Синтраж. Том 1

© Гарсия Икиру Сет, 2018

ISBN 978-5-4483-6217-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Они были собраны в конференц-зале. Две дюжины кандидатов, решивших пройти любые испытания мира для достижения своей цели. Два десятка людей, что не боялись пройти через ожидающие их трудности, и всё ради своей мечты. Такие одинаковые в своей решимости и такие разные в своих причинах. Кто-то был сломлен и, собирая себя по кусочкам, восстал из своей боли только чтобы оказаться здесь, в этом самом месте, в этот самый момент, олицетворяя вызов всему миру. Кто-то считал себя лучшим. Кто-то собирался пройти путь к тому, чтобы стать лучшим. Кто-то был готов пожертвовать всем. А кто-то был готов пойти на всё, чтобы никого не пришлось приносить в жертву.

Конечно же, в большинстве своём кандидаты были молоды, мало кто из них дотягивал до тридцати. Но были и представители старших поколений, что решили поменять свою жизнь, или жизнь решила поменять их. Это было нормально. Так же нормально, как процедура, проходящая в зале.

Марен Уиллис это понимал, но всё равно не мог унять волнение. Чемпион прошлого года по «акробатике в смертельных условиях», покинувший спорт ввиду травмы, но не утративший воли к борьбе, решил всё для себя в тот момент, когда узнал, что больше не может заниматься любимым делом. Ведь знал, что медицина способна вернуть его в форму в минимальные сроки, знал, что запретили проводить операцию по причине совершенно не связанной с травмой. И всё из-за того, что глава его семейной ветви предложил провести реформу по роспуску совета Веста. Только чтобы величие семьи Уиллис рухнуло карточным домиком. Все привилегии оказались проклятьем, когда совет правления показал, что значит понятие умеренной диктатуры…

Но выход был, была надежда, шанс на возвращение семейной власти. Монарх Сивилии может и не смог пойти против воли Веста, но также совет не сможет пойти против ассоциации «Нобилити». И этот последний шанс – Синтраж.

Марен не привык сдаваться. Как не мог вынудить своих друзей выбирать между ним и благополучием их семей. Поэтому он ушёл. Ушёл, чтобы вернуться победителем… или не вернуться вовсе. Ушёл, чтобы пройти все испытания синтраж, стать офицером нобилити и получить достаточно власти для возрождения былого величия своей семьи.

Юноша в очередной раз обвёл кандидатов взглядом. Сколько их тут, таких же, как и он сам, взваливших на себя ношу своих же желаний? Скольким из них сегодняшняя победа важнее, чем ему? Неважно. Нельзя думать об остальных, нельзя колебаться. Нельзя видеть в них кого-то, кроме потенциальных соперников.

Организаторы задерживались, и это было странно. Ведь всё, что сейчас требовалось сделать – провести инструктаж и снять с себя ответственность за возможные травмы или смертельные исходы. Хотя смерти на этом этапе могли случиться только в виду крайне неудачного стечения обстоятельств.

Марен с трудом сдерживал дрожь. Хотелось поскорее начать испытание и отдаться во власть своих навыков и умений. А ведь за этими стенами ещё три точно таких же конференц-зала с кандидатами на покорение синтраж. Около сотни претендентов. И невозможно предугадать: кто из них станет тебе союзником, а кто врагом…

– Прошу прощения за задержку! – из невидимого глазу динамика доносится голос. – У судей этого уровня вышла заминка.

В центре стола-подиума появляется голограмма человека. Изображение настолько реалистично, что издали и не отличишь от настоящего. Претендентам явился мужчина в дорогом белом костюме, обладатель некого шика, но почему-то с маской младенца на лице. Маска казалась живой, то и дело, меняя те или иные очертания лица, отчего была отталкивающе неприятной.

– Перейдём к делу, – меж тем продолжает незнакомец в костюме, – мне было невыносимо скучно наблюдать, как мусору вроде вас из года в год позволяют проходить испытания для достижения ваших детских целей. Эх, раньше было не так… когда-то… да не важно.

