Комиссар Хольмг. Вархаммер 40 000

© Линнара Руденко, 2019

ISBN 978-5-0050-0221-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

СТАНОВЛЕНИЕ
КНИГА ПЕРВАЯ

То, что несет нам испытания, приведет нас к триумфу; то, что причиняет боль нашим сердцам, подарит нам счастье. Настоящее счастье – идти вперед, учиться и совершенствоваться. Но ничто не дается просто так. Ошибки, невежество и недостатки. Мы должны пройти сквозь тьму, дабы дотянуться до света.

© Примарх Фулгрим

Когда последний наш час наступит,

Мы все, без сомненья, умрем.

© Песня II-ого тысячелетия. Эльфище

Если выжечь всю землю, дотла, то ничто не будет мешать, наслаждаться зрелищем бесконечного неба. Но, кто это сделает?

© Неизвестный человек 21 века

Он стоял на коленях. Глаза были закрыты, но он продолжал взирать, и в этот момент, видел ими неимоверно больше, чем, если бы просто смотрел на тех людей, что сейчас его окружали.

«Склонитесь пред Бессмертным Императором, ибо Он наш Заступник. Восторгайтесь Бессмертным Императором, ибо велика жертва Его во имя Человечества»

Почти все, кто стоял сейчас в Храме, был ранен. Большинство настолько серьезно, что у них не хватало сил стоять на прямых ногах, и они, преклонив колена, опирались на лазганы или автоганы, а некоторые, просто держались за стену или за своего, менее обессиленного, товарища. Те, чьи ранения были настолько серьезны, что у них не хватало сил стоять даже так, лежали небольшими группами у самых стен и между колоннами, поддерживающими высокий купол Храма. Их тихие стоны сопровождали слова проповедника, разносящиеся с амвона, уподобляясь траурному хору.

«Восхищайтесь Бессмертным Императором, ибо строго Он вас наставляет. Благоговейте пред Бессмертным Императором, ибо во веки веков Он надзирает за вами»

Изможденные лица людей, покрытые сажей и маслами, пеплом высохшей крови и черными разводами от пота и редких слез, были обращены к проповеднику. Некоторые из собравшихся здесь людей тихо вторил словам молитв, разносящимся по Храму до самых хоров, и произносимых столь хрипло, словно их выкрикивал старый ворон. В величественной и мрачной атмосфере, воцарившейся под сводами Храма Императора, голос проповедника, сорванный до этой грубой, неестественной хрипоты, звучал треснувшим колоколом, и в то же время, дотрагиваясь до самых сокровенных струн души, каждого, находящегося здесь, человека.

«Почитайте Бессмертного Императора, ибо священна мудрость Его. Превозносите Бессмертного Императора, ибо неодолимо и извечно могущество Его»

Рваные, обожженные одежды, что покрывали измученные тела людей, являли сквозь многочисленные прорехи бинты с пунцовыми пятнами на них. Ближе всех к амвону, на котором стоял старый, седой служитель Бога-Императора, лежали, покрытые кусками материи те, кто уже отдал свой долг Великому Пастырю человечества, и чьи страдания теперь уступили место строгой простоте смерти. Могло показаться, что она пронизала ощущением собственной неизбежности всех здесь собравшихся. Осознание близкого, наверняка ужасного и кровавого конца было запечатлено на лице каждого человека. И тех, кто был обречен встретить его обессиленным, лежащим в полузабытьи, и тех, чья жестокая агония вынуждала молить о скорейшем приближении последнего вздоха, и тех, кто намеревался остатком своей жизни принести гибель врагам Его, и покинуть этот мир под предсмертные проклятия уничтожаемых еретиков.

«Прославляйте Бессмертного Императора, ибо видит Он все. Восхваляйте Бессмертного Императора, ибо нескончаемо владычество Его»

Но, помимо грязи и крови, страданий и усталости, ненависти к противящимся Воле Его, страха, перед неизбежной смертью сиял Свет. Этот Свет был повсюду. Он озарял сердца и души, освещал изнуренные лица людей, одухотворяя их; и превращал убранство Храма и людей, что были внутри, в некое живое полотно, достойное того, чтобы быть запечатленным рукой художника.

