Будуар мадам Холмс

Глава 1

Анастасия поудобнее устроилась на ветке огромной голубой ели и прикинула расстояние, отделяющее ее от намеченного объекта наблюдения. Включив видеокамеру, она посмотрела в объектив.

– Как раз то, что надо, – пробормотала девушка и, положив пока камеру на колени, приготовилась терпеливо ждать.

– Ничего, я упрямая, не мытьем, так катаньем, но я все равно своего добьюсь, – прошептала Настя. – Не захотел со мной нормально поговорить, слишком гордый, так я тебя с другой стороны возьму. Подловлю твою самодовольную физиономию на чем-нибудь и ославлю на весь белый свет. Будешь знать, как меня рыжей дурой обзывать, наглец! Ты меня запомнишь, это я тебе обещаю, – злорадно ворчала она.

Анастасия была журналистом, причем достаточно талантливым. Свою работу она любила самозабвенно, даже фанатично, поэтому отдавала ей много сил и времени, трудясь с огромным энтузиазмом. Неделю назад она получила задание взять эксклюзивное интервью у одного магната, который решил баллотироваться в депутаты Государственной думы, но, как ни старалась, у нее ничего не выходило. Он постоянно был занят, куда-то торопился, с кем-то встречался и все время был окружен непробиваемой охраной. С журналистами он тоже встречался, но только из тех изданий, которые ему были нужны для пиара и с которыми все было оговорено заранее, остальные просто игнорировались. Четыре дня назад, когда Анастасия снова пыталась подкараулить его, когда он выходил из подъезда своего дома, она услышала, как он говорит охране:

– Слушайте, сколько я могу вас просить, чтобы вы оградили меня от этих мелких щелкоперов? Гоните отсюда в шею эту рыжую дуру, и чтобы я больше ее не видел!

Настя, как только услышала эти слова, буквально задохнулась от возмущения и досады.

«Это я – рыжая дура? Ну, ты и наглец, господин толстая задница! Ну, держись, я тебе покажу, какая я дура, – подумала она. – Не захотел нормально поговорить, что ж, черт с тобой. Значит, будем действовать по-другому, и уж не обижайся, сам напросился», – злорадно прищурилась девушка.

И она начала действовать. Буквально за пару дней Настя узнала про Кленова все, что только было возможно. Уже к вечеру второго дня она держала в руках листок бумаги, на котором был написан адрес его загородного дома с прилагающимся расписанием посещений.

– Вот оттуда я и начну, – решила девушка. – Я тебя поймаю на чем-нибудь, стопудово! В таких загородных фазендах очень часто можно увидеть весьма интересные вещи, и я уверена, что ты не исключение. Наверняка ничто человеческое тебе не чуждо. Где деньги, там и все остальное – выпивка, девочки, а может, что и покруче. Я тебе устрою выборы, господин кандидат, ты меня еще запомнишь! Думаешь, раз имеешь толстый кошелек, то тебе все можно? Ничего, посмотрим, кто будет смеяться последним. Таким, как ты, нечего делать в Думе, и рыжая дура очень постарается, чтобы ты туда не попал. Провалишься с треском, а я на тебя посмотрю и с превеликим удовольствием послушаю этот треск.

Анастасия предварительно провела разведку местности и пришла к выводу, что эта голубая ель растет здесь как нельзя кстати.

– Именно то, что мне нужно, словно ее специально для меня посадили, – сделала она вывод, решив, что прямо с завтрашнего дня, вернее ночи, и начнет свою операцию «Треск».

И вот сейчас, сидя на толстой ветке среди пушистых лап ели, усыпанных снегом, девушка потирала мерзнувшие руки и пристально наблюдала за окнами, в которых горел свет.

– Однако морозно сегодня, – через полчаса проворчала Настя. – Вроде тепло оделась, а все равно зябко, – передернулась она. – Совсем не помешает кофейку горяченького тяпнуть.

