Мы все не ангелы

Текст
20
Отзывы
Читать фрагмент
Отметить прочитанной
Как читать книгу после покупки
Нет времени читать книгу?
Слушать фрагмент
Мы все не ангелы
Мы все не ангелы
− 20%
Купите электронную и аудиокнигу со скидкой 20%
Купить комплект за 598  478,40 
Мы все не ангелы
Мы все не ангелы
Аудиокнига
Читает Мария Лутовинова
299 
Синхронизировано с текстом
Подробнее
Мы все не ангелы
Шрифт:Меньше АаБольше Аа

Я страшный консерватор, особенно когда речь заходит о детективе.

Я всегда выбираю книги со всей серьезностью: долго хожу туда-сюда вдоль заставленных полок магазина, придирчиво читаю аннотацию, пролистываю несколько страниц из середины, внимательно разглядываю обложку, нюхаю свежеотпечатанные страницы, иногда пробую корешок на зуб. Просто я должна быть заранее уверена, понимаете?.. Чтобы не было никаких неприятных неожиданностей, а напротив, одни приятные: тайны, загадки, погони, перестрелки, любовь опять же. И – главное! – чтобы в финале зло оказалось наказано, а добро восторжествовало! А чего ради еще читать?..

Особенно бывает обидно, когда знакомые авторы вдруг «берутся за ум»: писал-писал, хорошо писал, отлично даже, всем нравилось, а потом какая-то высокоумная «достоевщина» начинается. Зачем?..

А вот моя любимая Евгения Горская из тех авторов, в которых можно не сомневаться. Принимаясь за ее новый детектив, можно быть твердо уверенным: вечер удастся на славу!

Горская – непревзойденный мастер интриги. Ей удается придумывать нетривиальные, захватывающие, многоходовые сюжеты. Я прекрасно знаю, как сложно придумать историю со множеством взаимосвязанных детективных линий. Они то расползаются в разные стороны, то норовят намертво спутаться, и выстроить их в стройную логическую цепочку порой просто невозможно. Но Евгения Горская без труда управляется с несколькими детективными нитями одновременно, превращая их в единый стройный, до мельчайших деталей выверенный рисунок сюжета. В своих романах она водит за нос, отвлекает, пускает нас – читателей – по ложному следу. И никак не разобраться в сюжетных перипетиях, пока сама Евгения все нам не объяснит. Читаешь – и дух захватывает!

Но что еще важнее, Евгения Горская сумела вычислить «золотое сечение» детектива – здесь в самый раз… всего, и страхов, и предательств, и приключений, и тайн, и любви, а это верный признак мастерства и опытности автора.

Татьяна Устинова

14 мая, вторник

Идти на похороны Игнату не хотелось. О старой учительнице Вере Сергеевне он до последнего времени вообще не помнил. Он даже не сразу ее узнал, когда старуха подошла к нему после встречи с избирателями.

Назвать Веру старухой было не совсем справедливо, женщина в свои шестьдесят с небольшим выглядела неплохо, но он слишком ее не любил, чтобы быть объективным.

Он еще со школы ее не любил – терпеть не мог рассуждений о добре и зле и прочей ерунде. Она должна была делать все, чтобы ученики хорошо сдавали ЕГЭ, а как ему следует жить, Игнат сам определял, без надоевшей училки. Впрочем, ЕГЭ ученики Веры сдавали хорошо, учителем она была неплохим, это все признавали.

Вообще-то он мог на похороны не ходить, но упускать возможность лишний раз покрутиться среди будущих избирателей нельзя.

Жизнь изменилась, когда пару месяцев назад ему неожиданно позвонил ректор и приказал:

– Зайди завтра в двенадцать. Разговор есть.

От звонка ректора Игнат обалдел. Его в универе не любили и опасались. Ректор был человеком новым, к сближению с профессурой не стремился, и относились к нему, как к неизведанной внешней силе, вроде погоды за окном. Может засиять солнцем, а может обрушиться грозой.

До разговора оставались еще сутки, и за это время Игнат извелся.

– Кто это? – спросила Нина, когда он в задумчивости вертел умолкнувший телефон.

– Иван Николаевич, – пробурчал он.

– Кто?! – подруга в изумлении выпрямилась на стуле, не решаясь поверить в услышанное. – Ректор?!