Мужчина огорчённо качает головой, и маска, закрывающая его лицо, скривилась, будто собираясь расплакаться, в точности копируя мимикрию новорождённых.

– В общем, я решил лично провести отсев первого уровня синтраж. Конечно, судьи-организаторы были против, поэтому мне пришлось их убить и полностью захватить контроль над зданием…

В зале слышен смешок, не от того что шутка была удачной, просто кто-то смехом разряжал нависшее над залом напряжение.

– Понимаю, понимаю. Вам нужны доказательства, чтобы воспринимать меня всерьёз. – Незнакомец щёлкает пальцами, и рядом с ним появляется изображение четырёх искорёженных трупов. Кандидаты уже видели этих людей раньше. Именно эти люди представились судьями предстоящего отбора. Офицеры ассоциации «Нобилити». Те, кого, казалось бы, невозможно одолеть обычному человеку.

Кто-то из участников вскакивает с места, кто-то продолжает сидеть с выражением скепсиса на лице.

Марен понимает чувства обоих групп: «Что это? Правда? Обычная проверка кандидатов?»

– Что ж, не будем тянуть и приступим к первому испытанию, – маска неожиданно меняется, изображая радость от получения новой игрушки, – испытание называется «тише едешь – дальше будешь», что ж, подсказок больше не будет, удачи!

Раздаётся тонкий смех, но смеётся не мужчина в костюме, а его маска, видимо, запрограммированная передавать эмоции носителя в своеобразной манере. Затем голограмма исчезает, а на потолке высвечивается надпись: «тише едешь – дальше будешь».

Участники в недоумении. Дверная панель отъезжает в сторону, чтобы пропустить нечто внутрь комнаты. Почти бесшумно в зал въезжает автоматизированная противопехотная турель. Стрелковое оружие класса А. Если бы в её программе было убийство всех людей в этой комнате, то они бы были уже мертвы за первые пять секунд. Турель замирает возле единственного выхода. Зал молчит. Зал думает.

Марен не сразу замечает под стволом надпись «нажми меня». Надпись, аккурат расположенную над сенсорным переключателем пулемёта.

«Теперь всё ясно. В устройстве есть кнопка дезактивации. Чтобы покинуть помещение, необходимо добраться до переключателя. Осталось только придумать, как это сделать. Напролом, наверно, тут не пойдёшь. Ели бы только у нас не отобрали всё оружие, но выбора нет».

Это поняли почти все кандидаты, Марен это знал. Но ни он, ни они не поняли главного правила. И спасло их только то, что некоторые даже не собирались что-либо понимать.

Один из участников встаёт с самоуверенной улыбкой на лице, с явным намерением взять лидерство в свои руки:

– Да ладно, что вы все так напряглись? Ясно же что это не настоящий пулемё…

Турель слегка гудит, и беззвучный выстрел сносит оратору пол головы.

Тело издевательски медленно падает на пол.

Шок.

Что-то неотвратимо зарождается среди каждого из присутствующих.

Паника.

«Нет, этого не может быть! Спокойно Марен, тебе уже доводилось смотреть в глаза смерти. Вставай. Вставать? Почему я сижу на полу? Когда я успел упасть?»

Кто-то кричит, кто-то падает без чувств. Все стараются отбежать от мертвеца как можно дальше и делают только хуже. Турель продолжает стрелять, выкашивая одного участника за другим. Что-то окропило юноше лицо – кровь? Нет – мозги. Скуля и вопя все падают на пол, но многих это не спасает: пуля способна найти свою цель в любой точке комнаты, чтобы прервать вопли душевного страдания.

Марен по-прежнему не может заставить себя двигаться. Борясь с тошнотой и дрожью, он смотрит на потолок, на мерцающую алым пламенем надпись: тише едешь…

Кто-то касается его плеча – юноша вздрагивает, но сдерживается, чтобы не закричать. Девушка, на вид хрупкая и бледная смотрит в глаза Марену. Видно, что ей тоже страшно, однако в отличие от парня она уже подчинила свой страх. Только сейчас акробат понимает, что уже некоторое время сидит в полной тишине. Девушка жестом приказывает молчать и помогает подняться на ноги.

