Детство, отрочество, юность, зрелость, старость… Где начинается или кончается тот или иной отрезок жизни. Может ли детство затянуться до старости? Наверное, может, и не только у больных умом. Из детства с собой в дальнейшую жизнь хорошо бы каждому взять чистоту помыслов, жажду познания, ласку, преданность любимым и многое другое.

Обычно детство проходит на малой, как говорят, Родине. Где моя малая Родина? Я думаю, что это не только – Казань, где я родилась и жила до девяти лет. С полным правом для меня является малой Родиной и Киев и – Подмосковье: Вельяминово, Шатура, Орехово-Зуево и затем – Дзержинск, ну, и, конечно – Москва. Каждому из этих поселков и городов отдано не только несколько лет жизни, но и свершений или потерь. Поэтому, вспоминая прошлое, я одинаково с ностальгией переживаю заново прожитое в каждом из этих городов или посёлков…

Иногда, очень остро возникает желание вернуться, встретить кого-нибудь из далекого прошлого. А потом думаю – а зачем? Кто в беззубой старухе узнает прежнюю Иду, Риду, Иру и, наконец, Ираиду? Да, и я едва ли узнаю кого-нибудь… Поэтому, пусть в моей памяти всё остается молодым и красивым, т. к. молодость не может быть некрасивой.

Кстати, мне мое имя не нравилось с детства, поэтому я его меняла до тех пор, пока не стала называться полным именем – Ираида.

Надо полагать, что сегодня в своём роду я вышла на финишную прямую. А вся моя семья – это: муж Виктор, дети, внуки и правнуки.

На протяжении моей, сравнительно уже – долгой жизни, в детстве рядом со мной были близкие: бабуся, мама, папа, брат и сестра. Всё, что происходило со мной, тесно связано с ними. Моя жизнь является вкраплением в общую судьбу нашей семьи, и обособить её просто невозможно, так же, как и – жизнь каждого близкого родственника. Поэтому, когда я говорю – моё детство, моя семья – это всё они, мои близкие и родные, которых сегодня уже нет в живых. Но они были…

Поэтому рассказ будет не только обо мне, но и о них…

Вся наша жизнь связана с информацией. Мы обмениваемся ею, беседуя друг с другом, по телефону, через интернет и т. д. Но чаще всего сообщаем свои новости в письмах и телеграммах…

Так произошло – случайно, а, может быть, не случайно, мы с Витей сохранили за совместно прожитые годы почти все полученные письма и поздравительные открытки. Правда, часть из них пропала. Хранились они в двух чемоданах. Один чемодан хранился в московской квартире, а второй оставался на даче. Когда дочка Стэлла забрала нас с папой жить к себе, на зимнюю дачу в Подольнихе, Олег (сын) разобрал наш старый дачный домик, и построил на его месте баню. Скорее всего, среди всякой рухляди сгорел в костре и наш чемодан с письмами. Но основные письма сохранились.

Итак, мое раннее детство проходило в Казани. И не только мое. В Казани родились мои брат и сестра – Борис и Людмила.

Наша семья состояла, естественно, не только из детей. Были и мама – Нина Николаевна и папа – Владимир Васильевич и бабуся – Мариамна Алониевна. И все мы носили самую популярную фамилию на свете – Степановы.

Я родилась в 1935 году, 20 января.

Волею судьбы сохранились три тетради – дневники, которые вела бабуся и, в основном, она писала о нас – маленьких. Когда я родилась, бабуся сказала – своих внучат я должна воспитывать сама. Она оставила преподавание и всю себя без остатка отдала нам. Меня она любила больше всех, может быть, потому что я была первенцем, а может быть потому, что в её семье у неё было два мальчика, а здесь родилась девочка.

Я хочу не просто переписать содержание бабусиного дневника, а по мере воспоминаний, которые, естественно, будут всплывать в памяти, или рассказов моих близких, приводить свои комментарии, пояснения, дополнения.

