Преодолевать

Предисловие

Эта книга не из числа приятных. Что может быть приятного, когда употребление наркотиков кончается летальными исходами? Что может быть приятного в ксенофобии, эйджизме, проституции, насилии? Что может быть приятного, когда у молодых людей так много психологических травм?

Идея этой книги пришла мне ещё в школе. Я учился в Северном Чертанове. В этом районе, в какой-то степени, прошла моя юность. Иногда я гулял там с друзьями, и они делились своими историями.

В какой-то момент на районе многие начали обсуждать уголовное дело о сбыте наркотиков, где фигурировали участники рэп-группы «Рыночные отношения». Эта тема была на слуху: кто-то был знаком с исполнителями лично, кого-то просто привлекала тема наркотиков.

С того момента мало что поменялось. Баловаться наркотиками подростки начинают ещё со школы. И мне страшно, потому что жизнь некоторых моих сверстников обрывается из-за зависимости. Мне страшно, потому что многие из нас испытывают ненависть и не могут разделить чувство любви.

Мои герои – это подростки, которые запутались в себе и не могут найти своё место в необъятном мире. Через них мне бы хотелось показать, как легко манипулировать молодыми ребятами, которые сбились с пути.

Посвящается моим школьным друзьям.

Дисклеймер: В книге содержатся описания деликатного характера и ненормативная лексика. Все персонажи являются вымышленными и любое совпадение с реально живущими или когда-либо жившими людьми случайно. Не рекомендовано к прочтению лицам моложе 18 лет.

Глава 1. Марк

—…Ты вечно, вечно всё усложняешь, Марк! Почему ты не можешь быть как все нормальные парни? Почему с другими всё так просто? Блять, как мне всё это надоело! Мы с тобой абсолютно разные люди, понимаешь?

Знала бы ты сейчас, как нелегко мне даются твои скандалы… Кажется, наши отношения идут к чертям собачьим, в чём определённо не только моя вина. Правда, ты настойчиво пытаешься сделать меня виноватым в своих собственных заблуждениях. Как легко безосновательно обвинить человека в чём-то. «Ты козёл, и я всё сказала!» А как же аргументация? Самое важное девушки почему-то оставляют без внимания – наверное, боятся забрести в тупик… Да-да, кричи, сколько влезет кричи, разбуди соседей в два часа ночи, бей посуду, ругайся – может, тебе станет легче.

–… И сколько можно терпеть? Ты вообще слышишь меня? – здесь я на мгновение очнулся и молча утвердительно кивнул, как будто я заинтересован в её заморочках. Она продолжила: – Нет, я больше не могу! Не вынесу ни минуты с тобой… Вали нахуй! – последнее слово вонзилось в меня словно остриё кинжала, и тогда я, наконец, понял, что меня ждёт не обычная ссора сроком в неделю сна на диване в обнимку с плюшевым мишкой, подаренным на 14 февраля, а нечто гораздо серьёзнее. – Видеть не хочу тебя! А тем более что-то слышать! Просто, Марк, пойми ты мне противен. Слышишь? Да мне блевать хочется от одного только твоего вида, ясно?! – тон, которым ты оскорбляешь меня, называется истеричным. Если быть точнее, тон истеричной блядской суки. Раньше я его не слышал. – Уходи, не разувайся. Уйди куда-нибудь, прошу тебя, только навсегда…– Вы бы видели её лицо: у меня было такое же, когда наша сборная по футболу проиграла в матче за путёвку на Евро. Глаза на мокром месте, губы дрожали, и казался я со стороны тоже беспомощным и жалким. Правда, тогда во мне ещё бурлили несколько литров пива. Страшно и представить, какая срань бурлила у неё. – Убирайся из моей жизни на-сов-сем! И не появляйся на моих глазах больше, умоляю… – последние её фразы звучали как никогда жалобно. Чуть не расплакался. – Ах, есть ли у нас чего выпить… Бля! – она саркастично хихикнула, – Да нет же, нет больше «нас», Марк! Отныне есть ты, а есть я, уяснил? Ну что ты стоишь как вкопанный?! Иди! Проваливай!

