Интервью с Павлом Санаевым
Павел Санаев:: «Писатели, конечно, пишут не ради денег, но деньги им нужны, чтобы жить».
Павел Санаев, автор нашумевшего бестселлера «Похороните меня за плинтусом», выпустил новую книгу «Хроники Раздолбая». А точнее, первую часть новой книги, так как планируется ее продолжение. Мы побеседовали с Павлом о литературе и кино, узнали, как создавался роман «Хроники Раздолбая» и что внутренний голос, по мнению писателя, всегда прав.
Писатель одной книги
– Итак, Павел Санаев – сценарист, переводчик…
– Нет-нет, уже давно не переводчик. Но эти девять лет работы многое мне дали.
– … и писатель. Если расставить приоритеты по степени важности, то какая сфера деятельности действительно ваша?
– Мне очень нравится снимать кино и хочется в этом направлении развиваться. И если бы не внутренняя потребность написать эту книгу, то я бы спокойно довольствовался одним «Плинтусом» и не отказывался от нескольких очень хороших кинопроектов, которые мне предлагали за это время. Но поскольку такая потребность была, я уделил этому два с половиной года и сделал паузу в кино. И еще предстоит уделить не меньше года, потому что «Хроники Раздолбая» – первая часть одной книги.
– Между «Плинтусом» и «Хрониками Раздолбая» был большой перерыв. Почему?
– Потому что, например, в 2000 году он еще не был внутри меня готов. Проведу такую аналогию: после зачатия ребенок формируется девять месяцев, чтобы появиться на свет. Так же и книга с момента ее внутреннего зачатия до момента готовности появиться на свет заняла такой долгий период времени. Постоянно делались наброски и заметки – в конце 90-х годов у меня было написано 500 страниц разных набросков, а это больше, чем сегодняшний роман. И к слову, герой Раздолбай появился уже тогда.
– Серьезная самоцензура…
– Нет, это был полуфабрикат.
– Вы говорили в одном из своих интервью, что книга получилась в три раза больше, чем планировалась…
– Сложно было сразу понять, сколько страниц будет занимать книга. У меня был подробный план, и я прикидывал, сколько страниц будет отводиться на каждую главу. Но когда начал писать, оказалось, что текст ведет меня сам, и к положенным по сюжету страницам добавляются какие-то ответвления, описания…
– Вопрос, который может оказаться болезненным. Вы не боитесь остаться «писателем одной книги»? «Похороните меня за плинтусом» опять фигурирует в названии книги «Хроники Раздолбая».
– Да, я думаю, что останусь писателем одной книги, только это окажется не «Плинтус», а книга, которую я пишу сейчас, – «Хроники». Когда закончу вторую часть, будет одна большая книга.
– Насколько мне известно, у книги было другое название – «Спор на балу Воланда»…
– Так будет называться вторая часть. Были сомнения: выпускать сразу две книги или одну за другой. Мне, конечно, хотелось выпустить обе книги сразу – то есть роман целиком. Но, во-первых, психологически очень сложно держать первую книгу в столе и писать вторую. Вторая причина – быстротечность времени: мы не знаем, что за эти два года произойдет. Может начаться экономический кризис, рухнуть книжный рынок… Другой автор может написать книгу о 90-х и назвать героя Раздолбаем. Поэтому лучше пусть она выходит сейчас, тем более что есть прецедент: книга, которая вдохновила меня на «Хроники», – «Жан-Кристоф» Ромена Роллана. Роман издавался том за томом в течение чуть ли не шести лет. Про «Тихий Дон» я уже не говорю.
Литература и кино
– Временной промежуток, описанный в книге, очень похож на состояние России сегодня. Вчера жили в одних реалиях, сегодня – в совершенно других. Это совпадение или нет?
– Да, мы действительно можем оказаться в ситуации 1991 года, и это, кстати, будет отражено во второй книге. Во многом ради этого она и пишется. Ради того, чтобы, если вдруг произойдет нечто подобное, у людей был некий ориентир. Я понимаю, что это звучит очень нагло. Но мотив именно такой.
– Возможно, я задам несколько некорректный вопрос. После той неприятной ситуации с пересудами об автобиографичности «Плинтуса», не было ли у вас сомнений по поводу издания книги «Хроники Раздолбая»?
– Нет, не было, а по поводу вопросов об автобиографичности я теперь сразу говорю: «Без комментариев». «Хроники Раздолбая», естественно, тоже пытаются называть автобиографичным романом, но я не хочу повторять ошибку, которую когда-то допустил с «Плинтусом» и разбирать, что там быль, а что не быль.
