Смерть в озере

Copyright © Caroline Dunford 2013

All rights reserved

© Осминина А., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Глава 1
Стэплфорд-холл, где и начались почти все мои достопамятные и непрошеные приключения

– Буду счастлив принять Эфимию обратно в качестве экономки, – сообщил сэр Ричард Стэплфорд, лорд Стэплфорд-холла и мой заклятый враг.

– Эфимия теперь моя компаньонка, – прошипела его сестра-близнец, Риченда. – И комната ей нужна на втором этаже, а не каморка для слуг!

Лобовое столкновение брата с сестрой произошло в великолепном, выложенном черным и белым мрамором холле «родового» поместья, построенного в 1898 году со всей вульгарностью, на которую был способен их успешный отец-банкир. Сейчас подходил к концу 1911 год, и время не улучшило ни сам дом, ни вкусы живущих в нем тех членов семьи, что еще оставались живы. Чудовищный и невероятно модный ковер со сложным, выверенным узором спиралей и кругов полностью противоположных оттенков вызывал содрогание у всех, кроме обитателей верхнего этажа, и напоминал водоворот цвета ужаса, бурлящий между спорщиками.

– Они же только начали? – тихонько спросила меня Мерри.

– Не могу понять, – прошептала я в ответ. – В нашу последнюю встречу сэр Ричард отказал мне от дома, пообещав изгнать из своих владений любого, кто станет поддерживать со мной хоть какую-то связь, будь то по дружбе или по делу. А теперь хочет вернуть обратно?

– Ты же слышала, что он купил поместье «Петерфилд» и нанял себе помощника, Гилберта Баркера.

Я непроизвольно содрогнулась.

– Вижу, ты с ним уже встречалась, – заметила Мерри. – Если бы каждый раз, когда он примеривался подступиться ко мне, я получала пенни, то уже была бы побогаче Стэплфордов.

– Он делает тебе неуместные предложения? – побледнев, спросила я.

– Всем девушкам из прислуги. К счастью, похоже, мой способ отпугивания работает. В него входит кастрюля, – заговорщицки, постучав себя по носу, поделилась она. А увидев мое перекошенное лицо, поспешно добавила: – Я бью его только по голове. Что с ним сделается?

– Мерри, так нельзя! Тебя уволят и обвинят в нападении!

– Я всех девушек приучила держать кастрюлю под рукой.

– А ты не боишься, что одна из них однажды ударит его слишком сильно?

– Не-е-е, он малый высокий, девушки куда ниже. Это что-то вроде удара снизу вверх. – Тут она показала нечто, напоминающее кривую подачу в теннисе.

– Мерри!

Под моим взглядом она как-то стушевалась и поникла, точно кто-то обрезал невидимые веревочки, заставлявшие ее двигаться.

– Ну ладно. На самом деле я его и не треснула ни разу. Просто размахивала кастрюлей, будто собираюсь. Он явно уверен, что в ход я ее не пущу, но все же не до конца. Зато тут же идет на попятную. А другие девушки слишком робкие, – тут Мерри фыркнула. – Имей в виду, он об этом не знает. Стоит показать кастрюлю – и он шарахается от нее, точно ягненок, почуявший мятный соус.

– Вот уж кого сравнить с ягненком мне и в голову бы не пришло, – удивилась я, и Мерри хихикнула.

Бертрам Стэплфорд, младший сводный брат близнецов, легонько коснулся моей руки.

– Возможно, разумно будет отступить и подождать, пока мои брат с сестрой все решат.

Я улыбнулась ему. Как это похоже на Бертрама – пытаться оградить меня от любых проблем или конфликтов, даже если это совсем не практично. Мы только полчаса как прибыли из поместья жениха Риченды, очаровательного Ганса Мюллера, и дорожные сундуки беспорядочно загромождали холл.

– А мне кажется, – ответила я, – что полезно будет узнать, дадут ли мне комнату наверху или внизу, чтобы понять, куда отступать.

