Ветер странствий. Седьмая книга стихов

Иллюстратор Ива Афонская

© Ива Афонская, 2020

© Ива Афонская, иллюстрации, 2020

ISBN 978-5-4485-9749-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Жить нужно путешествуя»

Константин Паустовский

«Жить – значит путешествовать»

Александр Грин

«Не фотография – сердце хранит»

(Ива Афонская – стихи о Чехии)

«Угоден Зевсу бедный странник, Над ним святой его покров!

Домашних очагов изгнанник

Он гостем стал благих богов!..

Сей дивный мир, их рук созданье, С разнообразием своим,

Лежит развитый перед ним

В утеху, пользу, назиданье

Чрез веси, грады и поля,

Светлея, стелется дорога, —

Ему отверста вся земля,

Он видит всё и славит Бога!..»

Фёдор Тютчев

«Странничество – очень характерное русское явление… Странник ходит по необъятной русской земле, никогда не оседает и ни к чему не прикрепляется. … Странник ищет правды, ищет царства Божьего, он устремлён вдаль. Странник не имеет на земле своего пребывающего града, он устремлён к граду будущему»

Николай Бердяев

«Тебе в наследство и Казань, и Рим,

Флоренция с Венецией, а к ним и Лавра Троицкая, и тот монастырь,

что в Киеве разросся вглубь и вширь,

уйдя под землю в сумрак богомольный.

Тебе в наследство град первопрестольный —

Москва с великой думой колокольной,

языков речь и звук волынки вольной,

как жемчугом, твои усыплют дни»

Рильке

Вступление

«Ах, не плыть по голубому

морю, Не видать нам Золотого Рога, Голубей на площади Сан-Марка. …Может быть, судьбу я переспорю, Сбудется весёлая дорога, Отплывём весной туда, где жарко, И покормим голубей Сан-Марка, Поплывём вдоль Золотого Рога К голубому, ласковому морю». М. Кузмин

«Мы идём сквозь туманные годы, Смутно чувствуя веянье роз, У веков, у пространств, у природы Отвоёвывать древний Родос». Н. Гумилёв

 
Всё сбылось. О, как здесь небо ярко!
Милостью нежданного подарка
Нас с тобой осыпала судьба.
Голубей на площади Сан-Марка¹
кормим мы, и в летний день так жарко,
словно кружево – дворцов резьба.
Мы ещё вчера мечтать не смели
в то, что будем здесь на самом деле,
даже и не думали всерьёз.
А теперь плывём, как флибустьеры
мы в края и Зевса, и Венеры,
мы увидим сказочный Родос.
Жадным к жизни – всё нам в мире мало:
и Венецианского канала,
нас манит зелёная вода.
Пирамиды, сфинксы и гробницы
по ночам не перестанут сниться,
ветру странствий говорим мы: да.
Вдаль ведёт весёлая дорога,
впереди чудес ещё так много,
и манят нас в море маяки.
Выигран с судьбою спор тяжёлый,
беды гоним песенкой весёлой
и дороги трудные легки.
 

1996

Попутная песня

 
Когда-нибудь
отправлюсь в путь
и сяду на корабль,
попутный ветер
будет дуть
и чайки петь: пора.
 
 
Когда-нибудь
не даст уснуть
мне ветер дальних стран,
и плыть туда
решит рискнуть
отважный капитан.
 
 
Пройдя бесстрашно сто морей
и сто невзгод пройдя,
диковинных птиц и зверей
увижу в джунглях я.
 
 
И незнакомых городов
манящие огни.
Там, в пёстрой суете портов
пройдут нескучно дни.
 
 
В толпе, в столпотворенье лиц
мечтаю я бродить
по мостовым чужих столиц —
и счастье находить.
 
 
Слова всех стран
вберёт мой стих.
В свою семью приняв,
чужие боги стран чужих
благословят меня.
 
 
Пойму я истину навек,
пускаясь в путь назад:
что человеку человек
не волк, а друг и брат.
 
 
Когда-нибудь
отправлюсь в путь,
и с этою мечтой
живу, дышу,
и смерть прошу:
постой, постой, постой.
 

2000

Стихи о Франции
1994

1. Небо Парижа

 
Неповторимой своей синевой
ты с каждым годом становишься ближе.
Небо Парижа, ты всюду со мной,
небо Парижа.
 
 
Ты лишь душе не даёшь умереть.
Чувствую: если беда приключится —
в небо Парижа могу я взлететь
вольною птицей.
 
 
И с высоты этой взглядом обняв
синим туманом одетые крыши,
как же я счастлива: есть у меня
небо Парижа.
 

2. Сиреневый Париж

 
От суеты дневной
устав, и от печали,
ты на плече моём
так тихо-тихо спишь.
И видишь ты во сне
кораблик на причале
и в дымке голубой
сиреневый Париж.
 
 
Но не в обиде я,
что не со мной во сне ты,
в мечтах не обо мне
уснув в ночную тишь.
Хотя моё плечо
твоей щекой согрето —
любовник твой сейчас —
сиреневый Париж.
 
 
Подольше отдохни —
сегодня ты устала.
Да, это только сон —
но не грусти, малыш.
Пускай ты там ещё
ни разу не бывала,
всё сбудется: любовь,
и счастье, и Париж.
 
