Телохранители для апостола

Глава 1

Когда самолет отрывается от земли, у каждого человека свои чувства: кто-то испытывает страх перед возможной катастрофой, кто-то счастье от ощущения полета, а у кого-то захватывает дух от высоты.

Андрей Демичев ничего подобного не чувствовал. Во-первых, он много полетал на всяких типах самолетов и вертолетов, чтобы начать ощущать что-то необычное. Более того, ему и с парашютом приходилось прыгать. Немного, раз пять, а там ощущения острее, чем те, что испытываем в комфортабельном салоне современного лайнера.

Андрея обуревали иные чувства. Сейчас Демичев пребывал в состоянии крайнего раздражения, недовольства собой и вообще миром. Он порвал со своей девушкой!

Не то чтобы это было крушением всей его жизни или какой-то трагедией вселенского масштаба. Нет, просто Демичев считал себя личностью неотразимой, способной кружить девушкам головы одним своим существованием на свете. Ну, или почти так он считал. Но в любом случае крушение идеалов, падение в собственных глазах не могло не отразиться на его эмоциональном состоянии.

И был бы Андрей Демичев простым человеком, имел бы он простую мирную профессию и образ жизни обычного человека, непременно взялся бы за стакан. Опрокинул бы сейчас граммов двести водки и забылся в кресле самолета сном. Но Демичев был майором и служил в подразделении по борьбе с международным терроризмом, которое создали несколько лет назад в недрах российских спецслужб, когда этот международный терроризм стал угрожать нашей стране.

Работать ему приходилось во многих частях земного шара, решать задачи неразрешимые и миссии выполнять невыполнимые. А такая работа не очень жалует людей нервных и впечатлительных… В общем, майор Демичев был просто зол на свою подружку, которая предпочла его другому.

Вчерашний день не предвещал поражения на личном фронте. Андрей решил устроить сюрприз Варваре, своей последней пассии, с которой у него был головокружительный роман вот уже на протяжении полугода.

Сюрпризом являлось уже само неожиданное возвращение Демичева из служебной командировки, которая изначально обещала быть затяжной. Ну а уж эффектное появление с огромным букетом цветов через окно спальни возлюбленной ранним утром должно было стать феерическим шоу для любимой и поразить подружку до глубины ее нежной любящей души.

Проникнуть в подъезд, на двери которого имелся кодовый замок, было для Андрея сущим пустяком. Для оперативника из группы по борьбе с международным терроризмом, да еще «технаря» с огромным опытом да и с соответствующим образованием, это семечки! Таким же смешным препятствием был и замок на двери, ведущей к чердачному помещению. А уж спуститься по веревке прямо к окну любимой, держа в руках огромный букет алых роз, – это… это… Когда Андрей планировал эту свою романтическую выходку, он не смог подобрать нужных слов, чтобы определить, как это будет выглядеть в глазах Варвары. Главное, что она будет удивлена, потрясена, впечатлена, а еще ее накроет мощная волна восторга от поступка возлюбленного.

На деле все оказалось до такой степени прозаическим, что и сейчас Андрей, вспоминая те события, передергивал плечами и покрывался гусиной кожей. Не то чтобы он был до такой степени впечатлительным человеком. При его профессии излишняя впечатлительность является непозволительной роскошью. Просто такого плевка в душу он не ожидал. Как говорится: «Измена мужчины – это плевок из окна, а измена женщины – это плевок в окно».

Более идиотскую ситуацию было сложно придумать. Плавно и мягко пружиня ногами, Андрей по всем правилам скалолазания спустился к подоконнику девушки, аккуратно снял рамку с москитной сеткой и… И увидел свою возлюбленную, которая нежно посапывала в объятиях темноволосого красавца с точеным профилем. Это было плевком в окно, таким плевком, что Андрей задохнулся от возмущения. И всего-то он отсутствовал три месяца, но он же обещал, что… что-то он там обещал.