Новоявленный папарацци приладила камеру между ветками, чтобы не уронить, и, вытащив из-за пазухи небольшой термос, начала отвинчивать крышку. Одновременно она окидывала взглядом окружающее пространство с высоты своего секретного «поста наблюдения». В это время ее взгляд упал на соседний дом, и она увидела у окна мужчину, который стоял у раскрытой форточки и курил. Она опустила глаза вниз и увидела во дворе дома две машины. В одну из них садился какой-то господин с кейсом в руках, а с другой стороны стояла расфуфыренная дама, с ног до головы задрапированная в меха. Для нее дверцу автомобиля предупредительно распахивал молодой человек весьма внушительных размеров.

– Живут же люди, – вздохнула Настя и, оставив пока термос в покое, взяла камеру и направила объектив на даму, чтобы поближе рассмотреть ее наряд. – «Мерседесы», меха, брюлики, охрана! Да, песец на тебе, конечно, зашибись, – пробормотала девушка, с завистью рассматривая белоснежный пушистый мех. – Мне в жизни такой шубки не купить, хоть застрелись. Если только за какого-нибудь олигарха замуж случайно выскочу или банк грабану. С банком я, конечно, погорячилась, а вот насчет олигарха – тоже погорячилась. Кто меня возьмет, рыжую такую? Похоже, что, кроме Свиридова, никто, – тяжело вздохнула она. – Ладно, нечего на это смотреть, только расстраивать свою нервную систему, она у меня и так ни к черту, – сморщила носик Настя.

Она с сожалением отвела объектив от дамы и машинально направила его на окно, где недавно курил мужчина. Его там уже не было, зато нарисовалась полуголая девица, которая задергивала шторы.

– Здесь, как видно, своя свадьба, – усмехнулась Анастасия. – Расслабляется народ кто как может и как хочет, естественно.

Девушка снова пристроила камеру между ветками и взяла в руки термос.

– Выпью горячего кофе, съем бутерброд, и жизнь сразу же не будет казаться такой несправедливой. Ой, черт! – взвизгнула она, опрокинув в это время термос себе на колени. Она уже успела отвинтить крышку, и горячий кофе, тут же просочившись сквозь брюки, ошпарил ей ногу. Термос полетел вниз и с тихим «дзинь» упал на землю.

– Попила кофейку, называется, – проворчала девушка. – Если не везет, так это уже приговор судьбы.

Настя снова посмотрела во двор дома и увидела, как господин с кейсом вскинул голову и взглянул на ель, где она сидела. Он что-то сказал охраннику, показал именно в ту сторону, и тот сразу же побежал к воротам. По дороге охранник начал что-то объяснять в переговорное устройство.

– Дьявол, кажется, влипла, – испуганно вытаращила глаза Анастасия и, схватив камеру, с проворством обезьяны начала спускаться с елки. – Не хватало еще в милицию попасть за несанкционированные съемки! Это же статья, между прочим, за проникновение в частную жизнь и все такое прочее, – прерывисто дыша, шептала она, хватаясь за ветки. – Господи боже мой, да что же это? – взвыла она, зацепившись штаниной за высохший сук.

Наконец отцепившись, Настя спрыгнула на землю и, засунув под мышку свою бесценную камеру, со всех ног понеслась к машине, которую оставила на обочине дороги метрах в пятистах от ели. На бегу она вытащила из кармана ключи и нажала на брелок сигнализации. Девушка юркнула в салон, быстро вставила ключ в замок зажигания и с силой нажала на педаль газа. Колеса завизжали от такой стремительности, и машина сорвалась с места, точно ретивая лошадь, которую отпустили с привязи. Несколько раз Настя оглядывалась назад и видела, что двое парней все же попытались за ней побежать, но потом, видно, поняв бесполезность этого занятия, остановились.

– На-ка, выкуси, – засмеялась Анастасия, показывая преследователям фигу. – Ишь, чего захотели, меня поймать! Мне нужно вам счет представить за то, что сорвали журналистское расследование, да еще и термос я из-за вас потеряла. Теперь придется новый покупать, я без него как без рук.

Через десять минут Настя выехала на МКАД и понеслась к городу на предельной скорости. Она подъехала к дому, где жил Игорь Дронов, ее приятель и друг ее бойфренда Сергея. Все трое работали в одной редакции и дружили уже более пяти лет. Девушка пригнала машину к его дому, чтобы поставить ее на место.