– Я знаю, что для вас написание книги – кошмар и тяжелое испытание…
– Не сказал бы, что кошмар, но для моего психотипа это занятие противопоказано. Я уже говорил, что мне нравится снимать кино, и это не случайно. Мне близка работа с людьми, работа в команде. А когда пишешь книгу, сидишь в четырех стенах и в одиночестве делаешь одно и то же изо дня в день. Конечно, пишешь разное, но занятие довольно монотонное. Время от времени это выбивает какие-то защитные пробки и происходят психологические срывы.
– И что вы в этот момент делаете?
– Да ничего, падаю, потом отжимаюсь. (Смеется.)
– Что вы вкладываете в понятие «писатель»? Вы считаете себя писателем?
– Нет. Естественно, если человек написал две книжки, одна из которых долгое время была в топе, наверное, его можно назвать писателем. Я считал бы себя профессиональным писателем, если бы видел это занятие основным, а так…
– Вы очень категоричны.
– Мне кино больше нравится. Я очень тоскую из-за того, что сейчас от него оторван. У меня не возникает ощущения, назовем это так – зависти, когда кто-нибудь выпускает книгу. Но когда кто-нибудь выпускает хороший фильм, я психую, потому что тоже хочу этим заниматься. Понимаете разницу? В кругу писателей я чувствую себя белой вороной. А когда попадаю в кинематографическую компанию, то чувствую, что это мое. Вот такое очень странное раздвоенное состояние.
– А о каком кино вы бы сказали: «Эх, жаль, что не мое…»?
– О «Метро». Я не люблю артхаус, я люблю жанровое кино. Это если говорить про наши фильмы. Например, мне нравится «Темный рыцарь», но я понимаю, что «Темного рыцаря» у меня бы не получилось снимать, а «Метро» теоретически я снять бы смог. Или что-то подобное. Вот сейчас, например, «Сentral Partnership» заканчивает фильм о захвате корабля пиратами. Мне этот проект предлагали два года назад, но из-за романа я отказался. Я понимаю, что это «Кандагар» + «Пираты XX века», что это отличная патриотическая история про сильных русских парней, в ней и экшен, и триллер может быть. И мне, конечно, очень жалко от таких вещей отказываться.
– Тем она дороже, ваша книга. Читая «Хроники Раздолбая», я почему-то сравнивала Раздолбая не с героем российской литературы, а с Холденом Колфилдом из легендарного романа «Над пропастью во ржи»…
– Если такие сравнения есть, то это же счастье! Вы знаете, я не читал «Над пропастью во ржи». Я знаю, что это книга из разряда must read, но я почему-то в свое время ее упустил, а потом она как-то не легла. Это мое упущение. Но если моя книга чем-то похожа на Сэлинджера, то это замечательно, и надо радоваться. Сэлинджер, кстати сказать, тоже считается «писателем одной книги».
Невосполнимые утраты и надежды на будущее
– Кстати, о невосполнимых утратах. В одном интервью вы сказали, что многие явления, оставшиеся в прошлом, невосполнимо утрачены. Что вы имели в виду?
– Как что? Потеряли огромный класс научно-технической интеллигенции, миллионы человек. Все знают про «Буран», который совершил один полет. Но на самом-то деле одновременно делали этих «Буранов» или 12, или 14 штук. Представляете, какой должен быть интеллектуальный потенциал! Нужно множество людей, которые умеют делать серьезные технологические вещи. Таких людей должно быть несколько сотен тысяч, чтобы делать 14 кораблей. И когда в обществе большой процент научно-технической элиты – допустим, 15%, то это другое общество. И соответственно, другая культура: для таких людей по телевизору не могут показывать «Дом-2» – им нужен «Современник», «Театр на Таганке», театр Мильтинеса… А когда класс интеллектуальной элиты становится ненужным и исчезает, общий уровень тоже падает. Вот это ужасно, понимаете? Другой вопрос: а могло ли быть иначе? К сожалению, наверное, не могло. Но может быть, мы когда-нибудь найдем путь обратно, только не в том виде, в котором он был.
– Вы с оптимизмом смотрите в будущее?
–Относительно развития страны оптимизма у меня нет, но все случается. В любом случае, конфронтации со всем миром быть не должно. Без «кузькиной матери», конечно, хотелось бы найти этот обратный путь.
– У вас нет в планах покинуть нашу страну?
– Планов покинуть нет. Поработать-поучиться – возможно… (Улыбается.)
Книги бумажные и электронные
– Давайте поговорим о хорошем – о литературе. В вашей семье наверняка много читали…
– У меня мама все время что-то читает. У меня это происходило и происходит периодами. Могу год очень много читать, а потом несколько лет не читать совсем. А потом опять набрать какой-то список и полгода читать запоем. У меня нет привычки к постоянному чтению.
