Интервью С Михаилом Мамаевым
Михаил Мамаев: «Читатели ЛитРес прочтут мои новые книги первыми»
Популярный российский актёр Михаил Мамаев, как стало недавно известно, еще и талантливый писатель и поэт. Его пронзительные стихи трогают за душу, а проза актуальна и максимально честна. Что ж, возрадуйтесь, поклонники известного актёра и читатели ЛитРес: вы первыми сможете познакомиться с творчеством Михаила Мамаева!
О творческой юности
– Михаил, когда и как вы решили стать писателем?
– Мне рано захотелось рассказывать истории. В интернате, где я какое-то время жил, в тихий час мне редко удавалось заснуть, и два часа, пока другие дети спали, я мечтал, делая себя одним из героев известных сказок, которые знал в огромном количестве. Вечером, после отбоя, когда воспитатели гасили свет и уходили спать, я шепотом пересказывал эти фантазии мальчикам и девочкам на соседних кроватках, включая и их в истории. Когда я научился читать, то моим любимым жанром стали приключения и фантастика, наиболее уважаемыми писателями – Жюль Верн, Артур Конан Дойл, Джеймс Фенимор Купер, Герберт Уэллс, Джонатан Свифт… Свифт надоумил, что когда рассказываешь что-то какому-нибудь Фоме, очень важна аргументация: возвращаясь из страны лилипутов, не забудь прихватить пару маленьких человечков, чтобы в подходящий момент к изумлению собравшихся выпустить их на стол. Книги были единственным серьезным аргументом приходить с прогулки домой вовремя – я знал, что дома меня ждут интереснейшие истории, их новый ни на что не похожий мир.
В школе я пересказывал прочитанное одноклассникам и вновь частенько привирал что-то от себя. Был у меня такой случай – после первого класса меня отправили в пионерский лагерь. Разумеется, я там записался в библиотеку и взял несколько книг, среди них «Золотое руно». Обложка показалась мне похожей на иллюстрацию романа Купера, поэтому я и выбрал эту книжку. Но прочитать не успел. А в школе, желая быть оригинальным, сочинил историю а-ля «Последний из могикан», но озаглавленную «Золотое руно». Несколько моих одноклассников отправились в библиотеку, прочитали «Золотое руно» и удивились – книга-то о другом! Но я не сдался, заявил, что, скорее всего, они прочитали какое-то другое «Золотое руно».
– Вы начали писать рано, в восьмилетнем возрасте задумав серьезное произведение – научно-фантастический роман. Кто вдохновил вас на написание романа? Какова его судьба?
– Я решил сам написать роман – о том, как я и мои лучшие друзья Шурик и Чуня собрали из металлолома космический корабль и улетели в космос (кстати, свой первый велосипед я действительно собрал из металлолома, найденного на окрестных помойках, и в моей комнате вечно было полно подобранных на помойке радиоплат от старых радиоприборов, чтобы однажды собрать межпланетный корабль). Роман остался недописанным, вернее, едва начатым, так как, дойдя до ночи накануне старта, я так расстроился, что придется расстаться с родителями и, возможно, никогда их больше не увидеть, что дальше писать не стал.
Мой отец был главным вдохновителем, проводником и критиком в большинстве моих начинаний. Офицер, он был еще и членом Союза Журналистов СССР. Узнав, что я решил стать писателем, практично посоветовал начать с журналистики. «Быть неизвестным писателем лично мне было бы как-то неловко, – сказал он. – А журналист не обязан быть всеобщим любимцем, это профессия скромного труженика, зато поможет быстро узнать жизнь, определить интересные для тебя темы…». Так я стал юнкором, начал сотрудничать с центральными газетами и журналами, специализируясь на наиболее доступных мне в то время темах – спорта и школьной жизни. Еще я писал стихи, занимался в районном литературном кружке, участвовал во всевозможных литературных олимпиадах и конкурсах, регулярно занимая призовые места. После окончания школы с первой попытки поступил на факультет международной журналистики МГИМО, а после окончания МГИМО – некоторое время работал в международном отделе журнала «Огонек», печатал стихи и рассказы в периодике. В библиотеке «Молодые голоса» издательства «Молодая гвардия» у меня вышел первый сборник стихов «Возраст взрыва».
Актерская и писательская карьера
– Почему вы не стали развивать писательский талант и выбрали кинематограф? Жалели ли об этом решении?
– Перестройка перевернула все с ног на голову. Даже журналистикой заниматься становилось все труднее. К примеру, ставка собкора в корпункте АПН за рубежом порой равнялась моему дневному заработку в Москве, когда я занялся бизнесом. Шло стремительное расслоение общества, разумные критерии оценки личности необратимо заменялись машинкой для подсчета заработанных тобой денег. Я ушел из журналистской профессии, но продолжал писать «в стол». Так был написан первый роман «Босфор», в черновом варианте называвшийся «…и возьми настройщика деревьев!». В свободное время продолжал ездить по стране с поэтическими выступлениями, мечтал поставить поэтический моноспектакль из собственных стихов. Случай привел в кино – на одну из главных ролей в гремевшую тогда многосерийную историю о гардемаринах, в фильм «Виват, гардемарины!». Это дало опыт и понимание, что актерская профессия мне по силам, что в ней, как и в писательстве, могу в обобщенном виде фиксировать личный опыт, рассказывать истории. В какой-то момент актерская профессия меня спасла. Для меня всегда было очень важно заниматься общественно полезным делом, помогать людям. Я был до мозга костей советским, заниматься бизнесом сначала мне было трудно – во времена моего детства это называлось спекуляцией. Сам факт, что что-то где-то покупаю дешевле, чем продаю, с точки зрения дворовой правды мальчишек из советских военных городков и гарнизонов казался подлостью – мы просто делились друг с другом, когда такая возможность была.