Игнат кивнул.

Нинка нахмурилась, закусила губу. Игнату показалось, что он видит, как в голове у нее закрутились винтики.

У него винтики тоже закрутились. До этого звонка ректор едва кивал ему, встречая в коридоре.

Назначить на должность завкафедрой его не могли, это было бы прямым вызовом всему коллективу. На кафедре было несколько профессоров, а Игнат только что защитил кандидатскую. У него даже ученого звания еще не было. Да и снимать с должности теперешнего завкафедрой вроде бы не за что.

Больше ничего хорошего ждать от встречи не приходилось, и в кабинет ректора он вошел, совершенно измучившись от страха.

Ректор посмотрел на Игната с любопытством. Сидевший рядом с хозяином кабинета мужчина тоже.

Разглядывали они его с минуту, после чего ректор кивнул:

– Садись.

Игнат подвинул ближайший стул, сел.

Иван Николаевич медленно встал из-за стола и принялся прохаживаться по кабинету, напомнив Игнату Сталина из фильмов. Впрочем, Сталин не носил таких великолепных костюмов, какой облегал фигуру ректора, делая его почти атлетом.

– У нас для тебя предложение…

Ректор заговорил, и Игнат от изумления замер.

– …Ты ведь вырос в том районе… Всю жизнь там прожил…

То, что ему предлагали, казалось фантастикой. О том, что у правящей партии рейтинги ниже некуда, ни для кого секретом не было. Сейчас требовалось выдвигать молодых, не запятнавших себя связями с действующей властью. Игнат для этой роли подходил идеально. Молодой ученый, родившийся и живущий в старом московском районе. Простой парень из народа. Кто, как не он, станет отстаивать интересы жителей…

Ректор замолчал, сел. Игнат непослушными губами выговорил:

– Спасибо за доверие. Я… не подведу.

Теперь заговорил второй мужик. Этот вставать из-за стола не стал, а произнося тихие слова, смотрел мимо Игната.

Кончая фразу, мужик останавливал взгляд на Игнате, и тот послушно кивал. Он отлично понимал, что от него требуется – голосовать так, как скажут, ну и еще кое-какие указания исполнять. Если, конечно, он пройдет в городскую думу.

Когда он вышел из кабинета ректора, хотелось прыгать от радости. Прыгать Игнат не стал, только не удержался, подмигнул встретившейся профессорше. Профессоршу он ненавидел, она едва не провалила его защиту.

Тетка от изумления остановилась, а Игнат, не оглядываясь, пошел дальше.

Пожалуй, та минута была одной из самых счастливых в его жизни.

Идти на похороны не хотелось, но он достал из шкафа темный костюм, состроил скорбную физиономию и критически оглядел себя в зеркало.

Отражение ему понравилось.

* * *

Народу на похоронах было много. Дана не сразу нашла стоявших отдельной группкой бывших одноклассников. То есть одноклассниц – никто из мальчиков пойти на похороны учительницы не пожелал. А может быть, они просто не знали о том, что учительницу несколько дней назад убили. Класс не был дружным, Дана в последнее время перезванивалась только с несколькими подругами, да и то нечасто.

О смерти Веры Сергеевны она узнала от Нины Коноваловой, в девичестве Ивашовой. Ивашова еще в школе отличалась удивительной информированностью.

– Вот ужас-то! – ахала Нина. – Пристрелили тетку, когда она прогуливалась в парке. Скоро станет страшно вообще из дома выйти.

О том, что бывшая учительница имела привычку гулять по утрам, Дана знала. Она несколько раз встречала Веру Сергеевну, спеша на работу, перекидывалась с учительницей парой дежурных фраз и бежала дальше.

Дана жила рядом, в соседнем доме. Когда-то весь класс жил поблизости, но за прошедшие десять лет почти все одноклассники разъехались. Она редко встречала кого-то на улице.

Девочки расступились, пустили Дану в свой кружок.

Потом она подруг потеряла. Все столпились около гроба, слушали дежурные речи. Знакомых учителей было немного, за прошедшие годы преподавательский состав успел сильно измениться. Рядом то появлялась, то исчезала Нина, шептала Дане в ухо, что сейчас выступает новая директриса, а заплаканная женщина рядом с гробом – Верина сестра.

