Благодатный огонь, книга вторая. «Сретение»

Слобода Красюковская

Слобода Красюковская ведёт свою историю с 1868 года. Именно тогда там был основан хутор Персиановский (по фамилии управляющего конезаводом атамана Платова – Персианова). Сам Персианов рассказывал, что его предок, будучи молодым казаком, попал в плен к туркам, а те продали его в семью богатого перса. У перса же была дочь, которая тяжело заболела, и надежды на её выздоровление не было. Казак был из семьи знахарей и взялся её вылечить. В знак благодарности за исцеление перс отдал свою дочь за казака и с хорошим приданым отпустил на Дон. Оттуда и пошёл род Персиановых.

Первыми жителями нового хутора были переселенцы из центральных областей России и Украины. Рядом находились лагеря, где проходили регулярные сборы казаков, находившихся в запасе. Было два лагеря – Северный и Южный. Поэтому в хуторе селились и служивые люди, которые обслуживали эти лагеря.

В начале 1918 года в хуторе был образован совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, который возглавил Ф. А. Красюк. В апреле 1918 года, когда началось восстание казаков против советской власти, Красюк Ф. А. был арестован казаками, а после трагически погиб в Новочеркасской тюрьме. Осенью 1920 года, после того как советская власть установилась, было решено в память о первом председателе совета хутор Персиановский переименовать в слободу Красюковскую.

Красюковская славится образцами редких почв степной зоны. Здесь в условиях водораздела произрастает множество видов цветковых растений, большая часть которых занесена в Красную книгу России. На живописных склонах во многих местах встречаются родники с хорошей питьевой водой. В старину за высокую доходность садов берега здешних мест назывались «денежными», или «золотыми».

На ночь Павел со всеми братьями остановился у своего брата Александра Ивановича, в их отчем доме. Но прежде они выгрузили мешки с кукурузой у старшего брата Павла, Бориса Ивановича, который служит пастырем в местной церкви. Александр Иванович был очень гостеприимным. Он выложил на стол для братьев всё, что у него было в холодильнике. Григорий не ожидал такого приема и со своей стороны, желая показать свою признательность и уважение, помог после ужина убрать со стола и вымыть посуду. Также с вечера братья приготовили себе вещи для утреннего богослужения: отгладили рубашки и брюки.

Утро следующего дня было замечательным и особенно радостным для Григория, который совсем скоро должен был встретиться со своей семьёй.

Родители Григория вместе с его сестрой и племянниками приехали в Красюковскую церковь на 10 минут раньше самого Григория.

Церковь в Красюковской слободе возвышается на вершине холма, так что её видно задолго до подъезда к ней. Пока машина, в которой ехали братья, поднималась на вершину, Григорий всматривался в окно, чтобы разглядеть среди людей, находившихся у церкви, свою семью. Машина остановилась, и Григорий увидел отца, державшего на руках почти годовалую Анну, племянницу Григория. Отец также всматривался в подъехавшую машину, пытаясь разглядеть сына. Григорий вышел из машины последним. Он подошёл к отцу и обнял его. Затем взял на руки маленькую Анну. Она была в красивой розовой юбке, белой кофточке и красивых бусах. Гриша поцеловал и обнял её. Несмотря на то что она не видела своего дядю Гришу, по её меркам, достаточно давно, с радостью пошла к нему на руки.

– А где мама, Саша, Миша? – дрожащим от волнения голосом спросил Гриша.

– Здесь они, здесь, – ответил отец. – Как вы доехали?

– Хорошо, ночевали у брата пастыря. А вот наш пастырь, – продолжил Григорий, указывая на Павла.

Григорий представил Павла отцу. В это время к ним подошли мама Гриши, его сестра Александра и любимый племянник Мишенька.

– Хороший у вас сын, – с тёплой улыбкой произнес Павел.

– Спасибо, – одобрительно сказала мама Гриши и протянула руку пастырю.

