Д'Арманьяки

Текст
Читать фрагмент
Отметить прочитанной
Как читать книгу после покупки
Д'Арманьяки-2
Д'Арманьяки-2
Электронная книга
99,90 
Подробнее
Шрифт:Меньше АаБольше Аа

Глава 1

Любовник королевы Франции

Наше повествование начинается с 10 сентября 1407 года. Но, прежде чем начать наше повествование, бросим лёгкий взгляд на Париж.

В то время Париж был разделен на две части. Старый город и новый город.

Старый город по всему периметру окружала стена Филиппа Августа. Здесь находился центр Парижа, Собор Парижской Богоматери, университет Сорбонна, госпиталь, церковь святой Катерины, аббатство святой Магноир и много других, не менее известных мест. В самой середине старого города протекала Сена. Через нее были переброшены три моста, соединяющие правый берег с левым.

Вторая стена, построенная Карлом V, охватила более обширную территорию. Она окольцовывала Париж, на западе заканчиваясь у берега Сены, возле Лувра, и соединялась малой стеной со старым городом. На востоке она также заканчивалась у берега Сены, невдалеке от Бастилии, и соединялась со старым городом.

Первая внутренняя стена напоминала формой овал, вторая – незаконченный шестиугольник. Взобравшись на холм в близлежащих окрестностях Парижа, люди могли наблюдать полную картину лежавшего перед ними города, который своими формами весьма напоминал человеческое лицо со шляпой на голове. Шесть массивных ворот, у которых денно и нощно дежурила многочисленная стража, служили выездом и въездом из Парижа.

Вечером многочисленные узкие улицы Парижа погружались во мрак. Редкие светильники, прикрепленные на небольшой высоте к деревянным столбам, весьма слабо освещали ночной город. Он словно в одночасье вымирал, ибо горожане опасались выходить по ночам из домов по причине большого количества грабителей, промышлявших на улицах Парижа. Лишь городская стража, охранявшая покой горожан, разъезжала по ночным улицам. Они предупреждали о своем появлении громкими криками:

– Берегись, стража!

Если кто и бодрствовал, кроме стражи, так это священники. Они оставляли двери церквей открытыми и всякий желающий помолиться или раскаяться, а возможно просто почувствовать дуновение божественного проведения, мог прийти в надежде получить понимание и сочувствие.

Однако не все отсиживались по домам в эту ночь. Одинокий всадник, облаченный в богатые одежды и вооруженный мечом, неторопливо ехал по одной из улиц Парижа. На попоне золотыми нитками был вышит герб всадника – королевские лилии.

Герцог Орлеанский, а это был именно он, остановился возле двухстворчатых железных ворот с кованой резьбой, кои украшали вход во дворец Барбет, или как его еще называли, малыми покоями королевы. Герцог не стал заезжать во дворец с главного входа. Он обогнул дворец с левой стороны и, через несколько минут подъехал к неприметной на вид калитке. Когда герцог спешился, он услышал скрип отворяемой калитки. Обернувшись, он увидел молодую женщину, стоявшую в проеме двери. На ней было простенькое платье и незамысловатая накидка. В руках женщина держала горящий светильник.

Молодая женщина поклонилась герцогу Орлеанскому. В тишине прозвучал приглушённый голос.

– Ее величество ждет, ваше высочество!

Герцог Орлеанский привязал коня к дереву раскинувшему ветви совсем рядом с калиткой, а затем без излишних слов последовал за своей провожатой. Молодая женщина дождалась, когда герцог Орлеанский войдет внутрь. После этого она заперла калитку на засов и повела герцога по одной из аллей сада к зданию дворца. Пламя светильника освещало им путь. Они вошли во дворец, и сразу попали в длинный, безлюдный коридор. Молодая женщина провела герцога Орлеанского до конца коридора, в котором не было ни дверей, ни окон, и они оказались в тупике. Молодая женщина подошла к стоящей перед ними каменной стене, шириной не более чем в два шага, и уверенно нажала рукой на один из камней. Стена слева от нее открыла узкий проход к основанию крутой лестницы. Они поднялись по лестнице наверх и оказались на небольшой слабоосвещенной площадке с одной-единственной дверью. Здесь она оставила герцога Орлеанского одного и ушла. Герцог Орлеанский уверенно отворил дверь и вошел в покои королевы.

