Исповедь серийного убийцы

Текст
40
Отзывы
Читать фрагмент
Отметить прочитанной
Как читать книгу после покупки
Исповедь серийного убийцы
Шрифт:Меньше АаБольше Аа

Посвящается Анастасии.

Из-за тебя звезды на небе сияют ярче.



Если хочешь, чтобы люди тебя услышали, не достаточно просто похлопать их по плечу. Теперь их нужно бить кувалдой, – и тогда они обратят на тебя внимание.

Джон Доу, к/ф «Семь»


Я родился с дьяволом в душе. Я не мог не убивать, как не может молчать поэт, охваченный вдохновением… Великий Враг явился к ложу моей матери при родах, чтобы стать моим покровителем, и с тех пор остался моими спутником навсегда.

Генри Говард Холмс, серийный убийца


Вы спрашиваете, зачем я убивал? Ну как вам объяснить… Для меня жизнь без убийств – как для вас жизнь без еды. Потребность, понимаете? Я чувствовал себя отцом этих людей, ведь я открывал им дверь в другой мир. Я отпускал их в новую жизнь…

Александр Пичушкин, серийный убийца

Отказ от ответственности

Все изложенные в произведении события являются плодом воображения автора. Любое совпадение с реальными местами, людьми, организациями – совершенно случайно.

Глава 1

Еще накануне вечером он не мог и подумать, что будет встречать пасмурное московское утро в салоне «Боинга-747», направляющегося в Турцию. Ничего не предвещало заграничной командировки. Ирина, студентка-заочница, подрабатывавшая у него секретарём, ушла в пять, а Леонид Крамер, как всегда, допоздна задержался в офисе, собираясь оформить счета по двум последним делам.

Первое касалось неверного мужа, измена которого в самых откровенных подробностях подтвердилась минувшим утром с помощью фотоаппарата Nikon и мощного телеобъектива.

Каким же нужно быть идиотом, чтобы вот так попасться?! Первое правило неверного женатика гласит: отправляясь к любовнице, убедись, что все окна в квартире зашторены, и уж тем более не выходи на балкон покурить!

Крамер вложил распечатанные экземпляры самых смачных фото в конверт, закинул туда же флешку с оставшимися снимками, краткое досье на любовницу и счет-фактуру для банковского перевода. «Блудные дела» были в его практике самыми простыми.

Второе расследование, за которое Крамеру предстояло взять плату, относилось к числу безрезультатных. Подозрения заказчика, исполнительного директора известной торговой сети, не оправдались: новоиспеченный начальник отдела маркетинга, которого заказчик подозревал в связях с конкурентами, оказался самым обычным малым: ни в чем не замешанным, ни к чему не причастным.

Покончив с работой, Леонид откинулся в кресле и закурил. За окном наступила ночь. Огни никогда не спящего города струились в кабинет сквозь неплотно закрытые жалюзи. Из приоткрытой форточки доносился шум проезжавших по дороге автомобилей.

«Вот и пора домой…» – с грустью подумал Крамер. Эту часть суток он не любил сильнее всего. После развода прошло уже достаточно времени, но он так и не свыкся с мыслью, что дома его больше никто не ждет. Да и свыкнется ли?

Его размышления прервало жужжание сотового на столе. Номер был скрыт.

– Детективное агентство «Крамер и партнеры». Слушаю.

– Здравствуйте, Леонид. Вас беспокоят из офиса ЗАО «Каскад Энергия». Мы хотели бы привлечь вас к одному весьма щепетильному делу…

Собеседник замолчал, а в мозгу Крамера заиграли ассоциации…

«Каскад Энергия».

В городе существовала только одна компания с таким названием. Проектно-строительная организация, входящая в холдинг «United Group», владельцем которой являлся Валерий Владимирович Коновалов.

Тот самый Коновалов?

Наконец, Крамер сглотнул и спросил:

– Что именно от меня требуется?

– Думаю, вы понимаете: это не телефонный разговор, – ответили с другого конца линии. – Машина ждет вас у парадной. Вас отвезут в офис, где мы сможем обсудить все детали. Надеюсь, вы не против?

Леонид задумался.

Справедливо выражение: если у тебя есть бизнес, но ты не слышал про Коновалова, значит, у тебя нет бизнеса. По крайней мере в Москве.

