Записки гражданина в трёх частях. Заговор пенсионеров. Часть 1

© Лариса Сафо, 2020

ISBN 978-5-4498-4225-1 (т. 1)

ISBN 978-5-4498-4226-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

На восемнадцатом году текущего века

граждане самой богатой недрами страны

обрели – таки национальную идею —

дожить до пенсии.

ГЛАВА 1

Весна в этом году долго топталась на пороге, нахмурив позолоченное солнцем чело и слегка прикрыв полноводные очи. Само собой, природа взяла своё – небо прояснилось, из-за облаков выглянуло подмигивающее обывателям солнце, разлились по улицам и мостовым захудалого городишка Тщета смывающие зимнюю отрыжку ручьи. На душе у мирян потеплело, вопреки злокозненным американским санкциям. Напротив, назло заокеанскому татю горожане считали своим долгом пребывать в счастливом упоении властью. Они ещё не ведали о занесённой над закудрявившейся инеем головой секире. Её уже неутомимо точили власти предержащие под одобрительный дискант потирающих загребущие руки либералов. А пока – не ведающие особой печали пенсионеры перемывали косточки выброшенным на помойку истории кандидатам на пост главы государства из числа прозападной массовки. И всё бы ничего, только кручинилась душа у потрёпанных временем подружек в комнате дома по улице Красных комиссаров с табличкой на фасаде о проживавшем здесь когда-то белом генерале. Даже льющийся в распахнутые окна с геранью на подоконнике солнечный свет не разметал горестные думы старушек – они достигли уже того возраста, когда лёгковесная «косметичка» невозвратно превращается в увесистую «аптечку».

Бывший белогвардейский дом в три этажа во времена оны был отдан после реконструкции под нужды красноармейцев и краснофлотцев. В процессе переделочного насилия здание переродилось в общежитие с двадцатью квартирами, общими коридорами, а равно гигиеническими комнатами с тесными клозетами. Сначала гражданская война, затем Великая отечественная сеча повыбивали обитателей дома безвозвратно. В наши дни в нём проживали потомки, ближайшие родственники погибших воинов, и те, кто лишился своего жилья по обстоятельствам непреодолимой силы в лихолетье девяностых.

Дом имел репутацию заскорузлого пережитка прошлого, считался родимым пятном социализма на разжиревшем буржуазном теле. Посему для жаждущих социальной справедливости любовно именовался общежитием, для всех остальных – объектом дворянского наследия. С этого огрызка страны Советов и начались получившие приятие горожан передряги для местной власти. Оно и понятно, по опросам общественного мнения, более половины россиян считают – Гражданская война после революции семнадцатого года прошлого века была неизбежна, а симпатий к красным в обществе по-прежнему в два раза больше, чем к белым. Впрочем, обитатели общежития назло застрявшему в стенах здания дворянскому духу обращались друг к другу на «ты» в повседневной жизни, и только от досады переходили на господское «вы» в исключительных случаях. Но всячески избегали иноземных словечек в своих речениях, отдавали предпочтение посконному русскому языку.

А в этот добронравный весенний день в убогой комнате с обзором на помойку сидели втроём вокруг поцарапанного костлявыми руками дубового стола кумушки в чёрных платочках и наглухо застёгнутых на все пуговицы душегрейках. При этом имели скорбный вид застрявшей в арктических льдах команды американской субмарины. В центре обеденного предмета мебели ютился сколоченный из останков поломанных стульев миниатюрный гроб с надписью слева – «Да упокоится с миром социальное государство». Пережившие родное пролетарское отечество пенсионерки бойко голосовали на выборах за усатого Павла, теша себя надеждой на победу ставленника патриотических сил. А вона как оно вышло – тот даже до его коленок не добрался. Видать, усы у Павла были не той масти, да и трубку он не курил. Так, ещё свою растительность над устами проспорил и сразу после выборов сбрил. То-то была потеха – вся социальная сеть только эту новость и рыбалила. Злословили – именно для набора популярности Паша уничтожил свои усы. Хотя сильно при этом злобился: мол, когда коммунисты построили новую школу, ни один журналист не дёрнулся, а когда сбрил растительность на подбородке, отключил телефон – трезвонили все.