– Эфимия! – не выдержал Бертрам. – Ты же не можешь снова согласиться стать экономкой этого человека!

– Нет, – не стала спорить я. – Если Риченда проиграет, боюсь, мне придется отправиться в местную гостиницу.

– Только через мой труп! – бушевал Бертрам.

– Прошу прощения, сэр, – обратилась к нему Мерри. – Возможно, тут я смогу кое-что прояснить.

Бертрам посмотрел на нее удивленно, но не сердито. Мерри работала здесь горничной уже очень долгое время, а до моего отъезда стала кем-то вроде главной горничной и экономки в одном лице. Мерри, чье настоящее имя было Мэри, обладала очень веселым нравом, так что слуги и члены семьи стали звать мою подругу «Мерри» практически сразу же после ее появления в Стэплфорд-холле. Она нравилась даже Риченде.

– Мерри, поясни, – попросил Бертрам.

– Не то чтобы я не справляюсь, – слегка покраснев и опустив глаза, призналась Мерри. – Но я не Эфимия и, уж конечно, не обучалась вести хозяйство при куче гостей. Миссис Дейтон помогала мне с меню и слугами, а девочки отлично работали и поддерживали друг друга, но, Бог свидетель, я не могу управлять домом, битком набитым народом. Уж сколько времени, кроме прислуги, здесь никого не бывало! Лорд Стэплфорд и мистер Баркер вернулись не так давно, и всем нам уже пришлось туго.

– А что, Рори нет? – поинтересовался Бертрам.

Мерри покачала головой.

– Он все еще у графа, заменяет их дворецкого, пока тот не поправится. Лорд Стэплфорд не оказывает услуги просто так. Будь у Рори мозги, вообще бы не вернулся.

– Нет, – возразила я. – Граф не станет его так грубо переманивать, а подождет, пока Рори не займет свое место здесь, и только потом сделает предложение. Иначе было бы совсем не по-джентльменски.

– Верно, – поддержал меня Бертрам.

Мерри окинула меня внимательным, изучающим взглядом. Мы с ней подружились в первый же вечер, когда я очутилась на пороге Стэплфорд-холла, промокшая насквозь и без малейшего представления о работе горничной, на должность которой приехала наниматься. Она была свидетельницей моего подъема по службе от горничной до экономки и компаньонки и оставалась рядом, даже когда мне выпало несчастье столкнуться с убийствами и странными смертями. Мерри никогда не завидовала мне и отличалась от других редкой проницательностью, догадываясь, что чем-то я на других слуг не похожа. Правды о своем происхождении я ей не рассказывала – ни о дедушке-графе, который не желал нас знать, ни о том, что на мое скудное жалованье живут также мать и младший брат. По происхождению я превосходила всех Стэплфордов, и Мерри не раз видела, что мои знания этикета гораздо обширнее тех, что обычно ожидают от слуг.

– Уверена, немного помощи – и ты станешь замечательной экономкой, – заверила я ее совершенно искренне. Мерри, чей энтузиазм порой приводил к необдуманным действиям, была способной.

– Может, и так, – согласилась она. – Но сейчас ты здесь, и Ричард считает, что пока Риченда не уехала, ты поработаешь бесплатно.

– Ах он жадю… – Тут Бертрам опомнился и кашлянул.

– Он хочет устроить прием в честь Нового года, – пояснила Мерри. – Придется немало потрудиться.

Пока мы втроем перешептывались, Ричард с Ричендой, отбросив приличия, уже орали друг на друга. Сейчас они больше всего походили на парочку котов, готовящихся с боем доказывать свое право на спорную территорию.