Я родилась в годы «БОЛЬШОГО ТЕРРОРА». Так назвали период с 1934-го по 1939 годы. 1-го декабря 1934-го года, за полтора месяца до моего рождения был убит С. М. Киров. Тайна этого убийства не раскрыта до сих пор. Но именно с этого момента началось устранение, а попросту – уничтожение сотни тысяч невиновных людей. Их обвиняли в «террористических актах», судили военным трибуналом, и приговоры приводились в исполнение немедленно. Аресты «врагов народов» начались с 1935-го г., достигли апогея в 1937-ом г., и постепенно затихли к 1940-му году.

В газетах и по радио публиковались сведения о показательных судебных процессах: процессы над Г. Е. Зиновьевым, Л. Б. Каменевым и другими в авгсте 1936-го года, над Г. Л. Пятаковым, К. Б. Радеком – в январе 1937-го г., над маршалом М. Н. Тухачевским – в июне 1937-го г., над Н. И. Бухариным, А. И. Рыковым – в марте 1938-го г. и многими другими…

Продолжались гонения на религию и церковь.

Началось повсеместное закрытие православных церквей, каталических костёлов, мусульманских мечетей, иудаистских синагог. Если в 1928 г. Русская православная церковь имела 30 000 церковных приходов, то к 1939 г. во всей стране осталось около 100 действующих храмов. Церковные здания или разрушались, или использовались под заводские мастерские, склады и клубы, а монастыри – под тюрьмы и колонии. Тысячами сжигались иконы, древние церковные книги, переплавлялась на лом драгоценная церковная утварь.

Священнослужителей арестовывали, ссылали в отдалённые местности, заключали в лагеря, расстреливали.

Я это пишу не для красного словца. Все эти «действа» прокатились по многим судьбам и семьям.

Витин дед (Виктор Дудко – мой муж) – Покровский Николай Ананьевич (отец Витиной мамы – Веры Николаевны) был священником в г. Бузулук Оренбургской области. В 1937-ом г. он прочитал в церкви отрывок из МТФ (23: 7–10), за что был арестован, 14. 08. 37 г. был осуждён «тройкой» УНКВД и приговорён к высшей мере наказания. Ему вменили в вину – участие в контрреволюционной фашистской организации. И уже 16-го августа он был расстрелян. «Тройка» – это означает, что на каждом приговоре должно было стоять три подписи…

И только 1. 07. 1988 г. была получена справка из Министерства юстиции РСФСР о том, что Оренбургский областной суд пересмотрел дело Покровского Николая Ананьевича, признал, что он пострадал по сфальсифицированному обвинению, и по данному делу реабелитирован.

Потребовался 51 год, чтобы признать невиновность и вернуть честное имя человеку и снять с родственников клеймо – дети «врага народа».

Другой дедушка Виктора (по отцовской линии) – Евстафий Иванович находился в заключении с 6 декабря 1937 года по 7 сентября 1939 года содержался а ЮЖЛАГЕРЕ НКВД и освобождён в связи с прекращением дела.

У моего дедушки было три брата: Григорий, Фёдор и Дмитрий. Все они были священниками. И все трое пострадали в годы красного террора в Астрахани в 1918 году.

Вспомнив о репрессиях и тревожной обстановке тех предвоенных лет, я лишь хотела дать почувствовать ауру того времени.

Мы, малыши, конечно, не знали и не понимали событий тех лет «великого безумия»… Но трудности бытия отражались и на нашем детстве.

Итак, я родилась в Казани. По рассказам родителей, сначала они снимали квартиру на улице Чернышевского. Позже переехали жить на улицу имени Баумана. В конце её располагался знаменитый Казанский Кремль. Мы ходили с бабусей гулять на площадь перед кремлём, где стоял храм. Я запомнила его одинокий мрачный облик. И большие, железные, покрывшиеся ржавчиной, и забитые крест накрест двери. А, на площади перед этим памятным храмом валялись огромными грудами гранитные и мраморные камни. Мы часто играли, залезая на них, или сидели на ступенях этого бывшего храма. Нам нравилось, отыскав, или отбив с трудом осколки от мраморных плит, высекать искры, ударяя их друг о друга.