Всего в комнате остаётся девять человек. Живых человек. Те, кто теперь стоял над мёртвыми. Те, кто наконец-то осознал правила игры.

«Тише едешь – дальше будешь».

«Издашь хоть звук – умрёшь».

Участники переглядываются, не зная, что делать. Кто-то ещё собирается с мыслями, кто-то жестами пытается что-то сказать остальным.

«Что происходит? Всё должно было быть не так. Нет, нет, нет, нет, нет…»

Девушка тянет Марена за руку, приводя в чувства и, приложив палец к губам, начинает красться в сторону турели.

«Верно. Само собой, ничего не решится – нужно действовать. Как всегда, нужно продолжать бороться. Я выживу, чего бы мне это не стоило. Я доберусь до этой проклятой кнопки и отключу орудие!»

Но почему-то он не может себя заставить сделать следующий шаг. Казалось бы, вот оно: незнакомка крадётся к турели, рискуя своей жизнью, и даже другие участники, переборов свои страхи, пытаются приблизиться к выходу, а он, человек живущий адреналином, не может прийти в себя.

«Всё потому, что я всегда знал, что шансы моей реальной смерти близки к нулю. Всё потому, что я на самом деле не смотрел в глаза смерти до этого самого дня…»

Безнадёжность и стыд жгут представителя семьи Уиллис изнутри, когда, казалось бы, хрупкая девушка-таки касается трясущейся рукой кнопки дезактивации, расположенной под дулом хищно смотрящего в лицо спасительницы автомата.

Звучит весёлая мелодия. Турель затухает. Дверь отъезжает в сторону, позволяя кандидатам выйти.

Девять человек, покрытые кровью с ног до головы, неуверенно покидают конференц-зал, ещё не веря, что им удалось выжить, и проклиная тот миг, когда решили покорять синтраж. Выжившие выходят в вестибюль. Знакомый им вестибюль, где их уже ждут кандидаты, пережившие испытания в соседних залах. Ещё пятнадцать человек, избежавших поцелуя смерти.

Раздаётся весёлая мелодия, и уже знакомый всем голос оповещает:

– Итак, я рад объявить первый этап испытаний пройденным! Давайте посмотрим на результаты! Из зала номер один выжило двенадцать участников. Что ж, это рекордное количество, поздравляю! Зал номер два покинуло только три человека, я бы сказал, что это прискорбно, но мне, если честно, абсолютно всё равно. Из третьего зала живых нет, увы. А в четвёртом зале испытание прошла счастливая девятка. Что ж, передохните немного, ведь продолжение не заставит себя ждать!

Участники смотрели друг на друга, с сочувствием и уважением оценивая тех, кто выжил. Начали общение. Но почему-то троицу из второго зала старались обходить. Мужчина мёртвым взглядом оценивал окружение. У него на плече тихонько рыдала какая-то девушка, а рядом с ними, сидя на полу, с безумием в глазах рвал на себе волосы цикианец.

«Что же у вас произошло, раз выжило только трое?»

– …ты меня слышишь? С тобой всё в порядке?

Марен задумался и не расслышал вопроса незнакомки, спасшей его жизнь.

– А? Да, всё в порядке прости.

– Я спросила: как тебя зовут, – незнакомка смотрит на него как на калеку.

– Марен. Марен Уиллис.

– Что ж, Марен, меня зовут Банко, будем знакомы, это Зен, Бакто, Чито, Ксато, Филл, Сузуки, Циско. Будем держаться вместе, и мы выживем.

– Да, будем… выживем…

Все переглядываются, вероятно, думая, что юношу уже не спасти.

Раздаётся драматичный аккорд, и голос человека в маске снова наполняет помещение:

– Думаю, пришло время второго этапа! Не будем тянуть, испытание называется «тише едешь – дальше будешь, дальше будешь – будешь мёртв». Вестибюль не опечатан, так что можете уйти, когда вам заблагорассудится, – слышен издевательский смех маски. – Начали!

Тишина.