Едва педагог с тридцатилетним стажем Мария Павловна дотронулась увядшими губами до края старорежимного стакана, как дверь с визгом петель распахнулась. На истоптанном старческими ногами пороге возник взлохмаченный бывший мичман Яков Кузьмич в застиранной тельняшке и нелепо болтавшемся на давно немытой вые цвета морской волны галстуке. Ничуть не смущаясь скорбным видом перешагнувших семидесятилетний рубеж дамочек, хамоватый биндюжник загоготал подгоняемым хворостиной гусем:

– Что празднуем?

– Поминки у нас, – прошелестела выцветшими устами грамотейка Ирина Сидоровна и поскребла ногтём по крышке гроба. – Если бы Россия была социальным государством, то заработную плату министрам и депутатам собирали бы всем миром на первом телевизионном канале, а деньги на лечение детей брали из бюджета.

Демонстрируя нежелательность внезапного появления беспробудного гуляки, Мария Павловна на правах хозяйки комнаты взялась за ручку закипевшего чайника и как бы булькнула из него горячими словесными каплями:

– Ты, чай, за хозяина Кремля голосовал? Он себе даже Москву вернул! Апрельский номер журнала «Тайм» вышел с обложкой, на которой его фотография в короне с подписью «Восходящий царь». Российский лидер служивых людей не обижает, холит, лелеет. А нам, гражданским, только и осталось, что зубы на полку складывать. Зато буржуи живут припеваючи. Иди прочь! Мы тут тризну справляем по усопшему благоденствию. Хотя, погоди минутку…

Пожилая женщина порылась руками в неглубоком гробу, извлекла газетную вырезку и заупокойным тоном монотонно зачитала:

– Сотрудники Высшей школы экономики России сигнализируют – почти все деньги страны оказались в руках трех процентов наших граждан в финансовых активах, срочных вкладах, в наличных сбережениях. Они страной и владеют! Может, как самые трудолюбивые – стоят у станков, пашут землю, газопроводы строят? То-то же! Горе нам, горе!

Вдруг очнувшаяся от тяжких дум о хлебе насущном бывший преподаватель университета Софья Марковна в тот же миг вскочила со стула, пошла трясущимися персями на незваного гостя с продолжительным криком:

– Ага! Это всё рыжий чёрт воду мутит! Недавно свою российскую технологию нано чуть было к рукам не прибрал. Слава богу, служивые люди его вовремя окоротили. До этого неуёмный бес ленинскую электрификацию всей страны в унитаз спустил! При Советах серников в коробках было как волос на твоей непутёвой голове, а нынче – как на макушке одного боксёра, избранника народа. Этот тяжеловесный депутат одну пенсионерку пристыдил – мол, «бедным быть не стыдно, стыдно быть дешёвым». Шукшина к этому приплёл! Вот весь ваш бизнес в полной красе – украсть, да присвоить!

Плотно сливавшаяся со стеной серым неприметным платьем заядлая книгочея Ирина Сидоровна злобно поддакнула гулким эхом учёной даме:

– Да, уж. Нашей страной «лишенцы» правят – без совести и опаски за свои богатства. Случись что – за бугор нефтяные вышки, земельные угодья, да заводы не утащишь. Но им всё мало – тянут и тянут из нашего кармана копейку в смычке с чиновничьей братией. Кому-то жемчуг мелок, а кому-то горох в супе – уже в радость. Про них ещё Салтыков – Щедрин писал, – «когда, и какой бюрократ не был убеждён, что Россия есть пирог, к которому можно свободно подходить и закусывать».