– С меня хватит, – заявил Бертрам и, схватив меня за запястье, потянул за собой вверх по лестнице, мимо Ричарда. – Эфимия займет голубую спальню, – громко сообщил он Мерри. Конечно, силой меня никто не тащил, но хватка была такой крепкой, что, судя по всему, Бертрам был готов настаивать на своем, если я вдруг начну сопротивляться. К этому моменту от криков и этого аляповатого ковра меня уже мучила головная боль, обещая стать только сильнее, так что я послушно последовала за ним. – За твоим багажом я отправлю лакея, если, конечно, у Ричарда еще кто-то остался, и пошлю Мерри приготовить чай. А потом она поможет тебе распаковать вещи, – пообещал Бертрам, доведя меня до двери.

– Но Ричард…

– Сомневаюсь, что они вообще заметили наш уход, – отмахнулся Бертрам. – И, кроме того, в какой-то момент Ричард все же вспомнит, что Риченде теперь принадлежит значительная доля акций банка, и если он хочет и дальше его контролировать, без ее помощи ему не обойтись. – Он помедлил. – Ну а если нет, Баркер точно ему напомнит.

После этого Бертрам откланялся. В голубой спальне, одной из самых уютных гостевых комнат, можно было прекрасно устроиться у камина, но как компаньонка, а значит, почти леди и не родственница, я не могла пригласить Бертрама остаться пить чай, не вызвав при этом пересудов. Просто смехотворно. Я как-то работала экономкой в его кошмарно построенном имении «Белые сады» и часто оставалась с ним наедине. А главное, он несколько раз предлагал мне руку и сердце! Правда, скорее из рыцарских побуждений защитить от козней своего сводного брата, чем из любви. Конечно же, мне пришлось ему отказать. Очень недолгое время я была помолвлена с дворецким Рори Маклеодом, несущим службу у графа, причем дважды: один раз официально, другой – нет. Сын бакалейщика, он был совершенно неподходящей партией для любой девушки моего происхождения и в то же время самым приятным и красивым мужчиной, которого я когда-либо встречала.

Несмотря на довольно неудобную склонность к ревности, которую я со временем рассчитывала усмирить, Рори решил, что любит меня слишком сильно и поэтому жениться не может. В самом деле, порой я чувствую себя героиней старомодного готического романа. А когда нахожусь не в лучшем расположении духа, то считаю, что и конец меня ждет такой же мрачный и готический. Я задумчиво смотрела в окно, вспоминая то время, когда Риченда заперла меня в шкафу после убийства ее отца, еще до того, как между нами установилось некоторое взаимопонимание^[1], и тут в дверь резко постучали. И, не дожидаясь моего ответа, тотчас же распахнули. На пороге стояла Мерри с нагруженным чайным подносом и выражением восхищенного ужаса на лице.

– Черт возьми! – беззвучно выдохнула она. – Говорят, ты взяла да нашла еще один труп!

– Два, – кивнув, нейтральным тоном подтвердила я.

– Черт возьми, – повторила Мерри.

– Я тут ни при чем, – вызывающе сообщила я.

– Как и всегда, верно? – хмыкнула Мерри, заходя в комнату и ногой закрывая за собой дверь. Опустив поднос на столик, она подбоченилась: – Слушай, я рада тебя видеть и все такое, но можешь воздержаться от нахождения трупов, пока ты здесь? Это уже переходит в нехорошую привычку.

Верно определив причину недовольства подруги (новая камеристка Риченды, приехавшая с нами, подробности знала, и вся кухня сейчас наверняка завороженно ее слушала), я пригласила Мерри присесть и присоединиться ко мне за чаем, за которым и рассказала ей о нашем пребывании в поместье Мюллера.

– Вот такая история, из первых уст, – заключила я. – Но у нас выбора не было, дареному коню…

– Что до коня, так Риченда на кобылу больше похожа, – отозвалась Мерри.

– Ты же меня поняла, – прикусив губу, укорила ее я. Риченда в самом деле обладала печальным сходством со своей любимой лошадью. А во время спора с Ричардом ее ноздри раздувались точно так же, и я бы не удивилась, забей она вдруг копытом. – Вдали от брата Риченда становится другим человеком.

