Когда я доставила Мареку заказ – его неизменные беляши, он попросил меня о любезности: завезти по дороге небольшой пакет некому мистеру Круковеру. Я кивнула – отчего же не завезти, мне все равно в ту сторону, да и лишние чаевые не помешают. Марек записал адрес на листке из блокнота. Мистер Круковер жил у самого залива, в конце Тупикового переулка.

– В пакете, – объяснил Марек, – книга, которую старик давно заказал.

И вот он, Марек, наконец, достал ее, а старик приболел и сам зайти не сможет.

Я бросила пакет в сумку и поехала дальше – развозить заказы на своем старом велосипеде.

«И как Марек Стоцки сводит концы с концами?»– удивляется хозяйка нашей пекарни мадам Дюваль. И в самом деле, он продает несколько книг в день за смехотворную цену. Два доллара – книга! И это при том, что на Якорной улице пять книжных магазинов – все с ярко освещенными витринами и любезными улыбающимися продавцами. Правда, книги стоят там чуть ли не двадцать долларов за штуку и даже дороже – я сама видела. Цены растут везде, только у Марека книга все так же стоит два бакса. И что покупателей у него немного – тоже понятно: кто сунется в старую темную лавку, если рядом есть красивые, ярко освещенные магазины? Действительно, как он живет, Марек этот? И где живет, кстати? Я не удивлюсь, если окажется, что и спит он в своей крохотной лавке, положив под голову стопку старых журналов. Да и лавкой это трудно назвать, скорее, проем в стене, набитый книгами до отказа. А перед входом всегда сидит серый пудель с красной косыночкой на шее. Да и книги у Марека не очень-то красивые – есть даже без картинок, и не очень новые, а есть и совсем потрепанные, он сам их подклеивает. Ну кому нужны старые потрепанные книги, если рядом в магазине продаются совсем новенькие, чистенькие, с красивыми картинками? Я даже засматриваюсь на них иногда: на книжной обложке в витрине – шикарная дама в красном вечернем платье и небрежно накинутом меховом манто, а рядом мужик в черном плаще, маске и с пистолетом в руках.

Любопытным Марек отвечает, что у него своя модель бизнеса. Ну, своя так своя. Вот кто в бизнесе понимает, так это мадам Дюваль. С тех пор, как она вывесила в витрине плакат «Бесплатная доставка свежей выпечки на дом», у нее появилось много постоянных заказчиков, и дела так резко пошли в гору, что она подумывает об открытии второй пекарни на бульваре Надежды – в самом престижном районе города. А доставляем заказы мы с Питером, на велосипедах – подрабатываем после школы, иногда до занятий, рано утром. А на каникулах я еще и пекарям помогаю, и заодно учусь всему, чему можно – пригодится, когда школу окончу.

Моя зона – Тупиковый переулок и Якорная улица, а Питер развозит заказы по Каштановому холму и другим улочкам, прилегающим к Рыночной Площади. Моя зона куда интересней: на Якорной улице много магазинов с яркими витринами, а Тупиковый переулок выходит к заливу – на обратном пути можно постоять на мосту и полюбоваться яхтами. Когда-нибудь у меня тоже будет яхта…

Мадам Дюваль придумала еще одну хитрость: кроме заказанных булочек и кексов, мы упаковываем в корзинку еще и всякие пироги, печенье и бриоши. Когда я достаю заказ, то покупатель их видит и почти всегда спрашивает, нет ли лишних бриошей.

***

Когда я подъехала к мосту, небо резко потемнело и посыпалась ледяная крупа. Улицы опустели мгновенно. Я слезла с велосипеда, надвинула на лоб капюшон и застегнула пальто. Лебеди подплыли к мосту и стали смотреть на меня выжидающе: привыкли, что прогуливающиеся люди их подкармливают, вот и ждут. Я пожалела, что не взяла для них хлеба – у нас в пекарне наверняка нашелся бы вчерашний батон.

С недавнего времени я коллекционирую моменты: стараюсь запомнить то, что выпадает из обычного течения событий, а зачем – не знаю. Такого момента в моей коллекции еще не было: улицы пустынные, небо тяжелое и низкое, крупа ледяная бьет прямо по щекам, и лебеди смотрят на меня, выгибая шеи…

Момент неожиданно дополнился сиплым простуженным голосом за спиной:

– Хотите птиц покормить?

Обернулась. Позади стоял краснолицый усатый мужичок в шапке-ушанке и тулупчике, а в руках держал целый лоток бубликов, накрытых тонкой прозрачной пленкой.

– Берите, это черствые.

Я удивилась, но поблагодарила, взяла несколько бубликов и принялась крошить их в воду; мужичок пошел себе дальше, и я проводила его взглядом.

***

Звонок над табличкой с полустертыми буквами «Мр. Круковер М.» не работал. Я тихонько постучала.

– Входите, не заперто, – раздался хриплый голос из глубины квартиры.

Я толкнула дверь и оказалась в темной тесной прихожей. Вытерла ноги о старенький коврик и вошла в комнату. Мать честная – книг-то сколько! И почти все на непонятных языках. Книгами забито все: стеллажи от пола до потолка, да еще и полки грубо сколоченные, видать, самодельные. Книги были даже на стульях и подоконниках. У окна, между двумя стопками книг, восседал крупный черный кот с белой грудкой – будто во фраке.

Мистер Круковер был мне знаком – я видела его в магазине при пекарне. Кажется, он покупает ржаной хлеб, выпеченный по русскому рецепту, и наши фирменные пряники… точно, вот же они в вазочке на столе, тоже заваленном книгами, возле чайника и огромной белой чашки с выгравированными золотом буквами.

Я поздоровалась и протянула ему пакет. Он схватил его и быстро распечатал. В пакете была книга – новая, в коричневом переплете с золотистым корешком. Старик засиял от радости, пролистал ее, потом прижал книгу к груди и сказал с сильным акцентом:

– Вы очень любезны, мисс. Как вас зовут?

– Эмма. Эмилия Ларни.

– Если вас не затруднит, Эмма, передайте Мареку деньги. Я, знаете ли, не люблю быть в долгу.

Старик порылся в кошельке и протянул мне две смятые бумажки.

– Вот, пожалуйста, все правильно, два доллара за книгу. Благодарю вас, мисс, – он дал мне еще несколько монеток на чай. – Непогода усиливается, подождите хоть немного. Повесьте пальто поближе к батарее, вы совсем вымокли. Хотите чаю, Эмма?

Я глянула в окно. Похоже, я вовремя доехала до его дома – за окном была сплошная серая пелена.

– А Мареку спасибо скажите непременно, – продолжал Круковер. – Я как раз думал об этой книге, и вдруг вы постучали в дверь, вошли и протянули мне ее. Давненько такие совпадения со мной не происходили! Неужели я подумал о ней в самую важную минуту суток?

– Что такое «самая важная минута»? – спросила я рассеянно.

– О, если вы об этом не знаете, значит, мне выпало счастье вам об этом рас