– Кстати, вспомнила к месту, – прошипела змеей подколодной Мария Павловна, засучив рукава как бы для нокаутирующего удара. – Этот бывший боксёр-тяжеловес на сайте торгующей строительными инструментами компании рубрику завёл «Спроси у кумира». Вот одна наивная старуха и спросила, каким образом ей на одну пенсию изворачиваться.

В довершении злоязычной тирады хозяйка комнаты зашлась дробным смехом, прыснула в ладони и ядовитой ехидной присовокупила:

– Как-то этот остроумец зашагал к своей машине на парковке. Глядит – она на обочине пылится. Рядом сверкает автомобиль за двенадцать миллионов рублей, и хозяин его, чистый карлик, во весь рот нагло щерится. А за ним высятся люди невзрачные, но бугристые во всех частях тела. Села эта компания в шикарную тачку, да по газам. Остался народный кумир у своего тарантаса в глубоком унынии. Вот интересно – стыдно ему за свою дешёвую кибитку было? И ты отсель топай!

Не ожидавший такого немилосердного приёма Яков Кузьмич слегка было стушевался, попятившись к обитой из бедности фиброй двери. Само собой, воинская закалка моментом сказалась в пропойной душе, и он молодецки пробасил в утешение малоимущим гражданкам:

– Зато проще верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в Царствие Бога. Между прочим, политический тяжеловес Германии Шредёр признавался, что «есть две должности в мире, которые он никогда бы не хотел занимать. Одна – это место Папы Римского, а другая – Президента России». Даже британский еженедельник «Экономист», рупор Ротшильдов, победу Путина в своём прогнозе на текущий год предвидел!

Ухарский мужичок пролетел моторной лодкой по комнате, с урчанием надрывающегося от натуги дряхлого мотора прогудел:

– И чтоб вы, рухлядь в трюме, знали: российский конструктор ракетной техники военного назначения Соломонов, российский физик, академик Фортов, российский лидер Путин вошли в список мировой элиты из сорока пяти человек по версии насквозь западных аналитиков. Так что, не сметь на мой выбор гнилые зубы скалить! Календарь с Путиным снова стал мировым хитом – побил рекорд популярности в Японии. На фотографиях он на рыбалке, в хоккейной форме, в поле, проруби и со щенком болгарской овчарки. Вам, замшелым пенсионеркам, обаяние мускулистости не испытать. Да, мне бы соли. Ну, или деньжат на пропой души. Сами знаете – санкции кругом. Обидно!

– Ага, ты бы у президента Украины продукт сей попросил, – прожужжала самым прожорливым животным землеройкой Софья Марковна, скрестив руки на давно потерявшей упругость груди. – Он тут давеча хвалился, что «продемонстрировал огромную гору соли и заверил северных соседей: мол, её у нас хватит на две тысячи пятьсот лет войны».

Сползание с отечественной магистрали на изъезженный украинский тракт зело раздосадовало Марию Павловну. Она лисьей вкрадчивой походкой подобралась к соседу, приглушённо тявкая по мере приближения к расхристанному телу:

– Четвёртая в жизни Путина инаугурация прошла без сучка, без задоринки. Но… засим закавыка вышла – штандарт Президента над кремлёвской резиденцией на должную высоту с первого раза не взвился. К чему бы это?

Знамо дело, упоминание о заокеанских кознях растопило сердце хозяйки комнатушки в шестнадцать квадратных метров. Мария Павловна смилостивилась – извлекла из шкафчика на стене осьмушку карбоната натрия в мешочке, сунула её в растопыренные пальцы пострадавшего от происков коварных империалистов мужчины. Изрядно озадаченный навалом утлых судёнышек на свой крейсерский борт, Яков Кузьмич отправился в родную гавань размером чуть больше припаркованного в соседнем дворе «Мерседеса». А раздосадованные итогами выборов главы государства матроны принялись бурно обсуждать буржуйские западные нападки не без ёрнического удовольствия.