– Если все, что ты рассказала, правда… Не то чтобы я считала тебя врушкой, – поторопилась пояснить Мерри. – Просто верится с трудом, местами в твоей истории она ведет себя почти что по-человечески.

– Как оказалось, в значительной мере помогает неограниченный доступ к сладостям, – улыбнулась я, а Мерри мудро кивнула.

– Ну после тортика-то Риченда всегда добреет, – произнесли мы одновременно и рассмеялись.

– А этот Мюллер правда собирается на ней жениться?

– И, думаю, скоро. При данных обстоятельствах торжество будет весьма скромным.

– Хорошо, – согласилась Мерри. – Потому что, когда она готовилась к свадьбе в тот раз, снова начали умирать люди. И говоря «умирать», я имела в виду «их убивали».

Я вздрогнула, вспомнив то жуткое время.

– Послушай, сейчас я вернулась совсем ненадолго, что плохого может случиться?

Склонив голову набок, Мерри смерила меня подозрительным взглядом.

– Ну, раз ты так говоришь, – с явным сомнением протянула она. Я запустила в нее подушкой, Мерри привычно уклонилась. – Про твои подвиги слушать, конечно, приятно, – сказала она, – но не знаю, как у тебя, а у меня куча дел. Так что изволит ли мадам сказать, какой чемодан мне следует распаковать первым?

– Оставь их, – ответила я. – Быть компаньонкой такая смертельная скука, что, боюсь, скоро придется взяться за вышивание. С Ричендой интеллектуальной беседы ждать не приходится. Сама распакую – хоть чем-то займусь.

Мерри посмотрела на меня как на сумасшедшую, очевидно, подумав, что уж она-то с радостью поручила бы кому-нибудь носить и распаковывать вещи вместо себя. Она понятия не имела, каково приходится девушкам благородного происхождения, не успевшим выйти замуж. Между яркими вспышками происшествий моя жизнь в роли компаньонки – скука скучная. Нет, в самом деле, счастливейшим временем моей жизни были те недели, когда на мне было управление Стэплфорд-холлом, и домашние дела занимали все свободное время. Я вздохнула. Может, не так и плохо, если Риченда согласится с братом и на время нашего здесь пребывания назначит меня экономкой? Я решила ей об этом сказать.

– Нет. Нет! Неблагодарная негодяйка, – возмутилась Риченда. – Ты моя компаньонка, а если снова станешь экономкой, это снизит мой статус!

Мы первыми спустились к ужину и пили коктейли, которые весьма умело сделал незнакомый мне лакей.

– Очень приятный вкус, – похвалила я, быстро сменив тему.

– Хм-м-м, – протянула Риченда. – Не похоже, что здесь есть алкоголь.

Риченда этим вечером надела крошечную шляпку с огромными зелеными перьями. Одно не замедлило окунуться в ее бокал, пока она принюхивалась к напитку.

– Проклятье! – Она раздраженно отбросила перо в сторону, и брызги тут же разлетелись по всему ее вечернему платью цвета слоновой кости и изумруда. – Что за идиотская форма для бокала!

– Я бы сказал, что за идиотский напиток, – раздался голос вошедшего в комнату Бертрама. Он взял у лакея свою порцию. – Почти такой же идиотский, как твоя шляпа, Рич.

– Чтоб ты знал, мне ее из Франции доставили!

– Уверен, они были рады от нее избавиться, – парировал Бертрам.

– Грубиян, – беззлобно хмыкнула Риченда. – Что ты понимаешь в женской моде!

– Я слышала, миссис Дейтон приготовила на десерт свой знаменитый торт с французской помадкой в честь вашего приезда, – вмешалась я.

У Риченды загорелись глаза.

– Вкуснятина!

– А ты не хочешь выглядеть… – начал Бертрам, но, встретившись взглядом с Ричендой, запнулся. – Я хотел сказать, у тебя же свадьба и все прочее.