Сейчас, в эпоху интернета, Коновалова без труда можно было найти на старых фотографиях девяностых. Вот он среди прочих стоит в окружении новоиспеченного мэра Тужкова: мешковатый костюм, очки в широкой оправе, в руках черных портфель.

Значительную часть состояния, Коновалов заработал на строительных и ремонтных подрядах на пике реализации программы «Новый облик столицы». Этому очень способствовала его близость к аппарату главы города. Впрочем, даже после того, как федеральные власти отправили Тужкова в отставку (с расплывчатой формулировкой «в связи с утратой доверия»), а прокуратура тут же возбудила против него несколько уголовных дел, Коновалов остался на своем месте. Слишком прочными оказались его позиции. Конечно, правила игры поменялись, и на московском строительном рынке появились новые игроки (близкие товарищи нового мэра), однако Коновалов спокойно развивал бизнес и после бегства Тужкова в Лондон. Сейчас это был человек с большими связями и колоссальным влиянием. Бизнесмен из девяностых находился на пике карьеры.

Про Коновалова говорили всякое: и что он в свое время представлял легальную часть бизнеса «братков», и что вошел в «ближний круг» благодаря связям с КГБ. Да вот только «братки» давно отдыхали на кладбище, КГБ покоилось где-то по соседству, а он, все с тем же черным портфелем, красовался на обложке журнала «Деловая Москва».

– Нет, не против. Дайте мне пять минут.

Заинтригованный этим неожиданным происшествием, Крамер захлопнул крышку ноутбука и, заперев офис, спустился вниз.

У входа в здание его уже ждал черный «Мерседес».

Водитель, затянутый в серый плащ, стоял рядом и курил. Увидев Крамера, он выбросил окурок на дорогу, и жестом пригласил детектива садиться. Никаких лишних слов. Лишь четкое выполнение распоряжений руководства.

Дорога не заняла много времени. Час пик уже миновал и улицы Москвы опустели.

Через полчаса они остановились около офисного здания в центре города. Сталь и стекло – облик городов двадцать первого века.

– Вас ждут наверху, – сказал водитель и указал в сторону входа.

* * *

– Ты знаешь, что смертников в США зачастую казнят именно в полночь? – внезапно заговорил мужчина. – Мне кажется, дело в значении двадцати четырех часов. И в самой экзекуции. Смертная казнь – это нечто священное, мистическое; нечто не подлежащее пересмотру. Нельзя взять и казнить человека в семнадцать сорок восемь. Если Бог, суд и губернатор штата избрали какой-либо день последним в жизни преступника, то он должен прожить его полностью, и умереть лишь с наступлением первых минут нового дня. Мне тоже это кажется справедливым.

Мужчина сидел в кресле и, казалось, разговаривал сам с собой. Он говорил по-турецки, но в его голосе чувствовался едва заметный акцент, какой обычно бывает у этнических турок, выросших за границей. Парень (его звали Бурак) вжался в угол и никак не реагировал на слова мужчины.

Комната выглядела, как standard room[1] какого-нибудь отеля: прихожая, со встроенным в стену шкафом, дверь в ванную комнату, двуспальная кровать с картиной над изголовьем, две прикроватные тумбы, телевизор на столике, зеркало и небольшой диван. Единственной нестандартной деталью обстановки было отсутствие окон.

Помещение находилось на первом этаже одиноко стоящей виллы, в пригороде шумного туристического городка, тянувшегося вдоль побережья Средиземного моря. Парню понравилось тут с первой минуты. Вилла поражала размерами, а с террасы открывался шикарный вид: банановые плантации начинались у подножья горы и тянулись до автотрассы у самого моря.

Они приехали на место около восьми вечера. Как раз вовремя, чтобы успеть насладиться оставшимися минутами заката, когда солнце, вспыхнув в последний раз, по-осеннему быстро скрылось за линией горизонта, окрасив бесконечную гладь моря в яркие и чувственные тона. Бурак восторженно смотрел на закат и думал о продолжении вечера… «Интересно, он предложит мне выпить или сразу потащит в спальню?»

Бурак не привык заниматься этим в домах. Он вообще редко выбирался за пределы своего района. Как и девочки его профессии, он предпочитал делать все быстро, на заднем сидении автомобиля клиента. Тем более что большинство из них даже не просили его снимать брюки; им было достаточно его рта.