Участники молчат, как никогда в жизни. Потому-что в комнату въезжают две турели. Одно из устройств кандидатам хорошо знакомо, а вот второе орудие отличается формой ствола. Но на них неизменно горят панели дезактивации.

«Что значит это изменение в правилах? На что реагирует второе оружие? Как там было: …дальше будешь – будешь мёртв. Может нельзя стоять к турели слишком близко?»

Кто-то решает так же, и медленно двигается в сторону от угрозы. Устройство реагирует моментально, посылая в участника струю пламени. Вопль горящего человека длится всего секунду – вторая турель сносит ему голову…

…

Нет, оцепенение охватило всех не из-за увиденного. Просто каждый понял, на что именно реагирует огнемёт. Двинешься – тебя поджарят. Закричишь – пристрелят. По крайней мере, не придётся гореть заживо, решит для себя оптимист. Пессимист же… да. Даже сошедший с ума цикианец превращается в неподвижную статую.

Кто-то не выдерживает, и его рвёт от запаха горелой плоти. Обе турели стреляют одновременно. Толпа рассыпается в стороны… Стоп. Турели замерли – замерла толпа.

«Вот оно! – замечает важную деталь, окончательно пришедший в себя Марен, – когда они стреляют, то не обращают внимания на других участников. Когда беднягу поливало огнём, от него отпрянули все близстоящие, но турель этого не заметила! Надо только отвлечь огнемёт. Но как?»

Марену безумно хочется поделиться замечанием с остальными, но он не может этого сделать, без угрозы лишиться своих мозгов. Правда, он не единственный, кто был достаточно внимателен.

Мужчина с мёртвым взглядом из второго зала почти незаметно пихает своего обезумевшего товарища, и цикианец падает на пол. Огненная струя обдаёт несчастного жидким пламенем. Но безумец не кричит. Он больше не может кричать… горит заживо, извивается на полу, но не позволяет себе издать и звука. Потому-что помнит: тише едешь… А огнемёт продолжает поливать брыкающегося участника смертельным жаром. Раз. Другой. Третий. Пока боль не убивает несчастного.

Слёзы свидетелей происходящего, что через силу глотают дым человеческого жертвоприношения, беззвучный плач, ставящий их жизни под угрозу, но помогающий не сойти с ума – только это осталось у тех, кто стоял достаточно близко.

А мужчина с мёртвым взглядом в этот промежуток времени таки успевает плавно добежать до пулемётной турели и коснуться кнопки… Пулемёт затихает. Остаётся только огнемёт…

Снова никто не двигается…

«Наша группа ближе остальных к устройству. Если я отвлеку на себя огонь… в прямом смысле, то Банко сможет дезактивировать турель. Только вот если кто теперь загорится, то сгорит заживо. Не важно. Если я использую стену как точку старта и сделаю упор на затяжные прыжки, то пламя меня недостанет. Надо только предупредить остальных».

Марен уже видит исход своего плана, где он, вероятно, будет представлять собой сплошной ожог, но если это последнее испытание, и ему успеют оказать медпомощь, то он выживет. По крайней мере, никто больше не пострадает.

– Банко… – начинает Марен и чувствует, как две небольшие девчачьи ладошки толкают его в спину. Юноша не сразу понимает, что произошло. Но когда понимает, становиться слишком поздно.

Пламя ослепляет его, когда Марен падает после предательского толчка в спину. Сначала становиться невыносимо холодно, затем – невыносимо жарко. И последняя мысль, какую не успевает затмить боль, была о желании умереть…

И желание исполняется, пока девушка беспрепятственно бежит к турели…

***

Два года спустя. Космическая станция «Ребелентис». Конференц-зал.

Собрание совета станции «Ребелентис» подходило к концу.

– Блюс Элджейс. Вам, как ведущему организатору предстоящего турнира «Ню Нова», было позволено получить эти данные. Это произошло два года назад. Из сотни участников выжило шестеро, но ассоциация представила всё как террористический акт, и устранила всех свидетелей.

– Прошу, держи своё мнение при себе, Дак. Согласно официальным данным, детишки ещё живы и находятся под наблюдением врачей.

– Официальным данным? Ты издеваешься?