Павел отправился за остальными братьями в церковь. Гриша обнял маму и посмотрел на Мишу.

– Мишенька, привет, дорогой, ты так вырос, – радостно протянул Григорий.

Миша замялся около мамы, что-то бормоча.

– Миша, это я, твой дядя Гриша, – продолжал он.

Мишка начал качать головой и спрятался за своей мамой. Он либо не мог угадать своего дядю, либо не мог поверить, что его дядя стоит перед ним. Из глаз Григория покатились слёзы.

– Мишенька, родненький мой… – сквозь слёзы протянул Гриша и наклонился, чтобы обнять племянника.

Миша радостно прижался к Гришке, а затем потянул его за руку, давая понять, чтобы Гриша последовал за ним.

Григорий обнял сестру и последовал за Мишкой, который потащил его на качели, находящиеся на церковном дворе. Всё то время, пока шла служба в церкви, Гришка возился с Мишкой и общался с семьёй. Для него церковные службы стали обычным ежедневным делом, он жил при церкви. А для его родителей это очередной глоток воды живой.

Время неумолимо уходило, и настала пора прощаться. Григорий забрал сумку с вещами и сладостями, которые привезли родители для него и братьев, а им отдал флешку с фотографиями и христианской музыкой. Настроил кондиционер в машине (это была машина Григория) и включил песню:

Оставив дом, забыв Отца, ушел далёко —

Ушел в края, где счастья нет, где одиноко.

За каплю счастья променял свою свободу,

Заблудшим сыном стал влачить свои ты годы.

Вернись домой, вернись домой – уж близко к ночи.

Вернись домой, вернись домой, вернись в дом Отчий!

Вернись домой, тебя там ждут и не забыли…

Вернись, вернись, вернись домой, о сын мой!

Ты в жалких рубищах своих, обремененный,

Пасешь стада и ешь рожки – ведь ты наемный.

А вспомни годы те, что жил в отцовском доме, —

Невольно катится слеза, как вспомнишь…

Вернись домой, вернись домой – уж близко к ночи.

Вернись домой, вернись домой, вернись в дом Отчий!

Вернись домой, тебя там ждут и не забыли.

Вернись, вернись, вернись домой, о сын мой!

«Пойду домой, вернусь к Отцу – а может, вспомнит?

Паду к ногам, буду просить – а может, примет?

Хотя бы быть в числе прислуг, но рядом с домом.

Пойду домой, вернусь к Отцу родному…

Вернись домой, вернись домой – уж близко к ночи.

Вернись домой, вернись домой, вернись в дом Отчий!

Вернись домой, тебя там ждут и не забыли.

Вернись, вернись, вернись домой, о сын мой!

«Мой сын пришел, пусть знают все: он не заблудший!

Пропавший он, нашелся он, он самый лучший!

Мой дом – его, и все моё его пусть будет,

И горе жизни пусть он всё забудет…»

Вернись домой, вернись домой – уж близко к ночи.

Вернись домой, вернись домой, вернись в дом Отчий!

Вернись домой, тебя там ждут и не забыли…

Вернись, вернись, вернись домой, о сын мой!

Григорий начал обнимать своих родных и разрыдался на плече у мамы. Затем он сел в машину с семьёй, чтобы вместе помолиться. Он молился о своей семье и благодарил за неё Бога. Когда молитва закончилась словами: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа и любовь Бога Отца, и общение Святого Духа со всеми нами. Аминь», Григорий снова разрыдался. Он понимал свой долг, который должен выполнить, и рад был этой возможности. Но тоска по семье была невыносимой. Когда Гришка начал пристёгивать ремнём безопасности племянника, Миша пытался отстегнуться и плакал.

– Мой родной, я люблю тебя, мы скоро увидимся, – протянул Григорий, ещё раз обнимая и целуя племянника.