Возможно, стоило хоть бы слово вставить… Но не в разговоре же с разъярённой девушкой, которая с течением ссоры всё больше смахивала на дикарку? Такая и убить может… Куда же идти? Надо бы для начала дверь открыть и выйти из квартиры… О боже, какой взгляд! Эти полные ненависти и боли глаза, сдерживающие себя из последних сил, чтобы не пустить слезу. Но вот она двинулась в мою сторону. Ладно, мне и впрямь пора.

Закрыв дверь с обратной стороны, я начал неспешно спускаться по лестнице, вслушиваясь в раздававшиеся за стеной вопли. Какие же тонкие стены в доме у нас были… Фак. У неё в квартире. «Нет больше нас, Марк!» Да пожалуйста. Сука.

Пока я спускался, что-то вдруг с грохотом упало на пол и разбилось вдребезги. Я остановился, в подозрении навострив уши из-за последовавшей тишины. Может, вернуться, проверить? Спустя несколько секунд мои сомнения сразу рассеялись, потому что послышался пронзительный крик: «Марк, гнида, чтоб ты сдох!»

Замечательно. Я мог бы запросто воплотить в жизнь твоё желание: лечь под проезжающую машину, подняться на крышу и спрыгнуть или утопиться в том вонючем озере напротив твоего окна, куда мы ходили гулять по вечерам и мило общались, размышляя о будущем…. Прекрасно. Просто пиздец как прекрасно!

В общем, знакомьтесь – моя девушка, Настя. Похоже, бывшая девушка.

Полгода отношений – неплохо, не правда ли? Плохо, что последние недели меня окончательно взбесили. Уж не знаю, слабак ли я, трус или обычный пофигист, но почему-то мне не удалось высказать ей всё, о чём я тогда думал. Точнее, я ничего не сказал. Да и не думал. Молча смотрел в глаза. Возможно, дело ещё и в том, что я никому не доверю свои чувства при общении, даже родной матери, которая в детстве подтирала мою грязную задницу, но об этом не самое подходящее время рассказывать. Давайте лучше объясню вам, что послужило причиной нашего сегодняшнего конфликта.

Поехали мы, значит, сегодня вечером к друзьям. К её друзьям. Ну, вы понимаете, что заводить отношения с девушкой на следующий день после знакомства, невыгодно по одной понятной причине – ты эту девушку совсем не знаешь. Да, я люблю сюрпризы. Приятные. К моему же удивлению, сюрпризов так и не последовало. Кроме одного. Хорошо это или плохо, но, встречаясь с Настей, я наткнулся вот на какую проблему – её извечных друзей, то есть тех, которые с детства не разлей вода, сечёте? Как бы растолковать, что в них не так… Они меня попросту бесили – вот и всё. Мои друзья Настю тоже нервировали, только, по неизвестной мне причине, она с ними и не общалась. Мне же с её приятелями приходилось постоянно. Каждая деталь в них меня раздражала: и манера общения, и взгляды, которыми они меня пронзали насквозь, пока мы сидели вместе, и сухие рукопожатия, и фальшивые улыбки. С первого же дня общения с ними стало очевидно, что ни мне, ни им не комфортно быть друг с другом. Не люблю лицемерия, конечно, но Настя просила обходиться с ними вежливо. Наверное, им она говорила то же самое. Но сегодняшняя ситуация вышла через край.

Мы сидели вчетвером за столом и пили вино. Вели тёплую светскую беседу. Я чаще молчал, разумеется. Напротив меня сидел друг Насти, Илья, а слева от него Алёна, его девушка. Алёна лучшая подруга Насти. Правда, у Насти дохера лучших подруг, но не в этом суть.

О чём говорят в нашем возрасте? Если вдуматься, то об откровенном шлаке, хотя многие люди готовы будут со мной поспорить. Пообсуждав сплетни про того-то и того-то, мы, наконец, переключились и стали рассказывать о себе, о недавних происшествиях, поделились планами на будущие и несбывшимся надеждами в прошлом… Эта беседа продолжалась минут десять-пятнадцать. Я, как уже сказал, практически не принимал участия в разговоре, а лишь слушал новости, кивал, улыбался и мечтал свалить побыстрее. Через пятнадцать минут терпение всё-таки вышло, и я, воспользовавшись паузой, обратился к Илье.