– Ой, да не надо снова вашей перебранки ввиду различия во мнениях относительно ассоциации. Давайте перейдём к делу.

– Что ж, давайте. Блюс, мы тебя ненавидим, что тут скрывать, но как коллеги мы знаем, что ты можешь справиться с этой должностью. И ты должен быть готов, что этот ублюдок в белом попытается снова что-либо учудить. Два года о нём ничего не было слышно, но это может быть лишь затишьем перед бурей. Расслабляться нельзя. Ах да, к нам пошлют офицеров нобилити. Троих. Надеюсь, все понимают, что они не должны учуять и намёка на возможные грязные делишки любого из вас?

Совет оскорблённо вздыхает. Совет – сама невинность.

Высокий худой мужчина в клетчатом костюме кривится, но лишь на секунду. Организатор Блюс возвращает выражение невозмутимости на своё острое лицо и говорит:

– Не волнуйтесь, советники, всё будет сделано по высшему разряду…

Но как он ошибался…

Глава 1. Регистрация «Ню Нова»

…Сила, Слава, Власть, Деньги, Мечты, Признание, Приключение – всё, что ты только можешь пожелать, всё, что ты только можешь вообразить, оно ждёт тебя, ждёт, протяни свою руку…

***

– Добро пожаловать на станцию «Ребелентис», спасибо, что воспользовались космолинией «Мираж», если желаете…

Очередной пассажир вышел из салона, не слушая, что говорит ему запись, хотя нет, не просто запись – милая голограмма, и не ему одному, а всему потоку выходящих людей. Людей летело под завязку: места бронировались чуть ли на месяцы вперёд, что было не удивительно ввиду предстоящих событий. Поэтому главной задачей новоприбывших сейчас было как можно скорее пройти контроль и, пока не выстроилась очередь, добраться до ульм-лифта.

На этой неделе люди не улетали. Космопорт ежедневно принимал новую порцию туристов и авантюристов, но мало кто спешил в течение первого часа покинуть столь удобно обустроенный порт прибытия. Куполообразное помещение с километр диаметром позволяло ознакомиться со станцией ещё до формального вступления на её территорию. Потолок искрился трёхмерными надписями, рекламой и указателями. Информационные панели помогали ознакомиться как с архитектурой «Ребелентиса», так и со списками всевозможных развлечений, что является неотъемлемой частью создания туристических маршрутов. Для особо голодных или же тех, кто не желал стоять в очереди, сбоку от порт-контроля располагалось трёхэтажное кафе.

Вот очередной человек выходит из салона космолёта, плавными шагами обгоняет зевак, набирает на панели команду и ждёт свой багаж. Благо, ждать приходится не долго: прямо из пола выезжает футляр прямоугольной формы, явно сделанный под заказ, потому как обычно людям футляры двухметровой длины ни к чему. Вопреки ожиданиям рядом стоявших пассажиров, упрямо делающих вид, что они не заинтересованы, человек не стал пользоваться ни аэро-тележкой, ни обычной, электрической – он просто закинул футляр на плечо и аккуратно стал пробираться сквозь снующую толпу.

В очереди на контроль стоять пришлось не долго, правда, проверяющий был из тех, кто не умел или не хотел скрывать свои эмоции, что обладателю слишком большого футляра сильно не понравилось. Сначала сканер показал, что представляет собой багаж, и лич-контролёр удивлённо повёл бровью, но благо зуммер готовности не включил – это было ничего. Затем он задал вопрос, ответ на который знал заранее, и высокомерно ухмыльнулся – это тоже было ничего. После присмотрелся к внешности «новенького» и заметил что-то такое, что заставило проявиться уважению на лице проверяющего – это ерунда. А когда он считал информацию с портативного z-блока, на лицо его легла тень отвращения, и это было больно. Больно настолько, что владелец футляра улыбнулся лич-контролёру, когда тот пробубнил стандартную форму приветствия.

