16+
текст

Объем 301 страница

1990 год

16+

Фокус-покус

текст
4,2
429 оценок
219 ₽
Подарите скидку 10%
Посоветуйте эту книгу и получите 21,91 ₽ с покупки её другом.

О книге

Курт Воннегут – культовая фигура в литературе двадцатого века. Американский писатель, сатирик, журналист и художник, перед глазами которого «прошел» чуть ли не весь двадцатый. Многие важнейшие события этого сумасшедшего века в его произведениях обретают самые неожиданные формы, обрастают причудливыми образами. В творческой манере Воннегута сочетаются едкая сатира, философия, фантастика, гротеск и черный юмор.История жизни, в которой все знаковые события случались неожиданно, вне всякой логики и здравого смысла. Сначала он неожиданно для себя закончил военную академию, затем воевал во Вьетнаме – и как воевал! Потом работал преподавателем в колледже, где обучались дети из состоятельных семей, потом… да чего с ним только ни случалось… И как же он выжил? И как не выжил из ума? А вот это, пожалуй, самое интересное.В формате a4.pdf сохранен издательский макет книги.
Отзыв с LiveLib

Лажаем, господа.. *** Современному поколению, воспитанному на юморе а-ля камеди клаб или "снял штаны - все заржали" , проза Воннегута может показаться мягко говоря, затянутой. А не мягко говоря, попросту занудной. И это не я корчу тут из себя ханжу, это сами члены современного поколения мне так сказали. Они мне еще сказали, что это вообще не смешно. И очень долго. И они запутались в именах и датах. И совершенно ничего не поняли. И зачем ты вообще дала мне эту книгу, Син? А вот Син книга понравилась. Хотя еще не факт, что можно ей доверять. *** Слишком много мыслей. Слишком много мыслей, чтобы слаженно вплести их в буквопечатные строчки, без намека на постмодернизм и чтобы хоть кто-то понял что именно я имею в виду. Все темы. Просто все темы, которые существуют. Просто все цитаты хочется набить татуировками, чтобы не забыть. А казалось бы, ничего особенного в них нет. Никаких тайных подсмыслов. В сущности много простых и даже несколько избитых мыслей. Но не менее верных. Разве от того, что нам всем известно, что днем бывает светло - это хоть что-то меняет? От этого не начнет темнеть.

Есть такие авторы, которые позволяют героям своих произведений существовать отдельно от них самих. Пускают по венам этих героев их личную кровь, наполняют их легкие личным кислородом, из их глаз текут их собственные слезы, совершенно без намеков на "я" самого писателя. Каждый внутри произведения живет своей жизнью, ходит по собственным клочкам вселенной, мало пересекаясь даже друг с другом, а уж тем более со своим "отцом". У Воннегута есть особенная фишка. Маниакальная уверенность в абсолютной истине любых своих суждений. Любых. Погружение в собственный экзистенциализм граничит с радикальным солипсизмом. Разрешите представить, любой персонаж его книг - так или иначе - сам мистер Воннегут. От маленького мальчика, желающего получить свитер со знаком школьного оркестра до ветерана Вьетнамской войны, приговоренного к пожизненному заключению за преступление, которого он не совершал.

Он - Юджин Дебс Хартке, главный герой. Тот самый ветеран Вьетнамской войны. Тот самый приговоренный. Тот самый мистер Воннегут собственной персоной. Тот, который расскажет вам о несправедливости. О прогнившем обществе. О расизме. О проржавевшей правительственной машине, напоминающей по своему устройству скорее электрический стул. Обо всех этих правящих классах. О том, что в такое место, как наш мир, пожалуй, не стоит "приводить" детей. О том, что такое безумие в частных случаях и в рамках мирового масштаба. Который расскажет, что главной девиацией нашего общества является скорее желание частью этого общества остаться. О том, что такое война. О том, почему мы до сих пор остаемся ее заложниками. О том, что она никогда не кончится. Потому что она в нас самих. В наших венах, легких, слезных жидкостях. Мы - есть эта война. Каждую секунду и до дубовых досок гроба.

А параллельно он будет вести подсчеты людей, которых он убил, будучи военнослужащим. И женщин, с которыми он спал. И число совпадет. Он будет рассказывать об образовании, библиотеках и барах. О вчера, сегодня и завтра. Оригинальное название звучит куда лучше обрубленного переводчиками остатка : "Hocus Pocus or What's the Hurry, Son?" Потому как, еще большой вопрос - стоит ли в это завтра спешить.