– Слушай, братан, пойдём выйдем, покурим? – предложил я ему, указывая на пачку, лежавшую на столе рядом с его тарелкой.

– Постой, ты же говорил, что спортсмен вроде, – как-то слишком изощрённо и по-идиотски ответил он.

– Да, конечно, как и все мы здесь,– сказал я с сарказмом. – Просто скажи, что влом делиться.

Открыв пачку, Илья показал её мне, ехидно улыбаясь:

– Последняя.

Да у этого жмота ещё несколько пачек дома были припрятаны, а он игрался со мной! Я решил не продолжать с ним неприятный диалог и поглядел на Настю, сидевшую справа. Она, уткнувшись в телефон, писала кому-то сообщение.

– Кому пишешь? – хотел я выяснить, но один человек никак не мог угомониться и понять, что разговор с ним окончен.

– Ты чего любопытный такой? – подразнивал меня Илья, не догадываясь, как сильно мне уже захотелось размозжить его череп об угол стола. От кого, а от пацана я такого вопроса совсем не ожидал. По-моему, любой мужчина должен следить за своей возлюбленной, чтобы она ненароком не натворила чего лишнего или кто-то со стороны не натворил чего-нибудь лишнего с ней. Это считается нормальным. Испокон веков мужья буквально под уздцы держали своих жён, дабы те служили им верностью, и почему в наши дни всё должно быть иначе? Настя говорит, что я просто сексисит.

– А что ты такой прилипала? – парировал я задиристо.

– Ты, видимо, злишься из-за сигарет. – Илья пытался раскусить меня. – Думаешь, я зажал, потому что тебя не уважаю?

– Думаю, что тебе на меня похуй, либо, что вероятней, тебе на меня абсолютно похуй, – спокойно утвердил я, сжимая при этом кулаки под столом.

– По правде говоря, я тебя вообще не выношу. Тебе не то чтобы сигарету давать, на тебя даже смотреть противно как-то, – затем он обратился к Насте. – И что ты нашла в этом смазливом куске дерьма?!

– Поцелуй меня в зад, гандон! – тут мы с ним уже повыскакивали из-за стола, намереваясь начистить друг другу морды, но под оглушительные женские возгласы «мальчики хватит!» встали замертво, будто английские джентльмены. Тогда я всего-навсего задел его плечом и пошёл в коридор одеваться, чтобы свалить оттуда прочь. Взглядом я пригласил одеваться и Настю, которая какое-то время ещё стояла в изумлении на кухне.

В такси мы успели обсудить многое: я твердил о наболевшем, как мне неприятно находиться с её друзьями и тому подобное, а она предъявляла претензии: говорила, что я невежлив, общаться не умею и веду себя как полнейший псих. На мои же слова она не сказала ничего, кроме «не неси чушь, Марк». После выхода из такси мы шли молча, пока не зашли в квартиру, где я, не успев разуться, ощутил на себе всю мощь жившей внутри неё истерички. А дальше сами знаете, что произошло…

Копошась в воспоминаниях сегодняшнего вечера, я заглянул в круглосуточный бар. Ноги будто сами знали верное направление. Внутри народу – тьма-тьмущая. Все шумят, спорят между собой, громко хохочут, ругаются, и тут меж них я. Удручённый, поникший, отчаянный я.

– Стакан виски, пожалуйста – обратился к бармену, подойдя к стойке.

– Паспорт, – в пол-оборота сказал он мне, убирая какую-то бутылку на полку.

– По мне не видно, что я совершеннолетний?

Ему пришлось обернуться полностью. Прищурившись так, будто его зрение обладает рентгеновскими лучами, он надменно проговорил:

– Я бармен, а не психолог. Предъяви свой паспорт – тогда налью.

– Странно. А я думал, что все бармены немножко психологи, —я достал из кармана документ. – Вот, держи мой паспорт.

– Тут написано, что тебе семнадцать, – заметил он, до этого внимательно всматриваясь в дату рождения. Умный подонок.

– Серьёзно? У меня же скоро день рождения, – подмигнул я и дружелюбно улыбнулся его недоверявшей роже. – Будь другом, налей. Меня сегодня девушка бросила, – окончил я уже более угнетённо.

