Эгрегор

Рождение Справедливости.

Я падаю.

В темноте мелькают сполохи яркого огня, чтобы тут же умереть – это звёзды пробуждались и гасли вновь и вновь. Целые галактики проживали жизни, мириады далёких Солнц рождались и погибали, сжигая всё на своём пути, пока я нёсся в бездну. Я не знаю что такое время, но понимаю, что падаю уже очень давно.

Я как те звёзды – родился в какой-то миг падения, когда полный отчаяния крик прорезал всю Вселенную. В этом крике сгорали новые галактики, целые миры раскалывались на куски.

Эмоция? Это мне знакомо. Я есть эмоция.

Кто-то могущественный, сильнее меня – первые мысли. Может это мой господин?!

Господин. Да, я знаю. Это он, я подчиняюсь ему, хотя я и есть отколовшаяся часть его одновременно. Я рождён его болью. Моё тело – это его страдание.

Внезапно я понял, что падение кончилось. Я лежу на гладкой поверхности, распластав своё тело.

Робко встаю, озираюсь. Мой стремительный спуск окончился внутри ямы или в глубокой лощине. Вокруг меня темнота, ничего не видно, лишь впереди что-то яркое, от чего мне приходиться инстинктивно прикрывать рукой глаза. Сияние столь сильно, что физически ощущаю, как шерсть на моём теле начинает тлеть.

Каждый шаг отдаётся болью в теле. Ноги еле передвигаются, словно они отлиты из крепкой стали и не предназначены для ходьбы. Я знаю возможности своего тела, знаю, несмотря на то, что только что появился. Это аура моего Повелителя. Его гигантская сила давит на моё уродливое тело как многотонная плита, мешая идти, путая мысли в моём разуме. Шаг за шагом я бреду вперёд, зная, что могу сгореть в пламени Его могущества.

Где-то рядом я чувствую – не вижу, – как двигаются мои братья. Они тоже части воли и эмоций нашего Господина. Они слепы, напуганы. Как только что родившийся ребёнок, хватают глотками воздух, тонкие языки облизывают шершавые губы. Они пробуют жизнь на вкус, но каждый из них чувствует присутствие могущественного существа рядом, так что длинные уши поджаты от ужаса.

Они слабы и ничего не понимают. Лишь я знаю правду. Потому что я сильнее всех из Его эмоций. Я практически Он, лишь моё тело бренно, а сила – это слабый осколок от Его силы.

Сквозь пальцы я вижу огромную фигуру во много раз больше меня. Он сидит спиной ко мне, плечи понуры. Сквозь белоснежную тогу, опалённую огнём Солнца, порванную Ветром, видны изуродованные падением крылья. Тело Хозяина изредка содрогается, но не от физической боли, словно это великое существо рыдает. Я знаю, что это так. Его боль ранит меня ещё сильнее, чем аура Могущества. Я чувствую, что его боль рождает во мне новое чувство – Гнев. Его эманации ласкают меня, как любящая мать, обнимает своё чадо.

Я подошёл слишком близко, чтобы Повелитель почувствовал моё присутствие. Он обернулся, и яркий огонь из его глаз зажёг моё тело. Я закричал. Пламя принялось пожирать меня, превращая в пепел дохлое тело. Последнее что я услышал сквозь собственный крик чудовищной боли, было тихое:

– Это не справедливо.

Глава 1. Пожиратель Звёзд.

– И всё же, ты так и не сказал мне, Мифарес, почему принял моё приглашение. Не знал, что охота за звёздными червями тебя увлечёт.

– Ты иногда бываешь очень убедительным, мой друг. К тому же однообразие Пустоты заставляет иногда искать что-то необычное.

Я говорил с ленцой, дабы не обидеть своего собеседника. Признаться, я и сам не знал, зачем принял приглашение Ваалана. Мой воинственный друг любил всё, что было связано с охотой, войной или на худой конец просто дракой, для меня же это всё было несколько чуждо.

Вот и сейчас, сидя верхом на своём скакуне, которого я за его сходство с крысой – называл Раттусом, я в размеренном потоке мыслей пытался сам для себя понять – а зачем это мне? Мысли текли медленно и спокойно, словно методичный шаг наших с Вааланом скакунов.

Кто-то назвал бы это космосом, но в нашем мире – Пустоте, всё относительно. К примеру, ты видишь дорогу, утоптонную сотнями ног, копыт и прочим. Почему бы не проехать по ней? Пробуешь, а по правде, это стена и ты упираешься в неё, словно слепой натолкнувшийся на преграду. Наш мир – это мир духов, а значит и мы в ней живущие, относимся к ним.