Аппетитно прихлёбывая чай с мятой, Софья Марковна доверительно поведала товаркам – русская пшеница разоряет американских фермеров. И те даже пожалились кому надо. Одно издание в Штатах опубликовало скорбную статью: хлеборобы на грани банкротства, ибо мировые рынки захвачены дешёвым качественным российским зерном. Ввели американцы санкции, рубль ослаб, зерно подешевело. И нынче мы поставляем пшеницу в сто тридцать стран мира.

Животворящая новость эта была отмечена кумушками поеданием сдобных булок с маком. Тем чередом Яков Кузьмич в сумеречном состоянии духа стал прохаживаться по камбузу в сомнении устойчивости своего избранника, как вдруг полуденную весеннюю истому пронзил надрывный вопль. Обитатели семи комнат повыскакивали из своих каморок потревоженными неурочной уборкой пауками. На дощатом полу коридора распростёрлось тело Трофима Петровича, а над оным голосила растрёпанная баба с заметно округлившимся животиком. Она била по щекам успевшего отдать свой голос на выборах мужичка дланями, навалившись на него раздобревшей грудью. Но все дамские потуги остались втуне – труп не подавал признаков жизни. Тогда будущая мать плюхнулась на разбухшую парашютом попу, разрыдалась получившей прибавку к пенсии в сто двадцать рублей пенсионеркой.

Оглядев помутившимся взглядом склонившихся над ней людей, женщина привстала, опустилась на колени и поползла в осиротевшую комнату псом безродным. Пригревший её на волосатой груди усопший Трофим Петрович жениться на ней так и не сподобился, но любовным утехам с найдёнышем на вокзале предавался почти каждый будний день. Куда теперь брюхатой бедной женщине было податься, да ещё с будущим приплодом?

Прибывшие белый халат и правоохранительный козырёк констатировали естественную смерть от разрыва сердца из-за итогов подсчёта голосов на президентских выборах. О чём, по мнению государственного служащего, свидетельствовала торчащая из кармана замусоленного пиджака накарябанная от руки листовка с призывом голосовать за «яблочного» кандидата. Воцарившаяся после выноса бездыханного тела тишина в доме была обманчивой, даже предгрозовой.

Внезапно почивший в расцвете сил Трофим Петрович вот уже пять лет подвизался на поприще ответственного гражданина по дому: следил за порядком, оплатой счетов за коммунальные услуги, сбором денег на уборку общих площадей, пользовался безграничным доверием управляющей кампании. Чем и злоупотреблял в меру своего богатырского аппетита, но без переедания. Тем паче, что благами и так обделён не был – жил в самой большой комнате с нарисованными мясистыми амурами на потолке, занимал ванную комнату вне очереди, не чурался кулинарной женской благодарности.

И вот, в виду небесного провидения, место сие оказалось вакантным. Обитателям двадцати комнат количеством в двадцать две души предстояло обрести нового барина. Более того, наследников безвременно покинувший бренный мир россиянин не имел – комната его подлежала захвату. Беснующаяся над трупом Трофима Петровича будущая мамаша – не в счёт. Квадратные метры числились муниципальной собственностью, но при радении к нужным людям всегда можно найти общий язык. Ну, или общий интерес. Короче, было, за что схлестнуться чреслами не на живот, а на смерть.

Справляющие тризну по социальному государству пенсионерки разбрелись по домашним «окопам», заставшие внезапную кончину соседа прочие жильцы укрылись в комнатных «землянках». Баталия предстояла нешуточная, а им была уготована участь бессловесных пехотинцев. Претендовать они ни на что не могли, но извлечь выгоду из сложившейся диспозиции было им вполне под силу. Только четыре обитателя дома имели и амбиции, и амуницию для боевого столкновения на поле брани. Коим предстояло задобрить обывателей льстивыми обещаниями – может статься, даже выполнимыми.