– Ну ладно, только не шуми особо – мне проблемы не нужны, – он снова прищурился и потянулся к стакану.

– Ваш виски.

– Ой, а можно двойной? – бармен закатил глаза, тяжело вздохнул, но, увидав деньги, выполнил мою просьбу.

Хорошо, когда есть люди, способные войти в положение. Помню случай совершенно противоположный: как-то раз с Настей пошли в кино на ужастик, который она очень хотела посмотреть. Не обращая внимания на возрастной рейтинг, мы выбирали свободные места. Как ни странно, вопросов у кассирши к нам не возникло, но чуда не произошло: толстая пожилая контролёрша в очках, стоявшая у входа в зал, просто не могла укротить в себе резкие приступы небезразличия то ли к нам, подросткам, то ли к своей драгоценной работе. Она, поглядев на нас и на билет, где жирным шрифтом стоял ценз «18+», подозрительно скривила физиономию и звонким контральто забубнила, широко выпучив глазища: «Предъявите паспорта! Подозреваю, что вам нет восемнадцати!» Подозревает она. В союзе своём подозревать будешь… Ответил, правда, я не так. Мне пришлось долго упрашивать старушку, что ставило меня в неудобную ситуацию перед девушкой, но мольбы остались проигнорированными, а точнее, были встречены бурной, неадекватной реакцией с её стороны: «Я вас пущу, а потом должна буду лишиться работы, так что ли по-вашему?! Знаете, сколько тут ходит всяких – и каждого впускай? Ага, щас! Разбежалась! Ишь какие пошли, наглые! Идите отсюда, пока охрану не вызвала!» Вне всякого сомнения, я мог бы поспорить с ней подольше, доказывая свою правоту, ведь билеты уже куплены. В конце концов, мог бы договориться со старшими, они ведь заходили в зал. Но почему-то я струхнул, и ушли мы тогда в кафе, так и не посетив уже оплаченный сеанс. И всё из-за бабульки.

Ничего, спустя какое-то время я с ними расквитался. В один прекрасный вечер, будучи в продуктовом магазине, я стоял в длинной очереди на кассе, чтобы пробить себе газировку. Мелочи на покупку не хватало. Два рубля. И что вы думаете? За кассой сидела вылитая копия той злосчастной контролёрши. На мои обещания занести деньги в следующий раз она холодно и сухо отвечала: «Молодой человек, я что, из своей зарплаты вычесть должна?» Господи, конечно, из своей зарплаты! Ведь директору магазина плевать на списанный, просроченный, украденный товар, а пару рублей за газировку – единственная вещь, ради которой они разорятся и обвинят во всём именно эту кассиршу. Идите куда подальше с таким отношением! Может, я умирал от жажды или у меня грёбаная гипогликемия и я скоро впаду в кому? Тогда бы эту пожилую женщину привлекли уже не к административной, а к уголовной ответственности. Она бы таскалась по судам, где доказывала свою невиновность, и в итоге выплатила бы мне весомую денежную компенсацию. В том случае, если бы я не сдох, конечно. Впрочем, и на другом свете я бы дьявольски хохотал, пока она проходила круги ада судебных инстанций. Но тогда эта мысль не пришла в голову… Зато пришла другая: я резко развернулся и рванул как проклятый из магазина с газировкой в руках. Охранник не успел и опомниться. Надеюсь, что после моего побега кассиршу как следует отчитали, да ещё и вычли два рубля из зарплаты… Да, я настолько кровожадный. А как иначе? Думаю, я отомстил за всех некогда оскорблённых молодых людей, ставших жертвой старушечьего произвола.

Между тем, второй стакан виски был опустошён. А дальше, принявшись за третий и за четвёртый, я, наконец-то, начал забывать подробности недавней ссоры с Настей. Вскоре я даже забыл, какая цифра идёт после шести, поэтому перестал считать пустые бокалы. Моё тело постепенно растекалось по стулу, хотя я пытался принять более приличный вид, чтобы не привлекать внимания. Но вскоре этот вечер доставил ещё больше боли. В прямом смысле слова.