Оказавшись на улице год назад, Бурак понял: проституция – единственный вариант, чтобы не только выжить, но и жить, как ему хочется. Конечно: не самый достойный способ заработать на пропитание… Но всяко лучше, чем горбатиться разнорабочим на стройке или отправиться в армию.

Бурак обернулся. Мужчина скрылся в здании и крутился около барной стойки в дальней части гостиной. В груди что-то предательски сжалось. Мальчишка не знал, как себя вести. Это больше напоминало свидание, чем… «Пойти за ним? Или ждать здесь? О чем говорить? И нужно ли вообще что-либо говорить?»

Бурак снова коснулся кармана джинсов, проверяя на месте ли деньги. Хотя куда они могут деться? Несколько купюр, полученные им в качестве аванса, действовали успокаивающе. Двести лир![2] Столько ему еще никогда не платили!

 

Наверное, именно из-за недостатка финансов, Бурак согласился уехать так далеко. Они потратили два часа, чтобы добраться из Лары[3] до этого места. Деньги оказались слишком большим искушением.

Мужчина вышел на балкон, взял мальчишку за руку и потянул внутрь. На столике уже стояло два бокала с алкоголем…

Бурак знал: если что-то пойдет не так, он быстро сиганет с террасы и, скрывшись в зарослях бананов, добежит до шоссе. Переночует на пляже и первым автобусом доберется до автостанции. А там… пара часов, и он дома.

Черт! Как же он ошибался!

Сначала Бурак согласился спуститься в подвал, затем сполна отработал каждую лиру, а потом… Когда мужчина откинулся в кресле и закурил, он совершенно беспристрастным тоном сказал (как будто сообщал о чем-то обыденном, вроде: «завтра будет дождь» или «у нас молоко закончилось»), что жить парню осталось совсем недолго.

* * *

У выхода из лифта на шестом этаже здания бизнес-центра Крамера встретил молодой человек лет двадцати пяти в строгом костюме-тройке. В руках он сжимал iPad Mini серого цвета, с характерным изображением надкусанного яблока на корпусе.

– Здравствуйте, Леонид. Меня зовут Антон. Я ассистент господина Коновалова, – представился он, и проводил Крамера в помещение для совещаний. – Спасибо, что нашли время.

– Без проблем.

Когда они уселись друг напротив друга, Антон продолжил:

– Начнем с формальности, – он положил на стол лист бумаги. – Договор о неразглашении. Все сказанное и услышанное в этом здании должно тут и остаться.

– Безусловно, – Крамер мельком проглядел документ и поставил подпись. – Теперь я могу узнать в чем заключается ваше «деликатное дело»?

В этот момент дверь в конференц-зал отворилась и Крамер увидел Коновалова собственной персоной. Он не был похож ни на очкарика с фотографии из девяностых, ни на лучезарного бизнесмена, отстроившего половину Москвы. Сейчас он выглядел как одинокий старик, потерявший опору в жизни. Он двигался медленно, словно плыл в невесомости.

– Моя дочь мертва, господин Крамер, – начал он. – В этом причина, почему нам требуются ваши услуги.

– Эм-м.… – в первую секунду Крамер не нашел что сказать.

– Не надо. Ваши соболезнования мне не нужны. Перед нами стоит свершившийся факт – смерть моей дочери. И единственное, чего я хочу: прояснить некоторые детали.

– Как она умерла?

– Ее убили.

– Подробности?

– Всю информацию вы найдете здесь, – Коновалов указал на папку в центре стола. – Скажу одно: приятного там мало.

– Виновный уже пойман?

– Нет.

– Надеюсь, вы не хотите, чтобы это сделал я?

– Ни в коем случае. Ваша задача: на месте собрать данные и предоставить нам заключение. Ни больше, ни меньше.

– Так сказать, провести независимое расследование, – уточнил Антон. – Убийство произошло в Турции, а турецкие власти не вполне расторопны. Откровенно говоря, мы не уверены, что они вообще станут заниматься этим делом должным образом. Поэтому нами принято решение пригласить вас. Мы внимательно изучили ваше досье, Леонид. А также получили пару вполне достойных рекомендаций. К тому же вы знаете турецкий язык… Понимаете, нам требуется специалист особого уровня. При этом он должен быть человеком…

– Не вашего круга?