В этот момент он, окончательно, осознал, что его окружают уже не люди. Нет. Души людей. Тех, кто, фактически, уже умер. Души людей, что уже перешагнули за грань между жизнью и смертью.

«Славься Бессмертный Император, Повелитель наш и Наставник»

И Свет на их лицах, был отблеском Золотого Трона, перед которым, им всем, предстояло предстать. Совсем скоро.

Авель вздрогнул всем телом и открыл глаза.

6.637.991.М38

ОКРЕСТНОСТИ НЕМОРИСА

«Я пишу эти строки, без надежды, что их кто-нибудь прочтет. Это моя последняя исповедь. Пусть Император смилостивится, над моей грешной душой. Я боюсь. Я никогда в жизни, так не боялся, как в эти, последние, несколько недель. Все считают меня сумасшедшим. Но это не так! Клянусь Императором, это не так! Я нормален, насколько может быть нормальным, человек, который не спит уже шестнадцать ночей. Я не могу заснуть. Стоит мне закрыть глаза, как передо мной встает ужас грядущего. Я вижу страшные картины, где горят люди. Много людей. Они умирают от обширных ран, проделанных самым разнообразным оружием, некоторых названий, которого, я, даже, не знаю. Еще людей разрывают когтями страшные монстры. Они рвут несчастных и обгладывают их, еще теплые, тела. Я вижу, как простые люди сами превращаются в таких же монстров, и начинают убивать своих же собратьев. Вчера, я не смог удержаться от крика, когда увидел на улице одного человека. Я не знаю его имени. До вчерашнего дня, я не встречался с ним, а может просто, не обращал на него внимания. Но, несколько ночей назад, я увидел его в своем сне. Он стоял в центре какого-то круга, потом, вдруг, завыл и начал меняться. Из круга вышел уже не он, а один из тех жутких монстров, что сняться мне каждую ночь. Я и не думал, что этот человек, реально, существует, пока не увидел его воочию вчера. Бригадир сказал, что отстранит меня от работы, если я не приду в норму. Я знаю, что это невозможно. Невозможно „прийти в норму“ увидев все то, что увидел я. Со мной, все кончено. Я уверен. Когда я был маленьким, моя мама говорила, что во снах открывается будущее. Она умерла, когда мне исполнилось семь лет. Опухоль в мозгу. Так сказал отец, и запретил мне вспоминать о ней. Все эти годы, я следовал его воле, и только сегодня, понял, что он мне солгал, тогда. Моя мама была псайкером. И, как ни старался, оградить меня, от этого, отец, я наследовал ее дар. Или проклятие. Теперь, я понимаю это, так же отчетливо, как и собственную, скорую смерть. Но, я умру лучше, чем многие из тех, кто сегодня, переживет меня. И хуже, чем многие, что умерли до меня. Жаль, что уже поздно, что-то менять».

Запись на инфопланшете дрогнула и потемнела. Покрывшийся трещинами монитор пискнул последний раз и умер, на несколько секунд пережив своего хозяина, лежащего на дне глубокой штольни. Из размозженного, об острые камни, черепа, вытекла небольшая лужица крови и исчезла, поглощенная суровым, каменистым дном.

Ферро Сильва, проходящая по документам как рудодобывающий мир 632—4/R, была планетой с поселениями-колониями, и обладала таким крохотным размером, что ей, должно быть, более приличествовало называться спутником. Множество шахтерских городов, связанных между собой сетью дорог, стали последним местом жительства для «переселенных лиц и к ним приравненных», как значилось в отчетах Администратума.

Некогда, обнаруженная планета обладала богатыми залежами руды и редких минералов, а так же, как тогда казалось, была неиссякаемым источником клатрата. Кристаллического газа со сложной химической составляющей. Тогда же на добычу этих ценных для Империума ресурсов было брошено множество рабочих, от простых шахтеров, до специально обученных специалистов, никогда не спускающихся на нижние уровни.