Дальше. Быстрее. К коллективным ульм-лифтам уже начали стекаться люди – благо, платные кабины ещё были свободны, что и к лучшему: в них можно собраться с мыслями. Перечислив 13 юнкоинтов, человек залез в яйцеобразную капсулу, прислонил футляр к стенке, присел на водяное кресло и, наконец-то расслабившись, застонал.

– Мы рады приветствовать вас…

Взмах руки – голограмма симпатичной девушки прерывает своё вещание. Массируя висок, человек спокойно и вдумчиво говорит:

– Место назначения – регистрация «Ню Нова», маршрут – общий, темп – средний.

– Принято, – после небольшой паузы выдавила из себя проекция, и кабина лифта пришла в движение.

– Обзор окружения – полный, – продолжается список требований от клиента.

– Принято, – соглашается компьютер, и стенки капсулы становятся прозрачными.

– Дайте краткий гид по станции, только аудио поток.

– Принято.

– И включите конднер, а то пока доеду, вспотею как третье яйцо барзуллы. За что я, спрашивается 13 юнков платил?

На этот раз компьютер думал с полминуты, прежде чем в динамиках что-то пикнуло, и он выдал ответ:

– Ошибка! Команда не принята! Повторите команду или свяжитесь со службой поддержки!

– Эм, включи режим охлаждения?

– Ошибка! Команда не принята!

– Да что ты будешь делать… – Сосредоточенно массируя висок, пассажир решает проверить одну из догадок, – когда в последний раз была проведена проверка на нарушения команд программного обеспечения?

– Поверка на обрушение ломбарда помадного оснащения?

– Как же я ненавижу эти разумные программы, – вздыхает клиент, уже понимая, что произошло.

Несмотря на постоянную программную защиту станции «Ребелентис», в такие праздничные дни тому или иному преступнику удавалось запустить свои ручонки если не в систему, то, по крайней мере, в самостоятельные процессы станции вроде этого лифта. Свезло, так свезло. Единственным способом избежать издевательств вируса – добиться от лифта выполнения какой-нибудь из команд, приводящей к обновлению его системы и решению проблемы.

– Сколько будет два плюс два?

– Ошибка! Какой день будет завтра, если сегодня это вчера?

– И это должно быть смешно?

– Ошибка! Нет, но то, что смешно ты без зеркала не увидишь.

– Я уже говорил, как я ненавижу разумные программы? Ну так вот: сильно ненавижу.

– Ошибка! Ты ненавидишь разутые полиуретаны?

– Может, откроешь дверь? На секундочку, я сбегать не буду, обещаю.

– Команда не принята! Вы уже оплатили услугу – я должен завершить транспортировку.

– Ну ладно. Кстати, если что, то я ненавижу любые проявления искусственного интеллекта. Просто на случай если ты не знал.

– Постоять на стуле, ослиный накал?

– Ну всё, меня это достало, свяжись со службой поддержки.

– Режим охлаждения включён, начинается гид по станции, обзор окружения полный, темп транспортировки средний. Принято.

– Вот скотина, – бубнит клиент, теребя свою косу.

Умный вирус, слишком умный вирус согласился-таки выполнить требования, так как понимал, что не сможет запретить вызов службы поддержки. Клиент же тоже не спешил с вызовом, так как разбирательство могло занять слишком много времени. И человек, и программа решили сделать вид, что ничего не было.

Пока ульм-лифт думал, пассажиру по крупицам открывалась станция, давая представление обо всей своей красе. Маршруты капсул и платформ были проложены лучше некуда, виды открывались наилучшие. Всё идеально: идеально симметрично, идеально несимметрично, ярко, завораживающе, масштабно… аж мерзость. Из динамиков кабины полилась расслабляющая мелодия:

«Станция „Ребелентис“, входит в десятку самых крупных станций мира, была создана в 815 году ОО, на средства фонда „Четырёх Столпов“ и частных пожертвований. Изначально была задумана как исследовательский центр, но не окупила себя и была закрыта после кризиса 834 года…»

Человек перестаёт слушать, наблюдая за открывающейся взору картине. Картина оказалась не самой воодушевляющей – всего лишь жилой комплекс, где по слухам каждый может снять себе комнату и на любую сумму. Совокупность гигантских столбов разнообразной формы, высотой в полсотни метров, соединяющих собой пол и потолок. Жилые столбы-здания были усеяны многочисленными окнами и соединены между собой мостиками и переходами. Вот и всё, вот тебе и жилой уровень. Шумный, тесный, весёлый – если бы не изоляция кабины, из лифта можно было бы услышать гомон и смех развлекающихся там людей. Большого количества людей. Очень большого количества людей, из которых никто не обращал внимание на постоянно снующие вокруг ульм-лифты.

