Станционный смотритель. Долг платежом красен

Текст
36
Отзывы
Читать фрагмент
Отметить прочитанной
Как читать книгу после покупки
Нет времени читать книгу?
Слушать фрагмент
Станционный смотритель. Долг платежом красен
Станционный смотритель. Долг платежом красен
− 20%
Купите электронную и аудиокнигу со скидкой 20%
Купить комплект за 498  398,40 
Станционный смотритель. Долг платежом красен
Станционный смотритель. Долг платежом красен
Аудиокнига
Читает Игорь Ломакин
269 
Синхронизировано с текстом
Подробнее
Станционный смотритель. Долг платежом красен
Шрифт:Меньше АаБольше Аа

Пролог

Широкая улица, не уступавшая размахом главным проспектам самых крупных городов Земли, зияла глубокими рытвинами и бугрилась огромными баррикадами из обломков окрестных зданий. Глядя на пеньки и огрызки некогда величественных дворцов и высоток, ценитель архитектурного искусства испытал бы шок, но те, чья нога в тяжелом ботинке изредка ступала на покореженную мостовую, ценителями прекрасного не являлись.

Ну, может быть, где-то глубоко в душе. Очень глубоко.

Здесь и сейчас их интересовало только истинное серебро, спрятанное в порушенных тысячелетиями невообразимых катаклизмов зданиях. Даже удивительное небо Запределья уже давно не волновало души ушкуйников, и только самые неопытные иногда поднимали взгляд вверх, чтобы еще раз увидеть завораживающие переливы огненных сполохов на фоне ярко светящегося, безумного цветового хаоса, растянутого на весь небосвод. Да и то ненадолго – резкая команда старших ушкуйников быстро приводила в себя ротозеев.

В этой группе новичков не было. Истинный боярин Загорский по прозвищу Бурелом уверенно вел боевую звезду ушкуйников по загодя проложенному маршруту. Они все дальше уходили от Портального сектора, где десять минут назад в ореоле молний исчез «Скарабей». В этот раз огромный корабль, похожий на спрятавшуюся в своем панцире черепаху, не оставил после себя даже убогой обманки, потому что сегодня он вернулся на вокзал Нью-Китеж-града, а не отправился дальше – на Землю.

Боярин плыл впереди четверки бойцов, едва касаясь мостовой. Обычным же ушкуйникам приходилось топать собственными ножками. Конечно, они могли бы также левитировать с помощью артефактов, благо энергии вокруг просто завались, но этот процесс хоть и не сильно, но все же отвлекал и рассеивал внимание, а развалины Запределья небрежности не прощали.

Что же касается боярина, то он, как истинный маг, мог позволить себе и не такие излишества. А вот в плане одежды Бурелом не особо выделялся – колоритное разнообразие нарядов осталось за границей миров, здесь же царила унифицированная броня, в которой все члены команды выглядели как близнецы-инопланетяне. Плотно облегающая тела керамопластиковая броня серебристо-серого цвета и шлемы с тонированными забралами делали ушкуйников похожими на космонавтов из фантастического фильма.

Что касается оружия, то, как и в прочих артефактах, боярин в нем не нуждался, а вот подчиненные ему маги-пустышки сжимали в руках несуразно смотревшиеся на фоне футуристической брони артефактные барабанные ружья, увитые цепями рун. Конечно же в барабанах не использовались пороховые патроны. Там находились специальные носители конструктов, но и они имели определенные ограничения и нуждались в откате – отсюда и барабанная система.

С широкого проспекта группа ушла через десять минут, свернув на более узкую улицу. Впрочем, узость ее была относительна – если идти посреди пусть и развороченной, но вполне проходимой дороги, то до ближайших домов оставалось не менее пятидесяти метров. Так что пока здесь было безопасно.

Ну, почти безопасно.

– Засечка на два с полтиной, – внезапно подал голос ушкуйник с позывным Пророк. – Пауки. Пять штук.

Напрягшийся было Бурелом тут же расслабился:

– Волк, займись.

Мурза Аксагов по прозвищу Волк – ближник боярина и лучший из его ушкуйников – активировал пространственный артефакт и размытой тенью переместился к зданию справа от двигающегося отряда.