– Почему именно сейчас вы решили начать издавать в электронном виде ваши книги? Это личное желание или просьба поклонников?
– Когда начался экономический кризис, появилось больше свободного времени, и я решил сделать то, о чем давно мечтал: отредактировал роман «Босфор», выбрал крупное издательство с обширной сетью реализации, отправил текст на рецензию и к большой своей радости получил «добро». Но при личной встрече редактор дал странный совет: «Если хочешь стать писателем, не печатай сейчас написанный 15 лет назад „Босфор“, отложи… Напиши что-то 100% близкое к твоей сегодняшней жизни, чтобы читатель, знающий тебя, как актера, и поэтому купивший твою первую книгу, принял тебя и как писателя, стал с нетерпением ждать новой книги…»
Я последовал этому совету и за два года написал роман «Месть негодяя». За это время ситуация в книжном бизнесе сильно изменилась. Многие мелкие издательства закрылись, а крупные, маститые, стали более осторожны, как боксеры-фавориты, неожиданно пропустившие мощный удар от спортсмена-новичка. В лексиконе редакторов, с которыми я разговаривал, теперь все чаще стало звучать слово «риск». Они имели в виду многократно усилившуюся конкуренцию с электронным сегментом рынка. Тогда меня осенило – а что если поставить на этого юного и наглого «новичка», который ничего не боится и сам смело идет мне на встречу?! Так я оказался в ЛитРес.
– В возрасте 20 лет вышел ваш поэтический сборник «Возраст взрыва». Насколько сейчас актуальны темы, поднятые в сборнике?
– Сборник был написан, когда я чувствовал себя расширяющейся вселенной, когда уже был голос, но не было лица, когда хотелось взорваться с толком ради страны, людей, когда не было школьника, не читавшего романа «Как закалялась сталь»… Поскольку мне и сейчас иногда помогают написанные в то время стихи, надеюсь, помогут и еще кому-то…
– Наверняка многое изменилось в вашей жизни, а главное взглядах на жизнь. Будете ли вы вносить правки в переиздание или оставите так, как было первоначально написано?
– Я готов бесконечно править текст, находя в нем стилистические шероховатости. Что же касается взглядов на жизнь… Знаете, странное дело – с юности они у меня все время менялись, не проходило и 3-4 лет без каких-то серьезных переоценок. Но недавно вдруг понял, что, по большому счету, во мне мало что изменилось. Могу это констатировать с абсолютной уверенностью блудного сына, решившего вернуться, чтобы сказать: «Прости меня, отец, ты был прав, а я ошибался…». Возможно, это универсально для тех, кому повезло с отцами, и дело лишь в сроках переоценки…
– Планируете ли вы продолжить писать книги, заключить договор с издательством и заявить о себе, как о профессиональном писателе?
– Буду писать и буду рад любому сотрудничеству с профессионалами, знающими, как донести текст до широкого круга читателей. Я вырос на бумажных книгах, до сих пор помню, как волшебно пахли библиотечные пожелтевшие потрепанные кирпичики. Метафорически сложенный мозг сразу рисует дорогу из желтого кирпича, по которой путешествовала Элли и ее друзья в «Волшебнике изумрудного города», одну из любимых книг детства… Но поскольку сегодня электронная книга связывает меня с читателем расторопнее, то, скорее всего, читатели ЛитРес прочтут мои новые книги первыми.
О прозе и поэзии
– Вы поэт и прозаик, какой род литературы вам ближе?
– В свое время я написал:
Мне за тридцатник, это значит, что
Мои хореи тяготеют к прозе.
Уже умею я во всякой позе,
Но выбираю дольше раз во сто…
И проскочив сквозь «Нет!» и «Почему?»
Младых ниспровергателей, я знаю
Себя, и я тебя запоминаю
На случай, если вдруг не починю.
Для стихов свой возраст, для прозы свой. Всему свое время. Стихи передают, в первую очередь, твое эмоциональное знание, проза – интеллектуальное. Проза осмысливает грани реальности, в меньшей степени требующие фиксации на форме, хотя для стихов форма тоже не самоцель. Для того, чтобы писать прозу, нужно успокоиться, как успокаивается вода, постепенно превратившись из ручья в реку, набрав широты и глубины. Еще проза требует куда большего терпения, чем стихи, а терпение обычно приходит с возрастом.
– Кого из классиков или современников вы бы могли назвать эталоном?