Теперь Андрей совершенно четко вспомнил их разговор, который произошел перед самым отъездом. Да, Варвара совершенно явно намекнула на то, что их отношения зависли, как компьютер и пора их или перезагрузить в новом формате, или заменить процессор. «Процессор» лежал рядом с Варварой, и на его безымянном пальце отчетливо поблескивало обручальное кольцо. Это был уже не плевок в окно, именно перезагрузка. Перезагрузка произошла!

Андрей тут же прокрутил в голове тот последний разговор и вычленил из него основное и важное, чему он тогда не придал значения. Фактически ему был задан четкий вопрос, на который он не дал четкого и конкретного ответа. Одним словом, он не пообещал жениться на девушке и скрылся в одной из своих загадочных командировок на месяцы. Что должна была подумать Варя? Тем более она представления не имела о характере работы Андрея. А такая таинственность тем более должна была зародить в ней подозрения о несерьезности отношения к ней возлюбленного.

И вот она приняла решение. И даже не решение, а, видимо, предложение. И теперь у нее есть муж, теперь у нее все, как у людей. Вот этого Андрей никогда не мог понять. Что значит «как у людей», когда любила-то она его, не могла она любить одновременно двоих. Значит, вышла не по любви, а это уже… какое же это счастье, когда ты мужа не любишь, а просто… уважаешь.

С горечью в душе Андрей спустился с подоконника в комнату, положил свой букет на пол возле кровати и, смотав веревку, ушел. Естественно, через входную дверь. Правда, там ему попалась соседка, которая подрабатывала в ТСЖ тем, что мыла подъезд. Естественно, появление незнакомца в четыре часа утра с огромным мотком веревки через плечо не могло не вызвать у нее недоумения. Андрей ограничился приветствием и спустился вниз. Все, Варвара перестала существовать в его жизни. Там остались только обида, непонимание и угрюмое недовольство собой. Вперемешку со стыдом.

Деятельная натура не позволила Андрею сидеть в четырех стенах и предаваться унынию. Для восстановления душевного равновесия ему было необходимо сменить атмосферу. Кардинально! Ему требовалась большая компания для выпивки, новые впечатления.

И когда около девяти утра Андрей шел по улице, то на глаза ему случайно попалось небольшое объявление в окне офиса. Простое, отпечатанное на принтере на листке формата А4. И, только прочитав его и подняв глаза на вывеску фирмы, Андрей понял, что это решение проблемы, это судьба! Конечно, горящий тур – это просто здорово. Это смена обстановки и огромные возможности отомстить. И неважно, что в Италию. Андрей полетел бы сейчас и в Финляндию, и в Марокко, и в Уругвай. Он бы на острова Фиджи отправился. А Италия ничем не хуже и не лучше остальных мест. Затасканная туристическая Мекка. Толпы туристов, занудные гиды, обшарпанные веками камни и фрески. Скукота. Но зато есть еще рестораны, пляжи и можно совершать морские прогулки. А это, как подсказывал богатый опыт Андрея, универсальный способ для того, чтобы окунуться в любовные приключения. Для восстановления душевного равновесия ему было просто необходимо отвлечься. Или увлечься.

Правда, командир долго молчал в трубке телефона, когда Андрей попросил разрешения слетать за границу на курорт. Долго молчал Росляков, прикидывал что-то, а потом разрешил. Полноценный отпуск, который редко случается у людей в погонах. Особенно у тех, кто постоянно спасает мир.

Мысли об увлечении вернули Андрея к действительности. И он заметил миленькое создание с аккуратным носиком, розовенькими раковинами ушей, которые чуть прикрывали непослушные темно-каштановые волосы, и шейкой с изящным изгибом, которая была наверняка создана для нежных поцелуев.

Затылок и профиль, когда девушка поворачивала голову, Андрей разглядел хорошо, несмотря на то что обладательницу этой хорошенькой головки отделяло от него пять рядов кресел. Наметанный глаз сразу определил, что манеры у девушки отличаются определенной изысканностью, что это манеры не безграмотной модели, которой посчастливилось выйти замуж за крутого бизнесмена.

