В школе для бедных, между другими детьми, сидела девочка-еврейка, добрая, развитая и самая прилежная из всех. Но в одном из уроков она не могла принимать участия – в Законе Божием: школа была, ведь, христианская.

Ей позволили в это время учить урок из географии или решать задачи, но она скоро справлялась и с уроком, и с задачами, и книжка только так лежала перед нею раскрытою, – она в неё и не заглядывала, прислушиваясь к словам учителя. Скоро тот заметил, что она следит за уроком, пожалуй, внимательнее всех остальных.

– Учи свой урок! – сказал он ей кротко и серьёзно, но она продолжала смотреть на него своими чёрными, лучистыми глазами; он задал ей несколько вопросов, и оказалось, что она поняла и усвоила себе из его уроков больше, чем кто-либо из других детей. Она слушала, понимала и слагала всё в сердце своём.

Отец её, честный бедняк, отдавая дочь в школу, поставил условием, чтобы её не учили догматам христианской веры; но отсылать её в эти часы из класса было неудобно, – это могло возбудить в других детях различные мысли и соображения – и она оставалась. Теперь же учитель понял, что так дело оставить нельзя.

Он отправился к её отцу и заявил, что тот должен или взять свою дочь из школы, или позволить ей принять христианство.

– Я не могу равнодушно видеть её горящего взора, в котором так и светится вся её душа, жаждущая света истины Христовой! – добавил учитель.

Отец заплакал:

– Сам я мало сведущ в законе отцов моих, но мать её была истою дочерью Израиля, крепко держала свою веру и взяла с меня на смертном одре слово – никогда не позволять нашей дочери креститься. Я должен сдержать своё обещание; оно для меня священно, как обет, данный Богу!