 
Поднявшись на Монмартр,
посмотрим мы с тобою,
как кружится туман
поверх высоких крыш,
на башни и мосты
над Сеной голубою,
увидишь наяву
сиреневый Париж.
 
 
И будет он таким,
как ты во сне видала,
и будет он твоим —
от мостовых до крыш.
И скажешь ты тогда:
я там уже бывала,
но я опять хочу,
опять хочу в Париж.
 

3. Елисейские поля
(песня)

 
Помню, в детстве я видел сон,
будто, лёгок и невесом,
я как будто лечу куда-то,
под волшебный хрустальный звон.
 
 
Сердце, птицей взлетай, взлетай,
прилетаю в далёкий край,
там я вижу прекрасный город,
на земле это – или рай?
 
 
Белый храм на вершине холма
в середине его стоит,
белый храм на вершине холма
в голубых небесах парит.
 
 
Я забыл время детских снов,
видел много других городов,
я пройти столько в жизни смог
и далёких, и трудных дорог.
 
 
Был на жизнь озлоблен, как волк,
бит судьбою и одинок,
над виском моим не однажды
век мой – снайпер взводил курок.
 
 
Я удачу свою искал,
только в город тот не попал,
но забыть его не могу,
и во сне навстречу бегу.
 
 
Припев:
Елисейские поля —
детская мечта моя,
по зелёной вашей травке
там, во сне, гуляю я.
Неужели час придёт:
Бог, судьба иль самолёт
и меня в просторы ваши
вдруг случайно занесёт?
 

Стихи об Италии
1995—1999

1. Путешествие по Италии

«Давно ль, давно ль, о Юг блаженный, Я зрел тебя лицом к лицу……

И я заслушивался пенья Великих средиземных волн! Но я, я с вами распростился – Я вновь на Север увлечён… Вновь надо мною опустился Его свинцовый небосклон…

Здесь воздух колет. Снег обильный

На высотах и в глубине – И холод, чародей всесильный, Один здесь царствует вполне. Но там, за этим царством вьюги Там, там на рубеже земли, На золотом, на светлом юге, Ещё я вижу вас вдали: Вы блещете ещё прекрасней,

Ещё лазурней и свежей – И говор ваш ещё согласней Доходит до души моей!» Ф. Тютчев

 
Из страны, где холод, мороз и пурга,
где закованы мы в ледяные снега,
оказались мы в тёплом, прекрасном краю,
и нам кажется – мы оказались в раю.
 
 
Среди синего неба и лазоревых гор
голубой разливается моря простор,
и деревья зелёные там круглый год,
виноград наливается, роза цветёт.
 
 
Солнце ласково светит с лазурных высот
и искусство, как сад, так же пышно растёт,
как ожившие сны – там стоят города,
не забыть этот край мне теперь никогда.
 
 
Только думаешь с грустью – зачем рождены
мы с тобою в сугробах холодной страны,
где полгода дожди и полгода зима,
люди хмуры, как климат, убоги дома.
 
 
Как печален вид серых её деревень,
где забор покосился и выправить лень,
где картошка на грядках, не клумбы цветов,
много мусора, как в языке – бранных слов.
 
 
Что мы, так же убоги, как наши дома?
Храм наш прост, или вера у нас не права?
Как народ Моисея, оставил нас Бог?
Или тайный какой-то преследует рок?
 
 
Наше сердце устало в холодной стране,
где забвение ищут от жизни в вине,
и как будто забытой мелодии тон,
нам Венеция снится, как сказочный сон.
 

1995

2. Стансы Венеции

 
Зелёная вода каналов
манит таинственною мглой,
играют отблески опалов
под изумрудною волной.
 
 
Блеск той волны подобен блеску
венецианского стекла.²
Как лик мадонны с древней фрески,
красой небесной ты влекла.
 
 
Ты – Незнакомка,³ та же тайна,
средь карнавальной суеты⁴
таишь под маской не случайно
свои волшебные черты.
 
 
В тебе слились все сны поэтов
и все художников мечты.
И для всего большого света
ты – вечный символ красоты.
 
 
Веслом отталкивает лодку
изящный чёрный гондольер,⁵
привлечь пытается красотку
игрой изысканных манер.
 
 
Гранит мостов, каналов, зданий,
насквозь промокший, тёмно-сер.
Певучи все слова признаний,
любезен каждый кавалер.
 
 
Здесь о любви любое слово,
здесь, лишь в Венеции одной,
в мужчине каждом – Казанова,
мадонна в женщине любой.
 
 
Крылатый лев в когтистых лапах⁶
удерживает гордо власть,
Гермес⁷ шныряет, чуя запах,
где можно что-нибудь украсть.
 
 
Дворцы заснули, поступь дожей⁸
припоминая в сладком сне.
Торговых улиц шум тревожит:
там жарко спорят о цене.
 
 
Так много уличной торговли,
что облик твой в толпе исчез.
Но в древности была не той ли?
Ведь покровитель твой Гермес.
 
 
Ничто красы твоей не рушит.
Пусть скажет мещанин, смеясь,
что море здесь не чище лужи,
в твоих каналах – вонь да грязь.
 
 
Но мы не думаем об этом,
в плену волшебной красоты:
ведь мы научены поэтом
стирать случайные черты.⁹
 

1995