Этим же днём общий сбор посредством подброшенных под двери товарок записочек с указанием места проведения сходки протрубила Мария Павловна. Всего собралось восемь особей женского пола в бывшей обители Трофима Петровича, остальные предпочли держать нейтралитет. Пустившая внутрь комнаты престарелых амазонок беременная баба свернулась ежиком на кровати, больше ни на что не реагируя. Вдохновительница тайной акции обвила суровым взглядом стоящих у стеночки пролетарских подруг и в позе крадущейся к власти буржуазии выдохнула:

– Думаю, кандидатов на вакантную должность будет четверо. Игнат Васильевич, как бывший государственный служащий ещё при Советах, Сергей Владимирович – оперативный работник на заслуженном отдыхе, родственник владельца управляющей кампании Матвей Давыдович. Ну, и я – бескорыстная помощница усопшего гражданина.

Преклонного возраста соратницы одобрительно загомонили в отличие от насупившей выщипанные рейсфедером брови Серафимы Петровны. В своё время дамочка была наблюдателем на муниципальных выборах от «яблочной партии», поднаторела в чинимых властью препонах для извечно недовольных всем либералов. Политически подкованная демократка отлепилась от стенки, подбоченилась, топнула ногой и зловредно выплюнула излюбленный вопрос:

– А какая у вас программа?

– Проще некуда, – с достоинством парировала Мария Павловна наплевательский выпад. – Равноправие по правовому признаку, пресечение эротических домогательств. Ну, в разумных пределах. Не как в Америке. Страна Советов в острой форме уже переболела феминизмом. Вставшая во главе женского движения Коллонтай ещё до революции отлила в бронзе принципы «новой женщины», среди которых главенствующее место занимала сексуальная свобода. Но в тридцатых годах прошлого века раскрепощение женского пола признали контрреволюционным. У нас ведь как – если мужик тебя не тискает, значит, пора, милая, в колумбарий.

Крыть похоронный довод возмутительнице общего единения было нечем, и посрамлённая Серафима Петровна скрылась с глаз долой в свои апартаменты. Тема колумбария в городке Тщета вызывала доходящие до мелких стычек с полицией ожесточенные волнения, пока, правда, без кровопролития. Огорчение главы Счётной палаты России чрезмерным поголовьем в стране пенсионеров вызвало у мирян помрачение ума, а равно сотрясение духа. Посему задумка местных чиновников построить колумбарий на центральной площади казалась очень подозрительной, даже кровожадной. Российский высокопоставленный счетовод был известен доходящими до людоедского экстаза либеральными взглядами, но был обласкан верховной властью. Можно даже сказать – прижат был к сердцу. Чай, для вытравливания перестарков, ибо они прожорливой саранчой бюджетные посевы изо дня в день уничтожают.

Ох, не зря недобитые патриотами ведьмаки из числа российских граждан каждый год слетаются в одну прибалтийскую столицу на свой шабаш, грозя выпить всю кровь из России. И ведь своего добились! Вот, уже самый матёрый из западников в управление государством вернулся, бахвалясь – мол, сорок генералов с должности за коррупцию снял в конце девяностых годов прошлого века. Видать, что-то готовится: мест на городском кладбище всем не хватит, требуется колумбарий.

На том перезрелые матроны вновь воссоединились после панического отступления Серафимы Петровны – двигать на вакантную должность учительницу с солидным стажем, дабы укоренившейся в мире патриархат в отдельно взятом доме был неумолимо поколеблен. В ознаменование женской солидарности перед тираническим мужским диктатом. Особую роль в этом сыграло почерпнутое из компетентных источников речение грамотейки Ирины Сидоровны. Ушедшая на покой сотрудница страховой кампании знала в этом толк – сильная половина человечества угнетала дамочек почем зря по причине мифического умственного превосходства.

