Москва монументальная. Высотки и городская жизнь в эпоху сталинизма

Многолетнее исследование Кэтрин Зубович истории монументальной архитектуры Москвы в период сталинизма с упоминанием времен оттепели и современности основано на глубоком изчении архивов, периодики России и США и многочисленных российских и международных публикаций. Автор приводит черно-белые фотографии и схемы в качестве очнь уместных иллюстраций к книге, изданной в США и переведенной на русский язык. Книга полезна интересующимся историей архитектуры. Небольшим недостатком являются встречающиеся ошибки набора.

«Москва монументальная. Высотки и городская жизнь в эпоху сталинизма» - последнее и самое полное исследование появления проекта сталинских высоток и их строительства, написанное доцентом кафедры истории Университета Буффало Кэтрин Зубович. Этот объемный труд рассказывает о рождении самого масштабного строительного проекта Москвы 30-40 годов прошлого века и о его влиянии на жизнь города и его жителей. Строительство высоток сказалось не только на облике Москвы, на направлениях её развития, но и на отдельных судьбах, начиная от руководителей и архитекторов, работающих над проектом, заканчивая обычными людьми, которые попали под «каток» стройки монументальных зданий, что должны были изменить имидж столицы. Да, основной целью было именно это – изменить провинциальный облик купеческой Москвы.

В том, что данная книга написана иностранкой, есть большой плюс. Кэтрин Зубович не испытывает пиетет перед именами и званиями или трепет перед величественностью самих сооружений, которые действительно стали символами мощи Советского Союза. Они и сейчас производят неизгладимое впечатление, вызывая какое-то особенное чувство, которое сложно описать. У автора этого нет, она пишет в спокойном тоне, академически разбирая на винтики все процессы, связанные с возведением «Семи Сестер», как ещё называют сталинские высотки. Помимо этого, Кэтрин поднимает проблемы обычных людей, ведь за возведенной в камне красотой и величественностью стоят тысячи судеб и огромные вложения, которые было куда направить в послевоенное время, когда существовали более насущные проблемы, чем имидж столицы. Сколько всего пришлось восстанавливать, заново отстраивать, плюс неурожай 1946 года, вызвавший голод во всей стране. А тут такие громадные ресурсы затрачены на здания, строящиеся для элиты или под административный аппарат. Но, как отмечает автор, есть и другая сторона - именно эти стройки положили начало перестройке города и его развитию как столицы уже при создании первого проекта советского небоскреба - Дворца Советов, самого амбициозного и масштабного, но так и не построенного. Тут очень хочется от себя добавить: «И слава Богу!», так как эта громадина, в отличие от «Сестер», здорово исказила бы на исторический облик города, затмив собой даже Кремль. И тем не менее несомненные плюсы были: сотрудничество с центрами мировой архитектуры, внедрение новых технологий, развитие инфраструктуры города, строительство предприятий и создание рабочих мест, снос ветхого жилья и застройка окраин. Книга показывает, что монументализм обрёл гораздо более масштабные последствия, чем задумывалось изначально.

Как отмечает Кэтрин, историков обычно интересуют идеализированные представления о культовых зданиях сталинской эпохи, себе же автор поставила задачу показать, что же происходило от самого зарождения глобального замысла до заключительных годов правления Сталина, когда грандиозные планы встретились с действительностью, а также выяснить, что видели в монументальных строениях отдельные группы людей.

Начинает Кэтрин свой рассказ с предпосылок, которые послужили рождению замысла Дворца Советов. Она рисует портрет Москвы 20-ых годов двадцатого века - город только начинал проявлять признаки его авангардной роли в мировой истории. Здесь следует обзор представлений о Москве во времена, когда было принято решение перенести туда столицу молодого государства, и далее, в период социалистической реконструкции города. В начале 20-ых годов город оставался грязным и захолустным: средневековая крепость в центре, лучевая планировка, извилистые улочки и старые стены – всё напоминало об очень древней старине. Дореволюционная Москва разрасталась не по какому-то градостроительному плану под руководством государства, а стараниями частных лиц, вкладывающих свои средства в строительство. В 1918 году была создана новая архитектурная мастерская во главе с Иваном Жолтовским и Алексеем Щусевым. Это учреждение начало работу над Генеральным планом реконструкции Москвы. Но первоначальный план не был осуществлен, а первый проект московские власти приняли лишь в 1935 году. В его разработке встал серьёзный вопрос – что сохранить из архитектурного наследия прошлого, а что оставить. Автор очень подробно рассказывает, как принимались те или иные решения, чем закончился спор между старым и новым, как в итоге на свет появилась идея возведения здания-символа эпохи – Дворца советов. Это здание стало образцом нового стиля в советском зодчестве – разворот от западного модернизма и советского авангарда времен НЭПа в сторону неоклассической и консервативной монументальности. О важности проекта говорит уже то, что его строительством вплоть до своего ареста в 1953 году руководил сам Берия.