«…таким образом, новые ресурсные базы на планетах Вин и Собл повлияли на дальнейшее развитие станции, и после модернизации в 849 году, „Ребелентис“ получила положение свободного экономического пространства и стала станцией дозарядки кораблей, пунктом складирования и отдыха для…»

Вспомнить. Достать из кармана z-блок, задать вручную команду и просмотреть проекции комнат вне жилого комплекса, в областях поближе к центру. Цены заоблачные – начислим кредиты, лишь бы было тише, чем здесь. Для экономии времени нанять пажа и подумать, где бы перекусить. Клиент был уверен, что многие из прибывающих проделывали данные процедуры в кабинах лифтов, и решил не делать исключений.

«…с развитием возможностей перемещения, „Ребелентис“ изжила себя как СЭП, и в 881 году стала абсолют-зоной, с полным отсутствием налогообложения, и вскоре была признана как первый вне-планетный центр развлечения, второй вне-планетный финансовый центр, и до сих пор единственная станция-обладательница аква-аэропарка».

Кабина проезжает мимо финансового центра станции, открывая взору почти ту же картину, что и на жилом уровне. Только не хватало веселящихся людей. Лишь редко покидающие свои кабинеты спецы-Нум, проводящие неавтономные переводы и переоценку активов, и… мышь его знает, что ещё.

«…сегодня, имея звание „благо азартных“, это место также обладает высоким уровнем надёжности в сфере финансовых операций, принося доходы в размере 76,539 триллионов юнкоинтов в год, что позволяет оценить стоимость станции…»

А вот появляется казино, распластавшись на одном из этажей, обладатель всевозможных пари, ставок и игр… ну, почти всевозможных. Завораживающая своей асимметрией совокупность арок, входов и выходов под прозрачным куполом звёздного пространства. Красиво. До тошноты.

«…управленческий совет выполняет стимулирующую и контролирующую функции и состоит из представителей совета Веста, Лиги Прав Человека, Фонда Развития, ассоциации „Нобилити“, фонда „Четырёх Столпов“, организации…»

Ульм-лифт замедлился, чтобы гид успел завершить перечисление списка представителей членов совета, прежде чем остановиться. Кабина беззвучно раскрылась, вновь появившаяся голограмма поблагодарила за пользование услугами и пожелала удачного дня. Клиент аккуратно вытащил футляр из кабины и огляделся. Его привезли на одну из многочисленных платформ, соединённых переходами и лестницами.

«Улица разлома» – очередное место удовлетворения туристических нужд. Тут тебе и рестораны, и салоны, и клубы, и классические магазины, расположенные на выступающих из стен платформах, а между ними, в центре, прозрачная тропинка, позволяющая ступившему на неё ощутить всю бездну голодных звёзд под ногами. Сотни платформ на десятках уровней в невероятно большом овальном помещении, разделённых между собой невидимой глазу сеткой-предохранителем на случай, если кто ненароком упадёт с платформы. И на одной из сотен платформ стоит человек, читающий голографическую вывеску этого флета.