Пустота постоянно менялась. Можно было побывать в одном и том же мире и вместо горы, что была раньше, обнаружить глубокое озеро, или вместо густого леса, увидеть раскинувшуюся на весь мир пустыню. Всё здесь было непостоянным.

Вот и сейчас, законы, которые подчиняют себе Проявленный мир, в Пустоте не работают. Наши скакуны ступают по черноте космоса – той самой пустоте и мы бредём к алеющей пока вдали звезде – цели нашего путешествия. Два всадника, наедине с молчаливым миром.

Со стороны, если бы кто-то сейчас наблюдал бы за нами, то его мимолётному взору предстала бы необычная картина. Два всадника, один верхом на волке, второй на крысе, бредут по безвоздушному космосу. Под лапами не видна опора, но от того это и мир духов. Опора возникает там, где и когда она важна тебе. Ты просто силой своего разума создаёшь её из ничего, но что это всё перед тем, что ты можешь создавать целые миры из ничего? Но об этом позднее.

Наше молчание продлилось недолго, но солнце к которому мы шли, стало на многие мили ближе к нам. Будь мы в мире оболочек, то не достигли бы его и за всю жизнь этих существ.

– Я сомневаюсь, что мы найдём здесь то, что ищём, – как можно более усталым голос проговорил я, разрывая тишину. – Это звезда – копия из мира оболочек. Здесь не может быть достойных червей.

Мой собеседник промолчал, лишь ещё внимательнее всматриваясь в алые всполохи на солнце. Протуберанцы возникали там, где черви откусывали огромные куски концентрированного эфира.

– Ваалан, послушай, – как можно более мягче начал я, памятуя о буйном нраве моего компаньона. – Мы обошли с тобой сотни, если не тысячи звёзд за сегодня. Осмотрели едва ли не миллионы звёздных червей. Десятки тысяч были достойными, чтобы пойти тебе на сапоги. Добрая сотня из них, клянусь, оказала бы честь самому магистру Справедливости. Но сейчас, признайся себе. Эта звезда не самая удачная, черви на ней самые заурядные, потому что она одна из самых мелких.

Волк Ваалана как-то странно задвигался под своим всадником, словно недовольный моими словами. Кошмарная морда повернулась прямо ко мне едва глянув алыми, будто кровь зрачками, при этом из глотки донеслось то ли бульканье, то ли короткий рык, который, видимо, должен был заменить ему презрение.

– Я знаю, Хайя. Почтенный Мифарес считает, что ты совсем потерял нюх. Но нет, мы не будем его за это есть. – Ваалан рассмеялся, нежно потрепав волка по загривку. – Мы лишь докажем ему, что он заблуждается.

Цаконийский профиль лица моего спутника, имел строгие и жёсткие черты, словно их обладатель сошёл с древних текстов Эллады. Могучие руки были словно куски расколовшийся скалы, обвитые тугими как канаты мышцами и жилами. Его практически совершенное тело мужчины-оболочки, было облачено в простые штаны, мятые от времени сапоги и расстёгнутую кожаную крутку, одетую на голое тело. Волосы у Ваалана были длинными и седыми, хотя лицо было молодо и красиво. Мыслеформа Ваалана была груба и прекрасна одновременно.

– Эта звезда скоро умрёт, – сказал Ваалан, наблюдая вместе со мной появления протуберанцев.

Для нас, эгрегоров, понятие времени несколько иное, чем, к примеру, для оболочек. Мы живём вечно, с самого зарождения Вселенной, выстроенной по воле Великого Архитектора, тогда как оболочки – лишь краткий миг в жизни своего мира. Именно поэтому мой сегодняшний партнёр по охоте говорил так безапеляционно – "мол, звезда скоро умрёт". На самом деле на планете оболочек, к примеру, прошло бы ещё достаточно времени, чтобы целые континенты стёрлись с её поверхности, уйдя под воду, неисчислимое количество поколений оболочек населили её поверхность и канули в землю, оставив после себя лишь голые кости, которые в скором времени превратятся в прах и исчезнут. Но Ваалан также был прав. Проклятые черви выгрызают из звезды божественную энергию, на миллионы лет сокращая её жизнь.

– Пока мы с тобой путешествовали по прорклятым самим Великим Архитектором подмирам, Мифарес, Хайя почуял сильное возмущение эфира. – голос Ваалана стал серьёзен.