Везде царил полумрак, но даже он не умалял обстановки, царившей в комнате. Полы устилали мягкие ковры, на стенах меж канделябров висели картины, посередине стоял круглый стол с красивыми резными ножками. Он был уставлен яствами. Несколько богато украшенных резьбой кресел стояли возле стола. Но самой примечательной в комнате была кровать, широкая, с белоснежным пологом, покрытая шелковым постельным бельем. На ней лежала очень красивая полуобнаженная женщина в воздушном одеянии из тончайшего батиста. Пальцы женщины были унизаны перстнями из драгоценных металлов. Взгляд, как и обстановка комнаты, выражал некое таинственное обещание.

Отбросив шляпу и на ходу стаскивая перчатки с рук, герцог Орлеанский опустился на край кровати рядом с королевой. С неподражаемой грацией королева протянула руку, усыпанную кольцами. Герцог один за другим медленно перецеловал все ее изящные пальчики и при этом не сводил страстного взгляда с королевы. Королева недовольно сморщила лицо.

– От вас просто веет холодом, – в её словах одновременно зазвучали разочарование и кокетство.

– Оскорбляя меня, любовь моя, вы должны быть готовы к возможным последствиям.

Герцог Орлеанский сбросил одежду и бросился на королеву, впиваясь ей в губы.

– Уже лучше, – прошептала королева, – но недостаточно убедительно.

Её слова заставили герцога издать возглас негодования. Он стал покрывать тело королевы быстрыми поцелуями. Не желая дольше терпеть, королева прижала двумя руками голову герцога к груди.

Любовные игры королевы и герцога Орлеанского продолжались более двух часов. Когда они, наконец, насытились плотскими утехами, обнажённая королева осталась нежиться в постели, а герцог Орлеанский, всегда испытывающий голод после занятий любовью с королевой, незамедлительно уселся за заранее приготовленный для него стол, на котором лежал обильный ужин и бутылка вина.

Герцог Орлеанский отдал должное и ужину и прекрасному вину. Пока он поглощал пищу, королева из – под опущенных ресниц следила за ним. Едва дождавшись, когда герцог Орлеанский покончит с ужином, королева деланно-равнодушным тоном произнесла:

– Знаете кузен, я видела утром его величество во дворце Сен-Поль!

Слова королевы прозвучали весьма неуместно. Герцог Орлеанский слыл человеком щепетильным, и не любил, когда королева упоминала о короле во время любовных встреч, тем самым напоминая ему, что его любовница ни кто иная как супруга его собственного брата. Притворившись, будто слова королевы ничуть не задели его, герцог равнодушно поинтересовался:

– Как чувствует себя мой венценосный брат?

– Отвратительно! Он вновь пытался избить меня, как сделал это в прошлый раз, – пожаловалась королева, – слава богу, ему не позволили сделать это.

– И кто же посмел воспротивиться моему брату? – герцог Орлеанский задал вопрос с искренним удивлением.

– Эта девица…Де Одинер. Король в последнее время только её и допускает к себе. Терпеть не могу эту девицу, – королева поморщилась, – король назвал меня шлюхой, а Дофина – ублюдком. Он заявил, что кроме Екатерины у него нет детей. Бедный мальчик, он присутствовал там и слышал все слова, которыми поносил его король. Дофин с такой ненавистью смотрел на меня, что мне стало не по себе. Дофин даже не пытается скрывать свою ненависть ко мне. Я даже думать боюсь о том, как он со мной поступит, когда наследует престол Франции.

– Не принимайте близко к сердцу, любовь моя, – посоветовал герцог Орлеанский, – Дофину всего шесть лет. С возрастом он изменится.

– Не думаю, мой друг, – возразила королева, – Дофин уже в столь юном возрасте определил отношение к своему окружению. Знаете ли вы, кузен, кем он восхищается? Графом Д,Арманьяк.

– Что же в этом странного любовь моя? – удивился герцог Орлеанский, – граф Д,Арманьякодин из достойнейших людей, которых я когда-либо знал. Он честен, храбр, великодушен и многие почитают за честь дружбу с ним, в том числе и ваш покорный слуга.

