Капитолийская волчица

Из цикла «На струне ветра»

«Я стою на струне ветра…»

 
Я стою на струне ветра,
Балансируя карточным домиком.
Я боюсь развалиться
От его дуновения,
Так и не успев понять,
Как мое имя…
 

Парадигма вкуса

 
Парадигма вкуса
От Кандинского до Малевича…
Праведности квадрата иконы…
Укуса выражений Магрита…
Выстрел в небо –
Гигантоликость Уорхола…
В боли шизофрении –
Готика Пикассо…
Узорчатая фасетчатость
Пуантилизма
В точках Генри Кросса…
Инфлюэнца быта
В моделях Лотрека…
Медитация вечности
В линиях Рериха…
Пышнотелая женственность
В округлости Рафаэля…
Поэтизация призраков
Интонации Врубеля…
Сумеречность видения
Мыслей Борхеса –
Это парадигма вкуса
Меняющихся веков.
 

Азбука ассоциаций

 
Абвер – абсолюта алес,
Абстракция аллегории
Аллаха, ангелы об арии
Астарты
Бормочут.
Бесы Борхеса – беседу с
Бахусом и Буддой…
Бога балетом баловать
Боли…
Безумец Бодлер – Баяна
Вызов.
Вольтер волочет визгом
Вирша воск. Велес
Восстал в ввысь века
Грозно. Гитлер –
Гороскоп готики,
Гадать горе гибрида,
Гомункулус
Дышит,
Дегтем добив дубль –
Дурачится дурень,
Доказывая догмы
Евангелия.
Если едет ера (буква ер)
Естество…
Ехидны едкий ежедневник,
Езус!
Ёрничать взъяренно –
Ё-о-о!
Жизни жалом жгли
Жизель.
Женщину? Жестоко.
Жаль!
Зори, закаты Запада –
Западня, залитая злом.
Звенеть запалом звезды
Зорко…
И не искать искры…
Исида истомлена
Истиной Иоанна,
Исуса.
Ид –
Катит. Код Кортеса
Колесом козней.
Кибела – караваны крови
Красит краской
Лиловой, льстя ловко
Ловцам Локки.
Лампада лиры –
Ложь логоса
Лоском…
Льдом…
Медом…
Медленно Маргрит
Мучит модели мозга.
Малевича мрак мысли –
Морг мертвым.
Модильяни – мистраль.
Новый наездник неба –
Нуриев.
Никон в норы, ничто –
Набат нибелунгов.
Новость невежи…
Ниже…
Определись!
Облако оставило отзыв:
Оратория «Ом!» –
Оплавила органы
Оргазма одой…
Осколки
Пуантилизма Пикассо –
Паутиной портрета…
Пантагрюэль – паяц
Похоть пустую в порах
Пота.
Плыть в пустоту
Плутархом,
Разжать руки разом…
Ромул, Рэм, Рим
Роста робость рассудка,
Рок речи ранил…
Риска родео.
Светает.
Солнце сияет – Сольвейг!
Стада старух сонмом,
Сворой собак.
Стабильность смеха –
Скол.
Танец Тацита.
Тимпан То́ски
Тоско́ю творца томной –
Тога тирана. Только…
Тишина.
Убогий уд унылый –
Ужас укора. Умер?
Устье урагана –
Убит увалень.
Унисон утопии.
Уникум.
Фокстрот Фаулза –
Фантазии фимиам.
Фигура факира
Факелом фиолета:
Фас! – ФОЛ! –
Фикция…
Хитро́!
Храм хрупок хрустом
Хижин. Химеры.
Хазары хохотом
Харакири –
Хилость хурмы.
Холод.
Циклоп – циник цвета.
Цирцеи цимбалы
Царят.
Цигун Цезаря –
Цокот.
Часов чары – черты
Чехова,
Часовщик чертов!
Чума? Чудо!
Чарли Чаплина чулан
Чадом.
Чайковский!
Шаман – Шивы шалость.
Шорох шума… Шуберт,
Шопен, Шуман – шлют
Шок.
Шизофрения –
Щетиной Щедрина,
Щеголем,
Щербатой щукой,
Щелчком щиколотки…
Щеколда.
Эллада эклогой
Эллинов, этрусков.
Эринний эхо – Этна,
Эпатаж эпохи –
Эмансипация.
Юлой Юпитера –
Юмора юдоль,
Юлия юность юродива
Ютом…
Юдифью…
Янус – языка явь,
Язва Яхве,
Ядро ястреба,
Язычество –
Я.
 

Из цикла «Улыбка Хатшепсут»

«Я опущусь на колени и спрячу глаза…»

 
Я опущусь на колени и спрячу глаза,
И мое кимоно будет ниспадать складками,
Пряча от тебя мой стыд и желание,
Пряча изгибы моего тела и отсутствие белья,
Показывая лишь плавность хрупких рук и лодыжек,
Линию шеи, переходящую в бесконечную дорогу вниз,
Туда, где скрыта тайная власть над миром
И бессилие перед дыханием любимого.
Мои глаза зажигают в тебе огонь и трепет,
И колыхание моих маленьких шагов
Бьет в твое сердце, отсчитывая минуты
До той поры, когда ниспадет последний шелк
С моей обнаженной кожи и дуновение ветра
Не обсыплет меня лепестками цветов сакуры,
Как твоими поцелуями, желанными,
Словно весенний луч солнца над миром.
 

«Мое тело татуировано картой мира…»

 
Мое тело татуировано картой мира,
И на нем пульсирует маленький земной шар
Увеличиваясь в размерах, он растет и растет,
И постепенно становятся видны страны, города,
Улицы, крыши домов, машины, люди…
Растет земной шар, и я ищу на нем твой дом,
Тебя, чтобы рассмотреть твои глаза,
Заглядывающие в мое сердце и вопрошающие:
Ты есть?
 

