На обратной стороне

Глава I

Знайте, истина всегда скрыта от наших глаз. Истина открывается лишь тем, кого она выберет. Но однажды узнав ее, человек больше не сможет жить в прежней реальности – он будет жить в той реальности, в которую поверил.

Наступил третий день священного праздника Тела и Крови Христовых. В этот маленький городок я приехал с группой трудяг, вечно ищущих возможности заработать и странствующих по всей стране. Улицы были заполнены путниками и казались на удивление оживленными, лица приезжих светились особой благостью из-за праздника. Мы решили, что здесь нам должно повезти с работой.

Город окружал большой лес. Он словно переливался в блеске прозрачного воздуха, очаровывал своей старинной архитектурой. Его насквозь пронизывали извилистые улочки, вымощенные брусчаткой. Все они, словно по cговору, стекались к центральной площади. По обеим сторонам улиц были разбросаны дома разных размеров. Часто на довольно большом расстоянии друг от друга, что создавало впечатление необыкновенного простора.

Разнообразие здешних архитектурных стилей поражало. Не ожидаешь встретить в таком небольшом городе строения из разных эпох. Это наслоение форм показывало, каким древним был город. Ближе к центру можно было еще встретить редкие примеры деревянных строений XI века, которые не успели уничтожить огонь или время. Некоторым из них безуспешно пытались придать более современный вид, украсив фасад резьбой.

Дальше от центра тянулась застройка более поздних веков. Фасады этих домов были щедро украшены фресками и барельефами. Но многие из них осыпались и разрушились, ведь содержать дома в приличном виде стоило больших денег, которых у современных жителей города не хватало. О былой красоте оставалось только догадываться.

Центральную площадь с трех сторон окружали улицы. На западе же к ней почти вплотную подбирался лес.

Мне приглянулся этот уютный мирок, да и дороги утомили. Место очень напоминало мой родной город, но тогда я еще не мог понять, чем именно.

– Знаете, доктор, я много лет ездил по стране, подрабатывая в разных местах, и решил на некоторое время остаться здесь. Хотя сам я родом совсем из иных краев. У пожилой вдовы я снял старую лачугу недалеко от леса. Это было тихое место. Вдова жила с сестрой в другой части города, и дом был полностью в моем распоряжении. Столько лет мне не удавалось насладиться одиночеством! Работая на судне или в других многолюдных местах, редко выпадала возможность укрыться от шума. Обычно мы жили втроем, а то и впятером в каюте или съемной комнатушке. В таких условиях привыкаешь к храпу, ночным разговорам, пьяным крикам – ко всему. Первое время в маленькой хижине одному мне было неуютно. Я старался чаще видеться с приятелями, которые так же, как и я, прибыли сюда в поисках работы.

В городе всегда царило спокойствие, несмотря на толпы гуляющих приезжих и паломников. Я тоже любил бродить по городу, думая о своем.

– О чем о своем? – прервал доктор.

– Я думал о разном. В основном о семье.

– У вас есть жена?

– Нет, и не было. О родителях думал…

– Продолжайте, – попросил доктор, записав что-то на листе. И посмотрел на меня из-под стекол своих круглых очков.

– Иногда мы с товарищами ходили поесть и выпить в какую-нибудь забегаловку. Они рассказали, что местные жители очень религиозные. Я же, к тому времени накопив некоторую сумму, мог не спешить с поиском работы, хотя знал, что во многих домах пара рук лишней не будет. В городке насчитывалось около трех тысяч жилых зданий. Многие из них были предназначены для паломников, приезжавших сюда на религиозные праздники. Вечерами мы паломников не видели. А вот днем они собирались со всех концов города и шли к расположенному возле центральной площади костелу. Огромный, с темными каменными стенами, цветными витражами и большим крестом вверху, он источал запах ладана и почему-то промозглости. Когда я увидел его впервые, мне показалось, что костел существует отдельно от города: он как будто был намного старше всех остальных зданий, которые я видел здесь. Окруженный раскидистыми деревьями и памятниками, он притягивал взгляд каждого прохожего. Высота костела была такова, что стоя рядом с ним, можно было рассмотреть лишь отдельные части фасада: до крыши взгляд не доставал. В знойные дни тут было приятно – прохлада, идущая от стен, остужала тело.

Вслед за паломниками я пришел рассмотреть получше этот необычный храм. Везде сновали люди. Мне было неловко от того, что на меня смотрит столько глаз, и я решил зайти внутрь. Я стоял неподвижно посреди огромного зала, рассматривая массивные колонны, возносящиеся вверх своды и позолоченный алтарь. На дубовых скамьях сидели прихожане, держа в руках книжечки с молитвами.

Вдруг гробовое молчание прервал сильный голос. К алтарю вышел ксендз и начал свою проповедь. Его голос эхом разливался в полумраке, окутывая людей спокойствием. Старик поднимал руки, и все присутствующие повторяли за ним. Потом прихожане встали, и ксендз долго зачитывал им Священное Писание. Когда он закончил проповедь, все сели на свои места, запел ангельскими голосами хор. Под конец мессы прихожане выстроились в очередь для принятия таинства Евхаристии.

Яркий блик, скользнувший по моему лицу, заставил меня отвлечься. Я поднял голову выше – и обомлел. Большой золотой крест возвышался над алтарем. Это была удивительно искусная работа: тело и черты лица Христа были проработаны до мельчайших деталей. Никогда раньше я не видел ничего подобного. Высота креста была не менее полутора метров, а отлит он был из чистого золота. Вокруг головы Спасителя расходились в разные стороны золотые лучи. Дополняли композицию мраморные святые, стоящие над алтарем. Их одежды также сияли позолотой. Свет от множества свечей падал на крест, заставляя его переливаться разными оттенками, отчего в душе возникало чувство благодати и покорности перед Господом.

Месса закончилась через час. Люди начали расходиться, на их лицах были умиротворение и отрешенность. Я остался один посреди огромного зала.

Меня всегда удивляло это выражение у религиозных людей. Как-то я спросил приятеля, почему он так спокоен. Он сказал, что выпил двойную порцию браги – вот откуда умиротворение! Ей-богу, вид у него был ничуть не хуже, чем у этих паломников.

Погруженный в свои мысли, я не заметил, как сбоку ко мне подошла женщина. По ее одежде было ясно, что она монахиня.

– Хотите пройти помолиться? – обратилась она ко мне. Я засмущался, но отказываться было неправильно, и я пошел прямо к Святому Кресту. Присел, сложил руки и начал делать вид, что молюсь. Да я и молитв-то толком не знал. Родители редко водили меня в костел, так что привычки посещать храм у меня не было – хотя глубоко в душе, как и любой из нас, я хотел во что-то верить. Чтобы не вызывать подозрений, я закрыл глаза и что-то шептал себе под нос.