Существа, которых поисковик группы назвал пауками, больше походили на призрачных осьминогов. Смысл такого названия стал понятен, когда эфирные твари, пробравшись сквозь щели между обломков здания и вытащив оттуда мягкие конечности, вдруг преобразились. Щупальца утратили гибкость и стали похожи на сегментированные лезвия. Вот в таком виде твари действительно напоминали пауков.

Несмотря на то что таких, как Мурза, истинные чародеи презрительно называли магами-пустышками, в сочетании с артефактами и благодаря изобилию энергии Волк становился более опасной тварью, чем все эти паукообразные вместе взятые.

Барабанное ружье так и осталось в спинных зажимах ушкуйника. Такой противник не представлял серьезной угрозы, и необходимости в использовании главного калибра не было. Пусть артефактные ружья и не производили много шума, но мощные всплески изменяемой энергии могли привлечь хищников покрупнее.

Походы в Запределье – это совсем не компьютерная игра. Ушкуйники шли сюда не за победами и адреналином, а чтобы отыскать драгоценный металл. И если удавалось вообще не вступать в схватки с эфирными тварями, то поход можно было считать очень удачным.

В руках Волка заискрились энергетические клинки. Еще один рывок бросил ушкуйника в самую гущу сгруппировавшихся пауков. Издавая тихое гудение, клинки с одинаковой легкостью рассекали и призрачные тела, и каменные обломки здания.

Воздух заполнил визг эфирных тварей, но эти звуки ничем не нарушали хаотической гармонии удивительного мира.

Через десять секунд все было кончено, и ушкуйник тут же побежал, догоняя ушедшую вперед группу – Запределье могло быть чем угодно, но точно не местом для одиночных прогулок. И каким бы бесшабашным ни был Мурза в обычной жизни, основные законы «мира в пустоте» были вбиты в него на уровне инстинктов.

Еще через полчаса отряд все же добрался до места, на которое боярину указали аналитики. Они планировали каждый выход, предлагая истинному магу несколько вариантов маршрута. Сегодня его выбор пал на маршрут с конечным пунктом, помеченным на карте как Колизей. Конечно, на творение древних римлян этот объект походил мало, но общая овальная форма центральной площадки и нечто похожее на ступени по периметру все же присутствовали. Правда, для размещения зрителей эти ступени точно не предназначались.

Впрочем, боярина такие нюансы не волновали. Его внимание притягивала к себе небольшая будочка у восточного края овальной площадки, а чувство опасности пробуждало странное состояние «футбольного» поля. Казалось, его перерыли в поисках чего-то ценного, и не один раз. И рыли далеко не люди, потому что отвалы своими размерами приближались к шахтерским терриконам.

– Спускаемся, – скомандовал боярин и все же ступил ногами на твердь планеты.

Дальше потребуется полная концентрация.

Его опасения оказались вполне оправданными. Как только команда сошла по широченным ступеням к основному полю, и без того перепаханная земля вздыбилась волнами каменной крошки, выпуская наружу здоровенного эфирного монстра.

– Медвед! – заорал Пророк.

Ну, тут прорицателем быть не нужно. Да и подавший сигнал ушкуйник не имел склонности к предсказыванию грядущего, а был всего лишь отрядным сенсом – магом, обладающим особым талантом к работе с поисковыми артефактами.

Всем и без его подсказки были хорошо знакомы повадки полупрозрачного существа, внешним видом похожего на земную медведку, а размерами – на железнодорожную цистерну.

Монстр оглушительно заревел, заставив пространство вокруг себя испуганно завибрировать.

– Разошлись, – спокойно скомандовал боярин, и ушкуйники попарно сместились в обе стороны от него.

Наведенные на тварь ружья заискрились и выдали по быстро летящей шаровой молнии. Сам истинный маг ударил толстым жгутом высокочастотного разряда.

– Толстый, зараза! – ругнулся в шлем боярин и пожалел, что в небытие ушел один из самых простых способов убийства медведа и ему подобных тварей.