– Можно сказать и так. Исходя из деликатности сложившейся ситуации, мы не хотим привлекать к расследованию людей, услугами которых пользуемся в повседневной жизни. Во избежание утечки информации.

Это было вполне разумно.

– И все же, почему именно я? – не унимался Крамер.

Коновалов ответил сразу:

– Мне понравилась ваша биография. Есть в ней что-то такое… располагающее, – и посмотрел на Антона, который, ткнув пальцем по экрану айпада, открыл какой-то текстовый документ.

– Вы получили образование в области психиатрии и психологии, – зачитал Антон. – Имеете опыт госслужбы, участвовали во Второй Чеченской войне. Это похвально… Конечно, мы знаем и о менее лицеприятных моментах, – он провел по экрану пальцем и замолчал, демонстративно перечитывая дальнейшее содержимое файла. – Однако, надеемся, что все ваши проблемы остались в прошлом.

Крамер понял, на что он намекает:

– К счастью, это так. Прошлое теперь в прошлом, – Леонид повернулся к Коновалову и снова перешел к делу: – Ваша дочь. Когда это произошло?

– Тело обнаружили три дня назад.

– Странно, что СМИ до сих пор не узнали.

– Мы сделаем все, чтобы они оставались в неведение как можно дольше. Но это не будет продолжаться вечно.

– Еще раз конкретизируйте мою задачу, – Крамер достал из кармана пачку сигарет и вопросительно посмотрел на Коновалова.

Тот безразлично махнул рукой:

– Улики. Факты. Фотографии. Аналитический отчет в качестве резюме.

В комнате повисло молчание. Крамер закурил и огляделся в поисках пепельницы.

– Есть ли что-то еще, что мне следует знать?

Коновалов задумался.

– Наши отношения нельзя назвать близкими, – наконец произнес он. – Вы знаете, как это бывает… Но я всегда старался приглядывать за ней. Даже в Турции. Тем не менее ее убийство стало настоящим ударом… И я хочу понять, был ли этот удар спланирован кем-то заранее, или же это лишь трагическое стечение обстоятельств.

Крамер кивнул:

– У вас есть основания делать такие предположения? Вам поступали угрозы?

– Человеку моего положения, прямо или косвенно, постоянно кто-нибудь угрожает. Нельзя всего добиться и не нажить врагов.

– Понимаю. И все-таки в последнее время не произошло ничего экстраординарного?

– Не думаю.

– Хорошо.

Сигарета истлела наполовину. Крамер еще раз посмотрел по сторонам и убедившись, что в помещении точно нет пепельницы, встал из-за стола и подошел к окну; щелкнув указательным пальцем по фильтру, он стряхнул пепел в горшок какого-то декоративного растения на подоконнике.

– В таком случае мы можем на вас рассчитывать? – не сводя с него глаз, спросил Антон.

– Мы еще не обсудили мой гонорар.

Коновалов ухмыльнулся:

– Деньги в этом вопросе имеют второстепенное значение. Как я уже сказал, мы навели о вас справки, и нас вполне устроят ваши стандартные расценки.

– Это не стандартное задание.

Коновалов повернулся к Антону. Тот быстро написал что-то на листе бумаги и показал его Крамеру.

Леонид несколько секунд молча смотрел на листок. Число выглядело внушительно. А закорючка, обозначающая валюту, превращала ее в целое состояние. На самом деле, эта сумма значительно превышала обычные гонорары Крамера. И они это знали.

– Надеемся, этого достаточно, чтобы впредь мы не возвращались к вопросу оплаты, и вы могли со спокойной совестью заняться делом?

Леонид в последний раз затянулся и затушил окурок о цветочный горшок:

– Я вылетаю утренним рейсом.

– Договорились, – Коновалов поднялся из-за стола. – Мы будем ждать от вас новостей.

И вышел из кабинета.

* * *

На прикроватной тумбе стояла потертая лампа с цветным абажуром – единственный источник света в помещении. Скомканное одеяло валялось рядом с кроватью. Простынь была мокрой от пота. В комнате пахло сексом.