Над платформой прибытия горела надпись-вывеска «Бар „Отчаянный“». Сам бар был удобно расположен в центре платформы, прямо под горящей алым пламенем вывеской. Значит, тут проходила регистрация «Ню Нова». У противоположной стены располагалась платформа с более вместительным и дешёвым баром, и даже он был заполнен обычными участниками, успевшими зарегистрироваться на турнир… Это значило, что в «Отчаянном» остались участники необычные…

Сверху послышалось жужжание, и к новоприбывшему подлетел дрон-паж, обхватил лапками-щупальца переданный ему багаж в виде футляра и полетел в оплаченный хозяином номер. Человек изогнулся, хрустя суставами. Сделал глубокий вдох. Вошёл в бар…

***

…Сила, Слава, Власть, Деньги, Мечты, Признание, Приключение – всё, что ты только можешь пожелать, всё, что ты только можешь вообразить, оно ждёт тебя. Сделай шаг, погрузись в Синтраж…

***

Бар был обустроен в стиле рудиментарного направления – казалось, всё было сделано из дерева: бревенчатые стены, дощатый пол, готовые развалиться столы и стулья. Но так только казалось: слишком дорого организовывать поставку материала, требующего постоянного ухода, гораздо проще использовать полимер. А вот барная стойка оказалась настоящей – из дерева – при желании даже можно было загнать себе занозу. Человек, выросший около леса, хмыкнул, удивляясь человеческим причудам. Но это не имело значения, значение имели только сегодняшние посетители «Отчаянного».

В тот момент, когда в проём двери кто-то входил, начиналась обоюдосторонняя оценка конкурентов. И сейчас вошедший оценил участников по достоинству. Оценил он человека со слишком длинными руками, явно мод или мутанта. И уроженца Равнины, не скрывающего своих шрамов. И посетителя с военной выправкой, допивающего третью бутылку кринца. И того, кто постоянно держал левую руку под плащом. А вот и одиночка, с бледно-серым цветом кожи, явно из аристократов. И ещё, и ещё, и ещё. Они тоже постарались оценить новичка по достоинству, разбивая свой скепсис и отстраняя самолюбие. Потому как в проём вошёл человек достаточно молодой, сколько ему: лет двадцать, тридцать – сосунок, плюнет большинство. Парень, одетый в основном в чёрные цвета: чёрная просторная руба, сделанная под стать монашеской робы, чёрного цвета просторные штаны, правда, тряпичная обувь была белая. Материал, позволяющий дышать коже, как у монахов или потагетов. Блеф? Или он и вправду выходец из Осколков Лиан-Чжунь? Телосложение на первый взгляд не крупное, казалось бы, как у всех, внешность как у большинства: смуглая кожа, слегка раскосые глаза. Только вот длина волос могла вызвать вопросы: спереди чёрные растрёпанные локоны, а сзади свисает, стелясь между лопатками длинная, ухоженная коса, и некоторые знали, что это может значить…

Парень плавно направился к стойке, погружаясь в нарочито обычную какофонию диалогов и споров: «Я, значит, хватаю её за титьку, итить-колотить, а она меня по башке винтратором как огреет! Какая была женщина!..», «Да говорю я тебе – это всё пропаганда, они на нас зарабатывают…», «Я тебе, ииик! честно говорю, ты мне аки брат, люблю я тебя, сволочь… хоть и знаю всего сорок минут…», «Эти равцы смердят хуже дерьма палёного…», «Да я, когда в десанте служил…».

– Чего желаете? – добродушно вопрошает двухметровый бородатый бармен, предварительно заглушив полем гомон «посетителей».

– Эмм, хочу зарегистрироваться для участия в «Ню Нова»? – То ли спрашивает, то ли утверждает новый участник.

– Конечно, конечно, как и все. Мне нужен ваш идентификационный символ.

Молодой человек достаёт из кармана чёрной рубы z-блок и движением пальца снимает блокировку. Никто не стал смеяться над столь примитивным способом: мало ли кто не освоил психоуправление или не желает показывать, что он это освоил.

– Итак, – продолжает бармен, – значится, система Лёд, планета Парк, имя: Ума Алактум, номер 793, также известен как Жнец, на кроссе как ВиК 13, возраст: 22 года по текущему времени. – Бородач проверяет что-то на своей выдвижной панели и качает головой, – к сожалению, вы прилетели слишком поздно, допустимое количество участников уже получили свои места в «Ню Нова», а исключения мы делаем только для почётного списка, в который вы, на беду, не входите: вы слишком малоизвестны в Бездне. Только не просите меня посмотреть ещё раз, как остальные опозданцы, надоело, чес слово.