Раньше каждая команда тащила с собой «живца». Так называли взятого в нагрузку свеженького мага-пустышку. В случае необходимости его скармливали эфирному монстру, и пока тот переваривал чужую душу, пребывая в неком состоянии прострации, опытные ушкуйники разбирали полупрозрачное тело до уровня, в котором оно уже не могло удерживать энергию в материальном состоянии.

Сейчас таких вольностей чертов посадник и не менее раздражающая истинного мага Боярская дума не позволяли. А жаль.

Конечно, истинный боярин не особо оглядывался на законы и даже предпринял попытку привлечь в команду новичка, которым можно было бы при случае пожертвовать. Пришлось бы делать это не явно, потерпев его общество энное количество времени, но оно того стоило. Увы, новичок, доставшийся клану князя Савельева по распределению, оказался слишком шустрой рыбкой и сорвался с крючка. А все потому, что из Волка рыбак-рекрутер получился даже хуже, чем балерина из купчихи.

И все-таки они развоплотили медведа, пусть и потратив на это почти час. Еще час зачищали всякую мелочь, явившуюся на шум боя. Разбор приметной будочки и подвала под ней занял минут пятнадцать, зато двенадцать килограммов проводки из чистейшего истинного серебра стали достойной наградой за труды.

В Портальный сектор возвращались уставшие, но довольные. И что главное, возвращались вовремя.

Всего через пять минут после прибытия на место воздух над одной из гигантских круглых площадок портальных контуров заискрился и «Скарабей» явил себя этому миру во всей красе.

– Прошу на борт, господа ушкуйники! – через громкоговоритель оповестил Харон три команды добытчиков, с нетерпением ожидавших его появления.

Далеко не всем повезло в этом выходе – люди князя Шарапова несли с собой два тела. И это несмотря на то что в составе их усиленной команды из семи человек двое были в дорогущей полуторасаженной маго-механической броне. Когда истинный боярин Назаров по прозвищу Зубр снял свой шлем, Бурелом понял, что не только потери опечалят сегодня князя, но и скудость улова.

Злорадную улыбку удалось скрыть не до конца.

Загудев и заискрившись, «Скарабей» разорвал ткань мироздания и прыгнул из одного мира в другой.

Два княжеских броневика дожидались добытчиков прямо у грузовых ворот Скарабея, так что пересадка прошла быстро, и ушкуйники сразу направились к родной башне князя Савельева. На доклад к сюзерену боярин пошел как есть, в грязной броне – Бурелом знал предпочтения своего господина и не собирался его разочаровывать.

 

То, что в кабинете кроме князя будет присутствовать третий по значимости человек клана, боярина ничуть не удивило.

Эрнест Янович Хольд смотрел на Бурелома со смешанными чувствами. Впрочем, князь вызывал у него похожие эмоции – два сапога пара. Парочка адреналиновых наркоманов раздражала его своей безрассудной лихостью. И уж точно он не имел ни малейшего желания уподобляться этим отморозкам. Вся соль в том, что именно из-за отсутствия проклятой лихости Хольду не суждено было стать князем, по крайней мере, пока в клане есть Бурелом. Впрочем, финансист и делец в этом не особо-то и нуждался – ему нравилась его роль серого кардинала.

И все же Хольду пришлось однажды поучаствовать в вылазке на Запределье, получив при этом весьма неприятный опыт и не слишком уж звучное прозвище Хитрец. Но статус истинного боярина, а значит, место в Боярской думе стоило того. Причем эти двое так и не поняли, почему тот поход стал для Хольда первым и последним.

Они вообще мало в чем разбирались, кроме своих экстремальных развлечений. Вон как разошелся Бурелом, живописуя бой с медведом. Князь смотрел на него горящими глазами. И оно понятно: ведь легендарный Мангуст, что внешностью, что повадками похожий на шустрого и не всегда адекватного зверька, лишь немного недотянул до круглого пятисотого выхода в Запределье.

И вот зачем Бурелом дразнит его?