– Насколько сильное?

Пока мы говорили, эгрегор вынул меч из-за спинных ножен. Гигантский клеймор с крестовидной гардой, заиграл гранями на солнце. Мой могучий собеседник принялся на вытянутой руке рассматривать его лезвие, любуясь отсветами.

– Хайя говорит, как будто родилась новая Чёрная Звезда.

Я посмотрел на волка. Конечно, Хайя был очень умным ездовым духом, но чтобы он умел общаться с эгрегором?! Иногда Ваалан представлялся мне ещё более безумным, чем был на самом деле… Хотя бывали случаи и мне казалось, что он не далёк от истины и эта форма в виде волка, будучи обычным обитателем Пустоты, являлась нечто большим.

– То есть ты знал, что здесь есть гигантский червь и ничего мне про это не сказал?

– Мы с Хайей подумали, что тебе пока рано про это знать. Мы хотели, чтобы ты немного размялся, а то проводишь много времени в мире оболочек. К тому же ты забавно смотрелся, когда убегал от Подпустотника!

– Он застал меня врасплох!

– Это точно, брат!

Я лишь кивнул на эту фразу. Формально, мы были с Вааланом братьями. У нас был один отец, что создал всю жизнь, что ныне населяла Двуединый мир. Но было и отличие от всех других существ, обитающих, к примеру, в его части – Проявленном мире. Мы были созданы лишь усилием мысли, волей настолько сильного и невероятно могущественного существа, что создал всё, что окружало нас. Видно частичка его силы передалась и нам, что почему-то не произошло с более низшими существами из мира Рождённых. Они появлялись после передачи друг другу генов разными способами. Этот низший по своей божественной природе способ зарождения жизни, всегда был призираем нами, эгрегорами. Мы, как и все сложные существа, были духами, а значит изначально не обладали презренной плотью. Наши тела это один лишь эфир – божественный материал, из которого состояли все миры, существа и все предметы в двух мирах.

Вспышка, рождённая звездой, на доли секунд заставила нас закрыть лицо руками. Раттус подо мной встрепенулся и жалобно заскулил, мотая мордой из стороны в сторону.

– Тихо Хайя,– видимо Ваалан столкнулся с такой же проблемой. – Это всего лишь вспышка.

– Как бы не так, – тихо проговорил я, всматриваясь в солнечный диск.

– А вот и наш новый друг!

Свет медленно рассеялся, явив нашим взорам необычную картину. На фоне чистого эфира, из которого в нашем мире состояла звезда, развернулась настоящая бойня. Огромный червь – самый большой из виденных мною, сейчас словно гигантский дредноут, заворачивался на правый борт. Эта тварь вела битву против своих сородичей, намеренно истребляя их. Могучие челюсти щёлкали, перекусывая более мелких существ; гигантский хвост, наносил хлёсткие удары, неся смерть своим нерасторопным сородичам.

– Это Пожиратель Звёзд! – воскликнул я в восхищении перед звериной свирепостью существа.

Когда-то давно я слышал о нём.

Король червей, а именно так его можно было назвать, был поистине легендарным существом. Он появлялся в разных мирах, всегда и везде неся разрушения и смерть и после пропадая на долгие века, уходя словно в спячку. Вторгнувшись в подмир Плиоцен этот зверь буквально растерзал местную звезду. Всего лишь несколько лет ему хватило, чтобы ядро звезды растеряло эфир, утоляя непомерный аппетит этого гигантского паразита. Ядро звезды не выдержав погибло в огне, забрав с собой лежавшее рядом миры. Куски безжизненных скал-астеройдов теперь парили в тишине, являя собой воспоминание о них. Спустя ещё огромное количество времени, Пустота содрогалась в эфирном крике, погубившем целое скопище населённых когда-то планет.

– Достойный противник! – радостно закричал Ваалан.

Едва я смог хоть что-то сообразить, как волк Хайя в стремительном прыжке понёсся на появившегося врага. Его седок пригнулся в предвкушении битвы, отведя клеймор за спину. Стремительный как молния удар, и спасающийся от гнева родича червь, судя по всему ещё детёныш, с громадной раной на брюхе, завалился на спину. Его силуэт теперь парил в невесомой темноте пустоты.