Заговорившего после директрисы Игната Силантьева Дана узнала не сразу. Бывший одноклассник сильно изменился, из долговязого мальчишки превратившись в солидного уверенного мужчину.

– Игнат будет в думу баллотироваться по вашему округу, – шепнула появившаяся Нина и тут же опять исчезла.

Про грядущие выборы Дана, конечно, слышала, но кандидатами не интересовалась, потому что голосовать не ходила. Не из каких-то особых принципов, а так… Не ходила и все.

Игнат закончил речь, наклонился к директрисе. В каждом жесте одноклассника сквозила спокойная уверенность. Директриса что-то зашептала, заглядывая Игнату в глаза.

Дождавшись своей очереди, Дана положила цветы в гроб и медленно пошла к выходу из морга. Игнат взял ее под руку у самых дверей.

– Как жизнь? – грустно улыбнулся будущий парламентарий.

– Нормально, – кивнула в ответ Дана.

– Я слышал, ты замуж вышла.

– Да.

– Работаешь?

– Веду музыкальный кружок для малышей.

– О господи! – испугался Игнат. – А получше ничего найти не смогла?

– Меня устраивает, – улыбнулась Дана. – Я люблю детишек. И режим свободный, сам понимаешь.

Работа действительно устраивала. Детский развивающий центр находился рядом, работа с детьми не утомляла, а зарплата, хоть и была копеечной, не смущала. Федор хорошо зарабатывал.

Игнат сильнее сжал ее локоть, проводил глазами заплаканную Верину сестру, опирающуюся на руку такой же старой женщины, и попросил:

– Побудь с родственницей. У тебя есть время? Я бы сам… но мне бежать надо.

Так и получилось, что Дана сначала поехала на поминки, а потом проводила женщин до двери Вериной квартиры.

Навязывать свою помощь не пришлось. В какой-то момент Верина сестра пошатнулась, Дана едва успела поддержать ее за руку. После этого Дана не оставила бы пожилую даму и без просьбы Игната. Несмотря на толпящихся рядом учителей, жавшиеся друг к другу старушки казались одинокими.

Злой Федор встретил ее гневными упреками.

– Почему так поздно? – шипел муж. – Почему на звонки не отвечала?

– Потому что выключила звук у телефона, – виновато улыбнулась Дана. – Я была на поминках.

 

– Ты понимаешь, что я волнуюсь?!

– Понимаю. – Дана прижалась к мужу. – Прости.

Федор, помедлив, неохотно ее обнял.

– Мне пришлось проводить Верину сестру. Не злись.

Муж тяжело вздохнул и обнял Дану сильнее. Он не умел долго на нее злиться.

* * *

Игнат не стал ее дожидаться, и это обидело. Впрочем, Нине так часто приходилось на него обижаться, что это успело стать нормой. Конечно, она никогда своих обид не высказывала, но и привыкнуть к ним не сумела.

Нина видела, как Игнат о чем-то поговорил с Данкой и быстрыми шагами направился к выходу с территории кладбища. Бежать за ним на глазах бывших подружек было совершенно невозможно, и Нина пошла к выходу медленно. Впрочем, могла бы и побежать, Дана стояла около Вериной родственницы и по сторонам не смотрела, а остальных девчонок вообще не было видно. Наверное, успели смотаться потихоньку.

Когда-то все они любили уроки Веры Сергеевны. Учительница умела превращать литературные обсуждения в веселые споры. Нина до сих пор удивлялась, когда кто-нибудь говорил, что литература – предмет скучный и даже ненужный.

Игнат так считал.

Но Игнат – это особый случай.

Его машины на стоянке не оказалось. Нина огляделась, заметила автобусную остановку и подошла к небольшой толпе, ожидавшей автобуса. Настроение было таким отвратительным, что она чуть не повернула назад, к моргу. Уж лучше вернуться в город вместе с Даной, чем лезть в автобус. Как будто она одинокая бабка, похоронившая всех своих близких.

Нина достала из сумки телефон, включила звук, и он тут же зазвонил.

– Ты где? – спросил Игнат.

– На автобусной остановке. – Она так обрадовалась звонку, что даже заулыбалась.

– Стой на месте, – велел Игнат. – Я сейчас подъеду.