Будь герцог Орлеанский повнимательней, он бы заметил, как недовольно нахмурились королева. Некоторое время после слов герцога Орлеанского королева словно раздумывала. У неё был вид человека, который не знает, стоит ли говорить слова, которые она всё же произнесла:

– Вы, наверное, не слышали, какие нелицеприятные слова произнёс в мой адрес граф? Знаете ли вы, что он себе позволил? Граф прилюдно назвал меня «похотливой стервой, готовой затащить в постель любого». Он сказал, что голова короля не в состоянии уместить количество рогов, которые, я ему поставила. Так же он обозвал меня…я даже не хочу повторять эти отвратительные слова и добавил, что я приношу Франции больше вреда, чем принесла битва при Кресси, – приняв оскорблённый вид, королева продолжала гневным голосом, – графу нет оправдания, ибо вся Франция знает, что меня не интересует политика. Я не вмешиваюсь в дела моего супруга и вовсе не намерена терпеть наглые и бесцеремонные выпады графа.

В эту минуту герцог Орлеанский совершил роковую ошибку. Вместо того чтобы обрушится с гневной тирадой на недопустимое поведение графа, чего и ожидала от него королева, он лишь равнодушно пожал плечами.

– Граф и мне высказывает в лицо всё что думает. Ему не нравится наша связь и дело вовсе не в том, что я женат на его сестре. Граф считает нашу связь неприемлемой и богопротивной. Он честен и не выносит ухищрений, к которым склонны другие.

– Иными словами кузен, вы намерены спустить ему с рук слова, которые были сказаны в мой адрес? Он поливал меня нечистотами, а вы принимаете это как должное? – в голосе королевы прозвучала скрытая ненависть, которая укрылась от герцога Орлеанского.

– Отнюдь любовь моя, – возразил Герцог Орлеанский, – я непременно отправлюсь в Осер и поговорю с графом.

– Будет ли он наказан?

– Не забывайте любовь моя, граф один из двенадцати нотаблей входящий в королевский совет. И только королевский совет в полном составе может вынести ему наказание.

 

– Как всегда вы правы кузен, – королева натянуто улыбнулась и тут же испустив тяжёлый вздох приложила ладонь внешней стороной ко лбу, – кажется опять начинается мигрень – пожаловалась королева. Надеюсь, вы меня простите?!

– Любовь моя, – герцог Орлеанский подошёл к королеве и легко поцеловал в губы, – я провёл чудесные мгновения рядом с вами и желал бы продлить их, но, поскольку вам нездоровится, мне придётся откланяться.

Претворяя слова в действия, герцог Орлеанский поклонился, взял шляпу, перчатки и вышел. Королева долгое время с откровенной злобой смотрела на дверь, через которую он вышел. Затем, громко позвала служанку.

– Жюли!

Преданная служанка королевы немедленно явилась на зов. Королева встала с постели, подставляя своё обнажённое тело под проворные руки Жюли, которая в течение следующей четверти часа одела и причесала королеву. Едва туалет королевы был закончен, как вновь прозвучал повелительный голос;

– Никола Фламеля …я хочу видеть его сию минуту.

– Мадам! – Жюли покинула опочивальню королевы и вскоре вернулась в сопровождении немолодого мужчины, одетого в серую одежду. Мужчина был высок и худощав с выступающими скулами на лице.

Оставив его наедине с королевой, Жюли удалилась.

Не сводя взгляда со своего астролога, королева задала вопрос.

– Что говорят звёзды сударь?

– То же что и в прошлый раз, – с поклоном ответил астролог, – они предвещают смерть герцогу Орлеанскому в эту ночь!

– Твоё предсказание не может быть ошибочным?

– Нет, моя королева!

– Ну что ж, – королева зловеще усмехнулась, – не нам простым смертным мешать божественному проведению.

Глава 2

Убийство

Возвращаясь, домой, герцог Орлеанский раздумывал над словами королевы. Все прекрасно знали, что из себя представляет королева, но открыто никто не высказывался за исключением короля, который имел на то право и графа д, Арманьяка.

Следует поговорить с ним, – подумал герцог Орлеанский. Однако при всей своей решимости обуздать графа, он не был уверен в положительном исходе разговора. Ему прекрасно была известна особенная черта характера графа. Граф никогда не отказывался от своих слов. В общем – то, именно это качество внушало уважение к графу. Как бы то ни было, герцог не собирался доводить дело до ссоры. Они с графом Д,Арманьякявлялись не только родственниками, но и единомышленниками.

По привычке герцог стал напевать какую-то песенку. На пути домой он почти не встречал прохожих. Время было позднее, за полночь. Лишь раз ему навстречу попался отряд стражников из шести человек. Они следовали по улицам Парижа с горящими факелами. Узнав герцога Орлеанского, они почтительно приветствовали его высочество. В ответ герцог Орлеанский благосклонно улыбнулся и спокойно продолжил путь домой.