Внезапно Хольда кольнула мысль, что боярин специально подначивает князя, чтобы тот сорвался. А ведь всем – и в клане, и вообще в городе известно, что из Запределья старик уже не вернется. По крайней мере, в здравом рассудке. Да и не пустит его туда никто. Харон хоть и строит из себя клоуна, но на своем «Скарабее» – удивительном творении запредельцев – он практически всесилен. И уж точно капитан не повезет обратно в родной город окончательно свихнувшегося истинного мага уровня князя пустоты.

Пока Хольд катал в голове эти мысли, Бурелом закончил свой рассказ, а значит, пора переходить к делам менее интересным, но значительно более важным. Так уж повелось, что главной заботой управляющего делами клана было подчищать за этими двоими.

– Володя, – обратился он к недовольно нахмурившемуся боярину, – тут вот какая закавыка. Мой человек в почтовой службе в обход меня сообщил твоему цепному волку о возвращении в Китеж некоего Никиты Зимина. Своего человека я накажу, интереснее другое – зачем Волку этот строптивец?

– А кто это? – разыграл непонимание Бурелом.

– Вот только не надо… – сморщился Хольд. – Ты прекрасно понял, что я имею в виду пустышку, выставившего твоего Мурзу дураком. Я вообще был против того, чтобы тратить нашу квоту на новичков для создания приманки, но кто бы меня слушал…

– Да какое мне вообще дело до жалкой пустышки!? – опять же делано возмутился Бурелом.

– Володя, – потеряв терпение, зашипел Хольд, – эта пустышка теперь человек посадника. Окороти своего волчонка. Пусть смирится с неудачей и живет дальше. Если не успокоится, то накличет проблемы не только на свою лихую голову, но и на весь клан.

– Да что ты несешь! – внезапно вспылил князь. – С каких это пор всякая грязь под ногами способна доставить нам хоть какое-то беспокойство?!

Увы, уже много времени старик жил в своем выдуманном мире. Слишком долго подхалимы нашептывали ему в уши сказки о величии, которого давно нет и в помине. Точно так же, как и канувшей в небытие власти князей в этом городе. За шесть лет работы на князя Хольд прекрасно понял, что попытки открыть глаза старику не просто бесполезны, но и опасны. Тут нужен другой подход.

– Ваше сиятельство, вы совершенно правы, но зачем нам искать эту самую грязь по всему городу? Чтобы вляпаться в нее, а после долго и нудно оттирать ботинки? Пусть себе воняет где-нибудь на задворках. Ну а если мои советы для вас пустой звук, то скоро заканчивается вассальный договор и я с радостью уйду на вольные хлеба. Давно хочу открыть свою консалтинговую фирму.

Хольд мог себе позволить подобную дерзость. Эти два бузотера понимали, что клан до сих пор не обанкротился только благодаря усилиям гениального управленца. И сколько бы Бурелом ни приносил истинного серебра, это ничего не изменит.

– Ладно, – раздраженно отмахнулся князь. – Бурелом, не трогай пустышку. Не стоит оно того.

– Слушаюсь, ваше сиятельство, – поклонился истинный боярин и вышел из зала.

Вызванный по телефону Мурза нашел своего господина в личной раздевалке оружейного хранилища клана.

– Хозяин? – поклонился Волк.

– Ты же ведь все равно не успокоишься, пока не додавишь того строптивца?

Ответом боярину был хищный оскал ушкуйника.

– Но имей в виду, Хитрец запретил трогать эту мразь. Так что работай аккуратно. Напортачишь, будешь расхлебывать сам.

– Жаль, – не очень-то смутился Мурза, – я хотел нарезать урода на тонкие ремни, но можно провернуть все иначе. Есть у меня очень хитрая дамочка, умеющая делать гадости людям.

– Я тебя предупредил, – равнодушно отмахнулся боярин, давая понять, что разговор окончен.

Часть первая

Глава 1

Наш броневичок катил по дороге плавно и почти беззвучно. Как только мы выбрались на асфальтированную трассу предместья Нью-Китеж-града, так вообще казалось, что стоим на месте, и только ощущение ускорения, а также двигающаяся картинка за окном говорили об обратном.

