги одним выстрелом, чтоб ни у кого искушения не возникло, и все дела! Нечего беспокоить меня по пустякам! – и ворчливо прибавил вполголоса: – У меня четверо детей только тех, о которых я знаю. Я – капитан пиратов, а не извращенец…

Матрос продолжал мяться, пытаясь подобрать слова.

– Черт, – ругнулся Глаз. – Тащите сюда, что нашли, я посмотрю!

Он убрал табак в карман и встал, решив, что сложившаяся ситуация гораздо интереснее, чем может казаться поначалу.

Через несколько минут на палубу вытащили молодую особу, при виде которой Питер Кат шарахнулся в сторону, словно увидев призрак. Коричневое грубое платье, полностью покрытая специальным капюшоном голова, веревка на талии, огромный крест на груди, конец которого женщина держала в руках, что-то шепча одними губами. Она даже не подняла глаз на пиратов, продолжая смиренно смотреть себе под ноги. Лицо ее было бледным и покорным, а на левой щеке виднелась коричневая родинка в форме капли.

– Сорок акул мне в штаны! – выругался Глаз. – Монахиня! Невеста Господа! Парни, это не женщина, черт бы все побрал!

– Так вот… и я о том, сэр… – пожал плечами матрос и шмыгнул носом.

Волнение капитана пиратов нарастало с каждым мгновением, словно перед ним стоял Дьявол, требующий его душу.

– Монахиня! Божья раба! За что мне это?! За что?! – он взмахнул руками и закатил глаза к небу. – Я недостаточно жертвую в твои храмы?! Я никогда не обижал церковь! Я ревностный католик! Я стараюсь искупать свои грехи, Боже! Я не могу подвергнуть смерти монахиню! Это преступление, которое мне не отмолить! – пират тяжело вздохнул и прищурился: – Эй, сестра! Как вас зовут?

– Сестра Магдалина не разговаривает, – сказал кто-то из команды захваченной бригантины. – Возможно, дала обет или что-то еще. Но она все понимает…

Глаз щелкнул языком и шумно втянул носом воздух. Потом почесал короткую толстую шею и уставился на пленницу. Монахиня, по-прежнему опустив голову вниз, молилась, прижимая крест к груди.

– Черт бы все побрал… – негромко ругнулся разбойник. – Эй, Тим! Отведи эту божью жену на мой корабль, найди ей где-нибудь укромное место. Дай ей поесть из моих личных запасов, воду, отыщи матрас… Не знаю, что еще! – и, словно извиняясь, опять замахал руками: – Я не могу убивать монахинь! Вдруг она нашлет на меня небесную кару? Штормы, эпидемии… Неудачу?! – и он осторожно потрогал Магдалину за плечо: – Сестра, вы слышите? Я вас не убиваю! Я буду вас кормить и поить! Не жалуйтесь Господу на плохое обращение со стороны Питера Ката! Я всегда старался дружить с церковью!

И он снова тяжело вздохнул.

В этот момент монахиня подняла на него зеленые глаза, и пират, поперхнувшись, отпрянул в ужасе:

– Вы что… она?! Та девчонка?! Не смотрите так, как она! Если вы о ней напоминаете, то ее я тоже не убивал! Тьфу! Чертовы иллюзии! А такое хорошее утро было!

И он быстрым шагом пошел по направлению к трапу, продолжая ругаться.

12 3 След.

Сёстры

* * * *

* * * *

С этой книгой читают

Другие книги автора