Светлая «Тойота» появилась почти сразу. Нина быстро шагнула к машине, села рядом с бывшим одноклассником. Игнат, хмурясь, развернул машину и, слегка превышая скорость, поехал к МКАД.

На Нину он не смотрел. Он смотрел перед собой и сжимал губы.

Он всегда сжимал губы, когда о чем-то напряженно думал.

Нина подвинулась, чтобы лучше видеть себя в боковом зеркале. Она очень похорошела, перекрасившись в брюнетку. Раньше волосы у нее были русые, мышиные. Покраситься предложила знакомая парикмахерша. Нина хотела для прикола сделаться рыжей, а та уговорила сделать волосы потемнее и оказалась права. Из бесцветной мышки Нина превратилась в яркую брюнетку.

Данка ахнула, когда ее увидела. Нина думала, что подруга тоже немедленно сделает что-то со своими волосами, но Дана до сих пор не сменила ни цвет, ни стрижку. Впрочем, волосы чуть ниже плеч подруге шли.

Нина поняла, куда они едут, только когда Игнат свернул на знакомую улицу.

Бабка у него умерла лет пять назад, и с тех пор Игнат иногда привозил Нину в ее квартиру – нечасто, пару раз в месяц.

К себе домой он ее не пригласил ни разу.

Машина остановилась, Игнат молча вылез. Нина, вздохнув, выбралась следом.

В лифте они тоже ехали молча. В прихожей обнялись без слов, и даже потом, когда расслабленно лежали на широком диване, ничего друг другу не сказали. Раньше Нине это нравилось, они с Игнатом друг друга не обманывали, а честность она всегда ценила.

А сейчас почему-то стало грустно, даже тревожно.

Игнат подвинул руку, и Нина сняла голову с его плеча.

– Я пойду, – она села, повернувшись к нему спиной.

Игнат молча погладил ее по бедру.

Она ушла минут через десять, наспех ополоснувшись под душем. Игнат продолжал лежать, уставившись в потолок, только улыбнулся и подмигнул, когда Нина на прощанье кивнула ему, остановившись в дверях.

До метро – две автобусные остановки, но Нина не стала ждать автобуса, пошла пешком. Достала на ходу сигарету, закурила.

Вечер был теплым, почти летним. Свежая майская листва растущих вдоль дороги деревьев колыхалась с тихим шелестом. Впрочем, его заглушали едущие мимо автомобили.

Нина поискала глазами урну, увидела железный ящик у входа в аптеку и выбросила окурок.

Свою квартиру она отпирала меньше, чем через час.

– Устала? – вышел к ней муж. – Раздевайся, я ужин приготовил.

Нина прижалась к нему и прошептала:

– Спасибо, Коленька.

У нее был замечательный муж, и это она тоже ценила.

* * *

Дверь за Нинкой захлопнулась. Игнат неохотно поднялся, запер замок. Голова была тяжелой, тянуло в сон. Он подумал, не остаться ли здесь до утра, заглянул в холодильник – там не было ничего, кроме нескольких яиц и початой пачки пельменей. На кухонной полке нашелся чай в пакетиках и вазочка с печеньем.

Мать приезжала сюда пару раз в месяц, стирала пыль и постоянно напоминала Игнату, что с квартирой нужно что-то делать.

Вариантов было два – сделать ремонт и сдавать или продать к чертовой матери.

Продавать недвижимость Игнату было жалко, а возиться с ремонтом лень и некогда. Квартира продолжала ветшать.

Маленький Игнат любил приезжать к бабушке, ему было интересно и весело, а когда подрос, даже звонил ей нечасто, только когда мать напоминала.

А вот бабушкину смерть переживал тяжело. Как будто потерял навсегда что-то очень нужное, поддерживающее, необходимое. До сих пор он ощущал утрату, заходя в эту квартиру.

Чаю не хотелось, а кофе он не нашел. Ехать в студию к Лие тоже не хотелось, но он себя пересилил, неторопливо оделся и спустился к машине.

Девчонка была в него влюблена, а он до сих пор не решил, хорошо это или плохо.

С Лииным отцом его познакомили сразу же, как только решение о выдвижении Игната в депутаты городской думы было принято окончательно. Игнат до сих пор не понимал, какое место занимает Вадим Константинович среди тех, кто на самом деле осуществляет власть в городе. Предполагал только, что успех его бизнеса наверняка поддерживается кем-то сверху.

