Счастлив, что не один. Сборник стихов

© Иван Колодиев, 2024

ISBN 978-5-4496-2444-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

День поэзии

 
Я стою у окошка в тиши,
В небе ясном плывут облака.
Муза рвёт на гармошке меха,
Душу лихостью мне бередя…
Взрыв эмоций, что
          солнечный всплеск,
На бумагу ложатся слова…
Будто в руку вложили перо
И сказали: твори на века…
День поэзии, смотрит с небес,
Он в России ещё молодой.
Ему станут друзьями века,
Будет жизнь обновляться весной.
 

21 марта 2016г.

Батальоны просят огня

 
Летят ракеты в небо за Днепром,
Призывно просят помощи огнём,
Не равный батальонам выпал бой,
Орудия разбиты, смерть кругом.
 
 
Ведут два батальона смертный бой —
Под Белохаткой ад кромешный, боль.
Плацдарм для высадки дивизии готов,
Да вот проблема – больше нет штыков…
 
 
«Пантеры», «Тигры» грохот канонад,
Надежда умерла в сердцах солдат.
Комбат собрал оставшихся в кулак,
Прорвались с боем сквозь кромешный ад.
 
 
Не вникнуть павшим в шахматный гамбит,
Когда за пешку сердце не болит, —
Ударили войска. И в беготне
Горит противник в праведном огне!
 

О празднике этом слагают стихи

 
Девятого мая – особенный день!
В нём радость и горе
          сплелись воедино…
На площади Красной —
              литаврова звень,
У братских могил – слёзы,
               горше полыни…
О празднике этом
                слагают стихи,
Его отмечают
             с особым размахом
Фашизм не прошёл!
                Не осилил Руси,
Смиренным шакалом
             закончил на плахе.
Советским героям —
               поклон до земли.
Живым. Ну а в первую очередь —
                павшим…
В России, как прежде,
                поют соловьи
И дышат свободою
                майские пашни!
 

Я – Звезда! Ответь звезде!..

 
Враг не спит в окопах
                за «нейтралкой»,
Бороздят ракеты небосвод.
Пулемёты бьют вслепую
                для острастки,
Будто псы
        в смертельной схватке
                скаля рот.
«Коридорчиком»
               сквозь минные ловушки
По пластунски,
                прикрываясь темнотой,
К неизвестности
              в объятья рвётся группа,
Есть приказ:
          «Тылы разведать, и – домой!»
Без разведки бой вести,
                что прыгнуть в омут:
Выплывешь ли, канешь,
                как понять?..
Где-то, рядом за ложбинкой
                фриц лопочет,
Дрожь в коленях силится унять.
В этот раз вернулась
                группа скоро,
«Языка» в довесок притащив.
Позже: «Я – звезда!
            Ответь звезде!» – в эфире
Рокот автомата заглушил.
 

Память

 
Из года в год проносим память
                о войне
Той, мировой, что отгремела
               «по весне…»
Скорбим по павшим…
                Чтим живых
Вернувшихся из «грозовых…»
Юнцов безусых,
               Мужиков седых.
 
 
Четыре года, по окопам, —
                боль потерь!..
Прошли десятки лет, —
                но и теперь…
Поют на зорьке, ранней
           в кронах соловьи…
Как будто душу, тянут, из груди.
 

Поникло солнце поперхнувшись гарью

 
Под Прохоровкой
        огненной дугой
Рвануло небо,
            всполошив округу.
Фашисты рвутся к Курску,
                льётся кровь,
Даже писать о том
              не хватит духу.
 
 
Сошлись две танковых
             громады близ реки,
Померкло солнце,
          поперхнувшись гарью.
Горят поля, река,
             и наши, и враги, —
Смешалось всё
       в том пламенном кошмаре.
 
 
На берегу, в воде
               стрельба и брань —
Сошлись две силы насмерть
                «в рукопашной».
Буран снарядов, огненный буран.
И нет в бою
      танкистам русским равных.
 
 
Не одолел сынов советов враг,
Что бились
         в титанической отваге,
Что донесли в Берлин
                советский флаг
И водрузили прочно
                на Рейхстаге!
 

ИЮНЬ 1941-го

 
Рассвет над Бугом был обычным
В то утро «памятной поры», —
Крутые бреги вдоль границы
Вдруг задрожали от войны.
 
 
Заставы бились в одиночку,
Считая дни, живя в аду,
Во Львов уже входили танки,
А бой всё шёл на берегу.
 