Герцог Орлеанский свернул на старую храмовую улицу. Когда до дома оставалось не более двухсот шагов, он заметил четверых прохожих, которые двигались со стороны его дома по направлению к нему. Герцог Орлеанский почти не придал значения этому обстоятельству. Он почти поравнялся с ними, когда услышал топот ног за своей спиной. Герцог Орлеанский обернулся через плечо и увидел, как четверо незнакомых людей бежали за ним следом. Думая, что это грабители герцог Орлеанский пришпорил коня, но он опоздал. Его схватили те четверо, что находились перед ним. Лошадь, рванувшись, ускакала, оставляя герцога Орлеанского в руках грабителей. Восемь человек одновременно схватили его и, прижали спиной к стене.

– Я герцог Орлеанский! – громко сказал брат короля Франции. – Уберите прочь от меня свои грязные руки!

В темноте засверкали лезвия кинжалов. А следом раздались роковые для Герцога Орлеанского слова:

– Герцог Бургундский просил передать поклон!

– А, а… – герцог Орлеанский мгновенно побледнел, – так вы убийцы…

Больше он ничего не успел сказать. Восемь рук с кинжалами замелькали в воздухе, поочерёдно втыкая смертоносные лезвия в тело герцога Орлеанского. Кровь брызнула во все стороны. В течение одной минуты было нанесено не менее четырёх десятков ударов. Убедившись, что герцог Орлеанский мёртв, они бросили сына Карла Y и брата Карла YI в луже его собственной крови, как последнего смерда.

– Расходимся братья, – тихо сказал один из убийц, тот, который говорил с герцогом Орлеанским. – Дело сделано, наш враг мёртв.

Все убийцы одновременно подняли левую руку. Тремя растопыренными пальцами, большим, указательным и средним они очертили перед собой круг и тотчас растворились в ночных, улицах Парижа.

Через четверть часа в двух кварталах от старой Храмовой улицы, в невзрачный с виду дом вошёл одинокий прохожий, закутанный в плащ. В доме находились не менее двух десятков вооружённых людей. Они молча пропустили незнакомца. Не останавливаясь, ночной гость направился к угловой комнате находящийся в конце коридора. При его появлении мужчина средних лет в богато украшенной одежде вскочил со своего места. Всем своим видом он изображал вопрос.

– Он мёртв, монсеньор!

Герцог Бургундский порывисто обнял человека, сообщившего ему эту радостную новость.

– Ты будешь щедро вознаграждён Лануа! – пообещал ему герцог Бургундский, – ты избавил меня от опасного врага.

Гилберт де Лануа поклонился.

– Нельзя медлить монсеньор! Не забывайте, у вас остался ещё один враг, много опаснее герцога Орлеанского. Если он заподозрит вас в смерти герцога Орлеанского, может произойти несчастье.

– Проклятые Д,Арманьяки! – Герцог Бургундский произнёс последнее слово так, словно выплёвывал его. – Тот день, когда я избавлюсь от них, станет днём моего величия.

– Положитесь на меня, монсеньор, и не медлите более. Скоро весь Париж узнает о том, что произошло. Я останусь в Париже, и буду постоянно докладывать вам о происходящих событиях.

– Мой верный друг!

Герцог Бургундский пожал ему руку и вышел. Через несколько минут герцог Бургундский в сопровождении двух десятков рыцарей уже покидал дом. Убедившись, что герцог Бургундский уехал, Гилберт де Лануа сел за стол, где лежали письменные принадлежности. Взяв чистый лист бумаги, он обмакнул перо в чернильницу и начал быстро писать.

«Монсеньор! Невольно я подслушал разговор герцога Бургундского с человеком, чье имя мне не известно. В разговоре речь шла об убийстве герцога Орлеанского. Вначале я не придал значения услышанному, но узнав, что герцога Орлеанского подло убили, я принял решение немедленно сообщить вам о некоторых подробностях подслушанного мной разговора. Герцог Бургундский сказал: «Убейте герцога ночью, когда он будет возвращаться от королевы!» Я не могу назвать вам свое имя по причине опасения за свою жизнь, но скажу, что являюсь лицом, приближенным к герцогу Бургундскому. Вы – единственный человек, способный покарать убийцу. Именно это обстоятельство заставило меня обратиться к вам.