Предпоследний роман Воннегута о том, что человечество облажалось. Облажалось во всем. В своих суждениях и умениях. В своей вере в собственную значимость. В своих умственных невнятных достижениях. В том, что мы "постоялые дворы для микробов" - самые-самые. Оглянитесь вокруг. Мы во всем облажались. И когда ты начинаешь понимать, что вся твоя драгоценная жизнь являет собой не что иное, как крошечное кровоизлияние в вечность, которое с трудом можешь приметить даже ты сам. Когда ты понимаешь, что однажды вся эта вечность сожмется до диаметра твоего остановившегося зрачка. Когда ты понимаешь, что до края останется только один взгляд и только один вздох. Тебе нужно во что-то верить. Можно, конечно, и в Бога. Только доподлинно никому не известно что там с ним и как. И нужна ли ему вообще твоя вера. А ты у себя есть уже прямо сейчас. Поэтому себе и верь. Как Юджин Дебс Хартке. Как Курт Воннегут. И тогда мы тоже, может быть, будем верить тебе. А почему нет, сынок? *** Можно пойти простым путем. Можно сжать все рецензии на этот роман в одно слово. И они не потеряют никакого смысла. картинка SinInGrin Мы Вас поняли, мистер Воннегут. Мы Вас поняли...

Отзыв с LiveLib

В центре романа Воннегута судьба бывшего воспитанника Уэст-Пойнта, бывшего ветерана Вьетнамской войны, бывшего преподавателя 2 учреждений, ныне осуждённого за подстрекательство к бунту. Этот скромный и почти незаметный человек фрагментарно вспоминает свою жизнь, иронично замечая, что убил по приказу Правительства больше людей, чем самые отъявленные рецидивисты в тюрьме, где ему довелось преподавать. И был наказан за то, что не умер героически: Вьетнам превратился в постыдную страницу в истории страны. А вся американская история 2 половины 20 века под пером автора превращается в бурлящую смесь злой сатиры, абсурда и гуманизма. Метко и ёмко Воннегут проходится по финансам, образованию, политике, патриотизму, экологии, расовому вопросу, социальному неравенству, человеческой глупости... Хлёстко, но не жестоко, обличая, но не ненавидя, он препарирует, вскрывает, ворошит, иронизирует, и всё это с максимальной человечностью с оттенком горечи.

Если бы Меркуцио существовал на самом деле и если бы Рай существовал, то он там тусовался бы с павшими во Вьетнаме мальчишками-тинейджерами и быстро нашел бы с ними общий язык - они-то знают, каково умирать из-за тщеславия и глупости других людей.
Отзыв с LiveLib

Мрачная социальная сатира, действие которой происходит в Америке с военным прошлым, где тюрьмы имеют «цветную маркировку», а японцам принадлежит почти все. Повествование ведется от лица Юджина Дебса, профессора Таркентонского колледжа / ветеринара войны во Вьетнаме / тюремного надзирателя / философа-аутсайдера. «Фокус-покус» - часто забавный, широкий и разносторонний роман о расах, классах, войне и ее последствиях, национализме и провинциализме, экономике и образовании, невежестве и просвещении. Но в то же время он довольно разрознен. Каждый раз, когда автор начинал писать о чем-то серьезном, он срывался и переключался на другую тему, и таким образом зачастую я терялась в происходящем. Говорить о книге сложно! Основной вывод: люди по-прежнему глупы и разрушают планету. История повторяется. Мрачно, но забавно. Жесткая, но не жестокая ирония над нашим миром. Резкая критика американского правительства (и, я полагаю, человечества в целом)!.. В книге не мало моментов, которые действительно цепляют.

Отзыв с LiveLib

Как же я люблю этого автора) Помнится, был у нас в университете предмет - инженерная графика. И там много внимания уделялось тому, как выбрать место и угол для разрезов и сечений, чтобы наиболее полно отобразить внутренность детали. Так вот, в этом плане Воннегут - идеальный чертежник. На его срезах всегда представлена самая полная картина, и ни одна пакость не может замаскироваться под что-нибудь иное: все вскрыто и все на виду. Еще и промасштабировано и отдельные нюансы вынесены крупным планом. Ай да чертеж) На этот раз - очередной срез американского общества с соответствующей начинкой: Вьетнам и после Вьетнама, система образования, финансовые пузыри, продажа и перепродажа всего, расовая сегрегация, классовые особенности, ну и куда же без традиционных семейных ценностей, конечно же. И все это - словами главного героя в его рассказе о своей жизни. С фирменными присказками автора, меняющимися от книги к книге. "Я чуть не лопнул со смеху", ага. Читать, читать и еще раз читать. Пойду выберу, чем из Воннегута буду наслаждаться в следующий раз. Растягиваю удовольствие)

