Старые сказки с новой окраской

Главная по идее Наталья Мухина

Дизайнер обложки Галина Благий

Иллюстратор Татьяна Рогова

Иллюстратор Ирина Евтушенко

Фотограф Маня Манеева

Корректор Лана Белова

© Сёстры Перевраль, 2021

© Галина Благий, дизайн обложки, 2021

© Татьяна Рогова, иллюстрации, 2021

© Ирина Евтушенко, иллюстрации, 2021

© Маня Манеева, фотографии, 2021

ISBN 978-5-0051-6105-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

АННОТАЦИЯ

Эта веселая книжка родилась в игре.

12 подруг решили написать неожиданные варианты известных сказок. Шуточные истории снискали одобрение читателей в соцсетях, поэтому возникло решение сохранить всю подборку в одном издании. Всем на радость.

МАША И МЕДВЕДЬ
Екатерина Ильенко

Жили-были дед и баба. Была у них внучка Маша, ленивая, капризная да непослушная. Вот как-то раз позвали её подружки в лес за грибами. Бабушка и дедушка отпустили да наказали с дорожки не уходить, от подружек не отставать. А Маша не послушалась – сошла с тропинки и заблудилась. Ходила-ходила, да пришла к избушке.

Постучалась, никто не открывает. Вошла. А тут теплота, чистота, красота. Всё прибрано, на столе накрыто. И не видно никого.

А Маша-то долго гуляла, сильно проголодалась. Поэтому забралась на лавку, придвинула к себе тарелочки, взяла самую большую ложку, да всё и съела. Ничегошечки не оставила.

Наевшись досыта, стала Маша зевать-позевывать, глазки потирать. А потом забралась на печку да заснула.

В это время пришел домой Медведь. Смотрит и глазам не верит: всё съедено, посуда грязная, ещё и храпит кто-то страшно да громко.

Делать нечего, стал Миша прибираться да снова готовить. Да так у него всё ароматно пахло, что Маша проснулась и с печки снова за стол перебралась.

Увидал ее Медведь и говорит:

– Ты кто ж такая?

А девочка ему и отвечает:

– Я Маша, в лесу заблудилась. Вот и пришла. Теперь у тебя буду жить, будешь мне печку топить и кашу варить. Сама я ничего не умею.

Вздохнул Медведь да делать нечего. Стали они вместе жить.

Маша весь день на печи лежит, ест да мусорит. А Медведь и в доме прибирается, и на охоту ходит, и готовит. Устал он от житья такого и стал думать, как же ему от Маши избавиться.

Думал, думал и придумал.

Напёк он пирожков, накормил ими Машу. А как уснула, так схватил её, положил в короб и бегом через лес в деревню её отнёс.

Прибежал в деревню, нашёл дом дедушки и бабушки. Поставил короб с Машей у ворот, постучался да и пошёл обратно.

Только по дороге зашёл он к кузнецу и купил себе замок с ключиком. Чтобы дверь в своем доме крепко-накрепко закрывать и гостей таких незваных не пускать.

ШКУРКА
Галина Благий

Жила-была царевна, и была она хороша собой – румянолица, с тугой блестящей косой, стройная и нежная. Дни и ночи проводила она в саду, усыпанном благоухающими цветами, становясь всё прекраснее и нежнее. Вся её жизнь заключалась в любовании миром и взращивании своей красоты.

Рукодельницей, правда, царевна не была. За что ни возьмётся, всё выходит вкривь и вкось. Зашивает носки – пришьёт пятку к стопе, ткёт скатерть – полотно дырявое, что решето, выходит.

Как-то раз шла она по саду и вдруг видит: добрый молодец к ней бежит. Быстро так бежит, аж кушак по ветру развевается, и на ходу умоляет: «Выйди за меня, девица-красавица! Жить без тебя не могу. Что хочешь, проси!»

Отвечала ему царевна: «Ничего мне от тебя не надо». А добрый молодец настаивает, стрелой своей бахвалится, замуж зовёт без устали.

Согласилась-таки царевна замуж выйти. Привёз её добрый молодец в избушку-развалюшку, и стали они жить-поживать вместе.

Долго ли коротко ли они жили, но как-то раз поехал молодец в гости к матери и привёз оттуда наказ, чтобы жена испекла торт всем-тортам-торт, а иначе пустит она молву чёрную по царству-государству, что жена его – жаба страшная.

Обрадовался молодец, в пляс пустился, а царевна села у окошка и горючими слезами залилась: «Как же мне теперь быть?» Поплакала, поплакала, да принялась торт из теста лепить. Лепила-лепила, выпекала-выпекала, торт не удался, зато вышел хлеб. Мягкий, духмяный, вкусный.

Повёз молодец тот хлеб матери. Поглядела она на него, помяла, понюхала, разгневалась, да как заорёт: «Ничего-то твоя жена не умеет, этим хлебом только ворота конюшни подпирать! Ну да ладно, дам ей ещё один шанс доказать, что она сына моего достойна. Пусть к завтрему ковёр соткет с небесами, холмами да дворцом нашего царя-батюшки, а не сделает, пущу молву чёрную по всему царству-государству, что жена твоя – жаба страшная».

Вернулся молодец домой, подпрыгивая, да во весь рот улыбаясь, пересказал, похохатывая, разговор жене. Пригорюнилась в ответ царевна, горькими слезами залилась: «Как же мне теперь быть?» Поплакала, поплакала да принялась ковёр ткать. Ткала-ткала, не вышло у неё ковра, зато дорожка на стол получилась гладкая, белоснежная с алыми каёмочками.

Повёз молодец ту дорожку матери. Поглядела она на неё, руками пощупала, на зуб попробовала и говорит: «Ничего-то твоя жена не умеет, этой дорожкой только свинарник мыть! Говорила я тебе, не бери царевну замуж, не ровня она тебе, сыночке моему, добру молодцу со стрелою калёною. Пущу я теперь молву чёрную по всему царству-государству, что жена твоя – жаба страшная».

Обрадовался молодец пуще прежнего, уж теперь-то он развернётся, уж теперь-то натешится. Надоела ему жена-красавица, хочет побродить по царству со стрелою своей калёной.

Возвращается к жене со словами: «Мать моя говорит: ничего-то ты не умеешь, не годишься ты мне в жёны, и молву она пустит по царству-государству, что ты жаба страшная».

Ничего не сказала ему царевна в ответ, только шкуру человечью с себя сдёрнула, да в огонь печи бросила. Вспыхнула шкура салютом искр и растаяла дымом чёрным. Ускакала от молодца жаба страшная.

Зачем ей теперь, умнице и рукодельнице, пустой балабол, у которого только и есть, что стрела калёная, да мать привередливая?

А уродство или красота – они в глазах смотрящего.