Андрей совершенно точно определил в этой девушке иностранку. Причем не американку! И одежда на ней из дорогого бутика, и вкус у нее не плебейский, а истиной леди. И, что было уж совсем приятным, а это Андрей определил совершенно точно, летела она одна.

План прост и много раз испытан на практике. Андрей блаженно прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Главное, не торопиться. Самолет садится, он пристраивается к девушке сзади, выбирает удобный момент и попадается на глаза. Способ выбирается экспромтом. Самый удобный – это когда девушка оступится. Тут, главное, успеть подать ей руку первым, а то вокруг столько шустрых типов, что…

Ты ей подаешь руку, деликатно помогаешь подняться, поддерживая под локоток. О, эти локотки! А потом долгий признательный взгляд ее глаз. И его симпатичное лицо запомнилось. Потом уже второй заход и случайная встреча. И все! Ребята, отпуск проходит по высшему разряду.

Мысли о том, что прекрасную незнакомку в аэропорту может встречать мужчина, Андрей пока отгонял. Зачем об этом думать раньше времени. Будет мужчина, будет «отбой тревоги». Тогда придется искать другой вариант, тогда и следует думать, а сейчас… Сейчас она одна в его мечтах о солнце, итальянском небе и ласковых морских волнах.

С этими мыслями Андрей задремал по старой солдатской привычке. Она гласила, что отдыхать надо не тогда, когда устал, а когда есть время. То же касалось еды и других удовольствий жизни. Из состояния дремы Андрея вывел какой-то шум. Точнее, сначала он уловил запах сигаретного дыма, и даже успел удивиться, потому что в самолетах теперь запрещено курить и распивать спиртное. Откуда же запах?

И только когда он услышал шум голосов, в которых слышалось раздражение, он понял, что в салоне что-то происходит. Причем голоса звучали на русском языке. Что всегда раздражало Андрея, когда он в местах, далеких от территории собственной страны, слышал шум, ощущал признаки скандалов и слышал при этом родной язык. Это почти всегда означало, что милые его сердцу соотечественники опять ведут себя за рубежом по-хамски и позорят родину. Самолет в данном случае был уже не территорией России.

Открыв глаза, Андрей с неудовольствием увидел, как впереди какой-то тип лет пятидесяти с заметными проплешинами на голове и жестикуляцией пьяного грузчика спорил со стюардом. Собственно, пьяным он и был. Он размахивал руками, в одной из которых была зажата дымящаяся сигарета. Стюард вежливо пытался образумить русского. Андрей вздохнул, покачал головой и снова закрыл глаза. Урод, что с ним сделаешь. Если только из самолета вышвырнуть?

Но спустя несколько минут шум усилился. И Андрей снова открыл глаза. Теперь этот пузатенький и плешивенький тип стоял возле отделения проводников и явно угрожал парню. Руки пьяного русского постоянно дергали стюарда за лацканы пиджака, поднимались над его головой. Андрей услышал и слова дебошира. Тот заявлял, что он депутат, спецназ ГРУ и еще кто-то. Причем чуть ли не в одном лице. А еще пьяный вещал, что может любого убить двумя пальцами. И явно угрожал это сделать.

Бедный стюард уже был не в состоянии усмирить пьяного. Тем более что тот начал рваться к пилотам, крича, что посадит самолет там, где ему надо. Андрей подумал, что пора в самолетах вводить штатных специалистов по безопасности на каждом рейсе, вооружить их электрошокерами или чем-нибудь подобным. Пусть они во время вот таких скандалов, которых, кстати, что-то стало многовато, вырубали дебоширов и запирали на все время полета в специальных камерах в хвосте самолета.

«Встать морду набить», – лениво подумал Андрей и зевнул. Но вмешаться он не успел. Откуда-то с передних рядов поднялся крепкий мужик лет сорока и решительно подошел к русскому. Слов Андрей не слышал. Он только с удовлетворением отметил, что нашелся в салоне настоящий мужик, который эту мелкую проблему сможет решить.