Присев на кровати в ногах безучастной брюхатой бабы, книгочея поделилась с товарками потрясающими воображение знаниями:

– Один новозеландский учёный заявил – начиная с двенадцатого года текущего столетия, женщины стали обгонять мужчин по интеллекту. Автор многочисленных книг констатирует – наш разум в силу каких-то загадочных причин прогрессирует быстрее. Хотя вес дамского мозга меньше мозга кавалеров, зато кровообращение активнее. Иммунитет у нас крепче мужского в полтора раза, в организме тёток содержится в пять раз больше золота! Матушка – природа постаралась. Так что, мы во всех смыслах дороже. И вообще – группа нейрофизиологов из Университета Вашингтона обнаружила, что женский мозг стареет куда медленнее мужского.

Не осталась в стороне от животрепещущей темы и читавшая курс по филологии в свои лучшие годы Софья Марковна, на досуге штудируя талмуды по физической природе человека. Решительно оседлав шатающийся от старости стул с клеёнчатой обивкой, учёная дама как бы пришпорила коня хриплым понуканием:

– Ага, Дарвин в научной работе «Происхождение видов и половой отбор» замечал – «женский менталитет отличается от мужского, в дамах больше нежности, меньше эгоизма». Учёные из Швейцарии, Германии, Голландии пришли к выводу – наше различие лежит в системе вознаграждения мозга. Главную роль в нём играет дофамин, который вырабатывается в минуты удовольствия. Вероятно, проявляя великодушие, мы получаем больше радости от головы, чем они.

Каждое произнесённое взбунтовавшимися пенсионерками против патриархата слово производило на собравшихся кумушек эффект выпитой на ночь валерианы. Замужняя Ксения Фёдоровна весьма к месту вдруг вспомнила, как супруг давеча глумился над женской логикой. Дескать, всю жизнь ждут принца, а потом бесятся, что он не пашет землю трактором или не варит в мартенах сталь. Посему престарелые соседки решили укреплять редуты во славу виктории своей просвещённой избранницы. Ксения Фёдоровна даже поклялась отказать в близости мужу этой ночью, буде он вознамерится отринуть бабского кандидата на выборах ответственного гражданина по дому.

День бильярдным шаром уже катился в лузу, а остальные претенденты на вакантное место пребывали в нерешительности. Долгие годы служивший в районном Совете во время мирного сосуществования двух систем Игнат Васильевич не был готов поступиться принципами, прельщая обывателей манной небесной при капитализме. Стоящий на страже закона в советское время Сергей Владимирович полностью разделял мнение одного российского деятеля из Алтайского края: мол, «всё у нас хорошо, но дальше так жить нельзя». И как вывернуться из этого капкана – не ведал, потому погибал подавившейся плавленым сырком мышью в своей комнатушке. Отказаться от участия в выборах он не мог – безвременный статус правоохранительного органа не позволял. Ближайший родственник владельца управляющей кампании Матвей Давыдович мучился сомнениями – полагаться ли исключительно на административный ресурс или потрясти с трудом набитой ассигнациями мошной?

Не успел остыть прах так рано ушедшего в загробный мир любвеобильного Трофима Петровича, как уже ближе к ночи по общим коридорам дома пронёсся ветер перемен. Из ванных комнат исчезли все зубные пасты и мыльные брикеты, у каждой двери в гигиеническое помещение стояла бойкая старушка с прижатым к шатающимся зубам мегафоном. Из него неслись окрест диковатые для чистюль скрипучие завывания:

– Британские учёные сделали открытие – компонент многих видов средств чистки зубов, мытья тела может стать причиной появления плюющих на антибиотики бактерий. Они стремительно эволюционируют при слиянии с этим ингредиентом. Устойчивые к антибиотикам бактерии к середине нашего века будут уносить больше жизней, чем рак, диабет вместе взятые. Уже сейчас паразиты ежегодно в одной Европе умерщвляют двадцать пять тысяч человек! Во имя сохранения вашего здоровья, кандидат на вакантный пост Мария Павловна временно реквизировала все ваши орудия убийства.