Такие разбитые судьбы церквей нам в жизни, действительно, встречались повсюду. Когда мы много – много лет спустя, получили дачный участок под Сергив-Посадом, по дороге на него, мы всегда проезжали мимо многих заброшенных полуразвалившихся церквей. Оказалось, что даже клуб в селе Константиново размещался в здании бывшей деревенской церкви.

Как-то раз, узнав, что в помещении клуба восстанавливается церковь, в 2001 году, мы заехали туда, чтобы договориться с батюшкой по поводу того, чтобы окрестить только что отстроенный дом. В клубе восстановлен был частично только второй этаж. Батюшку мы не застали. Он приезжал из Сергиев-Посада только по определённым дням. Но церковь была открыта. Нас встретил служитель, может быть, сторож. В помещении было полу темно. Но нас потрясло не освещение, а мрачность, которая будто повисла в воздухе. Казалось, даже потолки давят сверху. Спросили у служителя – почему? Он объяснил, что это заметили не только мы. Здесь многие годы располагался клуб, устраивались танцы и другие мероприятия, осквернявшие святыню. Ещё не восстановлены и не отмолены пропитанные чужими грехами стены. Но, он верит, что… И мы верим…

Ещё теснее наши судьбы переплелись с бывшим (теперь уже восстановленным и действующим) Угрежским монастырём в бывшем посёлке, а теперь – городе Дзержинске. Когда мы с Виктором поженились, в бывших монастырских кельях размещалась больница и роддом. Так что оба наших ребёнка родились в стенах монастыря.

Я думаю, что то, что происходило в стране в те предвоенные годы, на 80 % тщательно скрывалось под грифом – «секретно». А то, что подавалось людям в виде официальных сообщений, публикуемых в газетах и по радио – принималось на веру. Те, кого эти события касались напрямую, естественно знали подлинную правду, а, следовательно, её знали многие, но молчали. Взрослые все происходящие события обсуждали дома только шепотом, потому что, как говорят, даже стены имеют уши.

Но те, кого это не касалось, верили в чистоту помыслов руководителей страны. А многие события списывали на временные трудности, необходимые в период строительства новой великой державы…

В дневнике бабуси, который она начала вести с 1937-го года, не затронуты политические аспекты, и всё-таки сквозь строки чувствуется волнение и тяжёлая жизнь тех лет, и не только нашей семьи, а не побоюсь сказать – всего народа.

Я поняла, что изложение воспоминаний тех лет, отраженное в дневниках бабуси, это только внутренняя часть, кусочек тех событий, которые мы переживали в своей семье. Но, ведь, были ещё и другие семьи, был народ, который жил рядом с нами, и вместе с нами переживал общие горести и радости всей страны.

Я поняла, что нужно немного рассказать о той обстановке, в которой мы жили – о внутренней и внешней политике страны. И, когда я решила это сделать, оказалось, что у меня нет материала, точных сведений о событиях тех лет. Попросила Виктора (мужа). Он купил мне элементарный справочник, вернее, учебник для 11-го класса – «ИСТОРИЯ РОССИИ». Авторы – А. А. Левандовский и Ю. А. Щетинов. Самое странное произошло буквально сразу же, когда Виктор прочитал первые же изложенные в учебнике факты. Он возмутился искажению многих из них.

И что же теперь делать? Кому верить? Кому нужно переписывать нашу историю в искаженном виде?

Я лично, ничего не понимающая в политике, где должна искать истину? Ведь многие годы, изучая советские учебники, я слышала совершенно другую трактовку тех или иных событий.

У тех, кто прочитает эти строки, может быть, зародиться любопытство узнать – а что же было на самом деле?

А что же было? И как это было?