Впечатление на Вадима Константиновича Игнат произвел хорошее, это стало ясно после нескольких минут разговора. Впрочем, и весь разговор был недолгим, минут двадцать от силы.

Лия ворвалась к отцу в кабинет без стука и без спроса, с любопытством оглядела Игната и, повернувшись к отцу, обиженно протянула:

– Па-апа! Студия!

Красавицей ее назвать было трудно, а миленькой – вполне возможно. Впрочем, Игнату все молоденькие девчонки казались миленькими.

Лие было двадцать два года. Это Игнат выяснил, когда вез ее после разговора с Вадимом Константиновичем к той самой студии, за которую отец вовремя не заплатил.

Еще выяснил, что Лия певица и даже лауреатка каких-то конкурсов, о которых он не слышал ни до, ни после. Впрочем, он всегда был далек от музыки.

Девочка тогда явно ждала его у отцовского кабинета. Ей абсолютно нечего было делать рядом с деловитыми секретаршами. Конечно, Игнат поинтересовался, куда девушке нужно поехать и не сможет ли он ее отвезти.

Оказалось, что отвезти ее он сможет. Он отвез и с тех пор как минимум раз в неделю терял время, слушая Лиино пение. Пение было не то речитативом, не то шепотом. Даже Игнат со своим отвратительным музыкальным слухом понимал, что девочке лучше заняться чем-то другим.

Впрочем, папа для дочки денег не жалел, и оркестр играл неплохо, а танцовщики за ее спиной двигались вполне прилично.

Студия нередко превращалась в небольшой концертный зал. После концерта в интернет выкладывались клипы.

Клипы набирали большое число просмотров, но Игнат подозревал, что к числу просмотров прямое отношение имеют деньги Вадима Константиновича.

Ему повезло, Лия уже кончала репетировать.

– Ну как? – Глазки она, как обычно, распахнула, окончательно отложив микрофон.

– Замечательно! – восхитился Игнат. – Супер!

Она скрылась в боковой комнате, переоделась. Еще ей не мешало бы умыться – наклеенные ресницы выглядели довольно комично, но Игнат одобрительно кивнул, когда она снова появилась перед ним в рваных джинсах и розовых кроссовках.

– Куда поедем?

– В ресторан.

Ей не хотелось в ресторан. Ей хотелось к нему домой, но на это Игнат никак не мог решиться.

15 мая, среда

На сегодняшнее занятие пришло всего трое малышей. В мае детей начинали отвозить на дачи, а общая атмосфера была полна предчувствием долгих летних каникул.

Эти два мальчика и девочка ходили на занятия уже год, и Дана с удовольствием отметила, что дети уже не топчутся, как неуклюжие слонята, а по-настоящему танцуют. Особенно радовала девочка. Она приходила с няней, и Дана несколько раз говорила той, что у ребенка отличный слух, и ее стоит учить музыке. Молодая веселая няня в ответ улыбалась и кивала, но Дана не была уверена, что девушка воспринимает ее слова серьезно.

На улице было по-летнему тепло. На газонах желтели одуванчики, радовали глаз. Утром Дана одуванчиков не заметила.

До дома идти было всего десять минут, и она шла медленно, чтобы растянуть удовольствие от весеннего дня. А у своего подъезда, вздохнув, не свернула к крыльцу, а пошла дальше, к дому учительницы Веры Сергеевны.

Навещать Верину сестру никакой необходимости не было, Дана пожилой женщине не родственница и не подруга, но что-то заставило ее нажать на кнопку звонка.

– Здравствуйте, Любовь Сергеевна, – поздоровалась она, когда дверь открылась.

– Даночка! – Женщина робко улыбнулась.

Дана не была уверена, что женщина помнит, как ее зовут. Вчера Любовь Сергеевна, казалось, плохо понимала, что происходит вокруг.

– Проходи.

Проходить Дане не хотелось. Ей хотелось забыть, что выстрел может внезапно оборвать чью-то жизнь и потом родственники жертвы станут смотреть на мир непонимающими глазами. То есть родственница. Сестра.

– Проходи, Даночка.

– Чем-нибудь помочь, Любовь Сергеевна? – Дана вытерла ноги о придверный коврик.

– Проходи, проходи. – Женщина позвала ее на кухню.