Но пассажир избрал не тут тактику. Или он оказался не из тех, кто способен решить вопрос с применением грубой силы по причине природной интеллигентности. Через минуту разговора на повышенных тонах и постоянного толкания друг друга руками Андрей заметил резкое движение, и пассажир отпрянул, схватившись за нос. Сразу завизжали женщины, пассажира стали усаживать в кресло, потянулись руки с платками.

Было понятно, что дебошир разбил заступнику нос. Это типичный подлый бандитский удар. Именно бандитский, удар из области уличных драк и барачных потасовок. Да, да, барачных, в смысле лагерных бараков. Это оттуда пришла тактика выведения противника из строя простым радикальным способом – ударом в нос. Боль страшная, кровищи море. И, главное, на всех сторонников твоего противника действует угнетающе, а он сам становится неспособным к активным действиям.

Этот дебошир, видимо, в молодости прошел соответствующую школу. А сейчас у него есть деньги на то, чтобы слетать в Италию. Много таких типов знавал Андрей. В том числе и по работе. В девяностые они были рэкетирами, «быками», телохранителями тех, кто «крышевал» зарождающийся бизнес, лотки на базарах, магазинчики. Многие отсидели. А теперь вылезли на белый свет, откупорили заначенные кубышки с награбленным, наворованным, кровавым «баблом». И сразу стали уважаемыми бизнесменами. Правда, хамство из них периодически все равно лезет, как сейчас в самолете.

Демичев подскочил в кресле и ступил в проход. Дебошир двинулся к своему месту, ударив кого-то по голове. Его качнуло, и он почти сел на колени той самой незнакомке, которая так понравилась Андрею. Сейчас могло произойти все что угодно. Истинная леди обязательно скажет хаму, что он хам. А хам потому и хам, что сможет нахамить леди или даже ударить. Этого Демичев ему бы уже не простил. Он многое мог стерпеть, но чтобы его мечту касались грязными руками!

При своей работе Андрей умел быть дисциплинированным, хладнокровным, расчетливым, невозмутимым. Собственно, на работе он таким и был, за что его начальство и ценило. Более того, именно Демичеву приходилось иногда разминировать самодельные бомбы, сталкиваться с обезвреживанием более серьезных взрывных устройств, потому что не всегда и не везде под рукой были технические специалисты и необходимое оборудование. Так что выдержка у него была превосходная. Но в обыденной жизни… В ней Андрей был веселым шебутным парнем, который любил активную жизнь, бесшабашное веселье и терпеть не мог негодяев, мешающих отдыхать ему, а заодно и всем остальным.

Девушка спихнула дебошира с удивительной легкостью с подлокотника своего кресла. Пьяный развернулся к ней всем корпусом, пошатнулся и ухватился за чье-то плечо. Кажется, девушка ему все же сказала что-то обидное и унизительное. Реакция дебошира был предсказуемой. Андрей как вихрь пронесся по проходу между креслами, умудрившись разминуться со стюардом, который нес поднос со стаканами. Дебошира он поймал за руку в тот момент, когда тот, выпятив челюсть и выкатив свинячьи глазки, ринулся на обидчицу. Сейчас Андрей готов был отомстить и за пассажира с разбитым носом, и за стюарда. А заодно Демичев готов был отомстить и за себя, родимого, за то, что его подружка так цинично его кинула, выйдя замуж за какого-то хмыря. И вообще, пора было навести порядок.

– Слушай, ты! Клоун! – прошипел Андрей в ухо дебоширу. – Ну как, пойдем со мной. Я тебе уши надеру.

После этих слов, которые должны были возмутить и взбесить накачанного алкоголем дебошира, Демичев двинулся вперед, в сторону туалета. По тяжелому дыханию и ворчанию за спиной он чувствовал, что дебошир спешит его догнать. Догонит, обязательно, только в том месте и в тот момент, который выбрал сам Андрей.