Бабусин дневник – не об этом. Но те маленькие зарисовки быта нашей семьи, записанные ею на выцветших листочках старых тетрадей, может быть, помогут увидеть – какой была жизнь не только нашей семьи, но и многих других в те далёкие предвоенные годы.

Часть 1
Мои родители

Этой части Главы, рассказывая о моих родителях, и о нашей всей семье я ограничусь сведениями, включающими события – до 1938 года.

Поскольку моя жизнь переплелась с их судьбами на протяжении всей моей и их последующих жизней, то и рассказывать о нас всех вместе взятых я буду постепенно, вспоминая события череды прожитых лет, в следующих Главах.

Моими родителями были – Владимир Васильевич и Нина Николаевна Степановы.

Но в детстве воспитанием моим, моего брата – Бориса и сестрёнки Милочки занималась наша бабуся – мама отца. Она для нас была не только бабушкой, её вправе можно считать нашей второй мамой…

Моя бабуся – Мариамна Алониевна была первенцем в семье Алония Алониевича Мейстрика и Прасковьи Матвеевны, в девичестве – Ширяевой.

Родилась она в 1882 году. Как ни странно звучит – в позапрошлом веке. Будучи старшей в многодетной семье Мейстриков, она помогала воспитывать всех братишек и сестрёнок.

Когда она сама вышла замуж, у неё родилось два сына – Владимир (Воля) и старший – Борис. Бабусин муж – Василий Ирадионович был старше её на 17 лет. Он болел астмой. Однажды, душной астраханской ночью, он вышел во время приступа на балкон. Бабуся – Моря, выбежала за ним, но помочь уже ничем не смогла. Он умер у неё на руках… Шел 1932-ий год.

Старший сын Борис бабуси вырос и поступил в институт в каком-то большом городе на Волге, кажется – в Саратове. Учился отлично. Окончил институт и возвращался домой, в Астрахань на пароходе. Был ветер, пасмурная холодная погода. Он вышел на палубу, переполненный радостными чувствами от предвкушения встречи с домом, с родными. Может быть, он вышел раздетый, но в такую погоду немудрено было простудиться…

По возвращению домой, он слег в постель. Диагноз – крупозное воспаление лёгких. Приглашались лучшие врачи Астрахани. Но никто не смог оказать должную помощь. Болезнь не поддавалась. Состояние ухудшалось. Тогда пригласили последнюю медицинскую знаменитость – профессора, который открыл свой, новый метод лечения лёгочных заболеваний. В то время ещё не были изобретены сульфодемизины и, тем более – пенициллины.

Изобретение профессора заключалось в следующем. Во время болезни организм борется с болезнью, пока не наступает кризис – пик болезни. И вот здесь – кто кого переборет: болезнь организм или наоборот. Если организм к этому моменту уже отдал все свои силы и бороться не в состоянии, человек скорее всего, умирает. Профессор изобрёл вакцину, которая приближала критический момент, т. е. ускоряла ход болезнь, когда до её пика было ещё далеко. Но в этот момент сам организм ещё не утерял всех сил и продолжал бороться, в результате, побеждал. Человек оставался жить.

Профессор осмотрел Бориса и приказал своему ассистенту – ввести вакцину. Через какое-то время ассистент принес вакцину, но вводить её не стал. Он вернулся к профессору и посмел высказать ему свое мнение: кризис уже начался и вводить вакцину, тем самым – усиливать влияние болезни нельзя. Профессор озверел оттого, что ему посмели перечить и, оттого, что ещё кто-то имеет мнение, отличное от его.

Он приказал ввести вакцину. Ассистент вернулся и ввел её…

Борис умер 23 июня в 22 года. Молодой, красивый… Его жизнь была принесена в жертву чужим амбициям…

Когда старший сын бабуси – Борис умер, невозможно было представить силу её горя, и понятно, почему рождение внуков вернуло её к жизни, взвалив заботу о них на её хрупкие плечи.