Они уже прошли все этапы, естественные для такой ситуации: попытки вырваться, страстные мольбы пощадить и даже отрицание происходящего. Но мужчина остался непреклонен – Бурак умрет. Ровно в двенадцать часов.

На секунду в глазах парня мелькнул огонек безумия и, потеряв всякую надежду на спасение, он забился в угол в противоположном конце комнаты. Бурак сидел на полу, прижав колени к подбородку.

Мужчина находился неподалеку.

– Почти… – не отрывая взгляд от часов, шепотом произнес он.

Бурак вздрогнул.

«Неужели так быстро?»

Он проследил за взглядом мужчины. Без пяти минут полночь… ТикИ секундная стрелка часов описала еще один круг.

– Так мимо нас пролетает время. Так мы теряем жизнь, – сказал мужчина.

Бурак ничего не ответил. Чем ближе минутная стрелка приближалась к двенадцати, тем ощутимее он начинал нервничать. Он сидел и кусал колени, боясь представить, что случится через каких-то пару минут.

И вот часы медленно начали пробивать полночь. Сердце парня сжалось от страха. Его затрясло, а на обнаженном теле, покрытом мурашами, выступил пот. Лицо парня исказилось в гримасе неприкрытого страха и ужаса.

– Время пришло, – сказал убийца, и неторопливо поднялся из кресла.

– Нет… Не надо… – сначала шепотом, а затем громче и громче взмолил Бурак.

Последний удар часов.

Взмах руки.

Тусклый свет лампы отразился на лезвии кинжала, и кровь, струя за струей, ударила в стены комнаты.

Через несколько минут парень был уже мертв…

* * *

Ночное небо казалось каким-то странным: слишком черным, гнетущим и зовущим одновременно. На нем практически отсутствовали звезды. Мужчина понял это только сейчас, когда вышел на балкон виллы и посмотрел наверх. Его руки оставались влажными и кровь медленно стекала с пальцев, падая на пол густыми красными каплями.

Изменилось все.

Нет, не мир вокруг, а он сам – его душа – преобразились.

Он словно увидел мир чужими глазами; как его видит хищник, воитель, пророк… И в тот самый момент, когда подгоняемое ветром облако, вновь открыло взору мистическое сияние полной луны, он осознал: больше нет ни бога, ни дьявола, нет ни зла, ни добра, но он сам есть Господь Бог. И нет ничего важного… только безмятежность и спокойствие, как у приговоренного к смерти за минуту до казни.

* * *

Крамеру потребовалось всего пара часов, чтобы собраться.

Его отвезли домой, где он быстро скидал в сумку необходимые вещи. Потом отправил Ирине и-мейл с сообщением, что будет отсутствовать в офисе пару недель. И бывшей жене, – что не сможет забрать дочку на выходные. И вот, в 6:20 утра, он уже сидел в салоне эконом-класса Боинга-747 авиакомпании «Turkish Airlines», вылетающим рейсом «Москва – Анталия».

Пассажиры медленно проходили в салон. Стюардессы приветливо улыбались им и помогали уложить вещи на полки. В зеленых пакетах из duty free позвякивали бутылки. Кто-то летел на отдых, кто-то возвращался домой. Крамер ехал работать.

Отключившись от окружающих, он открыл папку и выложил страницы на откидной столик.

Первое, что бросилось в глаза – фотография.

Анна Коновалова. Двадцать семь лет. Молодая красивая девушка, блондинка с голубыми глазами. Не модельной внешности, но около того. У нее был отцовский нос, но основная красота явно досталась от матери.

Крамер отложил фотографию в сторону и взял листок с краткой биографической справкой.

Как и подобает дочери Валерия Коновалова, Анну с раннего детства окружили заботой, соответствующей ее социальному статусу: частный детский сад, элитная школа, лучшие репетиторы для подготовки в ВУЗ (в справке об этом не говорилось, но Крамер не сомневался, что так оно и было), и все в том же духе.

С шестнадцати лет завсегдатая светских тусовок.

Позже – выпускница факультета журналистики МГУ.

Три года проработала в модном журнале, писала о знаменитостях и, связанных с ними, скандалах. Полтора года назад внезапно уволилась и уехала в Турцию.

