Замри, как колибри (сборник)

Безусловно, европейский читатель отличается от американского. Он не только читает больше книг, нежели американский, он покупает больше книг. В какой бы дом я ни пришел, книги везде занимали заметное место. И, мог бы добавить, хозяин дома знает, что у него на полках.

Не денег ради человек делится своей радостью, она всегда только дарится.

Если в делах человеческих нет Бога, сколько в них от самого человека ?

Самые чудовищные преступления творят те, кто закончил самые престижные учебные заведения, те, перед кем были открыты любые двери. Повсеместно насаждая образование, разжевывая печатное слово, мы забываем, что не худо было бы для начала научить человеков быть людьми.

Ошибка, которую слишком часто совершают реалисты, заключается в том, что видимое отождествляется с действительным.

“Когда я слышу слово “культура”, моя рука тянется к револьверу”. ....Оно повисает в пустоте, как пейзаж без первого или второго плана. Оно просто возникло, et c'est tout....ощущение связи с прошлым, пропитавшее даже камни. Художнику, чтобы не потерять себя, необходима эта атмосфера. Вопреки существующему мнению, будто любая новация подпитывается традицией, будто революция вырастает из традиции, всякая свобода выражения обеспечивается традицией. Посмотрите на пеструю галерею еретиков, вольнодумцев, бунтарей, следопытов, иконоборцев, и вы обнаружите, что за всеми лежат традиции. ....ибо опасаюсь, что именно этой страной, как не подтвердившей своего предназначения на земле, будет нанесен самый тяжелый удар по свободе (Ч. Диккенс об Америке)Американец — существо антиобщественное; наслаждение он обретает только в бутылке или в своем автомобиле. Он обожествляет успех, но, добившись его, чувствует себя еще неуютнее, чем раньше. В расцвете сил он осознает собственное моральное и духовное банкротство; достаточно кашля, чтобы он покинул бренный мир.....священник, учитель, праведник, политик, воин — не дают нам сойти с тропы истории. Держат нас прикованными к скале, так что наши сердца становятся добычей стервятников. Только художнику достает мужества противостоять толпе; он — непризнанный “герой нашего времени” и всех времен...Никто не знает, сколько раз в этой истории наступала тьма. Все, что нам доподлинно известно, это что творческий дух не поддается полному уничтожению. Художники — беру на себя смелость так их называть, — которые вели и вдохновляли род человеческий, гиганты духа, никогда не дававшие пламени угаснуть, всегда прибегали к языку, в котором, в силу символики, таился аромат вечности.....Грех, страдание, смерть. Если только мы можем подняться на этих волнах, вместо того чтобы уйти под них, мы будем свободны. Свободны от чего? Свободны от иллюзии, что мы не свободны. Наши иллюзии, что (сейчас) мы не свободны, это наши надежды. Наши надежды на лучший удел, нежели тот, который нам выпал, — не только причина печали, но сама печаль....

Тот, кто поистине представляет собой силу, является глашатаем Бога, будет услышан, даже если не разожмет губ..Подумайте, каково будет услышать рев толпы, когда не слышно ничего, кроме рева толпы! Без всякого сомнения, мир разобьется вдребезги.........художник в человеке должен выйти на первый план, взять верх над патриотом, воителем, дипломатом, фанатичным идеалистом, обманутым революционером. Человеку предстоит восстать не против богов (боги в нем самом, только он этого не знает), но против его собственного заурядного, мелкого, вульгарного духа...он должен возвыситься над своими предрассудками. Он должен отбросить свои костыли.Человеку удалось проявить себя мыслителем; ему удалось проявить себя творцом; ему удалось проявить себя мечтателем. Но ему еще предстоит доказать (прежде всего самому себе), что он — до конца человек.

Я считаю, что начинать чтение нужно с современной литературы. А наша система образования с упорством, достойным лучшего применения, считает, что сперва необходимо забить юные головы всей той исторической белибердой, в результате которой мы оказались там. где оказались, и пусть разбираются. Что может быть абсурдней, глупей, безответственней?! Что проку рвать на себе волосы, когда вчерашние дети превращаются в косную серость, в посредственность, ни на йоту не обремененную живостью воображения. Но! Повзрослев, оболваниваются не все.

В книгах мы ищем родственную душу; надеемся вкусить горечь и наслаждения, которых у нас не хватает духу испытать в жизни; мечтаем увидеть сны, в которых жизнь представляется полной иллюзий, хотим проникнуться философией, которая поможет выстоять в уготованных испытаниях. Чтение ради чтения - не важно в какой области, - видится мне профанацией идеи. уже лучше вдохновившись нужной книжкой, пуститься в сомнительную авантюру, нежели превратиться в сумрачного буквогрыза.

А может нам просто не достает общения? Прочитать книгу правильно означает очнуться и начать жить...

Нет ничего более простого, чем мудрость.

Откровенно говоря, если нам суждено носиться с идеей спасения мира, замечу, что, работая над акварелью, которая нравится мне - в первую очередь мне, а не вам,- я вношу более весомый вклад в дело спасения человечества, чем любой министр с портфелем или без.