Когда родилась я – девочка, меня назвали Ираидой в честь невесты Бориса. А когда вторым родился мальчик, по-моему, здесь даже не возникали ни у кого сомнения – его нарекли Борисом.

Надо отметить, что Борис – внук был удивительно похож внешне на Бориса – сына. Особенно – глаза. Недаром бабусе временами казалось, что глазами внука из другого мира на неё смотрит умерший сын.

Бабуся (за ним с детства в семье закрепилось имя – Воля) была человеком, как сейчас говорят – «интеллигент старого разлива», беззаветно, слепой любовью обожавшая своих сыновей и внуков, и отдававшая свои знания, любовь к литературе, культурное содержание во всём, и всю себя – им на служение.

Бабуся осталась с младшим сыночком – Волей. И, поэтому понятно, почему она Волю любила слепой материнской любовью, позволяя ему всё, что он хотел, и что она могла ему дать…

Когда он захотел по молодости жениться – пожалуйста, когда он после женитьбы бросил институт – пожалуйста…

Она все его заботы взвалила на свои плечи – и материальные и моральные. В течение первых лет она постепенно относила в торгсин припрятанное фамильное золото. Потом пошли в ход золотые футляры от старинных швейцарских часов. Я помню, как долгое время хранились только механизмы от этих обнажённых хранителей времени. Настало время, когда у бабуси уже не осталось ничего… Было прекрасное немецкое пианино, которое перевезли из Астрахани в Казань. Перед переездом в Киев его продали. В Киеве купили Шведеровский рояль. На нём я три года барабанила гаммы, этюды и пьесы. Однажды, попав в очередной денежный цейтнот, папа Воля упрашивал продать рояль. В первый раз в жизни она ему отказала. Но вскоре пришлось переезжать из Киева в Москву. Рояль был продан и, собственно, это было последней крупной ценностью семьи Степановых…

Мама – Нина Николаевна Степанова (Варсобина)

У нас сохранились три фотографии времён маминой юности.

На первой фотографии с обратной стороны картонки, на которую наклеена фотография, написано:

«1-ый выпуск семилетки в 1928 году».

Моя мама – Нина Николаевна Варсобина – в верхнем ряду вторая слева

На второй фотографии – на обратной стороне фотографии есть росписи выпускников 2 ступени 1-ой школы – группа 3 А в 1928 г.

На третьей фотографии написано:

«Выпуск 9-летки».

Моя мама – Нина Николаевна Варсобина – крайняя слева в нижнем ряду

У меня сохранилась её Автобиография, написанная её рукой.

Автобиография Степановой Нины Николаевны.
Я родилась в 1914 году в г. Бурнаке Тамбовской губернии. По национальности русская, беспартийная, замужняя.

Окончила девятилетку в городе Астрахани в 1929 году.

С 1929 г. по 1931 г. училась в Строительном комбинате г. Астрахани на чертёжно-конструкторских курсах и из-за переезда в г. Казань не окончила их.

Работу начала с 15.05.1931 г. в г. Астрахани. По приезде в Казань некоторое время не работала из-за болезни детей.

Сейчас работаю с 15.08.1939 г. в Управлении Казанской железной дороги в конторе карьерного хозяйства и по настоящее время.

Отец мой, ветеринарный врач работает сейчас в г. Горьком в Верхне – Волжском пароходстве в качестве Старшего Вет – Сан – инспектора с 1930 года и по настоящее время. Мать всё время находилась на его иждивении.

Поскольку свою учебу на чертёжно-конструкторских курсах она не закончила, на протяжении всей жизни ей приходилось перебиваться на самых разных работах. Но благодаря этим курсам, у неё выработался красивый почерк и блестящее и точное выполнение сложных чертежей. Иногда эти способности выручали её, и ей удавалось устраиваться на работу чертёжницей или – копировальщицей.