Долгие столетия процветания вывели рудный мир в список особо ценных планет сектора, однако, на момент повествования, Ферро Сильва уже не растерял былую респектабельность.

Истерзанная за столетия многочисленными шахтами, кавернами и котлованами, с загубленной атмосферой, планета отсчитывала последние часы, в преддверии того, когда последние представители рода людского покинут ее умерщвленную поверхность, забрав последние запасы клатрата, вырванные из ее недр.

Все еще остававшийся на планете клатрат, был сконцентрирован в последнем шахтерском городе, носящем имя Неморис. Оттуда, на больших, уродливых транспортах кристаллические газогидраты доставлялись в центральный город. Там они поступали в последнюю стадию переработки для длительного хранения и транспортировки, перед отправкой в космопорт, построенным настолько близко к Рэкуму, насколько это было уместно.

Сам Рэкум, как и вся прочая планета, растеряв свой лоск и привлекательность, медленно угасал, постепенно превращаясь в брошенный город-призрак.

Изначально, город был поделен на два больших сектора, административный и рабочий. Административный центр, мог в свои лучшие дни, по красоте и вычурности зданий, соперничать с каким-нибудь городом-курортом с райского мира. На возведение одного только Храма Императору были потрачены средства, полученные за три года непрерывных поставок сырья, на пике их добычи, а время, затраченное на возведение сего архитектурного изыска, исчислялось полуторами десятками лет. Округлый купол, выполненный из железных конструкций с огромными полупрозрачными витражами, венчало несколько тонких шпилей, уходящих так высоко вверх, что их острия терялись где-то в кучных стадах серых облаков, этой извечной брони небес Ферро Сильва. Архитектор и мастера, вложившие в строительство Храма силы и усердие, души и значительную часть своих жизней, смогли сочетать в нем странную неземную легкость, несколько выбивающуюся из привычной готической традиции, и исключительную надежность с точки зрения фортификации. Будучи способным стать неприступной крепостью, и выдержать не одну атаку врагов, Храм воспринимался неземной обителью, под сводами которой, мог остановиться на отдых Сам Спаситель человечества. Благодаря грамотно размещенным осветительным рампам, самых разнообразных размеров и мощностей, цветные мозаики, иллюстрирующие судьбоносные вехи времен становления Империума, расцветали во всем своем великолепии, создавая при этом иллюзию, словно свет падает с самих небес.

В относительной близости от Храма Императора, расположился небольшой храмовый комплекс, на территории которого, помимо прочего, разместился приход Сестер Госпитальер из Ордена Феникса. Основанный здесь несколько столетий назад, во времена расцвета Ферро Сильва, сейчас приход насчитывал всего шесть Невест Императора, во главе которых стояла Палатина Штайн, занимающая этот пост, уже более пяти лет.

Третьим по величине в Рэкуме был губернаторский Дворец. Первое, основное и единственное впечатление, которое он производил, было то, что он очень и очень хрупкий. Изящные балконы, лестницы и колонны, которыми изобиловало данное строение, казались, вырезанными не из камня, а из непрозрачного стекла. Глядя на их переплетения, создавалось впечатление, что они готовы рассыпаться в любой момент, стоит к ним отнестись, с грубой небрежностью.

Окруженный зданиями, большинство из которых были оставлены своими бывшими владельцами, когда стало понятно, что более на Ферро Сильва делать нечего, Дворец Губернатора теперь совершенно казался чуждым самому месту, в котором располагался. Его утонченная грация резко контрастировала с грубыми бараками, в которых обитали простые рабочие, и которые плотной сетью казенных, однотипных строений, покрывали вторую часть города.

Эти два, столь разительно отличающиеся между собой сектора, были разделены высокой стеной, которая хотя бы как-то примиряла их между собой, делая переход от возвышенной высокопарной роскоши к грубому и суровому существованию не таким гротескным. А так же, защищала жизнь, правящей верхушки в верхнем секторе, от рабочих, проживающих и трудящихся в нижней части города.