На штурманский экран я не смотрел, чтобы не закружилась голова. Все дело в том, что джойстиком, управлявшим камерой в орудийной башенке, завладела Златка и издевалась над аппаратурой как могла. Когда мы миновали Сторожевые башни города, батоно Леван уступил ей место наводчика, вот девочка и отрывалась. Благо на дальних кордонах дружинники заставили нас снять пулемет и запломбировали все тяжелое вооружение, включая противотанковое ружье, лежавшее в багажном отделении.

Пока девочка резвилась на посту наводчика, старый грузин перебрался в кресло для пассажиров. Рядом с ним похрапывал Баламут, перегулявший вчера в Васнецове. Мой старый друг и напарник еще не женился, а его уже потянуло в загул. Благо будущая фрау Бамутова ехала в рейсовой фуре. Вместе с Гретой там же путешествовали супруги Чо. В броневике они ехать отказались из-за стесненности и отсутствия определенных удобств. Старики хотели забрать с собой и Златку, но девочка отказалась в самой категоричной форме из всех возможных. Она же не могла пропустить такое приключение! В итоге отлучки в кустики по естественным надобностям да посреди дикости Беловодья для нас превратились в настоящий квест, по напряженности сравнимый с войсковой операцией.

Зато мы двигались вдвое быстрее огромных грузопассажирских фур и в скучной обители староверов боярина Протасова остановились лишь на короткую подзарядку. А вот в шумном и веселом Васнецове отдыхали больше суток, дожидаясь отставший караван.

Из-за загулявшего Баламута выехали после полудня, в итоге фуры с нашими соратниками и грузом так и не догнали – по накатанной дороге огромные транспортники бежали очень резво.

За окном плыли пейзажи Беловодья – мира, который стал для нас родным, как и для нескольких миллионов других землян. Обратно на Землю если возвращались, то единицы. Дело в том, что, однажды надев на себя тонизирующий амулет, снимать его мало кто захочет. Ведь этот магический девайс не только позволяет носителю чувствовать себя бодрячком, но серьезно продлевает жизнь. Так что для подавляющего большинства беловодцев возвращение в родной, немагический, мир означает как минимум резкое одряхление, а как максимум – мгновенную смерть. Поэтому даже те, кто имел лишние три миллиона баксов на обратный билет, на родину особо не стремились.

Я тонизирующий амулет пока не носил. Организм мага, впитывая из окружающего мира энергию, и без костылей чувствует себя отлично.

В Беловодье мне очень нравится. Да, этот мир встретил нас неласково. Пока мы решали проблемы с лечением Златы, что являлось главной причиной нашего переселения сюда, я успел нажить серьезных врагов. Ушкуйник Мурза Аксагов по прозвищу Волк, решивший, что закабалить очередного холопа-мага для своего князя не составит проблем, очень расстроился, когда вместо покорного офисного планктона нарвался на строптивца.

В итоге мне пришлось подписать контракт на службу станционным смотрителем в дикой глуши. Кто бы знал, что на станции Туманный перевал я обрету новую семью из четверых стариков, кучу приключений и даже крайне непростого друга в лице барона Карла Майера по прозвищу Головоруб. Даже едва не сгубившее меня знакомство с безумной Коломбиной пусть и сожгло кучу нервов, зато сделало мага по прозвищу Туманный Демон сильнее. Да и полтора килограмма истинного серебра тоже лишними не стали.

Вынырнув из воспоминаний, я с улыбкой посмотрел на то, как батоно Леван пытается вразумить Златку, а сидящий за рулем удивительно шустрый для своего солидного возраста поляк Анджей Ожешко лишь ухмылялся в усы, прислушиваясь к веселой перебранке, но при этом он продолжал внимательно следить за дорогой.

Да уж, суетное выдалось путешествие. Одно радует – как только мы спустились с перевала, непонятно почему притихший Чуча впал в спячку. Златка, при отъезде наотрез отказавшаяся оставлять своего крысоподобного друга на станции, в начале нашего пути потискала и потрепала зверька, но, не добившись результата, оставила его в покое – хватало других впечатлений.

Ну вот почему эта крыса не вырубилась до отъезда? С другой стороны, так тоже неплохо, и оставалось лишь надеяться, что он проспит всю зиму и будет прилежно изображать из себя предмет багажа. Ради такого я готов сам грузить и разгружать ящик с его кублом столько, сколько потребуется.