Квартира учительницы была такой, как Дана себе и представляла – маленькой, забитой книгами.

И кухня маленькая, в ней едва помещалась старая стенка. Когда-то похожая была у Даниных родителей, но они давно поменяли ее на современную.

– Садись.

Любовь Сергеевна быстро поставила на стол чашки, достала из холодильника баночки с вареньем.

– Ты училась у Верочки?

– Да, – Дана послушно пристроилась на углу стола. – Я любила ее уроки.

Любовь Сергеевна заварила чай, Дана подвинула к себе чашку.

– Мой муж до сих пор не берет в руки книги, которые в школе проходили, а нам Вера Сергеевна привила любовь к литературе.

– Она всю жизнь мечтала свои книги писать, да вот не получилось.

Любовь Сергеевна была похожа на сестру, такая же невысокая, коротко постриженная, только чуть полнее. Наверное, поэтому вид у нее был домашний, не такой строгий, как у Веры.

Женщина села напротив, задумалась, тронула пальцами седые волосы.

– Верочка никогда на митинги не ходила. И я тоже…

Веру убили перед началом оппозиционного митинга недалеко от парка. Это Дане рассказала Нина еще до похорон.

– А тут вдруг решила – пойду.

После Нининого звонка Дана почитала в интернете про тот митинг. Народу собралось мало. То ли людей все в стране устраивало, то ли разъехались на дачные участки сажать картошку.

Впрочем, Федора и Дану в стране многое не устраивает и на дачу они не уехали, а про митинг даже не знали.

Любовь Сергеевна прислушалась, вышла из кухни. Теперь и Дана расслышала, как все громче раздаются телефонные звонки.

– Алло, – хозяйка с телефоном у уха прошла мимо Даны, снова села за стол и ахнула: – Сережа! Сереженька…

– Теть Люба, почему у Веры телефон не отвечает? – Дана хорошо слышала мужской голос.

– Ее убили, Сережа. Десятого числа. Застрелили…

Дана ожидала, что женщина заплачет, но она, наоборот, словно твердела на глазах, как будто от нее именно сейчас требовалось большое мужество.

– Я тебе пробовала позвонить, но не получилось. Почему-то номер был недоступен… Нет, убийцу пока не нашли…

Все-таки на глазах у пожилой женщины выступили слезы.

– Приезжай, Сереженька. Приезжай, если сможешь.

Любовь Сергеевна поморгала, справилась со слезами, положила телефон на стол. Он был старый, кнопочный. Дана не думала, что такие еще у кого-то остались.

– Это наш с Верочкой племянник, – объяснила женщина. – Двоюродный. В Америке живет, мать у него двенадцать лет назад умерла. Единственный наш родственник.

Дана отпила чай, хозяйка подвинула к ней вазочку с печеньем.

– Мы с Верочкой обе на него завещания написали. Квартиры наши ему не нужны, но хоть деньги мальчик получит…

Дана ушла минут через десять, еще раз спросив, не нужна ли хозяйке помощь. От помощи Любовь Сергеевна отказалась, а Дану непонятно за что долго благодарила.

Выйдя на залитый солнцем двор, Дана достала телефон и позвонила Федору.

 

– Захотелось тебя услышать, – объяснила она мужу.

– У тебя все нормально? – обеспокоенно спросил Федор.

– Конечно, – заверила Дана.

До парка отсюда было не больше трехсот метров, но она заставила себя повернуть к дому.

Убийства случались, случаются и будут случаться, но это не имеет к ней отношения.

* * *

Работа секретаря Нину и устраивала, и нет. Устраивала, потому что особого напряжения не требовала, а совсем без работы было скучно. А не устраивала, потому что перспектив не имела никаких.

Нина свои возможности оценивала трезво, понимала, что диссертацию не напишет и не защитит, а без ученой степени на кафедре можно было довольствоваться только тем, что она уже имела.

Нину устроила сюда тетя, которая дружила с прежним завкафедрой. Нине тогда очень хотелось быть поближе к Игнату, который был на кафедре аспирантом. Тогда Нина считала, что в Игната влюблена, и даже надеялась, что он на ней женится.

Хорошо, что вовремя опомнилась и, когда встретила Николая, вышла за него замуж безо всяких колебаний.