Что же касалось Немориса, то на его узких, замусоренных улицах нельзя было встретить ни возвышенных, ни величественных строений, ни, даже, просто, красивых. Это был мрачный рабочий поселок, задыхающийся от собственной функциональности и минимализма. А единственной его достопримечательностью, в силу того, что, Неморис располагался на возвышенности, и, некогда находился, почти в точном центре, относительно прочих поселений, комплексов и шахт, была вышка ретранслятора, обеспечивающая связь на большей части поверхности Ферро Сильва. Однако теперь, когда подавляема ранее природа получила возможность воспрянуть и вернуть себе былую власть, густой лес, окружил вышку со всех сторон так, словно намеревался поглотить этот символ власти и контроля людей, над изрытой ими, планетой.

Заостренные, словно громадные пики, верхушки деревьев, тонули в лучах заходящего солнца, когда с планеты вырвалось астропатическое сообщение, которое впоследствии было получено и расшифровано на палубе корабля «Драгоценный». И из которого следовало, что губернатору с Ферро Сильва, этого, забытого всеми мира, срочно требуется помощь.

6.664.991.М38

ПАЛУБА КОРАБЛЯ «ДРАГОЦЕННЫЙ»

Инквизитор Алонсо Барро удобно расположился в небольшом кресле и закрыл глаза. Перед его мысленным взором начали проплывать пульсирующие пятна разнообразнейших цветов и конфигураций. Образуемые ими узоры, сменяли друг друга, словно в калейдоскопе, но по-прежнему, не взывали, хотя бы маломальских, ассоциаций.

«Померещилось» – Подумал Барро.

Он уже готов был оставить просмотр информационного поля, и, открыв глаза, вернуться к изучению материалов дела, которым он занимался, когда, размытее кляксы, мигающие буро-желтыми оттенками, начали складываться в послание.

«Ведана». – Мысленно позвал он.

Образ сухопарой женщины без возраста на бледном лице, перечеркнутом серой повязкой, скрывающей глаза псайкера, мгновенно предстал перед его внутренним взором.

«Ты тоже это видела?»

Образ, молча, склонил голову.

Даже, общаясь телепатически, Ведана предпочитала отвечать жестами, а не словами.

«Переведи» – Потребовал инквизитор.

«Ей требуется помощь»

На этот раз в голове Алонсо прозвучали слова.

«Ей?» – Уточнил Барро.

«Послание составлено женщиной. Она в замешательстве. Она боится»

Алонсо Барро почувствовал, как усталость вязкой волной разливается по его телу.

«Жду тебя» – Мысленно ответил он Ведане, и распахнул неприятно потяжелевшие веки.

Приглушенный заранее, свет, не смотря на приготовления, больно резанул по глазам. Так всегда бывало, когда Барро практиковался в слушании эфира, и молодой инквизитор приложил ладони к глазам. Он просидел так не более минуты, и отнял руки от лица, услышав, как открываются двери, ведущие в кабинет.

– Переведи полностью послание. – Обратился Алонсо к вошедшему псайкеру. – У меня не хорошее предчувствие.

Высокая, можно даже было бы сказать, вытянутая женщина, более походящая на скелет обтянутый кожей, с удлиненными руками и ногами, едва заметно сутулясь, кивнула.

«Еще распоряжения?» – Послала мысль Ведана.

Если бы Барро, в этот момент, посмотрел на ее лицо, то увидел бы, как оно посветлело еще больше, из просто бледного, приобретя почти прозрачный, словно подсвечиваемый изнутри, голубоватый оттенок.

Но инквизитор только покачал головой, не бросив в сторону псайкера даже мимолетного взгляда, сконцентрировавшись на информации в планшете:

– Выясни у корабельного астропата. Возможно, он, так же, уловил послание. Сообщи мне сразу, как только будет готова расшифровка.

Ведана склонила голову, и, молча, покинула комнату.