 
Стоят вдоль Буга обелиски,
Как память горькая войны, —
Героям жить в душе России,
Ведь все они – её сыны!
 
 
У изголовий плачут ивы,
Роняя слёзы на плиту, —
Скорбят по воинам, погибшим
На героическом посту!
 

Лейтенанту Лопатину и его боевым товарищам, посвящается.

За пядь родной земли

 
Под Ново-Анновкой, в посёлке Терновой,
Кипит сражение, идёт не равный бой,
Фашисты рвутся словно стая злобных псов,
Не по нутру им крепость духа и штыков.
 
 
Стояла насмерть полурота в час лихой,
Приказ был выполнен «стоять любой ценой!»
Затихли выстрелы, проклюнулась заря,
Лишь от оврага слышен рокот «дегтяря».
 
 
Солдат – парнишка лет чуть больше двадцати,
Бой с «мессером» ведёт за пядь родной земли,
Приклад прижат к израненной груди,
Струится кровь да горечь из души.
 
 
Не равный бой «железа» и штыка,
Но крепость духа – сила велика.
Ушли года, что талая вода.
Ушли герои в память, навсегда!
 

Комбат морской пехоты

 
Земля дрожит от грохота разрывов.
В посёлке Эльтиген кромешный ад:
За Родину! Полундра! – встали цепи,
Морской десант
           на штурм повёл комбат.
Осенний дождь, сплошная мгла
                да ветер —
Союзники бойцам в ночном броске. —
Гранатный шквал. Отвага.
                Рукопашный.
Бежит фашист как заяц по стерне.
На утро враг взбешённой
                волчьей сворой
Прижал десант к морскому рубежу,
Не ведая, что русская отвага —
Святыня в сердце каждому бойцу.
Горят на берегу шесть
                вражьих танков
И сотни вражьих душ уже в аду.
Атак за день отбито девятнадцать:
Пришла подмога, подведя черту.
 

Капитану Белякову и его боевым товарищам, посвящается.

Не топтать в дозорах мне росу

 
На моих погонах тишина,
 шум речушки горной шум дождя,
Слышу я как шепчет мне трава —
  где вы парни как у вас дела?
 
 
Я во сне с границей говорю,
        по дозорке молча я иду,
Вижу лица юные ребят,
   ксп, заставу, весь ландшафт.
 
 
Сон уходит, брызжет в окна свет —
     наяву гражданки круговерть,
Всё осталось в прошлом за чертой
– южные рассветы, сосен стон.
 
 
Больше мне не слушать тишину —
  где-нибудь на фланге на посту,
Не лежать в секрете на снегу —
 не топтать в дозорах мне росу.
 
 
По границе больше не пройду
       с другом автоматом наяву,
По сработке в даль не побегу,
     не склоню колени к роднику.
 
 
Память моя стонет быль, зовёт,
 по границе сохнет слёзы, льёт, —
Будто на заставе служба мёд,
  кто прошёл границу тот поймёт.
 

Голоса из прошлого

 
По границе речка горная течёт
 мои мысли за собою в быль влечёт,
По ущелью мирно стелется туман, —
 спит застава безмятежно славный клан.
 
 
Слышу я ребят родные голоса,
      вой сирены – непристойные слова,
Косолапый рвёт систему в пятый раз,
       прогуляется в малинник, и Атас!
 
 
Прогулялся бы дозором налегке,
 с другом Сашкой с автоматом на ремне,
По излучине прошёлся, по тропе —
    да аскеру подмигнул бы не во сне.
 
 
Посховчай речушка Посховчай,
    Посховчай моя ты радость и печаль,
Я б испил твоей водицы ещё раз, —
     сон уходит да судьба, идёт в отказ.
 
 
По границе речка горная течёт
       мои мысли за собою в быль влечёт,
По ущелью мирно стелется туман, —
 спит застава в моём сердце, славный клан.
 

Вот такая она – граница

 
Красной линией на карте, и не видимой в натуре,
                змейкой вьётся…
По хребтам, по горным речкам, ручейкам и перелескам,
                в даль уходит…
На охрану, по приказу, днём и ночью, в зной и в стужу, выдвигаются наряды…
Что бы люди без опаски, мирно спали, и творили, – и любили.
Тишина, и вой сирены… обстановка на участке…
                трудный поиск…
Пробиваются дозоры, по лесам и буреломам, —
                по ущельям, да каньонам.
Пограничникам в запасе, ты до старости глубокой —
                снится, будешь, граница…
И зелёные фуражки, майским днём 28-го, —
                в дань границе, вновь оденут ветераны.