Отзыв с LiveLib
"I keep giving bad people good ideas" / "Я продолжаю давать плохим людям хорошие идеи"
"Got a Vonnegut punch for your Atlas shrug" / "На ваше атлантовское пожимание плечами я припас воннегутовский удар кулаком"
 Run the Jewels, "JU$T"
 Несколько месяцев назад, дочитывая оставшиеся непрочитанные мною романы Воннегута, я прочитал «Фокус-покус» , который мне очень понравился в силу созвучности тому, что меня сейчас волнует. Я несколько раз пытался написать на него рецензию, полагая, что мне удастся сделать это с лёгкостью, но оказалось, что именно по той причине, что он стал для меня чуть ли не самым важным, сложным произведением Воннегута из тех, что я успел прочесть, глубже раскрывая те его идеи, которые также сложно были им раскрыты в «Рецидивисте» , у меня ничего не получилось. Время шло, но желание написать рецензию на «Фокус-покус» у меня не пропадало, потому что слушая альбом Death Grips "Bottomless Pit"/"Бездонная яма" (2016) я всё время вспоминал его сюжет, ведь первая же песня на альбоме "Giving bad people good ideas"/"Давая плохим людям хорошие идеи" в одном лишь названии частично описывает главную сюжетную линию романа, побуждая меня написать рецензию. Для меня очевидное решение этой проблемы уже тогда заключалось в том, что надо бы мне «Фокус-покус» прочитать в оригинале, тогда я глубже бы в нём разобрался и лучше стал владеть материалом. Мне повезло: праздно изучая ассортимент интернет-магазина logobook.ru я обнаружил, что у них как раз был один экземпляр уже на складе, то есть даже не нужно было мне ждать доставки из-за границы.
 Приобрёл я его, как оказалось, удивительно вовремя, потому что тогда же американский хип-хоп-дуэт Run the Jewels (чьё название сложно перевести, потому что его смысл в "стыбзи богатства и беги, пока не сцапали") выпустил свой новый долгожданный мною альбом "Run the Jewels 4", чьи тексты поднимают самые острые социальные проблемы современной капиталистической Америки (если кому-то вдруг интересно в текстах альбома по-быстрому разобраться - вот ссылка на его качественный разбор - тык). Ещё раз процитирую те слова, что привёл в эпиграфе к рецензии: "На ваше атлантовское пожимание плечами я припас воннегутовский удар кулаком". Эти слова произносит MC EI-P, который славится своими зубастыми, кусающими текстами, раскрывающими проблемы современного американского расизма, культуры потребления, милитаризма и многие-многие другие проблемы, о которых вы можете знать, если следите за социально-экономической, политической обстановкой в Америке. "Атлантовское пожимание плечами" - это метафора, включающая в себя идеи и название широко известного произведения «Атлант расправил плечи» Айн Рэнд , а воннегутовский удар - это метафора, в свою очередь включающая в себя едкий, пессимистический взгляд Воннегута на капиталистическую Америку в частности и Человечество как вид в целом. Очень кратко объяснить смысл этого панчлайна можно так: в основе идей «Атланта» Айн Рэнд лежит философия объективизма, построенная на "рациональном эгоизме" отдельных личностей, который позволяет им достичь экономического, общественного и культурного успеха. Якобы при претворении в жизнь главного принципа капитализма "хочешь жить - умей вертеться" личности светит успешная жизнь, но EI-P в это не верит, потому что по его мнению именно капитализм привёл к жесточайшему классовому разделению современного американского общества, при котором большинство богатств страны аккумулировалось в руках "одного процента", который управляет остальными девяносто девятью, и как бы ты не вертелся, хоть ты и тресни, но если ты находишься на низшей ступени социальных страт (в особенности, если ты чёрный), ты не достигнешь того, чего достиг узурпаторский "один процент". К тому же: "look at all these slave masters posin' on yo' dollar" / "посмотри на этих работорговцев, что пляшут на твоём долларе" - так звучит последняя строчка первого куплета "JU$T", говорящая о том, что и "однодолларовый" Джордж Вашингтон, что и "стодолларовый" Бенджамин Франклин и другие отцы-основатели США (за исключением Авраама Линкольна на пятидолларовой купюре и Александра Гамильтона на десятидолларовой) были рабовладельцами - вот почему сейчас сносятся памятники протестующими в Америки не только отцов-основателей США, но и многих других известных общественных деятелей страны, ведь они владели рабами, следовательно, по мнению протестующих, новое будущее нельзя построить, не расчистив прежде мусор истории (я не говорю о том, что я поддерживаю или не поддерживаю протестующих - это лишь обязательная матчасть для моей рецензии, потому что буквально каждый день появляется новость о том, что в очередной раз снесли или осквернили памятник тому, кто этой участи не заслужил, при жизни борясь за свободу тех, кто сегодня его порочит). "Воннегутовский удар кулаком" - так описывает свою зубастую, рассерженную читку EI-P, имея ввиду сатиру Воннегута, критикующую американский консьюмеризм, милитаризм и капитализм. Но на самом деле всё не так просто, потому что основываясь на поверхностном прочтении можно сделать ошибочный вывод о том, что Воннегут был "пятой колонной", оппозицией, борцом за права притеснённых жестокой капиталистической экономикой - нет, ничего подобного. Воннегута я считаю одним из самых важных для меня современных американских писателей из-за того, что в своём творчестве он в большей степени раскрывает портрет современного конформиста (а не "борца"), являющегося частью системы, но тихо, кухонно, а чаще даже лишь в своих мыслях ненавидящего её - портрет того самого «Конформиста» Альберто Моравиа , но выстраивающего более хитрую, витиевато сделанную позицию своего самооправдания, чем выстраивал её герой Моравиа Марчелло Клеричи, но которая в действительности не только разваливается при малейшем дуновении ветерка Реальности, но что более важно, которая сама же и приводит этого конформиста к печальному для него, но неизбежному по законам Реальности финалу.