Брак оказался удачным, даже, можно сказать, счастливым. Николай ее любил, смотрел преданными глазами. Это Нине очень нравилось.

Правда, с мужем ей частенько бывало скучно, но на это Нина научилась не обращать внимания.

Ей часто бывало скучно. И с Николаем, и без него.

В дверь заглянула незнакомая девица с завязанными на талии полами клетчатой рубашки.

– Извините, как найти Игната Викторовича? – весело спросила девица, снисходительно посмотрев на Нину.

– Он скоро подойдет. Подождите в коридоре, – бросила она.

Девка махнула рукой, закрывая дверь. На запястье блеснули часы. Что-то подсказало Нине – не из дешевых.

Девушка вообще чем-то неуловимо отличалась от студенток. Пожалуй, скрытой наглостью. Студенты заглядывали на кафедру если не со страхом, то уж точно без язвительных ухмылок.

Впрочем, Нина о девке тут же забыла. Вспомнила, только когда через полчаса появился Игнат.

– Тебя студентка ждет, – сказала Нина близкому старому другу.

Игнат нахмурился, с недоумением посмотрел на Нину.

– Ну, значит, не дождалась, – подытожила она.

– Ты с Данкой не разговаривала? – Игнат подсел к ее столу, побарабанил по столу пальцами.

– Нет, – удивилась Нина.

Они все только вчера виделись на похоронах. Нина с Даной не сестры, чтобы перезваниваться по нескольку раз в день.

Вообще-то Дана должна быть очень благодарна Нине. Это она познакомила школьную подружку с Федором.

– А что?

– Так… – Игнат снова постучал по столу и поднялся.

Дверь за спиной скрипнула, Нина обернулась.

Давешняя девица не успела ничего сказать.

– Ты? – недовольно удивился Игнат, мгновенно оказался у двери и закрыл ее, отсекая от Нининых глаз и себя, и девицу.

Она давно понимала, что общего будущего у них с Игнатом быть не может, но стало противно. Игнат никогда не обращался к студентам на ты.

Нина подержала в руке мышку и решительно выключила компьютер.

Студентки в Игната влюблялись. Нина не раз замечала, с каким обожанием девки смотрят на молодого красавца преподавателя.

Не влюбиться было трудно. Игнат высок и широкоплеч, умеет быть остроумным и на девушек поглядывает с ласковой снисходительностью.

Нина девчонок жалела – сама через это прошла.

Отчего-то стало душно. Нина достала из сумки пачку матирующих салфеток, протерла лоб. Взяла сумку и по почти пустым коридорам – студенты были на занятиях – спустилась из мрачного корпуса в залитый солнцем внутренний дворик. У лавочек стайками группировались молодые люди, смеялись.

Ей тоже захотелось опуститься на лавку и подумать. Она бы так и сделала, если бы двор был пуст.

Она ничего не ждала от Игната, но воспоминание о том, как только вчера им было хорошо в старой квартире его покойной бабки, мучило ее. Им всегда было хорошо вместе. Не только ей, ему тоже, она это точно знала.

Нина миновала проходную и вышла с территории университета на улицу. Серый джип-«Мерседес» проехал прямо перед ее носом. Игнат Нину не заметил, он повернулся к сидевшей за рулем давешней девке.

Та весело смеялась.

* * *

Появление Лии разозлило так, что Игнат с трудом с собой справился. Смотреть на смеющееся личико было противно, и он приложил массу усилий, чтобы не дать ей хорошего пинка.

– Ты ценишь, как я тебя люблю? – она состроила гримаску. – Не ожидал, что я тебя разыщу?

Конечно, он этого не ожидал. Он сто раз в мягкой, но решительной форме объяснил бы дуре, что появляться у него на работе нельзя. Это действительно было опасно, слухи о его связи с Вадимом Константиновичем могли сильно повредить предвыборной кампании.

– Запомни, это был первый и последний случай! – Ему удалось с собой справиться, Игнат выговорил слова спокойно, даже лениво. Он это умел.

– Почему? – Она снова весело рассмеялась. – У тебя там старая верная любовница, и ты боишься ее расстроить?

Он с самого начала считал Лию клинической дурой, а сейчас впервые подумал о том, что она, возможно, не так глупа, как кажется. Его меньше всего волновало, как отреагирует Нина на появление Лии, но упоминание о старой верной любовнице поразило.