На основную базу дальнобойщиков, находившуюся на территории Китежского речного порта, прибыли уже в сумерках. Через проходную ехать не стали, потому что разгрузка наших вещей, как личных, так и казенных, начнется завтра. И, наверное, продлится весь день, так как там почти все ценное имущество со станции Туманный перевал, включая свернутый воздушный шар-уловитель магопреобразователя. Главный же артефакт всего комплекса, превращающий магическую энергию в электрическую, так и остался в недрах опечатанного купола. Эту каменную глыбу не то что украсть, даже повредить можно разве что взрывчаткой.

Мы остановились неподалеку от проходной, чтобы забрать наших стариков. Каково же было мое удивление, когда я увидел, что там собралась целая манифестация. Человек сто, не меньше!

Причем толпа разделилась по национальному, можно даже сказать, расовому признаку.

Как только мы приблизились, та часть, что справа, внезапно взорвалась приветственными криками. Я даже не успел заметить, как батоно Леван едва ли не на ходу выскочил из броневика. Корейская составляющая встречающей делегации особых восторгов не выказывала, потому что их старейшины уже были с ними. Грета и повольники стояли отдельной группой.

Я сидел в кресле штурмана, рассматривая людей в свете больших фонарей. Они были такими разными и в то же время похожими в своей радости. А мои старики так вообще светились, словно лампочки, и вели себя, будто не являлись умудренными опытом и согбенными возрастом аксакалами. Да что уж там, на фоне старших сыновей они смотрелись эдакими живчиками. В том, что невысокий, но очень солидный кореец с длинными усами и здоровенный, бородатый грузин, стоявший рядом с батоно Леваном, являются нынешними главами родов, сомнений не было.

Что же, переселение в Туманную долину явно пошло стариканам на пользу. Для меня все метаморфозы прошли незаметно, но вот сейчас, на контрасте разница видна, так сказать, невооруженным взглядом. Да и вспомнилось, как на этой самой проходной я впервые встретил серьезно потрепанных старостью, пока еще чужих для меня людей.

Улыбнувшись своим мыслям, я наконец-то выбрался из броневика. Но не успел пройти и пары метров, как пораженно замер. На площади перед пропускным пунктом порта вдруг воцарилась тишина, а затем вся эта компания, кроме стоявшей немного в стороне бригады повольников, дружно поклонилась. Корейцы кланялись пониже, сложив ладошки перед собой, а грузины отвесили более скромный поклон, приложив правую ладонь к груди.

Я несколько секунд тупил, а затем ткнул себя кулаком в левую грудь и тоже поклонился, правда не особо усердствуя. Когда разгибался, боковым зрением заметил такой же поклон в исполнении Баламута.

Крутившаяся как юла и не умолкавшая всю дорогу Златка от испуга спряталась за улыбавшегося деда Анджея.

Но главное, я, благодаря спрятанному в шляпе обручу, хорошо уловил общую волну доброжелательности и уважения со стороны эти людей.

Япона икебана! Чуть на слезу не пробило.

Вперед выступил сын Левана и, соответственно, отец нашего первого друга в этом городе и в этом мире – шебутного таксиста Сосо.

 

Кстати, вон он – стоит и лыбится, сволочь такая.

– Батоно Никита, позвольте от всего рода поблагодарить за отца. Вы сумели зажечь в нем огонь жизни и вернуть былой задор. – Бородатый грузин, которого, кажется, зовут Ираклий, чуть улыбнулся. – Мы, конечно, еще намучаемся с этим задором, но наша благодарность от этого меньше не станет. Позвольте пригласить вас в наш дом, чтобы по-нашему, по-грузински отпраздновать ваш приезд.

– Позвольте, – до этого момента с улыбкой слушавший речь грузина усач-кореец нахмурился и влез в разговор. – Почему это к вам? Господина Зимина уже ждут в нашем ресторане, где накрыт богатый стол…

– Богатый стол? – фыркнул Ираклий. – Ты хочешь заставить благородного дара жрать ваших собак и змей. Вот у нас стол так стол – шашлык, сациви, хачапури, а какое вино…

– Какой такой собака? – с усилившимся акцентом вспылил кореец.