 «Фокус-покус» начинается со вступительного слова редактора (в действительности самого Воннегута), говорящего о том, что перед читателем представлен текст-исповедь Юджина Дебса Хартке, ожидающего приговора суда (ровно в той же ситуации находился герой «Матери Тьмы» , а герой «Рецидивиста» тюрьмою начал, тюрьмою и закончил). Юджину Дебсу Хартке 61 год, 14 из которых он был профессиональным военным (с 21-35 лет). Выпустившись из академии Вест-Пойнт (старейшей из пяти военных академий в США) он попадает во Вьетнам, где проходя службу на должности, аналогичной у нас замполиту и офицеру, занимающегося связью с общественностью и СМИ, он дослуживается до звания подполковника, после войны уйдя в отставку. Разочаровавшись в капиталистической Америке и в её постыдном поражении в бессмысленной войне во Вьетнаме Хартке не продолжил военную карьеру, по воле случая устроившись на должность профессора частного колледжа, занимающегося обучением дефективных детей из богатых семей. Смысл этого колледжа был в том, что по выпуску он давал таким детям хотя бы какую-то корочку об образовании, пусть и бессмысленную для трудоустройства и оплаченную их родителями (многие из которых сами являлись его выпускниками). Несколько лет Хартке успешно справляется с должностью профессора, но после одного случая его увольняют из колледжа, из-за чего он снова вынужден был искать работу, которая нашлась в тот же день: он становится педагогом местной окружной тюрьмы, в которой находились лишь афроамериканцы, охраняют которую японцы, получившие от США контракт на её обслуживание - эта деталь важна оттого, что однажды японцы не справились с защитой тюрьмы от нападения, организованного ради побега одного из заключённых, потому что на них напали "американцы" (на деле же переодетые в американскую военную форму бандиты-ямайцы, решившие устроить побег своему боссу, захватив для этого танк, несколько полугусеничных автомобилей и взрывчатые вещества из местного арсенала национальной гвардии при помощи саботажа) - японцы не знали, что им делать, когда на них напали "войска США", от чего они сложили оружие без сопротивления. В результате происходит крупный побег заключённых, захватывающих местный городишко и тот самый колледж, взяв в заложники его Администрацию. Юджин Дебс Хартке не опасается заключённых, потому что за несколько лет работы в тюрьме на должности педагога он заимел хорошую репутацию среди заключённых, которые называли его не иначе как "Профессор" (а во время войны во Вьетнаме солдаты называли его "Проповедник" за его мастерское красноречие и привычку никогда не использовать ненормативную лексику), но также становится заключённым колледжа до тех пор, пока город и колледж не освобождает от захватчиков подразделение десантников. После освобождения колледж становится тюрьмой, потому что в прежней тюрьме заключённые при побеге уничтожили все санузлы и в целом разворотили её. Из-за того, что временно некому было управлять новой тюрьмой, Юджина Хартке назначают комендантом тюрьмы с присвоением звания бригадного генерала, но на должности он пребывает не долго, потому что в скором времени его заключают под стражу как обвиняемого в подготовке побега и одного из его организаторов. Роман заканчивается ожиданием вынесения приговора, который остаётся неозвученным, но точно предсказуемым читателем, а почему - давайте разберёмся, и для этого я перехожу к критической части своей рецензии, описав вам прежде сюжетный скелет романа, без которого она не имела бы смысла, в надежде наконец-таки самому разобраться в неоднозначной и чертовски сложной истории Юджина Дебса Хартке, героя войны во Вьетнаме, оказавшегося в итоге отбросом общества не из-за того, что он стал инвалидом, как герой песни Скотта Уокера "Герой войны", или как ставший инвалидом герой дебютного романа Уильяма Фолкнера «Солдатская награда» , а потому что он сам медленно, но уверенно шёл к финальной абсурдной трагедии в силу своего невезения, которое во много раз усугубилось его конформизмом.
не откажите себе в удовольствии послушать Скотта Уокера
He’s a hero of the war All the neighborhood is talkin' 'bout your son Mrs. Reiley get his medals Hand them 'round to everyone Show his gun to all the children in the street It’s too bad he can’t shake hands or move his feet. He’s a hero of the war/ Он - герой войны. Все соседи говорят о твоём сыне, Получи его медали, миссис Рейли, Дай их подержать всем, кто пожелает, Покажи его ружьё всей уличной ребятне, Как жаль, что он не может пожать руки и пошевелить ногами Он - герой войны.