Ещё с десяток тварей пали под стремительным наскоком Ваалана, прежде чем он смог приблизиться к Пожирателю Звёзд. Его крохотный по сравнению со зверем силуэт, с трудом можно было различить на фоне туши Пожирателя. Эгрегор сейчас словно превратился в жнеца, вращая свои мечом и разя врагов со скоростью молнии.

Прыгнув со спины волка, Ваалан запрыгнул на тело ближайшего червя, попутно круговым ударом снеся ему голову. Только опустившись, эгрегор вновь поднялся в воздух. Изящное падение, взмах меча, капли эфира брызнули будто ихор, частицы тела, плывущие словно в безвоздушном пространстве и умелый мечник летит к новой цели.

С другой стороны к Ваалану приближался Пожиратель Звёзд. Его лоснящееся на солнце туша, переливалась сотнями оттенков, как хитиновый панцирь насекомого. Я с омерзением смотрел, как существо из кошмаров рвало на куски собственных сородичей, зная что подобное поведение у этого рода обитателей Пустоты не было характерным. Солнечные черви нападали лишь на чужаков, а здесь эгрегор и червь будто соревновались между собой, кто заберёт больше жизней.

"Я сам справлюсь."

Мысленное послание Ваалана, не могло не передать его возбуждение. Эгрегор приближался к своему противнику и сейчас лишь мгновения разделяли их.

Спасавшиеся бегством черви тем временем были уже близко от меня, окружая со всех сторон. Проклятые твари уже достаточно отдалились от своего собрата-переростка и их внимание вдруг переключилось на меня.

– Раттус, готовься.

Для эгрегора нет ничего не возможного. Сам мир Пустоты открыт для любых преобразований: хочешь, создавай из воздуха планеты, возводи дворцы, порабощай более слабых духов. Хочешь, сражайся с ними и только твоя фантазия или малое количество хизии, ограничивает твои возможности разрушать и созидать. Сейчас и фантазии и хизии у меня было с избытком, поэтому я приготовился к бою.

Секунды слились в одну, практически остановив время. Мой разум словно приподнялся над всей картиной боя, позволяя видеть всё в мельчайших деталях. Я называл это колдовским взором. Обозревая всё поле боя, мне было видно, как Ваалан уже сошёлся с Пожирателем Звёзд, разя чудовищного монстра своим мечом; с другой стороны левая рука воина была поджата к груди. Я осмотрел ближайших к себе врагов, видел ощерившиеся морды, будто тянувшиеся ко мне с надеждой разорвать моё тело.

"Надо было назвать этих тварей не звёздными червями, а змеями," – рассеянно подумал я.

Мой разум заскользил вниз, туда, где была моя мыслеформа. Застывший всадник в чёрном, поношенном, кожаном плаще. Простые штаны, на манер тех, что можно увидеть на доброй половине оболочек с мира Рождённых. Брюнет, с пухлыми губами, едва сломанным и чуть кривоватым носом. На вид ему было чуть за тридцать. Прекрасный возраст, когда оболочка мужского пола становится более мудрым, но с ещё юношеским задором и энергией. Даже небольшой животик – свидетельство прожитых лет и накопленного опыта. Всё это я позаимствовал у одного своего старого знакомого…

Но моей конечной целью был не я сам, а Раттус. Мой верный помощник был напуган. Я чувствовал эманации ужаса, что захлестнули его скудный разум.

Сперва я убрал страх, очистив все мысли существа. Добавил решимости и отваги.

Следующим этапом я подверг изменениям тело моего слуги. Несмотря на то, что родным миром Раттуса была Пустота, внешне его было сложно отличить от собратьев из плоти и крови. Мысленным взором я принялся подвергать изменениям его астральное тело. Растянул позвоночник. Под моим влиянием Раттус вдруг стал прямоходящим; с болезненным хрустом спина существа выправлялась, мой слуга встал на знадние лапы, что теперь были ему ногами. Щедро тратя хизию, я по капле вливал её в своего подопечного, делая его сильнее и смертоноснее.

Я был словно скульптор, в реальном времени изменяющий тело.

– Защищай, – закончив процесс трансформации, скомандовал я.

Эти слова прозвучали как сигнал к действию. Раттус внезапно пришёл в движение, могучим прыжком преодолев расстояние до ближайшего к нам червя. И без того чудовищные когти удлинились ещё в воздухе. Запрыгнув на своего врага, изменённый принялся яростно рвать его на куски. Ошмётки червя и эфир полетели в разные стороны.