Вчера вечером она приехала к Игорю и слезно просила, чтобы он одолжил ей свой транспорт до утра, на что тот согласился очень неохотно. Да и то с условием, что в восемь утра машина будет стоять во дворе.

– Пригонишь и поставишь у подъезда, – давал наставления Игорь. – Смотри, чтобы тачка осталась такой же чистой, какой берешь, я только сегодня ее на мойку гонял. Знаю я твою привычку – жевать вкусненькое за рулем, замечу в салоне хоть одну крошку, языком заставлю вылизывать. После своего важного дела снова заедешь на мойку.

– Будет исполнено, господин Дронов, – отрапортовала Настя, вскинув ладонь к виску. – Наведу лоск по высшему разряду.

– Не забудь включить сигнализацию, когда поставишь машину во дворе. Ключи заносить не нужно, у меня есть запасной комплект. Смотри, не опаздывай, в восемь утра она мне будет нужна. Маринку придется домой завезти, она сегодня у меня ночует.

– Поэтому мне и не заходить? – усмехнулась Настя. – Ой, Игорек, смотри, застукает вас когда-нибудь ее муженек, вот потеха будет! Не боишься?

– А мне-то чего бояться? – пожал плечами тот. – Пусть она боится. Второй год на развод подает, все никак дело до конца не доведет.

– А если она разведется, ты ее за себя возьмешь? Что-то сомневаюсь, – заметила Анастасия. – И она наверняка сомневается, поэтому и тянет с разводом, чтобы у разбитого корыта не остаться.

– А я ей ничего такого и не обещал. Это она все время говорит, что муж ее не удовлетворяет, поэтому она и бегает от него на сторону. Я пока еще к семейной жизни не готов. Не заработал я еще на то, чтобы содержать жену и детей, – нахмурился Игорь. – Меня устраивают именно такие отношения. Встречаемся, когда захотим, никаких обязательств, никаких претензий.

– Для тебя они, может, и удобные, эти отношения, а вот Маринка… мне ее жалко, если честно, – вздохнула Настя. – Она вон какими собачьими глазами на тебя смотрит. Рано или поздно в редакции все равно кто-нибудь пронюхает про вашу любовь-морковь, и нет никакой гарантии, что ребята не проболтаются ее мужу. Ты же знаешь, у нас «доброжелателей» сколько хочешь.

– Ты почему мне нотацию читаешь? – возмутился Игорь. – Кроме вас с Серегой, никто о нас с Маринкой не в курсе, и если ты не проболтаешься, никто ничего и не узнает. За Серегу я спокоен, он кремень.

– Ты хочешь сказать, что я болтушка? – подбоченилась Анастасия. – Ну ты, Дронов, и сукин сын! Вы со своей Маринкой уже второй год кувыркаетесь, и я до сих пор никому об этом не проболталась, даже Валерке, своей лучшей подруге.

– Ладно, пошутил, не обижайся, – улыбнулся тот и щелкнул Анастасию по носу. – Вы с Серегой – мои самые надежные и верные друзья. Все, забирай ключи и выметайся, пока я не передумал машину тебе давать, – поторопил он Настю.

– Да-да, я побежала, спасибо, Игорек, с меня пузырь, – быстро проговорила та и, схватив ключи, вихрем вылетела из квартиры Дронова.

Анастасия поставила машину на место. Так как на мойку она не заехала, не до того ей было, девушка вытащила из кармана деньги, быстро написала другу записку и сунула сверток в бардачок.

– Не ругайся, Игорек, но после такого стресса мне было совсем не до чистых боков твоего автомобиля. Извини за наглость, сам справляйся, – прошептала Настя и, включив сигнализацию, побежала к проезжей части дороги, чтобы поймать такси.

В третьем часу ночи ей это не удалось, пришлось останавливать частника. Через сорок пять минут девушка уже лежала в своей мягкой теплой постели и, зарывшись носом в подушку, мирно сопела.

Ее разбудил резкий телефонный звонок. Настя с трудом оторвала голову от подушки и посмотрела на часы сонными глазами.