картинка Pavel_Kumetskiy

 Юджин не собирался становиться военным, лишь по воле случая и из-за комплексов своего отца, желающего посредством сына восстановить однажды утраченное общественное уважение и что важнее - его утраченное чувство собственного достоинства (такой же отец, как и в «Малый не промах» ), он оказывается завербованным в военную академию, столкнувшись с офицером-вербовщиком: "What's the hurry, son? / Сынок, куда спешишь?" - в лице офицера и его слов приветствия начинается знакомство Юджина с Армией.
 Ну, я остановился. И это была самая большая ошибка в моей жизни. Там было сколько угодно выходов, и надо бы мне выбрать любой из них. Все остальные выходы в ту минуту вели в Мичиганский Университет, в журналистику, в мир музыки - к целой жизни, в которой я мог одеваться, выражаться и самовыражаться, как моей душе угодно. Любой другой выход, вполне возможно, привел бы меня к жене, которая не свихнулась бы и не повисла бы тяжким грузом у меня на шее, и к детям, которые любили бы и уважали меня.
И вся дальнейшая история также будет строиться на том, что герой постоянно делал выборы, которые если бы он не выбрал, то имел бы абсолютно другую жизнь - этот образ мира как вероятностного пузыря, охваченного процессами энтропии и постоянного преобразования роднит Воннегута со взглядом на мир Пинчона и Пелевина , но если они заворожены бесчисленным многообразием вероятностной природы судьбы человека, то герои Воннегута своими "эх, если бы я сделал то-то и не сделал то-то" так оправдывают свой конформизм, перекладывая ответственность за свои поступки на волю случая. Во Вьетнаме в обязанности героя входило постоянное враньё о том, что "нашей армии сопутствует успех, нами будут гордиться те, кто остался дома" - правда же была в том, что армии США сопутствовал отнюдь не успех, а домашним было наплевать на то, что происходило где-то далеко-далеко, в каком-то Вьетнаме, потому что по мнению Воннегута общество склонно закрывать глаза почти на всё, что его прямо не касается:
 Вспомнилось мне, как погибшие американские солдаты - по большей части тинэйджеры - дожидались погрузки, упакованные, снабженные этикетками и адресованные в разные места, на погрузочных платформах во Вьетнаме. Много ли вы найдете людей, которые интересовались процессом производства этого странного конечного продукта? Кому до этого было дело?
Как я уже упомянул прежде, Юджин Дебс Хартке (названный так в честь Юджина Виктора Дебса (1855—1926) - одного из ярких лидеров американских профсоюзов и Социалистической партии Америки, борющийся за права рабочих и угнетённых: "пока существует угнетенный класс, я в его рядах. Пока существует преступность, я к ней причастен. Пока хоть одна живая душа томится в тюрьме, я не свободен") отнюдь не простой персонаж, потому что он не отрицает того, что военным ему быть нравилось, потому что академия сделала из доходяги почти марвеловского Капитана Америку, затем Армия дала ему хорошую должность и звёзды подполковника, и было в его взглядах что-то от юнгеровского взгляда на войну как на "самоценное действие, в ходе которого обнажается истинная суть вещей". В романах Юнгера воин свободен от старомодного национализма и патриотизма - он являет собой новый тип, близкий по духу к рыцарям Средневековья, исповедовавшим духовную ценность войны - так и Юджин Дебс Хартке "готов был отдать что угодно за возможность умереть в такой великой войне, как Вторая Мировая" (родился он в 1940 году, а Война во Вьетнаме началась в 55-ом и продлилась до 1975 года).
 Солдат делает то, что ему приказано, - сказал я. - Я никогда не получал удовольствия от того, что приходилось делать. Тут я покривил душой. Случалось, что в сражении я ловил настоящий кайф. Я 1 раз даже убил человека голыми руками. Он пытался прикончить меня. А я после этого захлебывался от хохота и лаял по-собачьи, а потом меня вывернуло наизнанку.
Бессмысленной войну во Вьетнаме он считает в том числе и потому, что видит в ней лишь телевизионное шоу, упреждая в этой формулировке идеи Пелевина о "S.N.U.F.F."-ах:
 А что я? Я занимался шоу-бизнесом, стараясь привлечь как можно больше зрителей для Правительственного телеканала и убивая настоящих живых людей при помощи настоящего оружия - а остальные рекламщики не могли себе позволить такую роскошь. Остальным рекламщикам приходилось снимать сплошную липу. Как ни странно, актеры выглядели на голубом экране куда более убедительно, чем мы. Настоящее горе настоящих людей как-то туго доходит до публики.
Во время и после войны Юджин открывает для себя, что собственно большинству людей лишь такая информация и нужна, ведь она "просто разновидность развлечения, сама по себе она им ни к чему. Если информация их не развлекает или не пугает, или она не может сделать их богаче - то и хрен с ней!".
Японские телевизоры были понатыканы по всей тюрьме. Они походили на иллюминаторы океанского лайнера. Пассажиры обычно находятся в полном отрыве от жизни, пока громадное судно следует в пункт назначения. Но в любой момент, когда пожелают, пассажиры могут посмотреть в иллюминатор на живой, реальный мир. Конечно, для многих из тех, кто не сидит в тюрьме, жизнь тоже похожа на океанский лайнер. И у них телевизоры - тоже вроде иллюминаторов, в которые они могут выглянуть, когда делать нечего, и посмотреть, что поделывает весь Мир, без малейшего участия с их стороны.