Этот момент наступил возле туалета. Демичев мгновенно развернулся к догонявшему его пьяному пассажиру и, пока тот не успел ничего толком понять, задернул шторку, отделявшую отсек от пассажирского салона. Стюард посмотрел вслед Андрею с неудовольствием. Второй стюард, который как раз вытирал разлитую на полу воду, удивленно уставился на дебошира и пассажира с ним. Андрей подмигнул стюарду.

Дебошир сказал нечто угрожающее и с ходу врезал Демичеву в нос кулаком. Точнее, ему так показалось, что он врезал. На самом деле кулак пьяницы попал в стальной захват незнакомца. Рывок на себя, и дебошир впечатался правым глазом в переборку. Еще рывок и он вторично ударился, но уже вторым. Теперь у него останется на память о полете пара наикрасивейших синяков под обоими глазами. Тычок в голову за ухо с одновременным нажатием на нервный узел у локтя, и дебошир, с позеленевшим лицом, стал беспомощно сползать по стене.

– Ammoniaca! – коротко приказал Андрей стюарду достать нашатырь. И для большей убедительности покрутил щепотью под носом.

Побледневший итальянец-стюард закивал и полез в аптечку. Немного возни, в результате которой дебошир пришел наконец в себя, но чувствовал он себя вялым и безвольным. У него была необычная, но неопасная для здоровья слабость, вызванная применением спецприемов. Андрей знал о возможных эффектах и не особенно беспокоился. Они уже около часа в полете, до Рима еще примерно три часа. Ничего, пару часов этот клоун помучается, потом окончательно придет в себя и немного протрезвеет. А там и до полиции недолго. Если не поумнеет.

По настоянию стюардов, которых очень волновало состояние бывшего дебошира, Андрей усадил его в служебное кресло рядом с туалетом. Теперь можно заняться и личной жизнью. Он вышел из-за занавески, отметил массу встревоженных взглядов, среди которых был один очень важный для него. Карие глаза смотрели не столько тревожно, сколько с любопытством.

Демичев встретился взглядом с незнакомкой, как и полагается в таких случаях, чуть склонил голову и сделал шаг вперед.

– Sorry for the inconvenience. You anymore no one’s going to bother, miss, – галантно произнес Андрей, попытавшись заодно ненавязчиво выяснить, а не замужем ли дама.

Девушка ответила ослепительной улыбкой и… промолчала. Реакции на обращение «мисс» не последовало, как не последовало и поправки, что дама является «миссис». Топтаться и продолжать попытку завести беседу было глупо и очень по-русски. Делать этого не следовало ни в каком случае. Андрей еще раз улыбнулся девушке и отправился на свое место.

Проклятье, вот это поворот! Она что, английского не знает, итальянка? Так хоть по-итальянски ответила бы. А она… Ладно, стал успокаивать себя Демичев, еще не вечер. Главное, что она улыбнулась мне, запомнила меня. Теперь нужно разрабатывать вторую «нечаянную» встречу. Теперь это главное. И вообще, глупо было надеяться, что она начнет щебетать, предложит ему сесть с ней рядом. Тогда, кстати, она бы сразу же упала в его глазах.

Андрей снова уселся поудобнее и закрыл глаза. Итак, второй раунд. Он должен ее снова встретить и буквально обворожить.

* * *

Городок Андрия на юге Италии издавна славился обилием храмов и большим количеством паломников. Причиной того стали реликвии, хранившиеся в этих священных стенах. Правда, в наше время большую часть паломников сменили туристы, но от этого городская казна ничего не потеряла.

Кажется, в городке ничего не изменилось с начала прошлого, а то и конца позапрошлого века. Двухэтажные милые домики, мягкий свет невысоких фонарей, узкие улицы старинных кварталов.