– Ох ты, черт, проспала я все царствие небесное, – прошептала она и, дотянувшись до тумбочки, взяла телефонную трубку. – Алло, слушаю, – проговорила она и широко зевнула.

– Настя, это ты?

– Допустим.

– Ой, Настенька, беда-то какая, – запричитала Наталья, секретарша из издательства. – С Игорем Дроновым беда!

– Что с ним? – Анастасия моментально проснулась и резко села на кровати.

– Его убили сегодня утром в его квартире, – ответила Наташа и тихонько заскулила в трубку.

– Как – убили?! – охрипшим голосом переспросила Настя. – Что ты такое говоришь? Как это случилось?! Когда?!

– Ой, Настенька, я никак в себя прийти не могу, – всхлипнула девушка. – Игоря Витька Трушкин обнаружил. Они должны были сегодня вместе на конференцию ехать, чтобы сюжет снять. Американские ученые в Москву приехали, что-то там по поводу стволовых клеток, Тепляшин доклад будет делать о наших достижениях, и…

– Наташа, черт с ними, с американцами, с Тепляшиным и его стволовыми клетками, – резко перебила девушку Настя. – Меня это совсем не интересует, говори по существу, про Игоря!

– А, ну да, – спохватилась та. – Они условились, что Игорь за Витей заедет в девять утра. Витя ждал-ждал, а Игоря все нет. Трушкин ему и на мобильник звонил, и на домашний телефон, ни один не отвечал. Витя поймал машину и сам решил к Игорю поехать. Приезжает, а дверь в квартиру открыта. Заходит, а там… ой, мамочки! Все в комнатах вверх тормашками перевернуто, видно, что-то искали, а Игорь лежит застреленный. Витя в первую очередь милицию вызвал и в редакцию позвонил, наш главный сразу же туда поехал.

«А ведь у него сегодня Маринка ночевала!» – ахнула про себя Настя, а вслух спросила:

– А Марина Кашина на работе?

– Да, она, как обычно, к десяти приехала, – удивленно ответила Наталья. – А при чем здесь Кашина?

– Так она же все время статьи Дронова редактирует, может, созванивалась с ним и он ей что-то важное говорил? – с ходу придумала Анастасия. – Каждое слово, каждое его замечание теперь… впрочем, ты права. При чем здесь Кашина? – сменила она тему. – И что дальше?

– Трушкин совсем недавно вернулся, на нем лица нет, белый, как простыня, пузырек валерьянки опрокинул. Настя, это грабители, наверное, да? Витька говорит, что и машину Игоря вскрыли, и там тоже все перевернуто.

– Машину? – испуганно прошептала Анастасия: в голове ее словно что-то щелкнуло. – О, господи, ведь этой ночью на его машине…

* * *

– Дамы и господа, наш самолет заходит на посадку, просьба пристегнуть ремни. Мы совершим посадку в аэропорту Шереметьево-2 в 15:40 по московскому времени. Температура воздуха в столице минус двадцать три градуса по Цельсию. С вами был экипаж во главе с командиром Сотниковым Николаем Павловичем. Мы благодарим вас за то, что вы выбрали именно нашу авиакомпанию для перелета. Надеемся, что он был для вас приятным. Всего вам доброго и с наступающим Новым годом!

Повторив все это на английском языке, стюардесса лучезарно улыбнулась и покинула салон.

Валерия сладко потянулась, выглянула в иллюминатор и прошептала:

– Ну вот, я почти дома, еще немного, и родная Москва-матушка! Соскучилась ужасно: в гостях хорошо, а дома лучше.

– Вы что-то сказали? – поинтересовался пожилой седовласый господин, сидевший рядом с Валерией.

– Нет, это я не вам, – улыбнулась девушка. – Просто мысли вслух, и ничего больше.

Она достала из сумочки пудреницу и, открыв ее, критически посмотрела на свое отражение.