Ваш преданный слуга!

Р.S. Если монсеньор сомневается в искренности моих слов, сообщаю вам, что в настоящий момент герцог Бургундский покинул Париж и направляется во Фландрию».

Гилберт де Лану сложил письмо и написал сверху: «Лично в руки графа Д,Арманьяк».

– Вот и свершилось, – пробормотал Гилберт де Лануа, засовывая письмо в карман. – Только чудо способно остановить войну между герцогом Бургундским и Д,Арманьяками.

Глава 3

Орден Лионских бедняков

Не прошло и часа с момента отъезда герцога Бургундского, как дом покинул и Гилберт де Лануа. Едва оказавшись на улице, он плотнее укутался в плащ. До него донеслись крики взбудораженных горожан. Из чего он заключил, что тело герцога Орлеанского обнаружено.

После получаса ходьбы, он миновал стену Филиппа Августа, окружающую старый город кольцом. На пути попадались несколько раз конные стражники, в смятении спешившие к старой Храмовой улице. Лануа не обращал на них никакого внимания, впрочем, как и они на него. Он целенаправленно двигался в сторону кладбища «Невинно убиенных младенцев». У входа на кладбище, под аркой валялся нищий. Лануа перешагнул через него, при этом настороженно оглядываясь по сторонам. Улица была совершенно пустынной, не считая нищего и легкого ветерка, с шелестом кружившего опавшую листву. Внутри кладбища, слева от входа, была расположена целая галерея картин, на которых были изображены все сословия французского королевства. Начиная от папы римского, короля Франции, дворянства, духовенства и заканчивая крестьянами и ремесленниками. Лануа крадучись двинулся по узкому проходу между галерей и могилами. Чуть ли не ежеминутно Лануа останавливался, прислушиваясь к черной темноте мрачного кладбища. Не услышав ничего подозрительного, Лануа продолжал свой путь. Так продолжалось довольно долго. Он успел дважды обойти кладбище, твердо убедившись, что опасности нет. Лануа подошел к одноименной могиле, которая находилась где-то посередине кладбища. На надгробии были выведены четыре слова латинскими буквами: «Верному сыну от Анатас!». Рядом с надгробием возвышался крест. Лануа ухватился двумя руками за него и, сделав небольшое усилие, начал поворачивать. Крест начал поворачиваться против часовой стрелки. Могила со скрипом сдвинулась на несколько футов в сторону, открывая перед Лануа, слабо освещенную лестницу, уходящую далеко под землю. Спустившись вниз ровно на шесть ступенек, Лануа нащупал скрытую пружину, которая служила механизмом открытия и закрытия прохода изнутри. Лануа нажал её. Механизм вновь пришёл в действие, могила над головой Лануа сомкнулась вновь на прежнем месте. Лануа миновал не менее ста ступенек, прежде чем оказался в холодных и сырых сводах подземелья. Лануа невольно вздрогнул, когда перед ним возник словно ниоткуда, человек в монашеской рясе с надвинутым на лицо капюшоном.

– Отец Вальдес ждёт тебя!

Не ожидая ответа, монах направился по одному из четырёх коридоров подземелья. Факелы на стенах смутно освещали им путь отбрасывая призрачные тени на стены подземелья. Монах двигался уверенно, видимо прекрасно разбираясь в лабиринтах подземелья. Лануа торопливо двигался за монахом. Вот они вошли в одну комнату с овальными каменными сводами, в которой не было другого выхода за исключением того, через который они только что вошли. Монах приблизился к стене. Лануа не видел действий монаха, но стена, словно по волшебству отворилась перед ними. Они оказались в длинном подземном коридоре, вдоль которого вились ряд замысловатых арок поддерживаемые тонкими каменными колоннами. Достигнув конца коридора, они попали в просторный зал. Посередине стоял колодец наполненный водой. Монах сунул руку в воду и сразу после этого вода в колодце начала убывать, открывая взгляду Лануа небольшую лестницу. Через минуту вода ушла настолько, что боковой проход, вырубленный в стене колодца, оказался свободным от воды. Лануа вслед за монахом спустился в колодец. Пройдя по боковому проходу, они достигли подножья другой лестницы, по которой забрались наверх. Комната была точь в точь такой же, как и предыдущая. Когда они вышли из второго колодца, монах снова привёл в действие механизм, наполняя колодец водой. Пройдя две небольшие, но совершенно пустынные комнаты, они попали в огромный зал с каменными колоннами, на которых висели зажжённые факелы. Посередине зала стоял длинный узкий стол. Во главе стола, на высоком деревянном стуле восседал старец с длинными седыми волосами. Правой костлявой рукой он поглаживал голову карлицы, уродливый как сам старец. Карлица, оскалив кривые зубы, без стеснения рассматривала Гилберта де Лануа. Двое монахов выглядевшие в точности как проводник Лануа, стояли за спиной старца. Скрестив руки, они из – под надвинутых на лицо капюшонов пристально наблюдали за происходящим в зале.