Время было трудное, и, чтобы прокормить семью, мама работала наравне с отцом, порой – помогая ему: составлять сметы, выполнять строительные чертежи и другие подобные работы.

Спасибо бабусе, которая полностью всю домашнюю работу и воспитание троих малышей взвалила на себя…

Отец – Владимир Васильевич Степанов

В рассказе об отце мне помогают документы отца, оставшиеся после него и рассказывающие в основном о его трудовой деятельности.

Вот то, что он сам писал в своей АВТОБИОГРАФИИ:

АВТОБИОГРАФИЯ
Я родился 28.05 1909 г. в г. Астрахани. Родился в семье служащих.

Отец умер в 1932 году. Всё время находился на службе. Мать – учительница.

С 1933 года бросила работу и находилась на моём иждивении.

В 1927 году окончил среднюю школу, по окончании которой, в 1927 году поступил в строительный техникум. Окончил его в 1930 году.

Работая в 1931 году в Горкомхозе, я получил направление от этой организации в строительный РОТУЗ на вечернее отделение. Окончить его не пришлось ввиду моей болезни, и выезда из Астрахани по состоянию здоровья.

Выполнял следующую работу с начала своей деятельности.

С 10.01. 31 г. по 01.10.31 г. – в 3-ей аэросъёмочной экспедиции, в должности техника.

С 23.11.31 г. по 8.09.33 г. – в Горкомхозе (Астрахань). Техник-строитель.

С 15.09.33 г. по 5.05.34 г. – в Ф. З. У. (Чистополь). Проектировщик.

С 16.05.34 г. по 1.01.35 г. – У. Г. О. Инженер – строитель.

С 22.02.35 г. по 1.07.35 г. – Райкомхоз. Техник по эксплуатации.

С 24. 07. 35 г. по 24.10.35 г. – Горкомхоз. Прораб.

С 03. 12. 35 г. по 05.06.36 г. – Артель «ВЕЛИКАН» (Казань). Прораб.

С 7. 08. 36 г. по 26. 11. 37 г. в ТатСоюзе (Казань). Технорук.

С 15. 12. 37 г. по 21.02.38 г. Окрпотребсоюз (Карши). Окр. инспектор.

С 26. 06. 38 г. по 26.10.38 г. Облпотребсоюз (Бухара). Нач. отдела кап. стр.

С 22.11. 38 г. по 09.01.39 г. Горкомхоз (Турткуль). Техн. экспл. строит.

С 09. 01.39 г. по 22. 02. 39 г. Горкомхоз (Турткуль). Нач. рем. строй конторы.

С 22.02.39 г. по 21.04.39 г. Пединститут. (Турткуль). Консультант.

С 02.08.39 г. по 16.10.39 г. Главпарфюмер (Казань). Прораб.

С 02.01. 40 г. по 05. 05. 40 г. ОБЛОНО. (Чарджоу). Областной инженер.

Вернулся в г. КАЗАНЬ ввиду не согласия переезда семьи в Азию.

Жена работает в Управлении Казанской ж / дороги в службе пути (карьерное хозяйство).

СТЕПАНОВ В. В. 20.05.40 г.

Данные этой автобиографии подтверждаются и уточняются рядом сохранившихся документов, в основном – справок.

Приведу несколько из них…

В 1930 году Владимир (Воля) окончил Саратовский строительный техникум. Время было тяжелое. Во время учёбы приходилось подрабатывать.

СПРАВКА
Дана тов. СТЕПАНОВУ В. В. в том, что он действительно был на должности пианиста по оформлению кружка малых форм КРАЙКООПИНСОЮЗА с 1.10. 1929 года по 15.04. 30 г. и выбыл по личному желанию.

СПРАВКА
Дана тов. СТЕПАНОВУ В. В. в том, что он при клубе Арт-полка 32 стр. дав. г. Саратова работая в качестве пианиста живой газеты, в работе муз. оформления газеты считаю очень хорошим и сильным, сопровождая музыкальную газету, так и кино с 13 марта по 12 апреля 1930 г., с работой справлялся и относился добросовестно.