Как я и говорил, сижу преспокойно за барной стойкой и вдруг чувствую, что сзади кто-то тыкает меня в плечо. Когда обернулся, увидел рослого пацана, с широченным лбом, гигантскими шарами вместо глаз и золотой серьгой на правом ухе. Собственно, больше ничего рассмотреть мне не удалось, потому что моментально мне в переносицу со всего размаху прилетел его кулак. Я упал со стула, стукнулся головой об пол и потерял сознание.

Очнулся в том же месте буквально через несколько секунд. Своим туманным зрением я едва видел собравшуюся вокруг толпу, среди которой неожиданно чётко вырисовывалась фигура одного человека. Мне сразу врезалось в память выражение его лица, и главным образом его бурые глаза. Такое серьёзное, мужественное лицо.

– У тебя кровь из носа течёт, – словно эхом отозвались его слова в моей голове. – Тебе бы умыться… Давай, я помогу тебе встать.

Привстав, я смог получше разглядеть его внешность. На вид ему не дашь больше двадцати. Рослый, плотного телосложения, у него чёрные как смоль короткие волосы и щетина. Острый подбородок слегка выпирал вперёд, глаза, наоборот, были глубоко посажены. Поверх них располагались симметричные дугообразные чёрные брови. Несколько морщин на низком лбу будто бы повторяли за губами, складывавшимися в узкий полумесяц. За волосами еле-еле торчали завитки ушей, которые были чуть-чуть приплюснутыми и оттого едва заметными. А ещё длинный и широкий нос с горбинкой… Не подумайте, что я люблю всматриваться и подробно изучать стоявших напротив меня мужиков, однако какое-то время оторваться и впрямь было невозможно. Может, всё из-за взгляда, излучавшего неведомую магическую силу?

Он проводил меня до уборной, где мне удалось смыть кровь под холодной струёй воды. Убедившись, что со мной всё в порядке, он отошёл обратно к своему столику и как ни в чём не бывало продолжил пить пиво. Но теперь я уже загорелся желанием познакомиться с ним и нормально поблагодарить. Тем более, он мог бы подсказать, что за засранец заехал мне по носу.

– Как тебя зовут? – спросил я его, пока он изучал меня сверху до низу.

– Андрей… – грубым мужским голосом ответил он и умолк, глядя на меня теми же изучающими глазами. Спустя некоторое время, он с участием добавил: – Здорово же тебе досталось. Тебе бы домой пойти…

– Да мне уже лучше, вроде бы, – я пытался не щуриться от боли и говорить уверенно. – Я просто хотел поблагодарить… Можно присесть?

Андрей кивнул, взял свою полупустую кружку пива, сделал один жадный глоток и только тогда заговорил снова:

– Не за что благодарить – я ничего не сделал. А ты бы хоть лёд попросил у бармена… Легче станет.

– Нет, спасибо. Правда, всё хорошо… Только что за уёбок это был? Не пойму, чем я ему не понравился… Ты видел, как эта мразь всадила мне?

– Здесь люди всякие бывают и лучше вообще не попадаться им на глаза. Ты оказался не в том месте и не в то время… – тут он усмехнулся.

– И чего ты тут забыл, чувак?

– Да так, кое-какие обстоятельства… Меня Марк зовут, кстати, —в знак знакомства я протянул руку, которую Андрей сухо пожал своей на удивление слабой ладошкой.

– И какие же обстоятельства? – заинтересовался он.

– Личные.

– Ну рассказывай, – настоял он, хотя я всем видом показывал, что не хочу заводить разговор на эту тему.

– …Всё дело в моей девушке, Насте. Мы с ней расстались сегодня. Причём не самым лучшим образом…

– Ты трахнул другую?

– Нет…

– Она другого?

– Нет же! Мы поругались.

– Из-за чего?

– Сложно объяснить. Наверное, мы не подходили друг другу.

– Она некрасивая?

– Она изумительная…

– Значит тупая…

– Боже, нет! Она во всех отношениях прекрасна, и я понятия не имею, почему мы расстались… Давай оставим тему, ладно?

– А ты хоть её любишь? – опять допытывался он, как будто разгадывал какой-нибудь кроссворд.

– Наверное…

– Ну, то есть, ты всё ещё хочешь ей присунуть? – в этот момент он засмеялся как ненормальный, и я вознамерился уйти.