«Нужно немного помады, я ее съела вместе с десертом», – подумала Лера и начала тщательно красить губы. Заодно она решила поправить весь макияж и в результате увлеклась так, что практически накрасилась заново. Потом пригладила волосы щеткой и в целом осталась довольна результатом. Все это время за ней наблюдал молодой человек, сидевший в правом ряду, и молча улыбался. Лера заметила его взгляд и спокойно показала ему язык. Тот расхохотался и, взяв лист бумаги, что-то быстро на нем написал. Потом, сделав из него самолетик, он пустил его в сторону девушки. Бумажный лайнер приземлился не там, где требовалось: спланировав, он врезался в нос дородной даме, сидевшей впереди Валерии. Тетка резко вздрогнула и подпрыгнула в кресле, чуть не сломав его. Парень зажал рот ладонью, испуганно вытаращив глаза, а дама завертела головой в попытке отыскать шутника. Лера тихо прыснула и наклонила голову, чтобы дама ее не заметила. Седовласый господин молча наблюдал за этой картиной и улыбался.

– Безобразие, а на вид такой солидный человек, – прошипела дама, увидев его улыбку и подумав, что именно он бросил в нее бумажный самолетик.

Она высокомерно дернула мощным плечом и с презрением отвернулась. Господин ничего не стал ей объяснять и уж тем более – оправдываться. Было понятно, что эта шутка молодежи напомнила ему о чем-то своем, очень далеком. Он мечтательно прикрыл глаза и откинул голову на спинку кресла. Только когда шасси самолета коснулись земли, мужчина открыл глаза и посмотрел в иллюминатор.

– Москва, – прошептал он. – Как же долго я не видел этого города!

– Вы издалека? – поинтересовалась Лера. – И, я верно понимаю, вы не москвич?

– Да, издалека, – подтвердил мужчина. – Нет, я не москвич, но когда-то, очень давно, был им. К сожалению, в моей жизни случилось так, что мне пришлось расстаться со своим родным городом, с друзьями, с любимой девушкой.

– А сейчас в гости прилетели?

– Вы сказали – в гости? – переспросил он. – А что, пожалуй, вы правы. Я прилетел в гости к своей юности.

– Наверное, это здорово – встретиться со своей юностью, – заметила девушка.

– Да, надеюсь, встреча будет замечательной, – согласился мужчина. – Впрочем, вам, молодым, это пока непонятно.

– Когда-нибудь поймем, молодость имеет одну особенность – она заканчивается, – вздохнула Валерия. – Или правильнее будет сказать – проходит?

– Она не заканчивается и не проходит, она взрослеет, – загадочным шепотом ответил мужчина. – Не торопите ее, дайте ей спокойно повзрослеть, наслаждайтесь ею, насколько это возможно. К сожалению, нашему поколению нужно было взрослеть очень быстро.

– Почему? – приподняла брови Лера. – Мне кажется, что, какими бы ни были обстоятельства, молодость все равно живет в душе.

– Не всегда, – возразил мужчина. – Время было не очень хорошее. Я родился в двадцать восьмом, и, когда началась война, мне было всего тринадцать. Сразу же пришлось стать взрослым, минуя отрочество и юность. Отец ушел на фронт, а нас у матери было четверо, и я – самый старший. Она на заводе работала, иногда неделями домой не приходила, и мне приходилось с младшими оставаться. Потом, после войны, было еще хуже: кругом голод, разруха. Нас, тогдашних комсомольцев, воспитывали в духе патриотизма и самопожертвования ради Родины, партии и Сталина. Мы недоедали, недосыпали, строили «светлое» царство коммунизма, не до веселья нам было. «Железный занавес» был настолько прочным, что сквозь него мы вообще ничего не видели. Теперь-то я понимаю, почему тогдашнее правительство так оберегало нас от тлетворного влияния Запада, – горько усмехнулся мужчина. – Если бы мы знали тогда, как должен жить нормальный человек… Что зря говорить – годы пролетели, и назад вернуть уже ничего невозможно. Осталось лишь подвести итоги, что я и стараюсь сделать сейчас, в конце своего нелегкого пути под названием жизнь. Вот так, барышня. А для вас все двери открыты, границы нараспашку, живи – не хочу. Вот и живите, радуйтесь каждому дню, который вам дарован, и никогда не оглядывайтесь назад. И еще один совет умудренного опытом старца. Он вам может показаться немного странным, но вы все равно прислушайтесь к нему.