После окончания техникума, Владимир вернулся в Астрахань. То ли трудно было с устройством на работу, то ли уже тогда сказывалась неудовлетворённость работой и желание найти что-то лучшее, но за короткое время он переменил несколько мест.

Сначала он устроился на работу в Нижне-Волжское краевое Земельное Управление, на должность Уполномоченного по организации территории бывшего Астраханского округа.

СПРАВКА
28.02.31 г. № 09.

Дана гр. СТЕПАНОВУ В. В. в том, что он действительно состоит на службе при Астраханском Управлении Уполномоч. Госжилтреста в должности ЗАМПРАКА по устройству совхозов.

Справка выдана для представления тройки А.Ц.А.К.

Странная справка. Что за тройка?

УДОСТОВЕРЕНИЕ КОМАНДИРОВОЧНОЕ
Дано сие Астраханским Земтрестом Начальнику Зем. работ тов. СТЕПАНОВУ В. В. в том, что он действительно командируется во Владимировский район в распоряжение начальника партии Киселёва А. К.

Тов. СТЕПАНОВУ на проезд выдано – 50 руб. Сведения об окончательном расчёте и числящейся задолженности будут показаны особо в приёмно-сдаточном акте.

Потом Владимир устроился на временную работу землеустроителем.

СПРАВКА
Дана настоящая гр. СТЕПАНОВУ ВЛ. ВАС. в том, что он действительно состоит на службе в Управлении при Астраханском Управлении Уполномоч. «Госземтреста» в должности техника – землеустроительства.

СПРАВКА
Дана технику-землеустроителю СТЕПАНОВУ В. В. в том, что он состоял на временной работе 3-ей Аэросъёмочной партии с 20.06. по 9.09. 31 г. и уволен в связи с окончанием работ.

По каким-то причинам, Владимир временно сменил специальность строителя на должность пианиста. Музыкантом он был отменным. Чаще всего он вспоминал, как он работал тапёром в кинотеатре. Весь фильм нужно было сопровождать различными мелодиями, которые соответствовали бы происходящему на экране…

СПРАВКА
Предъявитель сего, бывший сотрудник Дома Культуры СТЕПАНОВ ВЛАДИМИР ВАСИЛЬЕВИЧ, работавший в качестве ИЛЛЮСТРАТОРА-ПИАНИСТА Дома Культуры с 22» декабря 1933 года по 11 мая 1934 года.

Уволен в силу личного заявления об увольнении.

СПРАВКА
Дана настоящая справка тов. СТЕПАНОВУ в том, что он состоит на службе ДОМЕ КУЛЬТУРЫ с 1.01. 34 г. в качестве пианиста, с окладом 100 руб.

СПРАВКА
Выдана настоящая справка тов. СТЕПАНОВУ ВЛАДИМИРУ ВАСИЛЬЕВИЧУ, в том, что он действительно состоит на службе в Управлении Пожарной охраны на должности инспектора, на его иждивении находится – мать – Мариамна Алониевна Мейстрик 52 лет, что и удостоверяется……………

После сомнений и метаний с одной работы на другую, Воля уговаривает мать оставить Астрахань.

Сначала Владимир с матерью переезжают в Чистополь. Но задерживаются там ненадолго. Всего около 9 месяцев он проработал там в должности проектировщика, а затем, судьбой гонимые, Воля с мамой переезжают в Казань.

В Казани родились трое детей Владимира: я – Ираида, Борис и Людмила.

Владимир работал в самой Казани. Работа не приносила нужных заработков для содержания семьи. И опять Володю тянет в неведомые дали в поисках заработков, и, конечно, неизведанных впечатлений. Он едет в Среднюю Азию. Там остро нуждаются в специалистах, в том числе и – строителях. Ему удаётся устроиться на временную работу, по окончании которой, он возвращается в Казань, к семье.