Алонсо поморщился, когда она покидала его каюту своей тихой, чуть пришаркивающей походкой. Тонкими аристократическими пальцами, он помассировал виски, прогоняя усталость и полностью, возвращаясь в реальность. К делу, которым он занимался уже полгода, и разгадка которого каждый раз, когда он был на волоске, чтобы подобраться к ее сути, ускользала от него, оставляя лишь горы информации сомнительной ценности. И связать воедино обрывочные сведения, находившиеся в руках инквизитора, пока ему не удавалось.

Когда, через три четверти часа, Ведана, вновь вошла в каюту инквизитора, Барро был полностью поглощен изучением текущего дела. Алонсо вновь начал испытывать тот специфический внутренний зуд, который возникал у него всякий раз, когда молодой инквизитор приближался долгожданной разгадке очередного расследования. Оторвавшись от данных, выводимых на дисплей инфопланшета, Барро требовательно посмотрел на псайкера. Та, не увидев, но уловив на себе этот взгляд, слегка вздрогнула, и вопреки своим предпочтениям, воспользовалась обычной речью.

– В послании говорится, – начала она, медленно произнося слова, – что губернатор планеты, внезапно, оставшись без связи, предполагает бунт среди рабочих, или иную, нештатную ситуацию, справиться с которой, не имеет возможности и ресурсов. Она просит помощи любого войскового подразделения, которое могут направить на Ферро Сильва для решения конфликта. На этом понятная часть переданного послания, заканчивается, и следует размытый рисунок из неосознанных страхов. Астропат, передавший данное сообщение находился под влиянием варпа.

На последних словах по телу девушки прошлось нечто, напомнившее судорогу, после которой Ведана согнулась, и осталась стоять скрюченной, с выгнутой в дугу, спиной.

– Поясни. – Барро ощутил тревогу в словах псайкера, и ее внешний вид сейчас говорил, что Ведана переживает сама тот страх, который владел астропатом в момент передачи им послания.

– По ощущениям… – Ведана затряслась, словно ее скрутил приступ безмолвного кашля. – Как будто, кто-то смазал послание в середине его передачи. Кто-то помешал.

Она замолчала, вновь сотрясшись в судороге. Потом, приложив видимые усилия, медленно разогнулась, и, оставшись стоять, неестественно вытягиваясь, чтобы снова не согнуться, и от того, казавшись еще выше и тоньше, выдохнула:

– Умышленно помешал.

– Ты пробовала связаться с отравителем?

«Да» – Ведана перешла к мысленному диалогу, и на лицо ее опустилось выражение облегчения, словно она освободилась от тяготящего ее, каторжного труда. – «Кто-то или что-то блокирует информационное пространство»

Алонсо Барро задумался. Неприятное ощущение, возникшее у него несколько часов назад. Перед тем, как «Драгоценный» вывалился из Имматериума в секторе Сторкциум, от услышанного только что, усилилось.

«Что говорит астропат корабля?»

«То же самое. Он не смог выяснить из послания более моего»

Инквизитор поднялся. Широким, чуть отрывистым шагом, он измерил каюту, обустроенную под кабинет, со стенами отделанными древесиной, сочетающейся с пластиковыми панелями. Он обошел удобный письменный стол с двумя когитаторами на нем, и ряд стульев с высокими прямыми спинками, отделка которых была настолько же строга, насколько изящна. Коснувшись двумя пальцами небольшого вокс передатчика, активировав его, Барро заговорил:

– Макс. Свяжись с навигатором и капитаном, я хочу знать, как далеко мы находимся от Имперского мира №632—4/R. И, еще раз, поговори с астропатом. Возможно, совместно, у вас получится выйти на связь. Мне необходимо подумать.

Псайкер кивнула и молча, вышла за дверь, оставляя инквизитора размышлять над полученной информацией в одиночестве.

Едва шлюзовые двери закрылись за ее сутулящейся спиной, от стены отделился невысокий мужчина, ниже ее ростом, лицо которого было скрыто капюшоном. Бесшумно он сделал шаг вперед, и в безмолвии последовал за Веданой, добавляя к ее чуть пришаркивающей походке, собственную мягкую, прихрамывающую поступь.