А туристы с благоговением смотрели на город, на шпили и базилики церквей, щелкали фотоаппаратами. Гиды же с загадочным видом вещали об истории городка, о бесценных реликвиях христианского мира. Они рассказывали о святилище Санта-Марии Чудесной, построенном в XVI веке, – хранилище почитаемой византийской иконы IX века. И перед глазами туристов возникала базилика в трех разных уровнях, которые включают в себя зал с нефом и двумя проходами, с отделкой, изображающей истории из Книги Бытия, три аркады в полихромном мраморе, где, собственно, и хранится византийская икона, и еще одна церковь, посвященная Святому распятию, которая украшена фресками с изображением Страстей Христовых.

Но особой популярностью пользуется Кафедральный собор Успения Божией Матери. И в этот теплый летний день в группе туристов стоял молодой человек непримечательной внешности и в белой бейсболке. Он внимательно слушал рассказы, так же старательно щелкал фотоаппаратом, как другие туристы, и галантно подавал руку дамам, когда группа спускалась по ступеням очередного храма. Правда, он старался подавать левую руку, потому что на его правой кисти не хватало мизинца, а безобразный шрам на его месте свидетельствовал о давнем несчастном случае.

– В 1350 году, – продолжала миловидная женщина-гид, – из-за постигшего этот район землетрясения собор был разрушен и вновь отстроен. В капелле Святого Риккардо, который, по преданию, является духовным покровителем Андрии, хранится шип от тернового венца. Этот венец покрывал голову Христа в момент его распятия. Целиком венец хранится в Париже в соборе Нотр-Дам. Но в XII веке католическая церковь пошла навстречу пожеланиям верующих, и большая часть шипов с венца Христа была отправлена в европейские храмы для поклонения прихожанами. Всего было отправлено семьдесят шипов.

Из-за угла ближайшего здания вышел маленький человек в темных больших очках, которые закрывали половину его лица. Он нашел взглядом молодого человека в белой бейсболке и протиснулся к нему через плотную толпу туристов.

– Ну, нашел? – спросил молодой человек.

– Да, – кивнул невысокий, – он дежурит завтра. Твоя задача, Карло, добросовестно фотографировать внутреннее расположение. Особенно двери, запоры на них.

– Нам нужна схема, – добавил молодой человек. – Без схемы и ночью…

– Схема будет, – заверил второй. – Но она не поможет, если мы не будем знать, как запираются внутренние помещения, какая тут сигнализация.

– Лео, ты боишься сигнализации? – тихо рассмеялся Карло. – А кто у нас прослыл богом или дьяволом, перед которым вся электроника пасует?

– Вот для этого ты мне и нужен, – проворчал Лео и стал снова протискиваться сквозь толпу туристов.

– Нижняя часть фасада была реставрирована в 1844 году, – продолжала свой рассказ гид, – а верхняя только в XIX веке. Колокольня была построена в это же время на руинах лангобардской башни примерно VIII века. Справа от фасада установлен портал разрушенного монастыря. Внутренняя структура собора включает три нефа, трансепт и десять боковых капелл. Кроме того, в левом рукаве трансепта как раз и расположена капелла Святого Риккардо. Ее сооружение относится уже к XV веку. На арке и пилястрах капеллы можно видеть шестнадцать декоративных панелей и десять барельефов, изображающих чудеса, сотворенные святым…

Молодой человек, названный Карло, добросовестно фотографировал архитектурные элементы и фасады. И никто даже не мог заподозрить, что его больше интересуют вполне современные элементы инженерного характера.

– …в которой хранятся тернии с венка Иисуса. Из нее можно спуститься в двухнефную крипту. В соборе хранятся ценные произведения искусства, в частности темперная панель XII века. А дальше мы с вами отправимся к святилищу Богоматери Чудес, расположенному на площади Пия X, которое содержит чудодейственный образ «Богоматери с Младенцем», окруженный двенадцатью звездами, символизирующими апостолов…

Южные ночи темны, особенно когда на звездном небе нет луны. Россыпи звезд над холмами древней Апулии любуются сами собой, забывая о грешной земле. Под большим кипарисом в нескольких метрах от шоссе, ведущего в сторону Неаполя, стояла машина с потушенными фарами. Двое мужчин в кабине, опустив стекла, прислушивались к звукам. Редкие машины проносились здесь, выхватывая из темноты светом фар густой кустарник вдоль обочины и аккуратные коридоры виноградников на склоне холма.