– Ты прав, мне и действительно пора домой, – я уже встал и начал уходить, как вдруг его зов раздался за моей спиной.

– Постой, Марк! Не обижайся, я сегодня выпил лишнего и несу чушь. Извини. Присаживайся, – я покорно присел обратно в надежде, что вскоре он сам меня прогонит, но диалог принял весьма неожиданный поворот. – Ну а если серьёзно, в чём же проблема? Разве нельзя ничего исправить? Может, я могу как-то помочь?

– Не уверен, что кто-то способен помочь. По всей видимости, я и сам не в состоянии себе помочь… Давно не испытывал к себе жалости.

– Только не говори, что ты сдался, Марк. Если что-то от неё ещё осталось в тебе, то хватайся и не отпускай.

– Честно говоря, я почти ничего не чувствую сейчас. Такая пустота внутри. Понимаешь, как это бывает: раньше я с ума сходил по ней, не мог перенести расставаний, хотел всегда быть вместе. Со временем интерес пропал. Мне жаль потраченного времени, наверное. Но теперь меня ничего не держит – вокруг неизвестность.

– Боишься неизвестности? – в ответ я пожал плечами. – Это нормально – чего-то боятся. Страхи есть у всех нас, но, побеждая их, мы становимся сильнее. Ведь тебе не страшно делать то, что ты уже делал, правда?

– Не уверен. Помню в детстве я пугался ос, ведь они больно жалят. После первого укуса мне стало ещё страшнее, а после второго тем более…

– И что в итоге: боишься их сейчас?

– Нет, я вырос, – усмехнулся я.

– А у меня есть знакомые, которым больше лет, чем нам вместе взятым, и те боятся ос похлеще, чем ты в детстве, уверяю. Знаешь почему? Потому что их ни разу не кусали, – он улыбнулся мне и допил пиво.

– А что насчёт смерти? – спросил я, немного поразмыслив.

– А что насчёт смерти? – переспросил он наивно.

– Ну, многие боятся смерти…

– Для тех, кто боится смерти, уже давно придумали рай, – Андрей икнул, а затем предложил: – Слушай, у меня к тебе есть просьба: посади меня в такси, а то я, кажется, нехило набухался… Не хотелось бы сегодня попасть под машину.

В тот момент Андрей смотрел на меня жалобными щенячьими глазами, и создавалось впечатление, что он разыгрывает нелепую сцену, в которых обычно какая-то неожиданная развязка. По крайней мере, я так думал. В итоге через мобильное приложение мне удалось вызвать такси, и за три минуты оно подъехало к бару. Взяв Андрея под руку, я повёл его к выходу, но двигались мы настолько медленно, что мне казалось, будто мы стоим на месте часами. Неудивительно, я ведь тоже далеко не трезв. Доковыляв до машины, я посадил его в салон, однако тут нарисовалась ещё одна проблемка… Почему-то я предполагал, что он живёт где-нибудь неподалёку. Но я ошибался – его дом находился на другом конце города. Правда, на повал меня сразило другое: внезапно мой новый знакомый предложил мне ехать с ним.

– Марк, садись тоже. Поехали. Мне потребуется твоя помощь.

Взвесив все за и против, я почему-то решил поостеречься и отказаться от столь заманчивого предложения, хотя время уже было позднее, а переночевать негде:

– Нет, спасибо, у меня ещё есть кое-какие планы…

– Какие планы?! – недоумевающе воскликнул он. – Ты в стельку пьяный, как и я! Твои планы явно либо неразумны, либо до них ты не доберёшься. Погляди лучше на себя: лицо опухшее, глаза в разные стороны, нос разбит, рубашка вся в крови… Я, конечно, не заставляю, но ты бы мне здорово помог, если поехал бы со мной в машине…

– Но…

– Да тащи ты сюда уже свою задницу, Марк!