«Что нас встретит там»

Мысль, посланная Веданой своему спутнику, не была вопросом, но ответ все равно позвучал, отозвавшись в голове женщины мгновенной вспышкой, что невозможно уловить глазами, но которая оставляет в их глубине саднящее жжение.

«Забвение»

Шел четвертый час тренировки, когда Гай Тумидус поднял руку, останавливая бой.

– Плохо. – Он подошел к одному из кадетов.

Клавдия Шульц, стоя с раскрасневшимся лицом, по которому скатывались капельки пота, вытянулась перед Лордом-Комиссаром Тумидусом.

– Очень плохо, кадет. – Его голос, был, как и всегда, бесцветным, при этом настолько властным, что ни у кого не могло даже возникнуть мысли о том, чтобы его ослушаться. – Сто отжиманий, потом продолжить спарринг.

– Комиссар не имеет права на усталость. – Продолжил Гай Октавиан Тумидус, переведя взгляд своих пристальных глаз с Шульц, и поочередно вонзая его в остальных кадетов. – Вы всегда должны быть образцом спокойствия, уверенности, стойкости, как и полноты физических и духовных сил. Иначе, вы не комиссары.

– Лонгин, Кимдэк, Конг, – в наступлении. Морзус – в глухой защите. – Скомандовал Лорд-Комиссар Тумидус, выдержав небольшую паузу. – Остальные, в произвольном порядке разбиться на пары и продолжать тренировку.

Кадис встала в защитную стойку и принялась отражать удары. Она не заметила, как получила режущий удар в правое плечо, осознав его только тогда, когда китель начал намокать от крови.

– Поменялись. – Скомандовал Гай Тумидус. – Конг в защите. Лонгин, Кимдэк, Морзус атакуют. Вторая группа: Хольмг, Доу, Рэмм – нападение, Шульц – в защите. Раннер, сто отжиманий.

Только когда тренировочное время подошло к концу, Гай Тумидус, отрывисто бросил:

– Кадет Морзус, после посещения медицинского отсека доложите мне о своем состоянии. У остальных есть тридцать семь минут для личных нужд. В семнадцать сорок пять, тактические занятия. Все свободны.

Покинув палубу, на которой располагались тренировочные залы, Гай Тумидус направился в личную каюту. Подойдя к дверям, Лорд-Комиссар обнаружил возле их шлюзовых створок, корабельного сервитора с датапланшетом, в негнущихся коротких манипуляторах, в которые были превращены, некогда человеческие, руки.

Сообщение исходило от инквизитора, находящегося на борту «Драгоценного», и следовавшего тем же курсом, на один из миров системы Син.

Еще до того, как взгляд Лорда-Комиссара не упал на имя, которым было подписано сообщение, у него в душе, уже поднялось неприятное чувство, не сулящее в перспективе ничего хорошего. Когда же Гай Октавиан Тумидус прочитал имя Алонсо Барро, в его памяти мгновенно пробудились события пятилетней давности, которые едва не поставили точку, как в его карьере, так и в жизни, вообще. На крохотную долю секунды, Октавиан мысленно поежился, отчетливо почувствовав, как во всем теле заныли кости. Однако Лорд-комиссар довольно быстро отмахнулся от нахлынувших воспоминаний. Сейчас это не имело значения, так как инквизитор вряд ли приглашал его к себе по вопросу, связанному с их предыдущей встречей.

Еще раз, перечитав короткое послание, Гай Тумидус вошел в отведенную ему каюту, там, придал себе максимально официальный вид, и двинулся на встречу с инквизитором.

Уже подходя к просторным апартаментам, занимаемым инквизитором, Октавиан заметил полковника Райта. Следом за ним, шел его начальник штаба, имени которого, Гай Тумидус не помнил.

– Тоже, получили приглашение, Лорд-комиссар? – Подходя ближе, поинтересовался полковник.

– Получил. – Коротко ответил Тумидус.