– Сколько времени? – спросил по-арабски один из мужчин, который сидел на пассажирском сиденье.

– У них в запасе еще час, – ответил другой, сидевший за рулем. – Говори по-английски.

– Здесь нас никто не слышит, – возразил первый.

– Неважно! В нашем деле следует отучаться от привычного. Надо учиться жить и действовать так, как это диктует обстановка. В этом наше с тобой служение Аллаху. А ты можешь произнести что-то, что нас выдаст в другом месте. А там окажутся лишние уши и глаза.

– Хорошо, я понял, – согласился первый и спросил после паузы: – А ты хорошо знаешь этих типов?

– Довольно хорошо. Карло итальянец, родом из Флоренции. Он отсидел один срок за кражу из музея, но попался тогда из-за неумелого напарника. Случайность. А вообще-то он довольно умелый вор, и на счету у него не одно успешное дело. И я познакомился с ним через перекупщиков раритетов.

– А толстяк?

– Лео Марини я обязан жизнью. Пять лет назад он спас мне ее во Франции, вытащив из полицейского участка. Пока жандармы выясняли мою личность, Лео покопался в щитке и открыл электронный замок камеры. Он гений в этих делах. С Карло они могли бы стать отличной командой.

– Они знают, на кого сегодня работают?

– Знает только Лео, потому что ему точно известно о моей связи с «Черным сентябрем»^[1].

– Слышишь? – настороженно спросил первый, подняв руку. – Мотоцикл!

– Да. Наверное, это они. Приготовься. Не забудь, что я должен произнести: «На все воля Аллаха».

В ночи на фоне безмятежного пения цикад возник гулкий, утробный гул. Через несколько минут пучок света мазнул по дороге, по кустам и на каменистый грунт съехал большой черный байк с изображением огненной рогатой головы на бензобаке. С заднего сиденья соскочил невысокий человек с сумкой, перекинутой через плечо.

– Ну, вот и мы! – весело сказал он, срывая сумку с плеча. – А ты не верил в меня, Або! Ведь не верил же?

– Ты старый ловкач, Лео, – рассмеялся араб, выбираясь из машины. – Я в тебя верил всегда. И я не поручил бы это дело никому другому. Как все прошло? Как сработал твой напарник?

– О! Карло мастер своего дела, – похлопав слезавшего с мотоцикла молодого человека по плечу, заверил Лео. – С ним можно работать.

– Друзья, давайте к делу, – нетерпеливо покрутил головой молодой итальянец. – В соборе уже паника, и скоро на дорогах может появиться полиция. Мы мотоциклетным мотором половину городка разбудили.

– Конечно, – улыбнулся араб. – Покажите наше сокровище.

Лео расстегнул сумку и извлек из нее стеклянный контейнер. Внутри еще в одной пластиковом колпачке лежал трехсантиметровый шип.

– Все как и обещал. Я выкачал воздух, и сейчас внутри почти абсолютный вакуум. Одна из самых почитаемых христианских реликвий теперь в ваших руках. Сколько вы собираетесь запросить за нее у Ватикана?

– Ты многого не понимаешь, Лео, – покачал головой Або. – Вообще не следовало говорить об этом, потому что это не моя личная тайна. Но тебе я скажу. И твоему другу я скажу. Вы оба заслужили такой награды. Я не буду просить выкуп за реликвию у Ватикана, и ни у кого не буду. Я позволю забрать у меня ее. Побегать за мной, а потом забрать. Все должно свершиться, ибо на все воля Аллаха!