Такой занятный поворот избирательной кампании изрядно озадачил претендентов мужеского пола на верховенство в коммунальном стаде. Имеющий родственный выход на управляющую кампанию Матвей Давыдович ультимативно заявил соратницам экспроприатора в юбке: либо они прекращают грязную агитацию, либо он устроит им по знакомству засор в клозетах. Как в центре Вашингтона в штаб-квартире Национальной парковой службы Америки. Из-за введённых санкций против поставляющих канализационные насосы российских компаний, сотрудники службы получили проблемы на свои необъятные «пятые точки». Им даже некоторое время пришлось пользоваться переносными кабинками с унитазами.

Угроза возымела немедленное действие – все моющие, чистящие средства благополучно вернулись на свои законные места к всеобщему удовлетворению. Начало выборного противостояния для Матвея Давыдовича началось с позиционной победы: мужчина гордо прошествовал в свою комнату и внутренне ликовал. Второй соискатель должности удалился в свой домашний штаб для составления плана решительных действий на утро, а Матвей Давыдович – на этот вечер. Ему одна сладострастная зазноба с высшим образованием на ухо нашептала: дескать, сумерки утра мудренее.

Проживая нелегально на второй половине в бывшей дворницкой белого генерала, девица раздавала авансы на близость всем половозрастным особям с ширинкой в штанах. Но нынче разумно рассудила – шансов на избрание у покладистого ухажёра больше и стала способствовать ему в меру своих грудных сил. Тем паче, что имеющийся у него административный ресурс под лавку не загонишь. К примеру, руководство одной российской губернии для привлечения избирателей раздавала бесплатные талоны в баню, дабы после выборов отмылись от дурных мыслей.

Так вот. В прошлом году американские исследователи разделили Нобелевскую премию за то, что обнаружили отвечающий за биологические часы участок дезоксирибонуклеиновой кислоты. Этот ген определяет выработку специального белка, который накапливается в клетках ночью и расходуется в течение дня. Умственную деятельность лучше отложить на вторую половину суток, когда мозг разгоняется до наивысшей работоспособности. Что усиленно и внушала Матвею Давыдовичу знойная девица в койке, свесив обольстительные ноги на пол. После выборов ответственного гражданина по общежитию, чаровница исчезла из поля зрения мужчин бывшего господского прибежища и нашла себе покровителя из банкиров.

Наконец, ночь, сподвижница тёмных сил, уложила всех обитателей дома на лопатки в остывшие за день постели. Кроме Якова Кузьмича, который в своей комнате то буянил, то точил слёзы на латанную в двух местах тельняшку. Эх, не успел он деньжат у покойника занять, а ведь собирался ещё поутру заскочить к соседу. К рассвету щуплый бражник решился – вскрыл дверь самой большой комнаты на этаже отверткой, проникая на чужой борт кровожадным пиратом. Согбенное грузное тело на кровати помехой замыслу не стало – ещё днём сердобольный Яков Кузьмич угостил рыдающую сожительницу сбежавшего на тот свет полюбовника снотворными таблетками. И сейчас пребывал в ощущении безнаказанности совершаемого покушения на имущество приказавшего ему долго жить человека. Добыча мародёра по расчётам российского статистического управления внушала оптимизм на безбедное существование в ближайшие пять месяцев, а именно – восемьдесят четыре тысячи рублей с копейками. Прихватил с собой рачительный воришка и трехлитровую банку с солью на случай нападения на страну треклятых захватчиков. Эта запасливость позднее чуть Якова Кузьмича не сгубила!

Позолоченное солнцем утро ознаменовалось на следующий день пронзительным воплем потратившей свои недюжинные силы на чужих недорослей Марии Павловны. Не свойственный вдумчивой натуре душевный порыв напугал обитателей первого этажа больше, чем заявленный парад на Красной площади вооружённых сил Украины. В раз обезумевшая женщина металась по коридору с криком: «Убили! Убили!». Дверь в бывшую спальню белого генерала была распахнута настежь, являя взору безжизненную женскую плоть на ложе для нескончаемых эротических забегов. Привлечённые базарным ором жильцы из других комнат верхних этажей почти все слетелись трудолюбивыми пчёлами на нектар первоцветов.