– Есть информация, о чем конкретно, пойдет речь?

– Абсолютно.

– Ну, как говорят мои танкисты: войдем в контакт – сразу все узнаем.

«Еще добавляют: не узнаем – умрем в святом неведении» – Подумал Гай Тумидус, и вслух произнес.

– Думаю, полковник, сейчас нам все пояснят.

С этими словами он широко распахнул дверь, ведущую в апартаменты инквизитора Барро, и прошел вперед.

В большой каюте, куда пригласили всех собраться, было просторно и свежо. Не будучи любителем высоких температур, Алонсо Барро всегда следил, чтобы температура в предоставляемых ему, помещениях, не поднималась выше, установленной им, отметки. Кроме того, он любил большие пространства, и отдавал предпочтение огромным, наполовину пустым кабинетам, больше походящим на званые залы, в противовес маленьким и уютным кабинетам, какие были столь обожаемы его наставником, Теодором Ренвелем.

Алонсо Барро встретил офицеров, стоя посреди кабинета, перед большим художественно оформленным столом, который сочетал в себе красоту и функциональность, как большинство вещей, которыми обладал инквизитор.

Войдя, Тумидус отметил, что за последние несколько лет Алонсо Барро мало чем изменился внешне, если не считать более властного выражения на лице, и двух небольших складок, образовавшихся над переносицей; как и то, что рядом с инквизитором нет никого из его слуг или охраны.

Когда официальные приветствия, и славящие Бессмертного Императора и Империум возгласы были завершены, а офицеры, следуя приглашению Барро, заняли места вокруг стола, расположившись на стульях, инквизитор, заняв одно из кресел, начал зачитывать послание, перехваченное его личным псайкером, и астропатами «Драгоценного». Все это время, Гай Тумидус, не отрываясь, смотрел на Барро. Он находил в его знакомых чертах все больше отличий от того Барро, с которым ему довелось встретиться пять лет тому назад. Несмотря на всю свою молодость, теперь он выглядел намного старше своего возраста, словно прошло не пять лет, а двадцать. И без того заостренные черты лица, приобрели теперь более выраженный, хищный оскал. И хотя, взгляд Алонсо Барро с первого знакомства показался Тумидусу лишенным всяческих эмоций, сейчас он казался еще более, ледяным и смертоносным. Более скромная одежда аколита, теперь сменилась на инквизиторские одеяния. Впрочем, вычурности в костюме Алонсо Барро не прибавилось. Роскошь, и затраченные на пошив платья средства угадывались в качестве сукна, оторочке и пуговицах, столь ровно отстающих друг от друга, что их рядам могла бы позавидовать любая из армий, и, разумеется, в качестве пошива. Но никак не в аляповатой крикливости стиля, каковым иногда страдают аристократы, в том числе, занявшие инквизиторские посты.

Когда Барро закончил цитировать полученное им с Ферро Сильва послание, он внимательно оглядел присутствующих:

– Наш корабль находится в максимальной близости от точки перехода в систему Балок, в которой расположен мир Ферро Сильва. Оказать запрашиваемую помощь, для нас не составит особого труда. Но, перед тем как высказать свое мнение, относительно сложившихся обстоятельств, я хотел бы узнать, что, на этот счет, думаете вы сами.

Собравшиеся офицеры переглянулись. Подобный вопрос, заданный представителем Инквизиции, вполне мог быть провокационным, с целью выявить уровень лояльности у офицеров. Как и вся ситуация могла оказаться на поверку придуманной для этой самой проверки. Первая минута прошла в напряженном молчании, пока первым не заговорил, вставая, полковник Райт.