– Вы бумажные книги читаете?
– Я читаю бумажные, да.
– С электронными не приходилось сталкиваться?
– Электронные книги я использую, чтобы понять ценность той или иной книги. Если я понимаю, что она нужная, я пойду и куплю ее в книжном магазине. Мне на бумаге читать гораздо приятнее. Книга – это все-таки вещь, ее приятно подержать.
– А сейчас у вас дома есть библиотека, вы собираете книги, как это делали наши родители?
– Есть много книг, которые имеет смысл перечитывать и держать под рукой. «Мастер и Маргарита», к примеру, – я ее перечитывал раз семь. Когда ты уже знаком с произведением, его не обязательно перечитывать целиком. Бывает, возникает настроение, достанешь «Братьев Карамазовых», прочитаешь три-четыре главы, поставишь на место. Поэтому да, библиотека есть.
Новые веяния в литературе
– В начале интервью вы открестились от литературной тусовки, но тем не менее вы являетесь председателем жюри литературной премии «Дебют».
– Я не открестился, я лишь сказал, что в ней чувствую себя неуютно. Я не знаю почему. Но так получилось, что я познакомился на «Букере» с Ольгой Славниковой, и мне очень понравилась ее книга «Легкая голова». Так, слово за слово, и она меня пригласила в жюри.
– Какие тенденции прослеживаются в творчестве молодых авторов?
– Самые разные. Я могу привести в пример книжку, участвовавшую в «Букере», – «Дневник смертницы». Очень хорошая книга про Дагестан, позволяющая заглянуть в мир, который мы совсем не знаем. На мой личный взгляд, книга могла бы даже получить премию, если бы не призывала к пониманию того, чего понимать никак нельзя. Терроризм нельзя ни понимать, ни прощать ни под каким соусом. Это абсолютное зло без права на оправдание. А в остальном зарисовки из дагестанской жизни были очень интересные и реалистичные.
– Расскажите про внутренний голос «Дано будет» в вашей жизни.
– Этот голос может абсолютно у каждого появиться – достаточно настроиться и расслышать его в себе. И не надо этого пугаться, как герой моей книги. С этим голосом нужно советоваться, так как он всегда прав.
Продолжение книги и экранизация
– Какой период жизни героя будет затронут во второй части и дойдет ли дело до развязки спора?
– История дойдет почти до наших дней, и развязка спора, конечно, будет.
– Но книга не через 20 лет выйдет…
– Я планирую осенью приступить, так что надеюсь закончить раньше.
– Будет ли снят фильм?
– Все зависит от ситуации. Если книга станет успешной и какой-нибудь телеканал проявит интерес, то почему нет? Это история для сериала, а не для полного метра.
«Писатели, конечно, пишут не ради денег, но деньги им нужны, чтобы жить».
– Вопрос по поводу пиратства. Что вы думаете о книжной индустрии сейчас? Смотрите ли вы с оптимизмом на лицензионные электронные книги?
– Тиражи падают, магазины закрываются – все это общеизвестно. Если бы была хорошо развита система легального скачивания книг и было массовое понимание того, что бесплатное скачивание – это воровство… Некоторые люди удивляются: а разве писатели пишут ради денег? Разве их не радует, что их больше читают, пусть даже бесплатно? Писатели, конечно, пишут не ради денег, но деньги им нужны, чтобы жить. Можно зарабатывать другим делом, а писать урывками, но для этого нужен стимул. А лучшим стимулом как раз служит идея стать профессиональным писателем и заниматься только этим делом. Если писатель добивается известности и его читают, он имеет полное право жить только писательским трудом. За счет этого он становится профессиональным писателем, пишет больше книг и пишет лучше, потому что не отвлекается. Быть «писателем по выходным» и хорошо писать почти невозможно.
– Как вы считаете, как бороться с пиратством?
– Прежде всего объяснять и убеждать. Дело не в жадности, но если бы не было пиратства, автор мог бы спокойно существовать на средства с прошлых книг, занимаясь написанием следующих. А пиратство отнимает эту возможность и вынуждает авторов уходить в другие сферы деятельности, искать подработки. Нормальные люди со временем поймут, что брать бесплатно плоды чужого труда – это неправильно. Но есть огромное количество людей, которых убедить невозможно. Поэтому нужны две вещи: с одной стороны – закрытие нелегальных ссылок, а с другой – удобная возможность легального скачивания и простая система оплаты. Все это сделать достаточно просто, была бы воля. Вот воли к этому пока что не наблюдается.
Вопросы задавали Ольга Смирнова и Ольга Строчилова
Электронные книги Павла Санаева