Что толкнуло ее на этот шаг – неизвестно. Турция никогда не являлась классическим местом отдыха золотой молодежи. Те предпочитали Майами и Монте-Карло, но никак не маленький городок на турецком побережье Средиземного моря.

В Алании Коновалова снимала квартиру, жила в резиденции по соседству с немцами и голландцами. Устроилась на работу в какой-то местный журнал, ориентированный на иностранцев.

Больше ничего.

«Надо будет поискать информацию о ней в интернете», – отметил про себя Крамер.

Погруженный в мысли, он не заметил, как самолет взлетел. По салону начали разносить напитки, а ему захотелось курить.

Курение оставалось его последней неразрешенной проблемой. После развода он постарался кардинально изменить свою жизнь. Никакого алкоголя. Никаких наркотиков. Ничего такого, от чего он мог бы попасть в зависимость. Ведь именно пристрастия к наркотикам и спиртному стали причиной распада его семьи. Вместе с женой он потерял и дочь. А вместе с дочерью – смысл жизни…

 

Крамер понимал: алкоголизм и никотиновая зависимость – пристрастия одного порядка, однако если ему удавалось не пить уже восемнадцать месяцев, то бросить курить он так и не смог. Аллен Карр[4] помог ровно на двое суток. Интернет-пособия вообще не оказали какого-либо влияния. Осознавая, какой разрушительный вред он наносит своему организму, Крамер по-прежнему выкуривал по полторы пачки в день.

Отчасти всему виной было его нежелание верить людям. По его мнению, многочисленные онлайн-тренинги, книги и прочие труды на темы: «Как сбросить вес», «Как бросить курить» или «Как увеличить свою мотивацию», – создавались с единственной целью: заработать на проблемах людей. Легче пообещать курящему немотивированному толстяку волшебную панацею, чем заставить его по-настоящему работать над собой. При этом мало кого волнует, что Аллен Карр умер от рака легких. Как никого не беспокоит, что автор книги о семейной гармонии застрелил свою жену[5], Карнеги умер в полном одиночестве[6], а корейская писательница, автор бестселлеров «Как быть счастливым» повесилась от депрессии[7]

Леонид задумчиво покачал головой.

Впереди оставалось около двух часов полета, а губительное желание нарастало с каждой минутой… Крамеру хотелось почувствовать, как дым проникает в легкие, а из легких в кровь. Как к сердцу и мозгу мчится никотин, и те двести смол и ядов, что выделяются в процессе горения… И смерть на мгновение становиться ближе, словно здороваясь с ним через объятия густого белого дыма. А потом, вместе с выдохом, уносится прочь…

Словно слова из песни.

– Так не пойдет, – злясь на себя, пробурчал Крамер.

Чтобы не искушаться подобными мыслями, он затолкал папку обратно в сумку, повернулся набок и, прикрыв шторку иллюминатора, закрыл глаза.

* * *

Самолет приземлился в международном аэропорту Анталии точно по расписанию. Крамер быстро прошел таможню, и уже через сорок минут оказался на улице.

После осенней Москвы погода показалась ему особенно жаркой. В сентябре солнце тут припекало, и в воздухе ощущалась влажность. Да и сама атмосфера разительно отличалась от всего, к чему он привык в России: и пальмы, и трава, и небо – на что не посмотри – выглядели ярче и насыщенней, чем где бы то ни было. Словно мир засунули в Photoshop и поигрались с настройками. Люди улыбались. Туристические гиды приветливо махали руками. Курортное настроение начинало пронизывать приезжающих с первых минут.

Неподалеку от входа Крамер заметил мужчину за сорок. Тот держал в руках табличку с надписью: «ЛЕОНИД КРАМЕР. МОСКВА»

Пухлый коротышка с залысиной, одетый в гавайскую рубашку и длинные хлопковые шорты – человек Коновалова, который негласно приглядывал за дочерью бизнесмена. Пока ее не убили.

– Меня зовут Павел Черемисов, можно просто Паша, – представился он, и они зашагали в сторону автостоянки. – Я буду тебе помогать. Появятся вопросы, пожелания, просьбы, что угодно, только свистни и я тут как тут.

Это прозвучало наивно, но Крамер не стал возражать.

– Что тебе известно о произошедшем? – вместо этого спросил он.