– Ганс любит меня такой, какая я есть!

– Хочешь сказать, любит твои акции, – раздался голос позади нас.

– Почти так же, как и ты, – неожиданно нашлась с ответом Риченда. – Уверена, за время моего краткого визита ты очень охотно напомнишь мне о важности семейных отношений. – Она отсалютовала бокалом своему брату-близнецу. – И позволь напомнить тебе, что я написала завещание, так что, если умру до свадьбы, ты ни гроша от этих акций не получишь.

К моему удивлению, Ричард не стал возражать и кивнул.

– Умная девочка, – проворчал он.

Нет, в самом деле, как тут время от времени не спотыкаться о чей-нибудь труп, живя в одном доме с такими-то людьми?

Глава 2
Мое новое положение

Ричард выиграл спор, притворившись, что его никогда и не было. Не могу сказать, что было особенно приятно встречаться за столом, но по большей части хозяин дома не обращал на меня внимания. Не иначе как кусал губы и думал об акциях Риченды. Бертрам же предпочел самоустраниться, что весьма характерно для мужчин. Почти каждый день, невзирая на погоду, он брал ружье и уходил. Как-то утром его позвали к телефону, и я сразу же поняла, что звонили из «Белых садов».

– Эфимия, лучше помолчи, – предупредил он, пройдя через холл, где я неуклюже пыталась разместить зимние розы. – Ничего не говори.

– А я и так молчала, – тут же не послушалась я.

– За тебя говорят глаза, – прорычал Бертрам.

Я подняла брови.

– Ой, ладно, если ты настаиваешь, то мой новый помощник передал, что внутреннее полотно фронтона в «Белых садах» недостаточно надежно, и придется его переделать.

– А почему эти внутренние полотна важны? – не поняла я, беспомощно думая о проложенной в стенах ткани.

– Потому что к ним крепятся каминные трубы, – пояснил Бертрам.

– Веревками?

– Боже, нет, не все так плохо. – Помедлив, он потер переносицу. – Ну, вообще-то, да. Они прикрепляют дымоход к внешней части фронтона металлическими тросами. Похоже, при прежних владельцах использовали мягкий камень, теперь он горстями отлетает.

Он выглядел таким подавленным, что я смягчилась.

– Вы же никоим образом не могли об этом узнать, – попробовала утешить его я.

– Да, – согласился Бертрам. – Знаю. Но это также значит, что придется не только посетить эту отвратительную новогоднюю вечеринку, которую задумал Ричард, так как я уже пообещал быть, но и снова остаться здесь на Рождество. А я-то думал, что мы все втроем сможем этого избежать.

– У меня была надежда, что Риченда даст мне несколько свободных дней на Рождество.

– Боюсь, определенно нет. Если ей придется остаться у своего одиозного брата, она позаботится о том, чтобы мы страдали вместе с ней. Или мы сможем вместе нагрянуть к твоей матушке? – воодушевился Бертрам.

– Нет! – почти вскрикнула я. Потом глубоко вздохнула. – Нет, боюсь, жилье матушки всех не вместит, как и средства не позволят подать достойное количество блюд.

– Проклятье, Эфимия! Да я лучше буду спать в хлеву, чем останусь на одну из вечеринок Ричарда!

– Может оказаться увлекательно, – поддразнила его я. – Объявим «Игру в убийство»^[2].

– Молчи. Просто молчи, – велел Бертрам и, ссутулившись, побрел на поиски своего ружья.

Что касается празднования Нового года, то, как оказалось, Ричард решил пригласить лишь близких друзей, и между ним и Ричендой не замедлил вспыхнуть спор о моем присутствии. В конце концов, я отвела Риченду в сторону.

