Мой дом – чужая крепость

не было, неотложные дела требовали немедленного решения. К тому же перед поездкой не мешало продумать хоть какой-то план действий. Не обязательно тактику, но хотя бы стратегию. Вместо того чтобы возвращаться мыслями к работе, он тупо смотрел в стену. Что-то такое

когда-то вычитала одну очень мудрую вещь – нам не дано понять другого человека. Каждый мыслит по-своему и чувствует по-своему, и понять мотивы чужих поступков почти невозможно

воротники и капюшоны. – Ты представляешь, – затараторила Даша, – Я вчера была у мамы, так вот, она дядю Гошу встретила в театре с какой-то теткой. Короче, он ходит с этой дамой по театрам. – С какой дамой? – заинтересовалась Тоня. – Да не знаю я! Тонь, я вот что подумала, вдруг он жениться собрался? – На седьмом десятке? – усомнилась Тоня

претендовать? Есть твои родители и мои и мы с тобой. Других-то

него не доходил, он уговаривал и почти уговорил себя, что ему лично любое развитие

таком сарае сидели, ужас. В Выхине, у самой Кольцевой. Там по вечерам лучше совсем не появляться

хотелось. Тоня надела пуховик, повздыхала, что

обреченно подумал Колосов. Сегодня ему хотелось, чтобы жена обиделась, замолчала и оставила его в покое. – Митюша, раздевайся скорее, ужинать будем. – Спасибо, котенок, я не хочу сейчас есть. Попозже. Чаю с тобой выпью. – «Митюшу» Колосов ненавидел еще больше, чем «Митю». – Почему? – Ася обиженно, как пятилетняя девочка

мужа. Впрочем, у бабушки сложный характер. – И получается, что мы ничего про своего деда не знаем, – заключила сестра.

действовать. – Алла очень хорошая женщина,