Аня отпросилась с работы. Дома она ходила из комнаты в комнату, волнуясь и нервничая: «А вдруг всё пойдёт не по плану?» Повод для переживаний имелся основательный. Её Нюся, самое дорогое и близкое существо, вот-вот должна была окотиться. В роли кошачьей акушерки девушке бывать ещё не приходилось. Накануне она проштудировала много литературы на эту тему, но морально готовилась к худшему.

Будущая мамаша, тоже явно обеспокоенная, следовала за хозяйкой по пятам.

– Что происходит, а? – спрашивали её глаза.

– Нюся, не переживай, я рядом!

– Это не ты рядом, это я тебя не отпускаю, – ворчала кошка, наблюдая неуверенность своей подопечной.

На рассвете беременная благополучно родила четырёх котят. «Та, которая гуляла сама по себе», матерью оказалась прилежной, но чересчур рациональной: признавала только двух первых своих отпрысков. Они были крупнее и сильнее остальных. Как пиявки, везунчики присасывались к её животу и отползали, лишь полностью утолив голод. Третьему молока ещё перепадало, а четвёртому в нём наотрез отказывали. Едва он припадал к источнику питания, как последний вставал и уходил прочь.

Анюта укладывала кошку чуть ли ни силой, подносила хиленькую кроху к сосцам и ждала, пока детёныш насытится. Саму мамашу она кормила сырым мясом, которое покупала на рынке. Спустя пару недель после появления котят на свет Анюта застала умильную картину: младший мурлыка сидел у тарелки Нюськи и жадно поедал кусочек говядины.

– Молодец, не даёт мать молока, воруй у неё корм, – с улыбкой поощрила предприимчивого котёнка хозяйка.

Скоро вся четвёрка (три девочки и мальчик) обзавелась кличками. Старшая – дымчатая красавица в белой манишке стала Люсей. Её брата за полоски и пузатость назвали Арбузом. Третья – паинька и лапочка – получила прозвище Ангелочек, а нелюбимая малявка (назло враждебным вихрям фортуны) была наречена Анфисой, что в переводе с греческого означает «цветущая». Замухрышка Фиска и впрямь никогда не испытывала чувства неполноценности.

Судьба – штука жестокая, имена – подчас приговор. Ангелочек (вот не стоило называть так милаху) заболел, умер и, наверное, отправился на кошачьи небеса. Арбуза хозяйка пристроила знакомым, и баловень зажил, как кум королю. Люську, было, выпросили соседи, но та забилась у них в квартире под неподъёмный диван и всю ночь изображала воющее привидение. С утра пораньше сердитую барабашку, облегчённо вздохнув, вернули в лоно семьи.

Мама котят, поставив потомство на ноги, загуляла. Дома она появлялась редко, а потом и вовсе пропала. Анька тосковала по питомице, поэтому Люська и Фиска получали тройную порцию любви.

Сами сёстры между собой были в довольно сложных отношениях. Старшая опекала и защищала младшую. Та же не испытывала никакой благодарности, принимала заботу, как должное, а иногда ещё и огрызалась. Но Люську это ничуть не смущало.

Как-то к Анюте приехала погостить бабушка. Домашнюю живность она не одобрила в принципе, а то, что кошкам нет ни в чём отказа, возмутило её до глубины души.

– Кресло для кошек, мясо им с рынка. Ну, ты совсем обезумела. Всю зарплату на них тратишь. Ладно бы, породистые, дорогие, так нет – уличные, взглянуть не на что. Люська куда ни шло, а вторую – и утопить не жалко.

Этот монолог внучка выслушивала по два раза на день: перед уходом на работу и по возвращении с неё. Информацию пропускала мимо ушей, а вот стычки старой и малых раздражали. В конце недели отношения между бабулей и Фиской достигли апогея. Аня услышала шум на кухне и оправилась посмотреть, что там творится.

Сцена заслуживала внимания. Происходило следующее: Фиска после шлепка, нанесённого тяжёлой рукой, с хорошим ускорением летела с обеденного стола, где лежала осквернённая ею курица. Бабушка склоняла «паршивку» на все лады, одновременно хватая веник и перегораживая пути отступления. В итоге шкода была загнана в угол. Далее последовал замах страшным лохматым оружием, и, казалось, расправа неминуема. Вдруг между карающим веником и Фиской возникла отважная Люська. Стоя на задних лапах, она отразила первый удар чудища и перешла в контратаку. Бабушка расхохоталась:

– Ах, ты, какая! Защитница!

С тех пор конфликт домочадцев потихоньку сошёл на нет. Бабушка, уезжая домой, нежно погладила на прощанье не только Люську, но даже Фиску.

Перед Новым годом Аня познакомилась с парнем. Вышло это случайно. По выходным она ходила кататься на лыжах в парк, чтобы сбросить лишний вес и довести фигуру до совершенства. Спортсменка из неё была никуда не годная. Как назло, в последнюю предпраздничную субботу во время «тренировки» Анюта не вписалась в вираж трассы, которая проходила по краю оврага. Девушка кубарем полетела вниз. На какое-то мгновение она лишилась чувств, а когда открыла глаза, то увидела склонившегося над ней молодого человека приятной наружности.

– Можете подняться? – спросил спаситель, протягивая руку. Аня осторожно села и осмотрелась: лыжа сломана, всё остальное вроде цело. Парень помог встать, и с большим трудом они вылезли по отвесному склону наверх. К счастью, до стоянки машин было недалеко. Благородный рыцарь отвёз прихрамывающую Анюту домой. По дороге они познакомились, и Андрей предложил продолжить общение:

– Может, сходим вечером в кафе?