– Все шло своим чередом и вдруг она просто пропала. Не ходила на работу несколько дней. На телефонные звонки не отвечала. Ее редактор забеспокоилась и позвонила капыджи

– Капыджи?

Прежде, чем ответить, Черемисов остановился около старенького «Фиата» и, разблокировав замки, жестом пригласил Леонида садиться.

– Смотрителю жилого комплекса. Здесь практически в каждом комплексе есть человек, который ухаживает за садом, чистит бассейн и так далее. Он открыл дверь запасным ключом и обнаружил тело.

Автомобиль выехал со стоянки. Из колонок негромко звучала «Баста»: Вася Вакуленко ритмично зачитывал текст. Крамер часто слышал эту песню по радио. Кажется, она называется «Моя игра».

– Как ты узнал об этом?

– Алания – это курорт, вроде российского Сочи. Тут люди умирают нечасто. И в основном в море. Хотя… Припоминаю одну парочку в прошлом году. В общем, слухи тут распространяются быстро. Буквально на следующий день вся Алания уже была в курсе. В том числе я.

Паша замолчал и сбросил скорость. Автомобиль подскочил на «лежачем полицейском», и они проехали мимо одноэтажного здания блокпоста. Рядом с поднятым шлагбаумом стоял охранник и, крепко держа в руках автомат, внимательно вглядывался в проезжающие машины.

– Давно живешь в Турции? – поинтересовался Крамер.

– Девять лет.

– Это срок.

– Ага. Три года назад получил гражданство. До этого каждый год продлевал вид на жительство.

– А как вообще оказался здесь?

– Любовь, – Паша засмеялся, как будто сам не до конца в это верил. – Приехал в Аланию по работе. Встретил девушку. Ну и закрутилось.

– Местная?

– Из Голландии. Тут тогда были сплошные банановые плантации. Голландцы первые прочухали перспективы, и начали скупать землю по всей провинции.

Паша прибавил газу, и они проскочили перекресток за секунду до того, как загорелся красный. На столбе Крамер увидел указатель: до Алании сто сорок шесть километров.

– Мне сказали, ты говоришь по-турецки, – заметил Паша.

Крамер кивнул.

– Немного. Но я очень давно не практиковался.

– Где выучил?

– В армии.

– Не знал, что в армии учат иностранные языки.

– В некоторых частях учат.

– Вот, – Паша достал из бардачка тонкую папку и протянул ее Крамеру, – то, что мне удалось раздобыть вчера: полицейские протоколы и список контактов из телефона Анны.

– Как?

– Купил. Несмотря на высокие зарплаты, турецкие полицейские уверены, что им не доплачивают. Я не знал, понадобятся ли тебе эти документы…

– Спасибо. Ты все правильно сделал, – поблагодарил Крамер. – Сколько времени прошло с момента смерти до обнаружения тела?

– В документах все есть. По-моему, не больше восьми часов. А что?

– Ты сказал, что она отсутствовала на работе несколько дней. Если ее убили лишь за восемь часов до обнаружения, значит, она не ходила на работу по какой-то другой причине.

Паша недоуменно на него уставился:

– Точно!

«Если бы все было так легко…», – подумал Крамер. Он до сих пор толком не представлял с чего именно начать работу. «Дело Коноваловой» напоминало пазл, первая половина фрагментов которого испорчена, а вторая – потеряна. Крамер смотрел на детали из документов, и не мог представить, как состыковать их вместе. Поэтому любые дополнительные материалы он воспринимал с радостью.

Тем временем Паша продолжал:

– Я не знал, что тебе еще может понадобиться. Брал все подряд. Но теперь ты сможешь составить список того, что тебе действительно нужно. Знаешь, все эти детективные штуки… У меня в городе хорошие связи, – гордо добавил он.

Крамер ничего не ответил.

Трасса привела их в небольшой городок. Грязные трехэтажные дома с торчащей из крыш арматурой. Маленькие оконца и балконы с лестницами на первый этаж. Некое подобие промышленной окраины и сельской глубинки. Справа от дороги, прямо посреди апельсиновой рощи стоял маленький бетонный завод.

«Не самый лучший район», – оглядываясь по сторонам, подумал Леонид.

Дорога свернула на побережье и Крамер замер от удивления.