Его последние слова звучали безотказно. Помнится, мой отчим говорил нечто подобное. По-моему, он даже произносил точно такую же фразу. Для него это было в порядке вещей – обозвать меня как-нибудь, унизить. Он вообще отличался неадекватным поведением. Вы бы видели, как он раньше обращался с моей матерью. Однажды за его выходки я ему хорошенько вмазал – с тех пор (прошло около полугода) я не заявлялся домой и жил у Насти, ведь тогда её родители подарили ей целую квартиру. Мой отчим работает в полиции – руководит подразделением ОМОН. Если бы его сослуживцы знали, как он по пьяни себя ведёт, то наверняка запекли бы за решётку. Поначалу, когда он только-только появился в нашей с мамой жизни, то выглядел приличным и хорошим человеком. Со временем же он почувствовал, что имеет некую власть над нами и стал вести себя как мразь. Его приступы бешенства, которые случались после первых стопок водки, пугали. Я рос и всё чаще переносил крики, удары кулаков по столу, разбитую посуду с раздражением. Сперва я терпел – мама просила. И всё же не выносимо было видеть, как очередной раз, придя с работы, он срывался то на меня, то на мать. Последней каплей стал случай, когда он дал себе волю трогать маму, которая не могла постоять за себя. Услыхав стоны матери, я направился из комнаты на кухню и увидел, как она пытается отстраниться от него: он, сидя за столом, крепко держал её за руку и скручивал. Набросившись на него, я успел ударить его несколько раз, пока мама не сказала перестать. В тот же день этот козёл выставил ультиматум: если подобное ещё раз повторится, то он выкинет нас на улицу из своей квартиры. Пришлось пожертвовать собой: я ушёл добровольно, прихватив все свои накопления и поставив перед отчимом условие: чтобы он больше никогда не смел трогать мать. Я созваниваюсь с ней пару раз в неделю и, слава богу, никаких жалоб от неё не слышу. Надеюсь, у неё всё в порядке.

Мы с Андреем уже подъезжали к его дому на такси. Когда настало время расплачиваться за поездку, оказалось, что таксисту нельзя перевести деньги онлайн, поэтому пришлось расплачиваться наличными. Хорошо, что у Андрея при себе был кэш. Странный водитель с лицом маньяка взял наличные и, проговаривая что-то сквозь зубы, протянул сдачу мелочью. Ну и руки у него были… Сухие, холодные.

Затем он закрыл дверь и выехал на своём ниссане на проезжую часть. Жёлтые номера 243 удалялись всё дальше и дальше, пока я в забвении стоял и понимал, что нашёл удачное место для ночлега. Если бы не мой новый знакомый, я бы, наверное, ночевал на улице.

Когда мы зашли в квартиру, расположенную на восьмом этаже невзрачной шестнадцатиэтажки, я не то, чтобы сильно удивился увиденному, но растерялся точно. Конечно, предполагалось, что раз Андрей живёт один, то внутри будет не прибрано, однако такого беспорядка я не ожидал.

Оправданием, наверное, послужит лишь тот факт, что в квартире её хозяин появлялся довольно редко. Скопившаяся по углам пыль, немытые чашки с кофе на столе, разбросанные на диване футболки – ещё пол беды. А вот заваленный барахлом балкон, на который даже нет возможности выйти покурить, вонючий и грязный туалет, какие-то следы, оставленные обувью, вызывали омерзение. Нет, даже будучи холостяком, я бы не запустил свою хату до помоечного состояния, хотя судить об этом сложно: один я ещё никогда не жил. Просто с детства я считался хозяйственным парнем: мыл посуду, когда мама просила, а повзрослев, мыл полы по требованию Насти в её квартире, когда она ссылалась на головную боль… В общем, под манипуляциями женщин всё у меня выходило складно, ведь, в конечном счёте, я всегда получал какое-никакое вознаграждение: от мамы – вкусный ужин, а от бывшей – бурный секс. Ладно, не всегда получал. Если быть точным, почти никогда. Наверное, я просто грёбаная бета-личность.

Пока я разглядывал «апартаменты» и размышлял о трудностях одинокой жизни, Андрей скинул вещи с дивана, разложил его и уселся за грязный стол, на котором не сосчитать кругов, оставленных после разлитых чашек с кофе.

– Марк, спать будешь здесь, – он указал на разобранный диван левой рукой, которая еле-еле поднялась из-за бессилия её владельца. – Садись пока, поговорим.