Стеклянный взгляд старца впился в Гилберта де Лануа. Он оторвал руку от головы карлицы и протянул её в сторону Лануа. Лануа поспешно бросился на колени перед старцем и с благоговением поцеловал протянутую руку.

– Жив ли наш враг, сын мой? – скрипучим голосом спросил старец.

– Он мёртв, отец Вальдес! – не вставая с колен, ответил Гилберт де Лануа.

Перед старцем на столе лежали три деревянные фигурки. Две большие, одна поменьше. Старец взял со стола одну большую фигурку и с неожиданной силой для такого с виду немощного старика переломил её пополам.

– Один наш враг умер! Но остались ещё двое! Один умер – остались двое! Они должны быть умерщвлены!

– Они умрут отец Вальдес! – Лануа произнёс эти слова как клятву, – мне удалось внушить герцогу Бургундскому что ему грозит опасность со стороны д, Арманьяков. В настоящее время он направился во Фландрию, где будет собирать силы для войны с ними, на случай, если она начнётся.

– Ты им поможешь сын мой, ты очень умён! Такой человек достоин стать моим преемником!

 

– Я не пожалею и жизни для вящей славы ордена! – с пылом воскликнул Гилберт де Лануа.

– Тебя проводят обратно!

Старец махнул рукой проводнику Лануа.

Поцеловав ещё раз руку старца, Лануа в сопровождение монаха удалился. Старец взял в руку оставшиеся две фигурки.

– Скоро вы умрете! – прошептал он.

– Во имя Анатаса! Да сбудутся мои слова! – стеклянные глаза старца зловеще мерцали.

Из двери, противоположной той, через которую прошел Лануа, появились два человека, в сопровождении другого монаха. Первый из них – Кабош, глава гильдии Парижских мясников, невзрачный низенький толстяк. Второй – Николя Фламель – лекарь и алхимик, особа, приближенная к королеве Франции. Оба опустились на колени и по очереди поцеловали руку старцу.

– Дети мои! Недалек день, когда начнется война между самыми могущественными кланами Франции – «д, Арманьяками» и «Буригиньонами». Мы поможем герцогу Бургундскому уничтожить д, Арманьяков. Ты, сын мой, – старец ткнул пальцем в Кабоша, – должен настроить горожан против д, Арманьяков. По моему знаку Париж должен восстать и выступить на стороне бургундцев.

– Если такова воля отца нашего, д, Арманьяки будут уничтожены!

– Такова воля моя и воля отца моего – Анатаса!

Кабош согнулся еще ниже. Старец очертил над головой Кабоша круг одной рукой, другой осенив в шести местах.

– Иди, во имя Анатаса!

Кабош, пятясь, удалился. Старец вперил взгляд в Николя Фломеля.

– Королева довольна тобой, сын мой?

– Полностью, отец Вальдес! Как вы и приказывали, я предсказал смерть герцога Орлеанского в эту ночь!

– Предсказание сбылось! Королева еще больше уверует в твои способности!

– Я лишь покорный слуга моего господина!

– Оставайся им и впредь, сын мой! Я хочу, чтобы ты внушил королеве неприязнь к д, Арманьякам. Предскажи ей гибель этого клана, и скажи, что она потеряет власть, если станет им помогать. И не забывай давать королеве зеленый эликсир.

Николя Фламель покорно кивнул головой.

– Иди, сын мой, во имя Анатаса!

Как и все его предшественники, Николя Фламель еще раз поцеловал руку старца и сразу удалился.