Кандидатка на старшинство в доме тут же вознамерилась воспользоваться моментом, громогласно обвиняя в смертоубийстве снующих рядом трёх соперников мужеского пола. Само собой, промахнулась – им резона не было. Чуть ранее Мария Павловна ураганным ветром успела пронестись по всем ящикам старорежимного буфета в поисках собранных на уборку лестничных пролётов денег. Увы, втуне. А на чужие закрома соискатели заветной должности покуситься погнушались бы. Да и вскрывать замки подозреваемым было не с руки: всю жизнь головой работали. Пришлось наставнице школяров в прошлом нехотя повиниться перед соседями за возводимые наветы, вызывать полицию и санитаров.

В течение часа стало понятно – смерть несчастной бабы приключилась по естественным причинам от приёма разбросанных в изобилии по полу лекарств. Изобличившая не одного сорванца в списывании ответов из учебников Мария Павловна вдруг протиснулась вперед и трепетно к полицейскому козырьку обратилась:

– Горе нам, горе! Буде она по недомыслию усопла, то куда девались деньги? Мы всем миром собирали для мытья полов в общежитии. И где они? Таблетки у Трофима Петровича с возмужания не водились – здоров он был, как единорог. Сожительница покойника из комнаты не выходила – мы бы засекли. Стерегли по очереди до ночи, дабы чего над собой не учинила.

Обладающая отлично развитым боковым зрением Серафима Петровна внезапно усмотрела борзо-борзо ускользающую в свою комнату фигуру Якова Кузьмича и надрывно заголосила:

– Так, вот он, ирод – стрекача даёт! Вяжи его, служивый! Вчера денег у соседей просил, а теперь, видать, разжился. Вон личико-то как разрумянилось! И лекарств снотворных у шкодника – не счесть. Давеча сама у него брала – что-то не спалось мне. Весна!

Криминальная подоплёка дела огорчила правоохранительный орган нещадно – внутри что-то забурчало, заёрзало. К домашней гавани спешно ретировавшегося служаки в отставке повлеклась целая армада – послухи, понятые во главе с участковым чином. Не преминул вспомнить былые навыки в сыске и ревниво следящий за действиями представителя власти Сергей Владимирович. Но не тут-то было – вся воинственная флотилия наткнулась на крепко запертую дверь, как на торчащий из морских глубин риф. Выбрасывать белый флаг Яков Кузьмич явно не собирался. Посему вызванная на выручку национальная гвардия долго церемониться не стала: вышибла обитое дерматином препятствие, уложила струхнувшую личность носом в пол. И сразу же прискорбные для поверженного молодца обстоятельства явились миру. Об этом прилюдно прошипела пикирующим на добычу стервятником Мария Павловна:

– Так у тебя трёхлитровая банка с солью на столе стоит! Что ж ты у меня вчера алкал осьмушку?!

– Ага, – отозвалась полузадушенным писком сурка успевшая заглянуть под матрац Софья Марковна, брезгливо зажимая ноздри интеллигентными пальцами. – Вот они, наши тугрики – правда, дурно пахнут.

Засим бронированная команда шумно удалилась под бурные овации обрадованных обретением пропавших банкнот обитателей дома. Впрочем, Яков Кузьмич предаваться в российские руки правосудия не спешил, пытаясь жалко оправдаться:

– В семьдесят третьем году прошлого века умер Брюс Ли. Ему было всего тридцать два года. Мастер восточных единоборств, суперзвезда гонконгского кинематографа, пришёл в гости к знакомой актрисе. Пожаловался на головную боль, выпил таблетку, и отдал богу душу. Вскрытие показало: проводника здорового образа жизни убил тот самый препарат, сказалась индивидуальная непереносимость медикамента. Может, с внезапно умершей беременной бабой то же самое приключилось? Я-то тут причём? Да, мои лекарства, и что с того?