– Может, спать пойдём? – старался уговорить я его, так как боялся спонтанных разговоров поздней ночью подшофе.

– Садись и приложи это куда следует, – он указал на пачку мороженого, которую он неизвестно когда вытащил из холодильника. Пока я шёл к столу с намерением приложить ледяное мороженое к переносице, Андрей спросил меня с нескрываемой улыбкой: – Сколько же тебе лет, Марк? Двенадцать?

– Семнадцать.

– По тебе видно, что ты шпана малолетняя, – продолжал он с ещё более ярко выраженной насмешкой, – как тебя только пустили в бар, не понимаю…

– Ты ненамного старше, – меня немного раздражал его надменный тон. Бесил.

– По мне, наверное, и не скажешь, что двадцать семь, да?

– Блять… – только и смог вымолвить я от неожиданности и ненадолго утих. Потом я всё же смог найти подходящие слова, чтобы подтрунить: – А сам-то выглядишь как малолетка!

– Не стану спорить… Работаешь где?

Ловко же он сменил тему.

– Работал. Грузчиком по ночам. Мебель таскал.

– А сейчас?

– Уже нет. Здоровье не выдерживало. То вывихну плечо, то ногу отдавлю, то простужусь на сквозняке где-нибудь. Не ахти работёнка…

– А деньги нужны тебе?

– Сейчас очень нужны. А есть какие варианты?

– Кое-что есть, но это не для сопляков.

– С чего ты взял, что я сопляк? – возмутился я, что весьма сильно повысило мою самооценку в глазах Андрея.

– Может, и не сопляк, но ты явно не готов к реальным трудностям.

– Каким же?

– Давай поговорим об этом завтра, хорошо? Не уверен, что смогу донести до тебя сегодня – слишком пьян для этого.

Как бы ни заинтриговал он меня заработком, сложностями и всей этой таинственностью, я согласился подождать до завтра. Понятное дело, Андрей не готов довериться мне в первый же день.

Перед тем, как уже окончательно лечь спать, я решил выкурить сигаретку. Поскольку выйти на балкон было невозможно, мне пришлось подумать над альтернативным вариантом:

– Слушай, а куда покурить выйти можно?

– Иди на лестничную клетку, – ответил мне Андрей в полусне.

Когда я вышел, меня снова окутали воспоминания, которые хотелось заглушить весь сегодняшний вечер. Почему же я такой дурак? Даже не сопротивлялся, а сразу отпустил то, что было привязано ко мне все эти полгода. Неужели душа моя настолько очерствела? Почему-то никогда я не привязывался к людям и легко мог отказаться от них, не ценил тех, кто разделял со мною весёлые и грустные моменты жизни. Хоть я долго жил с матерью, но легко разлучился с ней. Так же и с Настей: ночные прогулки под дождём, разговоры наедине о самом сокровенном, походы в кино… Я не испытываю к этому глубоких, будоражащих сердце чувств. Не только к людям, а, наверное, ко всему на свете я отношусь легко, не цепляюсь ни за прошлое, ни за будущее, ни за настоящее. Может, кто-то и позавидует моему отношению к жизни, но меня это всерьёз беспокоит, ведь я, как человек, должен что-то чувствовать, а не прикидываться.

Докуривая сигарету, я никак не ожидал встретить Андрея. Он вышел на лестничную клетку, когда моя сигарета почти потухла. Он подошёл и всмотрелся в моё лицо, после чего сказал:

– Что-то задумчивый ты какой-то…

– Разве? – я подавлял желание вести откровенную беседу.

– Тебе надо бы расслабиться. У меня есть к тебе одно заманчивое предложение.

– Удиви, – тут я на мгновение воодушевился.

– Одна моя знакомая сегодня ночью свободна, и я подумал, если ты всё ещё заморачиваешься на счёт девушки, то есть прекрасный способ перестать о ней думать.

– Ты под знакомой подразумеваешь…

– Именно, – подмигнув и улыбнувшись, он слегка коснулся моего плеча.

– Звучит интересно, но денег, увы, по нулям.

– Это будет мой подарок в честь нашего знакомства, – ещё сильнее прежнего заулыбался мой новый друг. – Ну что, я ей набираю?

– Щедро, но постой… А как она, в общем…