– Поверьте, я в самом деле не хочу омрачать праздник, – заверила ее я. Риченда ничего не поняла и вознегодовала лишь сильнее. – Ваш брат вполне прав, говоря, что некоторые гости вспомнят, что видели меня экономкой, а кто-то даже служанкой. Их вопросительные и неодобрительные взгляды мне хочется сносить не больше, чем Ричарду видеть меня за общим столом. Конечно, я была бы очень счастлива оказаться дома…

– Исключено, – отрезала Риченда.

– Раз вы так считаете, позвольте мне встретить Рождество в одиночестве. В моем распоряжении несколько комнат, а миссис Дейтон позаботится, чтобы я ни в чем не нуждалась.

Риченда вздохнула.

– Ну, раз это необходимо… Но только на Рождество! И чтобы возместить страдания, я найду тебе подарок побольше.

Улыбнувшись, я поблагодарила ее, надеясь про себя, что этот подарок – не творение портного, так как предпочтения Риченды в моде давно стали притчей во языцех. По правде сказать, я намеревалась стащить какие-нибудь закуски и напитки и ненадолго, чтобы не отрывать от дел, пригласить Мерри, Меррита и несколько других слуг к себе, но этим планам не суждено было сбыться из-за внезапного прибытия миссис Льюис.

Как-то за завтраком Ричард гордо сообщил нам, что скоро приедет новая экономка. Он ясно дал понять, что она образец добродетели с первоклассными рекомендациями. Мы с Бертрамом обменялись недоуменными взглядами, гадая, почему же такая идеальная экономка вдруг согласилась на работу в глуши, еще и за те гроши, которые платил Ричард.

Ответ нашелся сам собой, когда тем же вечером лакей открыл дверь и завопил. При большом великодушии лицо миссис Льюис можно было описать как «характерное». Как рассказала Мерри, заглянувшая ко мне перед сном разобрать постель: «Батюшки-святы, если на нее наткнуться темной ночью, с одной свечой в руках, точно померещится, что сам дьявол пришел за тобой».

– Она что, пьет? – Я вспомнила недавно почившую и не сильно оплакиваемую миссис Уилсон.

– Нет, – усмехнулась Мерри. – Говорит. Все это время с нами беседовала. Даже спросила, расстроило ли меня ее назначение на должность экономки.

– А ты что сказала?

– Сказала, что чертовски этому рада и что я только занимала должность полуэкономки со всеобщего молчаливого согласия.

Я рассмеялась.

– И знаешь, что она ответила?

Я покачала головой.

– Она ответила, и я цитирую, – тут Мерри, приосанившись, произнесла с акцентом, присущим, как она считала, высшему обществу, но на самом деле напоминавшим насморк: – «В христианском доме, Мэри, а, как я думаю, это именно такой дом, иначе я бы не приняла это предложение, никто не должен ругаться. Однако я высоко ценю и твое чувство долга перед хозяевами, раз в подобных тяжелых обстоятельствах ты делала все возможное, и то, что ты не питаешь негодования из-за моего приезда. Чтобы отплатить за твою доброту, я приложу все усилия и займусь твоим обучением: однажды ты станешь великолепной экономкой».

– Очень мило с ее стороны, – заметила я.

– Мне и она сама кажется милой, – призналась Мерри. – Хотя ведет себя слишком церемонно, а еще она против замужних служанок. Я уже попросила Меррита молчать на эту тему. Пусть она официозна, зато справедлива. Думаю, я смогу многому у нее научиться.

– Отлично, – уже почти сквозь сон одобрила я. – Надо будет завтра с ней познакомиться.

– О нет, – вдруг возразила Мерри. – Я бы на твоем месте этого не делала, правда.

Так как я уже засыпала, то подумала, что неправильно ее расслышала.

Но следующее утро доказало, что услышала я все верно.

Привыкнув вставать раньше хозяев дома, я обычно спускалась на кухню, где готовившая завтрак миссис Дейтон угощала меня чашечкой чая с тостом. Там я могла поболтать со старыми друзьями и узнать последние новости – хорошие слуги замечают все, что происходит в доме.