И началась свара. Я не вмешивался, потому что прекрасно видел, злобы в этом противостоянии нет. Да и мои старики, стоя рядом друг с другом, с улыбками смотрели на своих сыновей.

Не знаю, чем бы закончилось и как долго продолжалось бы это действо, но в спор нагло влез Корней.

– И чего собачитесь? – громко свистнув и тем добившись тишины, заявил повольник. – Шефа ждет его поместье. Места хватит на всех, так что тащите туда свои собачьи шашлыки.

– Да при чем здесь собака…

– Наш шашлык только из лучшего барашка…

Одновременно, перебивая друг друга, заговорили наследники моих стариков. На что повольник лишь отмахнулся, а вот я озадачился. Вроде мы договаривались, что я сниму на зиму бесхозный дом на Бесшабашке. Но ни о каком поместье, тем более способном вместить всю эту толпу гостей, речи не было.

Ладно, прибудем на место и все увидим.

Народ быстро разбрелся по легковушкам и микроавтобусам, а мы вернулись в броневик. Теперь в нем стало тесновато, потому что в наш экипаж влились оба корейца и Грета. Да еще и Корней в качестве проводника, так что Баламуту пришлось брать Златку на руки.

– А вы разве домой не поедете? – удивленно спросил я, переводя взгляд с Левана на дядюшку Чхана.

– Поедем, но позже, – за обоих ответил старый грузин. – Должен же вас кто-то охранять и кормить.

То, что дед Анджей – вечный бродяга без кола и двора – будет зимовать с нами, я догадывался, а вот наличие в новом доме еще трех дополнительных жильцов стало сюрпризом. Впрочем, если Корней уверен, что там можно рассадить больше сотни гостей, то…

Как выяснилось чуть позже, повольник действительно не шутил.

Пресловутая Бесшабашка выглядела колоритно. Поздний вечер полностью погасил небосвод, но местные жители, не дожидаясь появления хозяек беловодской ночи – Дивии и Селены, сами обильно залили огнями обжитое пространство. Вот уж в чем Китеж никогда не испытывал нужды, так это в электричестве.

К нужному нам району мы спускались с невысокого холма и поэтому успели осмотреться. Как оказалось, на Бесшабашке имелось всего три здания выше двух этажей – три четырехэтажки и пятиэтажка районной администрации. Там же разместился маленький торговый центр. Все остальное немалое пространство было усеяно одно- и двухэтажными подворьями, иначе и не скажешь.

Строили здесь практически по шаблону. Улицы широкие – метров пятьдесят. Большей частью здания являлись эдакими гибридами крепости и постоялого двора. Первые этажи сложены из серого камня. Вторые – бревенчатые, но крытые оранжевой черепицей. Даже на первый взгляд понятно, что толщина у каменных стен изрядная. Сами подворья представляли собой композицию из трех зданий, расставленных буквой «П». Внешнюю сторону этого квадрата закрывала массивная стена с мощными воротами.

И все же при необходимости мрачные постройки могли очень быстро преобразиться. Сначала я не понимал, зачем у стыка дороги и широкого тротуара стоят ряды железных столбов с тонкими тросами, тянущимися к мощным стенам. Но когда мы проехали два квартала, я увидел прелюбопытнейшую картинку. На одном из подворий шло гулянье. Ворота широкого распахнуты, а на тросах натянуты полотнища брезента. В итоге все пространство перед стеной превратилось в крытую площадку, забитую переносными столами и лавками. То же самое творилось и внутри двора. Теперь все понятно – повольники жили и гуляли здесь именно в зимний период межсезонья. Народу собиралось слишком много для помещений, и тенты обеспечивали относительный комфорт в любую погоду.

Впрочем, после бутылки водки в одно лицо, если за воротник не течет, то и хорошо.

Именно рядом с местом гулянья нас ждал показавшийся сначала угрожающим сюрприз. Сразу стало понятно, что Бесшабашка действительно опасное место, особенно для чужаков.