Араб сделал шаг назад, и в тишине южной ночи отчетливо прозвучали два хлопка. Гораздо громче ударились о кузов машины стрелянные пистолетные гильзы, выброшенные затвором. В ночном воздухе потянуло кислым запахом сгоревшего пороха. Хлопнула дверка машины, напарник Або вышел и неторопливо приблизился к двум телам. Молодой итальянец лежал, раскинув руки и ноги. Он даже не успел испугаться и теперь смотрел чуть удивленно мертвыми глазами на звезды. Лео еще корчился, захлебываясь кровью, которая хлестала из его рта. Он мял руками простреленную грудь, как будто пытался выдавить оттуда пулю. Помощник Або остановился над телами и медленно поднял пистолет с набалдашником глушителя. Еще один хлопок, и пуля с влажным хрустом пробила череп Лео прямо за левым ухом. Подойдя к неподвижно лежавшему итальянцу, араб ногой уперся ему в плечо и повернул тело на бок. Еще один хлопок, и он убрал ногу. Карло даже не дернулся, потому что и так был мертв. Но не в правилах профессионального киллера уходить без контрольного выстрела в голову.

– Все, – сказал убийца, – с твоим другом покончено.

– Он не был моим другом, – спокойно ответил Або. – Просто он однажды спас мне жизнь. А жизнь нужна мне для служения Аллаху. И моя жизнь, и его жизнь. Все служат Аллаху, даже те, кто об этом и не подозревает.

Киллер промолчал. Он небрежно бросил на камни пистолет и с прежней неторопливостью сел в машину на пассажирское сиденье. Тихо заурчал мотор, и Або, не включая фар, плавно вывел машину на шоссе. В зарослях трещали цикады, потрескивал остывающий мотор тяжелого мотоцикла, да чуть слышно с бульканьем вытекала кровь из головы Лео Марини.

* * *

Спасо-Преображенский Соловецкий монастырь – один из самых известных в России. О нем слышали или читали многие. Во все времена история страны не обходила его стороной. Сюда бежали отчаявшиеся и замученные крепостные крестьяне, сюда бежали и разбойники. Эти стены бомбардировали английские эскадры, от этих стен уходили в плавание рыболовецкие карбасы и первые петровские фрегаты.

Красивые и суровые места. Они как будто пропитаны спокойствием, которое вдохнули в них послушники монастыря, но они пропитаны и болью «беглых» в царские времена, и болью людей из северных лагерей, где в советские времена по большей части содержались политические. Соловкы – олицетворение России, сочетание муки и веры, служения отечеству и незаслуженной кары. Территория святой радости и боли.

Как только не называли Соловецкий архипелаг: и Северная Фиваида, и Северный Афон. А всего-то группа островов у входа в Онежский залив, в юго-западной части Белого моря. Белое море, которое в старину называли еще морем Студеным, Гандвиком, пучиной Соловецкой. Шесть месяцев в году Белое море покрывают дрейфующие льды. Но когда наступает лето, то здесь можно сутками любоваться приливами и отливами, играми тюленей и белух. А эти места славятся таинственными миражами.

Холодные, стылые места, которые чаще утомляют пасмурной погодой, нежели радуют солнцем и голубым небом. И тот, кто побывал здесь хоть раз в жизни, тот долго будет помнить красоту этого края: белые ночи над гладью многочисленных озер и зеленью лесов. Не забыть и не менее прекрасную осень Соловков, которая расцвечивает их пестрыми красками. И зиму, которая покрывает острова белоснежным ковром, а деревья – пушистым искрящимся инеем. И ясные морозные ночи под всполохами северного сияния.

Игумен Лонгин всегда радовался возможности приехать на Соловки. Сама природа этих мест действовала благотворно. Она укрепляла дух, питала веру, пропитывала сущность человеческую святым благоговением. И этот приезд, несмотря на всю важность и необычность цели, тоже отчасти радовал. Волнения, которые порождали события в христианском мире, не угнетали, а звали служить Господу и людям, беззаветно отдавать себя.