Но этим утром стоило мне, как всегда, устроиться за кухонным столом, миссис Дейтон испуганно на меня взглянула и собиралась было что-то сказать, как прямо за моей спиной раздался голос:

– Мисс Сент-Джон! Что вам угодно?

Голос был властный, точно у гувернантки, и я тут же вскочила на ноги. Обернувшись, увидела высокую женщину средних лет, худощавую, в черном платье, с аккуратно уложенными седыми волосами. В целом совершенно неприметная, вот только лицо ее мне живо напомнило горгулий на церкви моего покойного отца. У меня открылся рот.

– П-п-рошу прощения, – заикаясь, пробормотала я. – Не слышала, как вы подошли.

Миссис Льюис слегка улыбнулась, давая понять, что оценила мою тактичность по поводу ее внешности, а также что видит она меня насквозь.

– Возможно, вы будете столь любезны и уделите мне несколько минут.

Я непонимающе смотрела на нее.

– В моем кабинете, – уточнила она.

– Но я еще не допила чай, – возразила я.

– Завтрак для всей семьи будет подан через полчаса.

Вот оно что. Есть на кухне – совершенно непозволительное поведение. Мы вошли в ее кабинет, который когда-то принадлежал мне, и я тут же пустилась в объяснения:

– Понимаете, моя ситуация несколько необычная…

– Я знаю, – прервала меня миссис Льюис. – Вы блистательно продвинулись по службе, – констатировала она без всякого негодования. – Но как бы ни сложно было продвигаться наверх, мисс Сент-Джон, куда сложнее вернуться обратно. Я понимаю, что вы бесспорно питаете к служащим теплые чувства и даже считаете некоторых старыми друзьями, но, боюсь, позволить этому продолжаться я не могу. Миссис Дейтон сегодня с утра мучает жестокий ревматизм, о чем, я уверена, вы совершенно не догадывались. Готовить столь обильный завтрак, что заказали господа, для нее весьма затруднительно, но она решительно настроена выполнить свою работу, что достойно восхищения.

– В самом деле, – тихонько пробормотала я.

– Горничную она бы выпроводила из кухни, чтобы спокойно работать, но не имеет права так поступить с компаньонкой.

– Но я бы все поняла! – воскликнула я.

– Она бы также побоялась сказать что-либо, чтобы вы не думали, что она отвергает вашу дружбу потому, что вы теперь занимаете должность гораздо выше по статусу. Как вам известно, у нее очень доброе сердце.

– Вы хотите сказать, что на нижнем этаже я только буду всем мешать, – медленно произнесла я.

– Боюсь, что так, мисс Сент-Джон. Я понимаю, что хотя вы и занимаете новое положение в доме, вам, может быть, слегка одиноко, и мне очень жаль вам об этом говорить, но я не допущу нарушений привычного распорядка работы. Мой долг и моя прямая обязанность – обеспечить слаженную работу всего дома.

– Разумеется, – согласилась я, с ужасом чувствуя подступающие слезы.

– Я знала, что вы благоразумная женщина и с вами можно говорить откровенно, – кивнула миссис Льюис. Видимо, в ее устах это было высочайшей похвалой, и я выдавила улыбку. – А теперь, – продолжила она, – до возвращения нашего дворецкого я планирую научить Арчи носить посуду, он потренируется на не очень ценном сервизе, и я даже попробую убедить его овладеть мастерством разрезания индейки.

– После первых нескольких попыток птица, скорее всего, будет в таком состоянии, что наверх подавать ее будет невозможно.

Лицо горгульи расплылось в широкой улыбке.

– Действительно, и ему в таком случае придется съесть результат самому. Разумное замечание. Хотя, сказать по правде, я очень надеюсь, что мистер Маклеод вернется к нам еще до Рождества.

Я же, в свою очередь, гадала, позволят ли Рори Маклеоду после его возвращения общаться со мной, и захочет ли он этого вообще.