Я знал, что такие броневики, как у нас, обычно используют бояре и княжьи люди, но не ждал настолько резкой реакции. Внезапно из толпы, наполовину перекрывшей дорогу, прямо под колеса выскочил какой-то расхристанный мужик, которого нельзя было назвать бомжом только из-за изрядного количества золотых побрякушек на теле и здоровенного револьвера, закрепленного прямо на объемном пузе. Хорошо хоть достать его он никак не мог из-за крайне упитого состояния. Мятая морда, очень гармонировавшая с явно не раз уроненным и истоптанным котелком на голове, подтверждала неадекватность гражданина. Да и ментальный фон этого субчика представлял собой сущий хаос.

Дед Анджей резко затормозил. Полубомж что-то заорал и все же сумел выковырять револьвер из кобуры. Я на всякий случай закрыл бронезаслонки на окнах и смотрел за дальнейшим с помощью камеры в башне. Поэтому обладатель револьвера и явно поганого характера мог нам разве только краску поцарапать. Но хуже всего, что этот персонаж стал катализатором настроения толпы. От повольников пахнуло настороженностью и даже угрозой. Многие потянулись за оружием.

– Анджей, открой дверь, – прорычал мне в спину Корней. – Я сейчас ему башку оторву.

Смелое заявление, особенно при столь настораживающих обстоятельствах, но голос повольника звучал уверенно, так что я кивнул, разрешая поляку нажать на кнопку.

Боковой люк отъехал в сторону, и Корней мячиком выскочил наружу, сразу начав ругаться:

– Окатыш, скотина пьяная! Ты что творишь?! – донеслось через динамики, потому что Анджей уже закрыл дверь за спиной повольника.

Возможно, это выглядит не очень солидно, но у нас внутри ребенок, и рисковать им я не стану ни при каких обстоятельствах. Тем более Корней был дома и выказывал полную уверенность в своих силах как внешне, так и ментально.

Он был зол практически до бешенства, что и подтвердил сначала словами, а затем и делом.

Повольник по прозвищу Корень без лишних затей, прямо с ходу зарядил алкашу солидный хук справа, и тот покатился по асфальту.

Интересно, не поэтому ли у него появилось прозвище Окатыш?

На мордобое Корней не успокоился и перенаправил свой гнев на толпу:

– Да чтобы вас всех лизун поимел! А ну убрали оружие! Я ведь предупреждал! Что же вы меня так позорите?!

От толпы повеяло угрюмым раскаянием, и на душе у меня стало немного легче. Но тут сбитый с ног Окатыш едва не испортил начавший налаживаться контакт. Он заворочался и попытался схватить лежавший на дороге револьвер. Корней среагировать не успел, зато лихо сработал один из мужиков в каком-то опоясанном почти под грудью армяке. Лихо хакнув, он пробил ногой по голове бузотера, словно исполняя пенальти, чем отключил того окончательно.

– Ногу не отбил? – участливо поинтересовался Корень. – Тебе же через неделю играть.

Похоже, моя догадка насчет пенальти попала в точку.

Убедившись, что все нормально, повольник вернулся к броневику. Я так увлекся наблюдением за толпой и отслеживанием общего эмоционального фона, что не сразу заметил вопросительный взгляд сидящего за рулем деда Анджея.

Закрытая дверь не особо смутила Корнея, и он просто постучался в нее:

– Есть кто дома?

Собравшиеся на гулянку повольники хором заржали. Мы тоже ответили облегченным смехом.

Дальше все прошло без сучка и задоринки. Дом, в котором нам предстояло прожить два следующих месяца, мало чем отличался от соседних. Основное здание имело два этажа – первый каменный, а второй – чистой воды деревянный теремок из сказки. Оба крыла были одноэтажными. Замыкающая квадрат стена вообще ничем не выделялась на фоне соседок по улице – точно такой же угрюмый вид и столбы, замершие у дороги в ожидании праздника.

Бесплатный фрагмент закончился. Хотите читать дальше?
Купите 3 книги одновременно и выберите четвёртую в подарок!

Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке:

  1. Нажмите на многоточие
    рядом с книгой
  2. Выберите пункт
    «Добавить в корзину»