Подобное поведение ущербно. Раттус должен действовать со смертельной эффективностью. Ярость берсерка и жажду крови, должны заменить холодный расчёт и точность ударов. Небольшие манипуляции и я с удовольствием отмечаю изменившийся стиль боя моего атлета. Два вынурнывших словно из ниоткуда червя один за одним клацнули пастями там, где только что находился крысолюд. Зато спустя доли секунд следует расплата. Раттус в воздухе запрыгнул на одного из своих врагов, вонзил ему в глаз своё оружие. Тут же одним движением взмыл вверх и нанёс снизу вверх удар апперкотом, снося голову второго червя. Оба червя поверженные поплыли безжизненными тушами в мою сторону.

Мысленно я перенёсся к тому месту, где оставил в прошлый раз Ваалана. Пробежался по всей местности, но эгрегора нигде не было. Вместо этого, я видел Пожирателя Звёзд, который медленно, можно сказать вольяжно плыл по направлению ко мне и Раттусу. Взгляд задержался на чудовищных ранах, нанесённых клеймором, опалённой шерсти, что покрывало монстра из самых мрачных пучин Пустоты. По всей видимости, ему достаточно сильно досталось, но зверь был ещё достаточно силён. Нигде не было видно эгрегора. Даже его тело исчезло, расстворившись в пасте Пожирателя.

"Не мыслимо!" – Проносились мысли. – "Эгрегор погиб в битве!"

Данный факт, признаться, меня поражал, но сожаления не было. Наш народ предпочитает одиночество, редко вступая в союзы и привязываясь друг к другу. Подобные чувства вредят Замыслу Великого Архитектора, которому мы служим.

Внезапно Пожиратель Звёзд, словно натолкнувшись на стену, развернулся резко вверх. Из нижней челюсти существа, словно жало скорпиона, вырвалось лезвие уже знакомой мне клейморы. Спустя секунды клинок заскользил вниз, к хвосту червя, с методичностью мясника разрезая тело червя.

Я отвернулся. Вид разлетающихся по всей Пустоте органов существа и море эфира мало меня не занимал, к тому же Раттус закончил свою бойню.

Вернуть крысе прежнюю форму, было ещё быстрее, чем создать новую. Тело существа хранило свою истинную суть, так что я не затратил большого количества хизии, возвращая Раттусу прежнее состояние.

На последних секундах трансформации, мой слуга повернул ко мне голову и как-то грустно на меня глянул, тоскливо поскуливая.

"Кажется, боевая форма нравится Раттусу куда больше, чем своя собственная".

Отвлёкшись от своего слуги, моему взору предстал Ваалан, ехавший верхом на своём волке по направлению ко мне. Улыбка свидетельствовала о прекрасном расположении духа, после славной победы. Лишь левая рука покоилась на наспех сотворённой перевязи.

– Эффектно, но не эффективно, как всегда. Можно было разделаться с ним уже давно.

– А ты всегда стоишь в стороне, – Ваалан сделал характерное движение, стряхивая кровь существа с клинка, после чего отправил его в ножны за спиной. Похоже, заляпанная одежда его мыслеформы, не очень беспокоила эгрегора.

– Любишь ты прятаться за своими слугами, Мифарес, – продолжил эгрегор. – Нет в тебе желания с кем-нибудь скрестить мечи, устроить добрую драку. Так ты закостенеешь. Перестанешь представлять опасность в драке, когда нужно сойтись один на один.

– Я предпочитаю интеллект грубой силе, ты же в курсе.

Мечник хотел ещё что-то сказать, но тут зарычал Хайя но не как в прошлый раз. Морду волк не повернул.

– К нам пожаловал посланник. От магистра Справедливости, – прокомментировал Ваалан.

Признаться, я не почувствовал возмущение эфира, которое сопутствовало переходу между мирами, хотя всегда отличался особым чутьём. Волк вновь меня удивил. Я даже почувствовал небольшой укол зависти.

Сквозь черноту Пустоты стали различимы очертания фигуры. Её обладатель мягкими шагами направлялся к нам, идя прямо по воздуху, если точнее – его отсутствию. Дух-посланник также как и мы преобразовывал пустоту под своими ногами в твёрдую для ходьбы дорогу.

На ярком свете, что давало горящее солнца, посланник выглядел как лоскуты белой ткани, неравномерно затянутые на фигуре. Приглядевшись, я заметил, что там где грязные тряпки отсутствовали, зияла чернота Пустоты, будто такая неряшливая одежда была надета на неведимку. Быстрым шагом силуэт достиг нас.