– Вы меня заинтриговали. Что же это за совет?

– Поменьше думайте о будущем, живите настоящим.

– Действительно, странный. Как же не думать о будущем? – удивилась Валерия. – Мне кажется, не найдется такого человека, который бы о нем не думал.

– Это вы верно сказали, каждый человек думает о будущем, а в результате… У меня был друг, который слишком много думал о будущем, даже в мелочах. Купит какую-нибудь новую вещь – и бережет ее для особого случая, на будущее. Работал много, зарабатывал хорошо, а ходил всегда в чем придется, имея при этом далеко не одну новую вещь, которую он отложил на будущее. Ел что подешевле, кстати, из-за этого желудком страдал, но не сдавался. Короче говоря, во многом отказывал себе, чтобы всегда были деньги на черный день – «на будущее», и все в том же духе. И представьте себе: он умер в сорок шесть лет, совершенно внезапно и нелепо – подавился хлебной крошкой и задохнулся! Вы, наверное, подумали: а к чему это я вам об этом рассказываю? – хмыкнул мужчина. – Наша жизнь очень хрупка и непредсказуема, мы не можем знать, что с нами будет завтра. Поэтому должны ценить каждый свой день, как дар свыше, как будто этот день – последний. Не стоит что-то откладывать и загадывать на будущее, нужно жить и радоваться всему, что мы имеем сегодня. Вы понимаете, о чем я?

– Да, конечно, – тихо ответила Лера. – Никогда об этом не задумывалась.

– А однажды в Интернете я случайно наткнулся на один ролик, называется он: «Интервью с Богом», – продолжил сосед. – Я был поражен, когда посмотрел его. Это рассказ некоего журналиста. Якобы во сне он увидел, что берет интервью у Бога. Репортер задавал вопросы, а Бог отвечал. Журналист спросил: «Что больше всего тебя удивляет в нас, людях?» И Бог ответил: «Будучи детьми, вы торопитесь повзрослеть, а повзрослев, хотите снова стать детьми. Вы тратите свое здоровье, зарабатывая деньги, а потом тратите деньги, чтобы поправить здоровье. Вы живете так, словно никогда не умрете, а умираете – словно никогда и не жили. Вы так много думаете о будущем, что забываете о настоящем, и в результате не живете ни в настоящем, ни в будущем…» Я ответил на ваш вопрос: почему не нужно слишком много думать о будущем, а следует жить настоящим? – мужчина пристально взглянул на Валерию.

– У меня прямо мороз по коже! – передернулась та. – Какие точные высказывания, ведь так и есть на самом деле. Здорово, – восхищенно вздохнула девушка. – Вы в самом деле нашли этот ролик в Интернете?

– В самом деле, – подтвердил мужчина. – Запомните: «Интервью с Богом». Найдите и посмотрите его, вам обязательно понравится, и музыка там замечательная, под нее хочется думать о серьезных вещах.

– Извините, что приходится прерывать такой интересный разговор, но нам пора, самолет уже давно остановился, все уже вышли, кроме нас, – напомнила ему Валерия. – И, если позволите, я заберу свои вещи из багажного отделения.

Мужчина поспешно отстегнул ремень и встал с кресла. Валерия вышла в проход и забрала свою сумку, которая лежала наверху. Дубленку она перекинула через руку, решив, что наденет ее в зале аэропорта.

– Счастливо вам встретиться со своей юностью, – она махнула мужчине рукой и быстро пошла к выходу.

По дороге Валерия заметила, что к ее сапожку что-то прилипло, и остановилась. Она увидела, что ее шпилька проткнула бумажный самолетик, который ей послал веселый блондин и который до нее так и не долетел. Лера сняла с каблучка легкокрылое послание и, оглядевшись, не нашла, куда можно было бы выкинуть бумажку. Постеснявшись сорить в салоне, она сунула самолетик в карман пиджака и поторопилась к выходу.

В аэропорту долгожданную путешественницу с нетерпением ждали ее родители и Подкидыш.

Подкидышем звали шестнадцатилетнюю девушку Катю, названную сестру Валерии.