«Я сегодня вальсирую со звездами…»

 
Я сегодня вальсирую со звездами,
Кружащимися в ненормальном танце…
Я обнимаю весь мир с любовью…
И рыжий кусок луны, похожий на сыр
И на тебя, странник, – я тоже обнимаю,
Потому что сегодня какой-то особенный день,
Дарующий безразмерное счастье.
Подходите, я подарю вам маленький огонек
Из моего сердца, чтобы мириады частиц
Засияли в этом мире своим светом
И весь мир осветился любовью.
 

Серпентарий свободы

 
Эта ночь закончилась. Наступает рассвет,
И я понимаю, что в серпентарии свободы
Нет больше змей. Он пуст – этот полый сосуд
Одиночества.
Скоро шум снова наполнит улицы,
Ворвется к нам своими щупальцами –
И тогда перестанет щемить сердце,
Я распахну окно
И включу джаз.
Может быть, звуки саксофона заполнят мое сердце
Как заменитель сахара или тебя…
 

«Ты пахнешь сексом и Индией…»

 
Ты пахнешь сексом и Индией,
Немного бергамотом и опасностью,
Искушением,
Горьким шоколадом,
Осенним дождем и снегом,
Особенно, когда целуешь меня на ветру…
А еще ты напоминаешь мне флейту,
На которой играют мои пальцы и губы.
Прикасаясь к тебе, я ощущаю себя музыкантом,
Может быть, Рихардом Вагнером.
Я познаю ощущения через твой вкус, обоняние,
Цвет, через тонкие шелковистые прикосновения к твоей коже,
Через заглядывание в твои темнеющие зрачки, в которых
Просыпается бездна…
 

«Ты знаешь, сегодня дождь и холодно…»

 
Ты знаешь, сегодня дождь и холодно,
И у меня замерзают пальцы,
И на душе тоже такой ледяной ветер…
Он заворачивает меня в спираль,
И я не могу достичь спокойствия Будды.
Мой телефон молчит, и кругом тишина,
Только капли дождя барабанят по моему сердцу…
Я не прошу тебя ни о чем… какие поблажки?
Помарки в жизни надо соскребать с души
Скальпелем. Слушаю тишину. Говорю с ней
По мобильному.
Я давно не летаю во сне. С того дня, как мы встретились.
Наверное, я растолстела с тех пор, как вдохнула тебя.
Я пою тебя в себе шепотом, чтобы никто не услышал,
Чтобы никто не кричал нахальное «браво» или «бис»,
Я не буду делить тебя ни с кем и никогда. Слышишь?
Ты не веришь в меня. Думаешь: сумасшедшая…
Я улыбаюсь…
 

«Целовала тебя в душу…»

 
Целовала тебя в душу.
Наблюдала, как пересыпается песок
В скользящем нутре часов.
Плакала о чуде.
Молила богов о тебе
Тщетно…
Не исцелить раненого сердца
Моею силой и слабостью.
Не касаюсь тебя,
Скручиваюсь виноградным листом
От холода и наступающего снега,
Иду где-то в бреду
И знаю, что тебя нет
Ни на земле, ни в моем аду…
 

«Я беру линзу, чтобы лучом солнца прожечь снег…»

 
Я беру линзу, чтобы лучом солнца прожечь снег…
Эксперимент ребенка.
Интересно, какую линзу нужно взять,
Чтобы зажечь твое сердце?
В моих ладонях оно осталось ледяным…
Недетские это игры…
 

«В моей Вселенной под дождем…»

 
В моей Вселенной под дождем
Бродят мокрые страусы,
А в пустыне Сахаре на каждом бархане
Расцветают подснежники.
Когда я улетаю
В сиреневые рериховские горы,
Я слышу, как они поют голосами китов
Зазывные песни моря,
Которое в самой своей бездне
Взрывается вулканами,
И из жерла текут
Обжигающие потоки огненной лавы,
По моим ногам стекают, доказывая,
Что после твоих прикосновений
Рождается новая вселенная.
Смотрю,
Как истомленные фламинго
Склоняют свои шеи
В розовый пух крыльев.
 

«Моя боль выпестована солнечным сплетением…»

 
Моя боль выпестована солнечным сплетением
Или лунным смятением души, выплетенной
Зайчиками от фонарей в весенних лужах, –
Какая к черту разница? Сводит скулы
От вязкого мартовского воздуха,
Полночной тьмой аукается в собачьем сердце,
Преданным, как всегда, – тебе…
Мчится по следу в мышеловку… Р-раз!
И с лязгом обрушивается железо,
Перешибая хребет!
«Всего лишь мышь!» – скажешь ты,
Пожмешь плечами и выйдешь на балкон,
Где лунные зайчики мечтают целовать твои губы…
 

«Ты знаешь, как сводит ступни ледяная вода гор?…»

 
Ты знаешь, как сводит ступни ледяная вода гор?
Смешные кораблики-листья норовят уплыть в пустоту,
А я ищу на берегу ветки для хлипкого плотика,
Чтобы хоть так перебраться на другую сторону…
Смеешься… Куда тебе! Конечно, ты знаешь –
Шаман-камень подсказал идею, выложил путь знаками.
Твой костер превратился в извержение лавы
И пляшет золотыми нитями, оплетая мою душу, –
Паутинка-то эта волшебная, поди-ка, порви попробуй!
Отнялись ноги от холода, онемели губы…
«Нецелованная… – шепчут деревья насмешливо,
Рассказывая сказки. – Куда собралась? Поздно уже…
Давай ты будешь статуей на моем капище?!»