 Вместе с потерей веры в страну и в самого себя после возвращения из Вьетнама героя так же одолевает комплекс вины, потому что во время такой мясорубки невозможно было не запачкать руки - он также не исключает, что во время одной из таких мясорубок из-за его приказа мог быть убит артобстрелом возможно появившийся в тот момент на свет новый Иисус. Уже во время работы в тюрьме он всё больше будет думать о том, что он мало отличается от её заключённых - некоторые из них убили в разы меньше людей, к чьим смертям он имел отношение во Вьетнаме, но в отличии от осужденных у него были permissions, было полное одобрение со стороны Правительства. Правда, во время работы в колледже, когда он обучал дефективных детишек богатых родителей, он ощущал себя не как герой войны, а как слуга, прислуживающий правящему классу, к тому же обиженный на своих сограждан за то, что никому собственно не было дела до того, какие ужасы он пережил во Вьетнаме, в том числе и его семье. И всё больше и больше ненависть Харкте к самому себе и к человечеству в целом (роман богат свидетельствами различных бессмысленных жестокостей, губительного отношения человека к окружающей среде, богат свидетельствами отупляющей людей культуры потребления и милитаризма) будет приближать его к тому, чтобы он окончательно перешёл в касту отщепенцев и неудачников, потому что ему, во-первых, не повезло, а во-вторых, он сам сильно накосячил, считая, что ему как ветерану войны ничего не грозит, и он может ворчать и открыто озвучивать своё отношение к тому обществу, к которому он сам же и принадлежит - естественно, обществу это не могло нравиться, поэтому, когда нашёлся повод, он был из него изгнан.
 Причиной для увольнения Хартке стало его регулярное половое взаимоотношение с женой его начальника, которое однажды было обнаружено и задокументировано нанятым частным сыщиком. Но это всего лишь официальная причина увольнения, а настоящая причина по мнению Хартке состоит в том, что:
Я представлял себе, как решительно войду в зал собрания, развернув плечи, горя праведным гневом - ведь я самый популярный учитель, единственный, имеющий награды за вьетнамскую войну. Вот в том-то и дело - именно за это они меня и вышвырнули, хотя я не думаю, чтобы они отдавали себе в этом отчет: я имел уродливую, личную правду о том позоре, что была Война во Вьетнаме. Никто из членов Совета на этой войне не бывал, и ни один из них не допустил, чтобы его сын или дочь туда попали. А на том берегу озера, в тюрьме, и внизу, в городке, было множество чужих сыновей, которых туда загнали.
Неудача Хартке была в том, что почти всё, что ему припомнили как его слова, направленные на критику своей страны и ценностей капитализма, на самом деле были не его слова: то он процитирует кого-то, а слушатель воспримет цитату как слова самого Хартке; то подслушивающий услышит часть фразы Хартке, не дослушав её конца. А однажды Хартке, напившись, начинает рассказывать студентам всю правду о том, что творилось во Вьетнаме. Он вообще считает, что именно в этом и состоит главная задача учителя: всегда говорить правду и только правду своим ученикам, какой бы уродливой она не была, потому что "то, что Человечество идет к прекрасному будущему, - сказка для детишек до 6 лет, вроде Зубной Феи, Пасхального Кролика и Санта Клауса." Также и в тюрьме, куда потом устраивается работать Хартке, он будет рассказывать заключённым правду о мире, давая bad people good ideas, точнее не "good", а "true" - правдивые, настоящие идеи, объясняя им то, как устроена реальность, и почему они - афроамериканцы, в этой американской реальности занимают одно из самых низших положений.
Я нарушил давно установленные правила тюремного распорядка, когда стал рассказывать пожизненно заключенным все, что они хотели знать о нашей долине. Мне казалось, что они имеют полное право знать про величественный дремучий лес, который стал теперь их лесом, про прекрасное озеро, которое тоже стало их озером, и про маленький красивый колледж, откуда до них долетал певучий звон колоколов. Само собой разумеется, это обогащало их мечты о побеге, в любом другом случае это назвали бы "спасительной мечтой", верно? Я и не подозревал, что заключенные когда-нибудь выйдут из тюрьмы и им очень пригодятся сведения, которые они от меня получили, да и им самим это тоже не приходило в голову. Я часто делал то же самое во Вьетнаме, помогая смертельно раненным солдатам помечтать о том, как они скоро поправятся и вернутся домой. А что тут такого?
Одним из самых больших пороков человечества Хартке считает невежество, с которым он и (якобы) борется, рассказывая правду тем, кто пожелает её услышать:
Я просто и без прикрас объяснял тому, кто спрашивал, в каком положении он оказался по отношению к внешнему миру, и старался объяснить как можно лучше. А что делать дальше, решать должен был он сам. Это я называю - быть учителем. Я не называю это ролью вдохновителя и организатора. Я не называю это подрывной деятельностью. Я в жизни ничего не хотел подрывать, и ни с чем не боролся, кроме невежества и корыстных вымыслов.
Руководство университета же считает, что Хартке не учитель (teacher), а разучитель (unteacher), для которого нет ничего святого: "разучитель вышибает мысли из голов, вместо того, чтобы их туда вкладывать."
 Одной из интересных метафор романа является компьютерная программа ГРИОТ (у народов Западной Африки гриот - это представитель отдельной социальной касты профессиональных певцов, музыкантов и сказочников, нередко бродячих), которая с помощью заданных пользователем его исходных данных биографии может смоделировать то, кем он станет в будущем. Например, Хартке, вбивая в эту программу свою историю жизни всё время получал в результате то, что она прогнозировала ему жизнь ветерана-алкоголика, не сумевшего адаптироваться к послевоенной жизни:
 Я не сообщил ГРИОТ, что я люблю свою работу учителя. Я ему скормил данные только о том, что со мной было до того, как кончилась война во Вьетнаме. Он знал все о войне во Вьетнаме и о том, каких ветеранов она наплодила. Меня он сразу списал в расход, очевидно судя по сроку, который я там провел. Он сделал из меня горького пьяницу, который бил жену смертным боем и кончил жизнь в трущобе, под забором.
Хартке всё-таки не стал алкоголиком, но его жизнь превратилась в комедию и добровольную каторгу, которая его на самом деле устраивала, потому что такой жалкой жизнью он якобы расплачивался перед высшей силой за то, к чему был причастен во Вьетнаме. Например, его тёща и жена сошли с ума из-за генетической предрасположенности к болезни, но вместо того, чтобы отправить их в психушку, он на протяжении многих лет держит их у себя дома, за что его возненавидели его дети:
 Зачем я держал их так долго дома, хотя было ясно, что из-за них жизнь моих детей стала невыносимой? Может быть, в подсознании у меня засела мысль: где-то есть великая книга, в которой записаны все дела и события, и мне просто хотелось обеспечить себе солидное доказательство того, что я могу сочувствовать людям.
Здорово придумал, не правда ли? - искупить свой комплекс вины за то, что он был профессиональным военным, отравив при этом жизнь своим детям. Здорово придумал, не правда ли? - постоянно ворчать и считать себя обособленным от того общества, в котором находишься, при этом изменяя своей жене с чьими-то женами (тот случай с женой босса был не единственным). Вот такие и есть герои Воннегута - добряки с улыбкой во весь рот, а на деле часто просто козлы, и повторюсь - не стоит ошибочно считать, что для Воннегута они положительные герои - нет, они образчики типичного современного конформиста, являющегося частью системы, но якобы борющегося с ней в своих фейсбучных постах, желая своими интернет-высказываниями лишь самоутвердиться в общем фейсбучном мейнстриме, при этом закрывая глаза на неугодную и неприятную им правду.
 Когда заключённые сбежали из тюрьмы и ворвались в здание колледжа, они также воспользовались ГРИОТом, чтобы узнать о своей судьбе, и у всех был один и тот же результат - всем им ГРИОТ моделировал ровно ту тюрьму, в которой они оказались. "У них не было шансов, потому что они были color coded (кодированы [чёрным] цветом)." Это как в меме про Sheeeit и стереотипного афроамериканца, для которого все клетки в Монополии - это тюрьма - тык. Но Воннегут не защищает их, ошибочно воспринимать его борцом за чьи-то права, потому что он не оправдывает их и не жалеет - он лишь последовательно в своих романах показывает, что капиталистическая модель экономики при любом раскладе приводит к жестокому классовому разграничению, но дело в том, что по мнению Воннегута человечество иной участи и не заслуживает, потому что оно как вид порочно, жестоко и абсолютно невежественно.
 Главный смысл распятия, по крайней мере для меня, заключается в том, что человеческие существа, по обычным меркам разумные, могут быть невыразимо чудовищно жестоки, если у них есть приказ вышестоящего начальства.
 После того, как мятеж был подавлен, спустя время Хартке предъявляют обвинение в том, что он был одним из зачинщиков мятежа - в романе это воспринимается как злая сатира, тот самый "воннегутовский чёрный юмор", тем более, что по мнению адвоката Хартке дело на него завели по той причине, что "какой-нибудь амбициозный молодой Прокурор посчитал, что вы will make good tv (сделаете рейтинги на TV шоу)", то есть герой Воннегута сам являясь творцом S.N.U.F.F.-ов от них же и пал. Финал Хартке - это метафора, говорящая о том, что даже если ты кого-то "всего лишь" цитируешь, ошибочно считая, что ты за них не в ответе, то всё равно за них тебя спросят по полному, не посмотрев на то, что ты "всего лишь" ретранслировал чьи-то идеи. Страшная правда Воннегута заключается в обязательном выборе за кого ты, ведь по законам реальности и энтропии обязательно произойдёт то, что даже если ты этого не хочешь, но тебе придётся сделать окончательный выбор и понести за него всю ответственность (поэтому героев Воннегута нельзя назвать героями метамодернизма, ведь они боятся сделать выбор или не признают, что его сделали). Не использующий мат Хартке, которого солдаты называли "Проповедником", а заключённые - "Профессором" - свой среди чужих, чужой среди своих, но который это прекрасно осознаёт и этим пользуется - тот самый Конформист 3.0, пытающийся усесться сразу на двух стульях.
 Меня прозвали "Проповедником" еще в академии за то, что я никогда не сквернословил. В первые 2 года, что я провел во Вьетнаме, мои зажигательные речи слушали только те солдаты, которые находились в моем непосредственном подчинении. Они называли меня "Проповедником", потому что в этом слове было что-то мрачное, словно я был пуританским Ангелом Смерти. А ведь так оно и было, так оно и было.
 В конце романа Хартке произносит такие слова, описывая современную Америку: "зато у нас по крайней мере есть свобода слова". Интересно, как бы отреагировал Воннегут на то, что в современном мире появились табуированные слова, произнеся которые ты можешь лишиться всего, что имеешь по щелчку пальцев общественной лицемерной морали, появился sjwшный фашизм, одни целуют ноги другим под предлогом искупления вины, а белый цисгендерный мужчина в Америке потихоньку становится чуть ли не самым социально незащищенным классом. И действительно, я не так однозначно отношусь и к Run the Jewels, и к Кендрику Ламару и ко всем прочим певцам "борьбы за свободу", потому что угнетённые, уверенно сидящие на вэлферах, сегодня демонстрируют то, что те стереотипы, которые их дискриминировали, на самом деле оказываются правдивыми. Очень сложно разобраться в том, что сейчас творится в мире, и кто прав, а кто всего лишь мародёр, но пытаться разобраться в этом нужно, чтобы не повторить судьбу героев Воннегута, в результате фокуса-покуса оказывающихся в полной заднице.
 Во Вьетнаме я был настоящим вдохновителем и организатором. Признаться, это до сих пор не дает мне покоя. В последний год, когда я вместо оружия пускал в дело слова, я изыскал оправдание для массового убийства и истребления, и даже сам в это поверил! Я был гениальным фокусником Смерти! Я, так сказать, изобрел смертельный фокус-покус. Хотите знать, как я начинал свои речи перед новобранцами, которых ещё не запустили в мясорубку? Я разворачивал плечи, грудь вперед, чтобы было видно все мои награды, и громыхал через усилитель: "Солдаты, слушайте меня, и слушайте хорошенько!"
 И они слушали, они слушали.
 P.S. О конформисте 2.0 - тык. А конформист 1.0 - это "Конформист" Альберто Моравиа.
обложка RTJ4