Григорий проводил семью и долго ещё всматривался в сторону, где скрылась из виду машина с его любимыми людьми, его семьёй. Оставалось три месяца, три месяца из восьми, которые посвятил Григорий Богу. Но этот день для Григория был одним из самых счастливых и радостных дней в его жизни.

Пасечники

На Свято-Николаевском хуторе смеркалось. Стояло такое жаркое лето, что, казалось, можно руками ухватить тёплый воздух. И люди, и всё живое мечтало скрыться от жары в прохладе ночи. В это время в церковный двор въехала белая машина «Нива». Братья, бродившие по церковному двору в поисках прохладного ветерка после трудового дня, со словами «пасечники приехали» в считанные секунды скрылись в братской. Они знали, чем грозит приезд гостей на «Ниве».

Пасечники живут в станице Базковской, по соседству с семьёй Борисовых. Пчёлами стали заниматься с тех пор, как у супруга пасечников Игоря начались проблемы с ногами, и он чуть не лишился их. Разведение пчел стало для их семьи не только полезным, но и выгодным делом. С возрастом же содержать большую пасеку стало тяжело, и они оставили для себя всего четыре улья. Подружившись с пастырем Павлом, они стали привозить мёд, семечку и яйца на церковный двор, а взамен пользовались услугами братьев в перевозке ульев с одного места на другое. Эти-то громоздкие сооружения и пугали братьев. Одна из причин – сами пчёлы, реакция от укусов которых бывает разной. Другая причина – тот трепет, с которым Игорь относится к своим подопечным (разумеется, пчёлам), а именно «нести тяжёлые ульи, как будто несёшь воду, чтобы не расплескать». Усложнялось это дело тем, что нужно не просто нести. Нужно ещё поднять каждый улей на достаточную высоту, чтобы поставить в прицеп, а затем вынуть из прицепа с той же ювелирной точностью по принципу «не расплескай».

Когда во двор въехала машина пасечников, Гриша смотрел фильм «Поллианна» в братской. Внезапное появление братьев смутило его.

– Что случилось?

– Пасечники приехали, – со смехом от всеобщего бегства со двора сообщил Егор.

Да, это тот самый Егор, который, уверенный в себе, месяц назад ушёл из церкви со словами «Мне нужно работать, чтобы помогать моей 16-летней дочери. Нужно, чтобы она могла учиться». Но прошло немного времени, и эйфория от заработанных наличных денег вскружила Егору голову. Бредя пьяный по роще, Егор остановился у дерева передохнуть. Как вдруг из дупла появилась старушка-хохотушка. Смеясь, словно гелием надышалась, старушка-хохотушка обратилась к карликам, гулявшим на полянке:

– Эй, вы! Хотите в футбол поиграть?

– Да… да…

– Хотим.

– Мяча только нет, – забурчал один из карликов.

– Да вот же мяч, – сказала старушка, указывая на Егора, – головой его играйте.

И карлики направились в сторону Егора, который в них узнал своих старых «друзей». Убегая от них, Егор снова вернулся в церковь.

Через полчаса в братскую спустился Гаврила, который во время приезда гостей был на кухне. Он единственный здесь не боится пасечников. Из-за проблем с пальцами рук и ног его не посылают на «пчелиное» дело. Гаврила принес новость, которая не для всех оказалась радостной:

– Пасечник приедет к 12 ночи. Пастырь сказал, что поедут Егор и Гриша.

Егор напрягся, а все остальные выдохнули. Один Григорий ещё не понимал, почему так страшно ехать к пасечникам, да и не знал, что его ждёт.

Как опытный боец, Егор начал готовиться к поездке. Вместе с Гришей они нашли две шляпы с сеткой и приготовили перчатки.

– Надень одежду, чтобы руки и ноги были закрыты, – сказал Егор.

– В прошлый раз меня укусила пчела в шею, и у меня начались судороги, – продолжал Егор, подготавливая морально Гришку.

В 12 ночи пасечник приехал за братьями. По до