– Скажу прямо, инквизитор. – Его голос был громким, с едва пробивающейся хрипотцой, но очень приятным для слуха. – Если бы дело касалось крупной войсковой операции, то сил, которые находятся под моим командованием, было бы недостаточно. Батальон укомплектован частично. Из трех рот, полная всего одна. Вторая рота укомплектована не полностью. Третья – чуть более чем на пятьдесят процентов. В дополнение к этому взвод «Адских Гончих» и два «Атланта». Это все, чем мы располагаем на данный момент. Основная часть личного состава, собрана после прохождения лечения в госпиталях Ушбелы. Недобитки, так сказать. Однако я считаю, что этих сил, достаточно, чтобы оказать планетарному губернатору необходимую поддержку. Насколько понятно из сообщения, речь идет о демонстрации силы гражданскому населению и рабочим из бывших осужденных. Моим гвардейцам не помешает размяться, перед тем, как влиться в основные силы.

– Ваша позиция ясна. – Кивнул инквизитор. – Что скажете вы?

Алонсо посмотрел на комиссара Гвинеро.

– Инквизитор, я согласен с полковником. – Без особого рвения в голосе, ответил Карро Гвинеро, поднимаясь со своего места.

Про себя, Барро отметил, что вставая, комиссар старался не перегружать правую ногу, предположив, что тот еще не полностью оправился после недавнего ранения.

– Что ж. – Задумчиво произнес инквизитор и посмотрел на Гая Тумидуса. – А ваше мнение, Лорд-Комиссар.

– Любое дополнительное испытание, для моих кадетов пойдет им только на пользу, инквизитор.

– Что ж, теперь, у вас будет такая возможность: устроить им небольшой экзамен, несколько раньше запланированного.

– С удовольствием воспользуюсь вашим предложением, инквизитор.

– В таком случае, рад всем вам сообщить, что я связался с командованием подсектора, и санкционировал запрос на право реквизировать части Имперской Гвардии для осуществления расследования или выполнения задачи, находящейся в приоритете у Священной Имперской Инквизиции. Капитану корабля «Драгоценный». Предписано после того, как мы покинем его борт, следовать прежним курсом в систему Син, чтобы обеспечить доставку груза, осуществление которого нс него возложено. Так же, я запросил транспортное средство, которое доставит нас в систему Син после того, как мы окажем здесь запрашиваемую помощь. Кроме того, на случай непредвиденной ситуации, мной отправлен запрос, по которому на Ферро Сильва прибудет группа штурмовиков Инквизиции, чтобы оказать необходимую поддержку, как на поверхности, так и с орбиты, если в том возникнет необходимость. Так же, заранее хочу предупредить о возможных затруднениях. – Инквизитор едва заметно улыбнулся. – Из полученного сообщения, следует, что связь на планете затруднена, либо, полностью отсутствует. Попытки моего астропата, равно, как и корабельного, связаться с принимающей стороной на Ферро Сильва не увенчались успехом, поэтому, подробности происходящего, мы получим только на месте, после чего. Скорее всего, мы окажемся отрезанными от внешнего мира, после того, как высадимся на поверхность. Кроме того, вокруг планеты замечено небольшое возмущение варпа, так что, будьте готовы к неожиданностям.

Алонсо Барро выдержал небольшую паузу, после чего продолжил.

– По предварительным подсчетам, силы Имперской гвардии должны прибыть на Ферро Сильва через двадцать пять стандартных суток. Так что, у вас будет достаточно времени, чтобы размяться перед настоящим сражением, и оказать необходимую помощь местному губернатору.

– А вы, господин инквизитор? – Гай Тумидус испытующе посмотрел на Барро.

Тот ответил легким кивком головы:

– Ваша наблюдательность по-прежнему с вами, Лорд-Комиссар. – Октавиан не уловил ни в голосе, ни во внешности инквизитора, ни малейшего изменения, однако был уверен, что тот раздосадован его вопросом. – Я буду занят на Ферро Сильва вопросами не входящими в вашу юрисдикцию. Но не сомневайтесь, мое занятие, как и ваше, послужит благу Империума.

Барро, вновь выдержал паузу, на этот раз, совсем короткую.

– Экипаж корабля, уже, проинформирован мной, относительно нашего дальнейшего курса, и на данный момент занимается всеми необходимыми расчетами. В течение нескольких часов мы покинем варп-пространство. А через двадцать шесть часов прибудем на орбиту Ферро Сильва.