Но в планы вмешалась война. Силы ведущих архитекторов были перенаправлены на иные задачи. Например, Борис Иофан, автор утвержденного проекта Дворца Советов, занимался маскировкой Кремля и Красной площади, а когда немцы вплотную подошли к столице, был отправлен на Урал вместе с ведущими сотрудниками Управления строительством Дворца Советов (УСДС). Типовое строительство, строительство из подручных материалов, быстрое строительство – вот что вывела война на авансцену советской архитектуры. Все эти разработки здорово пригодились в послевоенные годы, когда потребовалось возведение нового жилья и реконструкция поврежденных зданий.

А что же с Дворцом Советов? Он должен был вырасти на месте Храма Христа Спасителя, разрушение которого посчитали не только символическим, как удар по царизму и православию, но и самым дешевым по сравнению со сносом жилых и административных зданий. Несмотря на то, что площадка для Дворца Советов уже была готова, разрешение от правительства на строительство здания Иофан и Прокофьев, ведущие архитекторы проекта, так и не получили. В январе 1947 года они оставили попытки возродить проект, но взамен УСДС получило задание построить восемь новых высоток.

Далее следует подробный рассказ о создании проектов высоток, поиске мест под них и о строительстве этих сооружений. Отдельно хочется отметить рассказ о судьбе Зарядья и его жителей, об обнаружении древнего поселения и проведении археологических раскопок, которые затормозили возведение восьмой высотки, которая в итоге, как и Дворец Советов, тоже не была построена. Но семь других обрели свою жизнь. Как отмечает Кэтрин, «Семь Сестер», так удачно вписавшиеся в городской ансамбль, стали свидетелями противоборства между революцией и историей. Они олицетворяли все противоречия своей эпохи. Символы мечты о величественном облике столицы и разочарования насильно переселенных на окраины москвичей: в Кунцево, Текстильщики и Черемушки. Планы строительства на бумаге заметно выходили за рамки осуществимого. Постановление января 1947 года о строительстве восьми высоток за шесть лет оказались невыполнимыми, в итоге возведение этих зданий растянулось и на послесталинские годы.

Рассказ о строительстве высоток оказался самым интересным, потому что он вышел за рамки повествования о символическом проекте и обрёл человеческое лицо. Автор приводит много историй тех, кто был задействован на стройке, показывает, как они трудились, в каких условиях жили высотники. Отдельного упоминания стоит разочарование, которое постигло простых граждан, когда большая часть построенных высоток была отдана под административные здания, а остальные – под жилье для элиты. Социальное расслоение во всей красе, и как показатель – случай со школой в Черёмушках, которая вместо 400 учеников приняла в свои стены 4530 предметов мебели, уже закупленной для ещё строящегося здания МГУ. Дети рабочих были вынуждены ходить в школы других районов, находящиеся на большом отдалении от домов учеников.

Конец монументальности в советском строительстве положил Хрущев, поставив материальные потребности выше эстетики и положив начало массовому строительству типового жилья для обычных граждан.

В заключении Кэтрин проводит параллели с современностью, говоря о возведении Москва-Сити и современной архитектуре Москвы. И отдельно останавливается на здании Триумф-Палас, в чертах которого прослеживается прямая отсылка к сталинским высоткам.

Кэтрин Зубович проделала колоссальный труд. Эта книга являет собой не только рассказ об истории и архитектуре сталинской эпохи, но и отражает основные социальные и политические течения. В своем обзоре я остановилась на основных моментах её исследования, но в самой книге затронуто гораздо больше. Впечатляет и количество источников, изученных автором. На страницах своего труда она приводит множество документов. И здесь не только официальные постановления, указы и деловая переписка. В исследования приведены письма простых граждан к представителям власти, выдержки из газетных статей, рассказы высотников и переселенцев. Это действительно картина эпохи, нарисованная на фоне возведения культовых зданий, которые на данный момент являются достопримечательностями столицы и архитектурными памятниками. Но сколько же было в них вложено…