Старец протянул правую руку карлице. Карлица крепко сжала ее коротенькими пальцами. Отец Вальдес с карлицей покинули зал через третью дверь, которая вела к жертвенному алтарю. Слева от жертвенной, в центре стены внизу была сделана ниша, в которой горел огонь. Над огнем висело на цепях изображение каменного идола с тремя короткими рогами и зловеще оскаленным ртом. Бормоча непонятные слова, отец Вальдес поклонился идолу. Карлица присела возле огня, следя за действиями старца. Закончив бормотать, старец подошел к узкому столу, который был намного короче того, что стоял в большом зале. На столе лежала обнаженная девушка. Она не была привязана к столу, однако, не шевелилась. Тусклый взгляд юной особы выражал полнейшее равнодушие. Она, несомненно, была всё ещё жива, однако не подавала никаких признаков жизни. Рядом с ней на столе лежал короткий кинжал, рукоятка которого была украшена головой идола с тремя рогами. Отец Вальдес взял в руки кинжал и занес высоко над головой.

– Кровь юной девственницы поможет мне!

Отец Вальдес снова начал бормотать заклинания. Голос старца то затихал, то взлетал высоко, он то бормотал, то начинал говорить отчетливо, и все время описывал круги вокруг жертвы. Наконец, отец Вальдес остановился. Он встал над головой жертвы и произнес одно слово.

– Совесть!

Вслед за этим старец уколол клинком лоб жертвы. На лбу девушки показались капли крови. Отец Вальдес смочил выступившей изо лба кровью кинжал, подошел к изображению идола. Кровью с кинжала он смазал первый рог, бормоча при этом.

– Да сгинет святой дух! И да воцарится царствие твое, Анатас!

После этого старец вновь вернулся к жертве и уколол ее в левую грудь.

– Сердце!

Снова смазав выступившими каплями крови кинжал, старец смазал ею второй рог, бормоча при этом.

– Да сгинет сын! И да воцарится царствие твое, Анатас!

Затем старец сделал надрез на правой груди девушки.

– Душа!

Бормоча, он подошел и смазал этой кровью третий рог.

– Да сгинет отец! И да воцарится царствие твое, Анатас!

Отец Вальдес вновь вернулся к жертве. Начиная от шеи, заканчивая пупком, он очертил кровавый круг по телу жертвы, и еще один маленький круг он очертил в самом центре круга.

– Линия девственности!

Отец Вальдес прочертил кровавую линию от пупка к внутренней стороне маленького круга.

– Линия порока!

Он прочертил вторую кровавую линию от шеи к маленькому кругу.

– Линия жизни!

Он прочертил кровавую линию с правого плеча.

– Линия смерти!

Он прочертил кровавую линию с левого плеча.

– Линия тьмы!

Он прочертил кровавую линию с левого бока.

– Линия света!

Он прочертил кровавую линию с правого бока.

Все кровавые линии сходились в центре маленького круга.

– Прими ее душу, Анатас, и позволь мне увидеть будущее!

Издав резкий крик, отец Вальдес изо всех сил воткнул кинжал в центр круга и сразу вытащил его обратно из тела жертвы. Несмотря на очень глубокую рану, крови не было. Отец Вальдес несколько мгновений следил за начертанными им линиями. На левом плече жертвы показались несколько капель крови. Постепенно кровяной поток усиливался, и вскоре из раны на левом плече кровь брызнула во все стороны. Ни одна из остальных пяти линий не кровоточила. В течение нескольких минут отец Вальдес следил за струйками крови, вытекающими из левого плеча. Затем подошел к идолу и, ликуя, воскликнул.

– Имя твое велико! И да погибнет клан Д,Арманьяков!

В отличном расположении духа, отец Вальдес покинул жертвенную комнату. После его ухода карлица медленно подошла к лежавшей на столе жертве. Девушка ещё дышала, но менявшийся на глазах цвет лица указывал на то, что ей осталось недолго жить. Карлица потрогала рукой рану, потом по очереди начала обводить пальцем жертвенные линии. Едва она хотела, коснутся линии жизни на правом плече, как оттуда начала вытекать тонкими струйками кровь. Карлица в смятение отдёрнула палец, однако несколько капель всё же брызнули ей на руку. Карлица переводила потрясённый взгляд с крови на руке, на кровь, выделяющую из раны.

– Кто-то останется в живых, – пробормотала карлица, – и наши судьбы будут связаны.

Теперь у карлицы была тайна, о которой не знал даже всемогущий отец Вальдес.

Купите 3 книги одновременно и выберите четвёртую в подарок!

Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке:

  1. Нажмите на многоточие
    рядом с книгой
  2. Выберите пункт
    «Добавить в корзину»