Море. Светло-голубое у пляжа, оно меняло цвет на темно-синий у горизонта, а причудливые провалы подводного ландшафта тянулись по поверхности на многие километры вперед. Повинуясь неведомой силе, его волны стремились к побережью и пеной разбивались о берег.

– Как давно ты работаешь на Коновалова? – Крамер кое-как оторвался от вида.

– Антон вышел на меня почти сразу, как она переехала. И попросил помочь, – Паша не стал вдаваться в подробности. – Имея деньги и связи, здесь несложно быть в курсе жизни другого человека, – немного подумав, добавил он.

– Даже когда он умрет.

Паша бросил на Крамера гневный взгляд:

– Что ты имеешь в виду?

– А то, что как-то хреново ты за ней присмотрел, человек со связями. Девочку хлопнули у нее же дома.

– По-твоему это моя вина?

Крамер предпочел промолчать. От долгого сидения у него затекли ноги.

– Послушай, я не знаю, чего тебе там сказали… Или не сказали. Но я к своим обязанностям подошел ответственно! Меня не просили за ней следить, прятаться в кустах и фотографировать. Я просто периодически проверял, нет ли у нее финансовых трудностей, проблем на работе, не докучает ли ей кто-то из местных, и все в таком духе.

– А проблемы случались?

– Пару раз, – он ненадолго задумался. – Турки, знаешь ли, любят красивых девушек.

Оставшуюся часть пути они молчали.

Трасса проходила вдоль Средиземного моря и Крамер любовался им как ребенок. Погрязнув в суете повседневности, он редко выбирался в отпуск. Даже когда был женат.

Наконец, они въехали в Аланию, зажатую между горами и морем.

Вдоль дороги выстроились ряды разнотипных строений: автосалоны, красивые высотки и грязные трехэтажки, вроде тех, что Крамер видел на выезде из аэропорта. Стало ясно, что город активно адаптируется под туристические условия, перестраивается и, несомненно, становится лучше. Банановые плантации отступают, уступая место современному городу европейского типа.

Вскоре они свернули в сторону пригорода.

– Махмутлар, – прочитал Крамер на знаке.

– Раньше это были разные города: Алания, Оба, Тосмур, Кестель и Махмутлар, – не отрывая взгляд от дороги, сказал Паша. – Теперь они считаются районами Алании. Границы между населенными пунктами стерлись. Один дом заканчивается в Тосмуре, а следующий стоит уже в Обе. За последние тридцать лет население Алании выросло в несколько раз.

Машина съехала с трассы и покатила по брусчатке. Вокруг теснились огороженные высотки с бассейнами на территории. Каждое строение имело индивидуальный дизайн: синее здание со спиралевидным шпилем на крыше соседствовало с коричневым домом, балконы которого украшали резные колонны. Мало общего с российскими типовыми пятиэтажками.

– Проспект Барбарос. Центральная улица Махмутлара. Тянется вдоль моря. Поживешь тут неделю и захочешь остаться навсегда. К слову, у меня есть на примете несколько неплохих квартир. Имей в виду.

Леонид удивился такому странному предложению. С чего у него должно появиться желание купить тут квартиру?

1Самая распространённая категория номеров; базовый номер без вида на море, с двумя односпальными или одной двуспальной кроватью (здесь и далее примечания автора)
2Турецкая лира (тур. türk lirası) – национальная валюта Турции.
3Лара – район города Анталия.
4Аллен Карр (1934–2006) – основатель международной сети клиник, помогающей курильщикам бросить курить, применяя методику, описанную в его книгах, среди которых наиболее известна «Лёгкий способ бросить курить» (1985). Скончался от неоперабельной формы рака легких.
5Дерек Медина (род. 1982) совершил убийство в 2013 г.; в 2016 г. был приговорен судом к пожизненному лишению свободы.
6Дейл Карнеги (1888–1955) – американский педагог, лектор, писатель. Разработал концепцию бесконфликтного общения, основал курсы по самосовершенствованию, навыкам эффективного общения.
7Чхве Юн Хи (1947–2010) – телеведущая и писательница, совершила самоубийство вместе с 72-летним супругом.
Купите 3 книги одновременно и выберите четвёртую в подарок!

Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке:

  1. Нажмите на многоточие
    рядом с книгой
  2. Выберите пункт
    «Добавить в корзину»