Валерия Протасова уже 4 года была владелицей частного детективного агентства «Багира». И в прошлом году она, выполняя заказ клиента, попала в весьма неприятную историю. Не перепоручив задание своим сотрудникам, Валерия решила взять запутанное дело в свои руки. В результате поисков Валерия оказалась в одном доме. Стоит отметить, весьма неприятном доме. Нет, сам-то дом был даже роскошным, а вот хозяин его оказался очень плохим человеком, прямо скажем – страшным типом. Дело дошло до того, что Лере пришлось улепетывать оттуда на всех парусах, причем ночью, тайком. Вопрос в тот момент стоял о жизни или смерти, а Валерии как-то не хотелось умирать. Поэтому она решила сбежать без разрешения, и ей пришлось включить всю свою изворотливость, чтобы все получилось. Когда долгожданная свобода была совсем рядом, на ее пути вдруг материализовалась насмерть перепуганная пятнадцатилетняя девчонка, абсолютно голая, с трясущимися губенками и зареванными глазами. Она стояла под лестницей, куда шмыгнула Лера, и горько плакала, размазывая по лицу косметику…

Валерия прихватила Катю с собой. Она по глупости попала в этот вертеп.

Девушка была сиротой и, окончив девятый класс, решила, что дальнейшее образование будет продолжать в Москве. Она приехала в столицу, надеясь поступить в театральное училище. В одном из журналов Катя прочитала, что иногородним студентам предоставляется общежитие и выплачивается стипендия. Недолго думая, девушка собрала свои вещи, которых было совсем мало, и отправилась в путь. В Москве ее ждало разочарование, набор уже закончился, и Катя осталась не у дел. Мало того, у нее даже не было денег на обратную дорогу, и две ночи Кате пришлось ночевать на вокзале. Потом она познакомилась с одной весьма легкомысленной девицей, благодаря которой и попала в тот дом. Та ничего не сказала о том, что Кате придется делать в этом доме, наврала, что они поедут просто в гости к ее хорошим знакомым. На счастье Кати, Валерия, пожалев эту глупышку, прихватила ее с собой. С тех пор Катя жила у родителей Валерии и стала полноправным членом ее семьи. Родных у девушки нет, кроме тетки-алкоголички, которая жила в Молдове и абсолютно не интересовалась судьбой своей племянницы. Катя регулярно посылала ей письма, но ни на одно из них так и не получила ответа. Девочка оказалась очень хорошим, добрым человечком, родители Валерии полюбили ее. Валерия давно жила отдельно, поэтому появление Катюши внесло в их быт свежую струю. Благодаря Кате у них появился еще один член семьи – щенок кокер-спаниеля, которого девушка подобрала на улице. По ее словам, он сидел у мусорного контейнера и скулил. Катя не смогла пройти мимо и притащила его в дом. Когда Ирина Михайловна увидела это замызганное создание, ее первым желанием было немедленно его выбросить, но, посмотрев в умоляющие глаза Кати, она махнула рукой и сказала: «Ухаживать и воспитывать будешь сама, меня не впутывай».

Так в квартире Протасовых появился песик, которого наградили громким титулом Граф. Лера смеялась над именем косолапого создания.

– Вы только посмотрите на этого лопоухого! Ну какой из него Граф? Скорее Графинчик, – весело говорила она. – Точно, я буду звать его Графинчиком, – решила девушка и с тех пор называла его только так.

– Собака с самого щенячьего возраста должна знать свое настоящее имя, нечего ему привыкать ко всяким дурацким кличкам, – ворчала на дочь Ирина Михайловна.

– Мама, у псины и должна быть кличка, а не имя, на то она и собака, – смеялась Лера. – Для меня он будет Графинчиком.

– Тебе бы только по-своему сделать. Ты приехала в гости, побыла и уехала, а нам потом отдуваться, – хмурилась мама. – Тоже мне придумала! Где же это слыхано, чтобы собаку называли как какую-то посуду? Почему тогда не звать его Стаканом или Банкой?

Валерия отмахивалась от мамы и упорно продолжала величать щенка так, как ей нравилось.