СПРАВКА
Настоящая выдана т. Степанову Владимиру Васильевичу в том, что он действительно с 15 декабря 1937 года по 15 февраля 1938 года работал при Кашка-Дарьинском Окрпотребсоюзее в качестве инженера по составлению технического отчёта по капитальному строительству и ведению технического надзора по текущим ремонтам.

По окончанию работ считается освобождённым, что и удостоверяется……….

Вдали от семьи, он скучает по матери и детям. По жене, скорее всего – не очень. Он всегда был влюбчивым. Поэтому отсутствие рядом жены, его не очень расстраивало. Свобода пьянила… Но долг обязывал.

Нужно сказать, что ещё с детства, с молоком матери он впитал чувство доброты и доброжелательности. Делать подарки близким, было для него такой же радостью, как, если бы он получал их сам. Находясь в командировках, он всегда, кроме денег, высылал посылки.

Из дневника бабуси:

30.01.38. Наконец, мы получили долгожданную посылку из Средней Азии от Воли. Она пришла удивительно скоро – чуть ли не за 9 дней. У матери дрожали при распаковке руки, у Иды разгорелись глаза. Тобик, почему – то встал на задние лапки, вероятно, из уважения к общему напряжению. Хорошо, что Боричка спал. Как полагается, не находились ножницы, чтобы разрезать бечёвку, разрезался палец, не вовремя закричал Боря, а нетерпение выросло до предела. Наконец, готово! Посыпались подарки… Чего – чего тут только не было! С какой радостью, с какой любовью, видимо, собиралась посылка! Я всегда ценю это больше всего. Разве перечислить все богатства? 2 пары красивых туфлей, длинные шерстяные перчатки с обшлагами, кашне, три пары шёлковых носочков для Иды, изюм, 4 груши (замёрзли), 20 катушек белых и черных ниток, узкой резинки. Игрушки: лото, резиновая лягушка – надувающаяся и умеющая плавать, эмалированная посуда (прелестная, ах, если бы мне в детстве такую! стиральный набор, металлический утюг, умирающий черт – прыгунчик. Может еще что-то забыла…

При распечатывании я, сама того не замечая, ела изюм. Наверное, переела, уж очень вкусно! В общем, все были в восторге.

02.02.38. Ида говорит: – "бедный папа! Как он устал! Он собирал нам посылочку."

04.02.38. Вечером совершенно неожиданно получили снова от Воли громадную посылку. Повторилась прежняя история распечатывания: прыганье от восторга самой мамаши, странное растерянное состояние Идки, лай Тобика и равнодушие Борички. Но вот, наконец, посылка на столе, вытаскиваются подарки и гостинцы (я снова, забыв все предосторожности, уписывала немытый изюм) и вдруг!… Наш малыш стоит на столе, держась за ящик посылки, и вытаскивает чулки. Никто в своей ажиатации и не заметил, как он вылез из своего стульчика на стол. Это случилось в первый раз.

07.02.38. Спрашиваю Иду: – "Куда ты поцелуешь папу, когда он приедет?" – "в губки", – "а ещё?" – "в глазки, носик, щёчки". За обедом, уже при матери задаю ей тот же вопрос. Она отвечает: – "в морду." Нина не удержалась и фыркнула. Я употребила все усилия, чтобы не последовать её примеру.

Но я увлеклась и начала рассказывать о событиях 1938-го года, а это планируется – в следующей части Главы.

Поэтому вернёмся к рассказу о бабусе…

В Казани, когда уже родились внуки – Ираида и Борис, она несколько лет вела дневник. В основном, в нём освещались события с 1938 по 1946 г.г., связанные с детьми, которым она посвятила всю себя.

Всё вышеприведённое добавлено здесь для ясности, потому что в бабусином дневнике будут упоминаться – имена и события тех лет без конкретных подробностей…

Дальше я привожу дневник бабуси – полностью, распределив его в этой Главе – по годам, в которые он был написан.