картинка Pavel_Kumetskiy

Оставьте отзыв

Войдите, чтобы оценить книгу и оставить отзыв

Описание книги

Курт Воннегут – культовая фигура в литературе двадцатого века. Американский писатель, сатирик, журналист и художник, перед глазами которого «прошел» чуть ли не весь двадцатый. Многие важнейшие события этого сумасшедшего века в его произведениях обретают самые неожиданные формы, обрастают причудливыми образами. В творческой манере Воннегута сочетаются едкая сатира, философия, фантастика, гротеск и черный юмор.

История жизни, в которой все знаковые события случались неожиданно, вне всякой логики и здравого смысла. Сначала он неожиданно для себя закончил военную академию, затем воевал во Вьетнаме – и как воевал! Потом работал преподавателем в колледже, где обучались дети из состоятельных семей, потом… да чего с ним только ни случалось… И как же он выжил? И как не выжил из ума? А вот это, пожалуй, самое интересное.


В формате a4.pdf сохранен издательский макет книги.

Книга Курта Воннегута «Фокус-покус» — скачать в fb2, txt, epub, pdf или читать онлайн. Оставляйте комментарии и отзывы, голосуйте за понравившиеся.
Возрастное ограничение:
16+
Дата выхода на Литрес:
08 декабря 2021
Последнее обновление:
1990
Объем:
301 стр. 2 иллюстрации
ISBN:
978-5-17-145202-5
Переводчик:
Правообладатели:
Издательство АСТ, ФТМ
Формат скачивания:
epub, fb2, fb3, ios.epub, mobi, pdf, txt, zip