– Приходить ко мне на работу нельзя! – Это он тоже проговорил спокойно и лениво. – Я разделяю работу и личную жизнь. Я так делал раньше и буду делать впредь.

Кажется, Лия везла его в студию. Справа мелькнуло здание знакомой станции метро.

– Останови, – попросил Игнат.

– Зачем? – удивилась Лия. Искренне удивилась, глазки сделались круглыми.

– Останови!

Она прижала машину к тротуару, наблюдая за Игнатом с веселым недоумением. Нет, пожалуй, недоумение не было веселым, Лия смотрела на него твердо и оценивающе. Ему нужно быть очень аккуратным, чтобы не превратить ее во врага.

Игнат притянул рукой ее голову, поцеловал в лоб.

– Я тебя очень люблю, Малыш. Но у меня есть дела, и тебе надо с этим считаться.

– Чего ты боишься? – Она вывернулась из-под его руки и усмехнулась. – Я совершеннолетняя.

В проницательности дуре отказать было трудно.

– Ты для меня не девочка с улицы, – быстро сказал Игнат.

– Ты собираешься на мне жениться? – Она криво ухмыльнулась. Ухмылка ей не шла, делала совсем некрасивой.

– Собираюсь, – кивнул Игнат. – Но только после того, как попаду в думу.

Лия молчала, но он объяснил:

– Я не хочу быть при твоем отце бедным родственником. Получу мандат, и мы поженимся.

Жениться на Лие ему не хотелось, но слова были сказаны правильные.

Игнат снова притянул ее к себе и поцеловал в губы. Они были мягкие, прохладные, но удовольствия поцелуй не доставил.

– Пока! – Игнат на прощанье чмокнул ее в нос, вылез из машины и, не оглядываясь, зашагал к метро.

Она успела далеко отъехать от станции, но он этому порадовался. Денек выдался на славу, идти под растущими вдоль тротуара невысокими цветущими каштанами было приятно.

У метро Игнат замешкался, подумал, не вызвать ли такси, но потом все-таки спустился на платформу.

Прогрохотал и остановился поезд. Игнат не вошел в вагон, дождался, когда поезд уедет, и достал телефон.

– Здравствуй, Даночка, – быстро сказал он, услышав женский голос. – Можешь говорить? Как вчера все прошло?

Дана заговорила, но приближающийся поезд заглушал слова.

– Извини, я в метро. Перезвоню минут через двадцать.

Игнат сунул телефон в карман и на этот раз сел в полупустой вагон.

Однокласснице он перезвонил позже, через час. Пришел домой, выпил рюмку коньяку, потом вторую. Телефон достал, когда приятное тепло разлилось в груди.

В Вериной квартире теперь находилась сестра, скоро должен приехать из Штатов племянник и наследник. Дана говорила неохотно, приходилось вытягивать каждое слово. Это раздражало.

Если одноклассница не знает, что у него скоро выборы, его интерес к бывшей учительнице может показаться неуместным.

Вообще-то Дана и раньше не была болтушкой. Впрочем, Игнат мало ею интересовался и почти не знал.

Внезапно ему захотелось узнать, в курсе ли Дана, что он планирует избираться по ее округу, но повернуть разговор к выборам не получилось.

16 мая, четверг

По четвергам занятий у Даны не было. В этот день она обычно занималась уборкой, заполняла холодильник, старалась приготовить что-нибудь вкусное. Стараться было необязательно – Федор, конечно, ее стряпню хвалил, но точно так же он хвалил сваренные наспех пельмени.

Сегодня Дана решила начать с супермаркета. Повторила про себя список продуктов, которые необходимо купить, взяла новую, недавно купленную сумку и спустилась вниз. Сумка ей нравилась, она была дорогая и красивая, и Дана с удовольствием на нее косилась.

Выйдя из подъезда, она замялась и вместо того, чтобы двинуться к супермаркету, пошла в другую сторону, к дому Веры Сергеевны. Чувствовала она себя при этом неуютно, казалось, что она взялась играть чужую навязанную ей роль.

Купите 3 книги одновременно и выберите четвёртую в подарок!

Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке:

  1. Нажмите на многоточие
    рядом с книгой
  2. Выберите пункт
    «Добавить в корзину»