– Почему бы нет? Тем более есть, что отметить, например, конец моей карьеры лыжницы, – пошутила Аня.

– Лучше распахнуть объятия наступающему Новому году.

– Если он и дальше так будет наступать, до встречи я не дотяну.

– Готов подставить плечо.

Анька поняла, что парень ей нравится, и решилась-таки на поход в кафе.

Через месяц Андрей почти перебрался жить к Ане. Единственное, что мешало завершить переезд окончательно – домашняя живность, которую он буквально на дух не переносил.

Между влюблёнными начались бесконечные разговоры о порядке, чистоте, уюте. Люська и Фиска в созданную потенциальным женихом идеальную картину совместного быта явно не вписывались.

– Тут всё пропахло кошатиной. Давай ремонт сделаем. Понимаешь, солнышко, я прихожу на работу и чувствую: у меня от одежды воняет. Фу! Да ещё эта мерзкая шерсть кругом. Она всюду.

Люська и Фиска чужака избегали, а вот его тапки совсем даже наоборот. Сёстры протестировали их, пометив, как предмет в одном отношении исключительно годный.

Первый раз Андрей с трудом, но стерпел. Аня тщательно отмыла тапки, но потом всё равно купила другие. Кошки восприняли это с воодушевлением: сходили в обновку и по малому, и по большому. Чаша терпения переполнилась, как злосчастные тапочки.

– Слушай, зая, давай с этими тварями что-то делать! – едва сдерживая гнев, сказал Андрей. Его тон не предполагал возражений.

Аня взяла отпуск и поехала с кошками к бабушке в маленький провинциальный городок. Нина Ивановна жила в своём доме, построенном руками покойного мужа. Участок был огорожен высоким дощатым забором. Напротив калитки, метрах в десяти от входа – собачья будка. Ещё во дворе имелся сарай, где раньше был курятник, и туалет, который почему-то называли «уборная». Всё остальное пространство занимали огород, малинник и сад.

Анюту этот замкнутый мирок устраивал. Люське и Фиске будет, где погулять и есть, кому присмотреть за ними. Да, наверняка, бабушке-пенсионерке с ними будет веселее.

Но Нина Ивановна кошкам не обрадовалась.

– Кормить согласна, чай, не объедят, а в доме им делать нечего. Ты не переживай, найдут они где приютиться.

Кошки никогда прежде не видели улицу. Фиска, оказавшись на воле, лишилась чувств. Люся превратности судьбы встретила мужественно. Ничто не могло её смутить или испугать.

Аня осталась на пару недель, чтобы побыть с кошками и посмотреть, как они приживутся в бабушкином имении. Внучка выторговала для питомцев разрешение квартировать на кухне или в терраске. Она гуляла с ними по двору, оберегая от цепной собаки, которой доходчиво объяснили, что кошки «свои» и обижать их нельзя. Скоро умная дворняжка смирилась с тем, что у неё под носом теперь постоянно шастают две мерзкие мяукающие твари.

Обет воздержания Лайма нарушила лишь однажды, о чём потом горько пожалела. Дело было так. Собака отвлеклась на общение с бабушкой и Анютой, а в миске меж тем благоухала аппетитная похлёбка. Фиска не преминула воспользоваться ситуацией. Лайма, заметив факт наглого грабежа, рванулась к кошке. Аня и Нина Ивановна оторопели, ожидая жестокой расправы. Но тут к собаке подлетела Люська. Заняв удобную боевую позицию, она нанесла хук справа. Дворняга развернулась в сторону обидчицы, и в эту же секунду получила удар по морде от Фиски. Как две футболистки, перепасовывая друг другу собаку, будто мяч, сёстры загнали несчастную в конуру, откуда та не рисковала высовываться ещё пару часов.

Внучка и бабушка посмеялись, решив, что такая дружная команда нигде не пропадёт. Судьба, однако, распорядилась иначе.

Ночи были тёплые, и Нина Ивановна решительно заявила: пусть кошки гуляют, уж очень они шумные и шустрые. Никакого порядка в доме нет.

Вечером бабушка выдворила сестёр за порог, а утром Фиска появилась с проломленной головой и в тот же день умерла. (Как выяснилось, она решила поохотиться на соседских цыплят, была поймана и понесла наказание).

Аня вырыла могилку на участке и похоронила питомицу. После гибели сестры Люся канула, как в воду. Хозяйка искала её, облазила каждый уголок и закоулок, но всё без толку.

Прошла неделя, кошка так и не появилась. Аня уехала домой. Она чувствовала себя предательницей, за порог шагнула с уже накатившимися слезами и сразу разревелась.

– Что случилось? – озабоченно спросил Андрей. Аня, всхлипывая и бесполезно пытаясь успокоиться, сбивчиво рассказала.

– Да слава богу! – выдохнул Андрей с облегчением. – Туда им и дорога!

Слёзы мгновенно высохли:

– Ах, так?! И тебе тогда тоже скатертью дорога. Чужие здесь не ходят.

Анюта живёт теперь с постоянным чувством вины. Часто, поглядывая на любимое кресло питомиц, спрашивает чуть ли не вслух: «Где же ты, Люся?» – и на душе скребутся чёрные-чёрные кошки.

Бесплатный фрагмент закончился. Хотите читать дальше?