– Перечисление фамилий тех, у кого я учился, заняло бы не одну страницу. В 20 лет я зачитывался Пастернаком, Евтушенко, Лоркой, Хемингуэем, Паустовским, Ремарком, Набоковым… Сегодня заново открываю для себя русский «золотой век».
– Как вам кажется, насколько актуальна сегодня поэзия? Чего, по вашему мнению, не хватает современной поэзии, чтобы стать популярной? Или дело не в поэзии, а в аудитории?
– В наше время у поэзии есть новые потрясающие возможности заявить о себе – это интернет и, в первую очередь, социальные сети с их статусами, где люди публикуют то, что понравилось, что соответствует их сиюминутному настроению – это хорошая площадка для малых поэтических форм. А не хватает, наверное, по-настоящему ярких имен, нет столь свойственной нашему мировосприятию Лирики.
– Расскажите о вашем романе «Месть негодяя».
– Он написан во время съемок популярного сериала «Месть», где я сыграл одну из главных ролей. Но это не документальная вещь. Хотелось без оглядки на личные симпатии и антипатии, максимально честно рассказывать, как в России сегодня снимают телесериалы, каково это – быть сериальными актерами.
Пытаясь разобраться в судьбе персонажа, герой одновременно разбирается в собственной судьбе. Его попытки найти «Единственную и Неповторимую», местами драматичны. Глупо было бы отрицать наше с ним сходство, но об идентичности речи не идет.
Возможно, сделаю серию, перемещу моего героя на новые съемочные площадки, посмотрим…
– Планируете ли вы отойти от тематики кино и написать произведение с другим сюжетом и героями? Если да, то какой жанр и какие темы вам интересны?
– Как-то в интервью, говоря о «Мести негодяя», я пошутил, что написал производственный роман. Но это не так. Съемочная площадка ставит моего героя в ситуации, в которых наиболее ярко проявляется то, что меня волнует в данный момент – взаимоотношения людей в творческом коллективе, познание себя в трудной работе, тема одиночества в любви и материальном благополучии. Если бы я лучше знал, скажем, мир шоссейно-кольцевых гонок, мой главный герой был бы гонщиком, но проблематика осталась бы прежней. Кино – это то, что я знаю хорошо. Конечно, не собираюсь ограничивать себя только этой темой. Поскольку я много путешествую, тема пути, в широком и узком смысле, обязательно будет присутствовать в моих текстах. Меня, безусловно, волнует, что происходит сегодня в обществе. Мы все еще живем в «эпоху перемен», разговор о том, что с нами случилось в середине и конце восьмидесятых, болезнен, но необходим и далек от завершения. Возможно, по большому счету он только начинается, а там ответы на самые болезненные вопросы, встающие перед нами сейчас.
– Следите ли за новинками современных авторов? Какую последнюю книгу вы прочитали?
– Слежу. Но больше меня привлекает литература, прошедшая испытание временем. Так же в последнее время я пристрастился к научно-популярной литературе – по философии, психологии, истории, экономике. Последняя прочитанная, а точнее, перечитанная книга – Н. Островского «Как закалялась сталь».
Электронные книги
– Вы читаете электронные книги?Если да, то на каком устройстве? Если нет, то почему?
– У меня ридер PocketBook с большим количеством полезных функций, а главное – с возможностью делать в тексте заметки. Делать заметки для меня очень важно – я всегда читал с карандашом. Мне нравится в ридере, в первую очередь, что при мне всегда целая библиотека, я не стою перед выбором, что взять в дорогу, особенно, когда уезжаю не на один месяц, а такое случается часто. Глаза совсем не устают читать не подсвеченный текст, держать устройство легко и удобно – оно легче и компактнее средней брошюры, умещается в кармане.
– Что вы думаете о дальнейшем развитии электронной книги? Вытеснит ли она бумажную, и если нет, какова будет расстановка сил?
– Подозреваю, бумажной книге придется сильно потесниться, и это не плохо. В характере бумажной книги – выживать из дома тех, кто души в ней не чает. В течение многих лет, пока был жив отец, я имел возможность наблюдать этот опасный процесс. Видя хорошую книгу, отец не мог удержаться и покупал. Это было настоящим бедствием, так как иногда он привозил книги коробками. Во времена нестабильности национальной валюты он считал книгу самым правильным вложением средств, домашняя библиотека была для него своего рода капиталом, он с юности имел личный экслибрис. Кто-то покупал доллары и золото, а мои родители – книги. В результате мы вечно жили в тесноте, хотя квартира не была такой уж маленькой… Теперь же «запойный» читатель может оставить в «материальном» виде лишь лучшие из лучших книг, переведя все остальное в виртуальную область. Я этому рад еще и потому, что с ростом популярности электронных книг гигантские лесные просторы будут спасены от вырубки!
Блиц-опрос
Что вас привлекает в людях?
– Открытость, воспитанность, дружелюбие.
Вы честно отвечали на вопросы интервью?
– Конечно, у меня же всегда есть выбор: ответить или промолчать. Хотя, слава богу, никто не просит во время ответов на вопросы интервью держать руку на Библии…
На обложке какой книги вы бы хотели увидеть свое имя?
– Знаете, было бы что сказать – обложка найдется… ;)
