Две минуты они провели в полном молчании. Она созерцала в отражении на кнопке слива коротко стриженный затылок спутника и своё лицо с потёками туши и растрёпанной причёской. Он разглядывал рекламу всемирно известного ресторана быстрого питания на дверце кабинки и размышлял, о чём думали маркетологи, если вообще думали, размещая свою рекламу в таком месте? Хотя на самом деле следовало размышлять совсем о другом: план, в котором и без того хватало дыр, похоже, катился ко всем чертям.

Соседка тем временем закончила свои дела и ушла, стукнув дверью. Теперь можно немного выдохнуть. Девушка поменяла положение и вытянула правую ногу, насколько это позволяло тесное пространство кабинки.

– У меня нога затекла, – пожаловалась она, пытаясь устроиться.

– Терпи, – сквозь зубы прошипел парень. – Там твои дружки рыщут.

Девушка чуть слышно вздохнула и прикусила губу.

– Я домой хочу, – шёпотом сказала она.

– Раньше надо было думать. Слушай, закинь мне её на плечо, – нервно усмехнулся парень, когда девушка продолжила возиться, пытаясь занять удобное положение. – Какая же у тебя костлявая задница, – он пошевелил коленками. – Сколько ты весишь?

– Сколько претензий! – возмутилась она. – А кто придумал прятаться в туалете?

– У тебя есть идеи получше? – спросил он, доставая из кобуры, спрятанной под кожаной курткой, пистолет.

– Нет, – огрызнулась она.

– Тогда сидим и ждём, – он прислонился спиной к сливному бачку и закрыл глаза.

И во что они друг друга втянули?

Пару месяцев назад он несомненно обрадовался бы перспективе застрять в туалете с хорошенькой брюнеткой, может быть, даже с этой самой, которая ёрзала у него на коленях, кусая губки и разглядывая потолок. Но сейчас в нём осталось только одно желание – покончить с этим запутанным делом, а потом послать всех подальше, напиться виски и завалиться спать в каком-нибудь дешёвом мотеле, и пускай там будет вонять сыростью, и канализацией, и, возможно, мышами, но зато его там никто не будет тревожить.

Входная дверь хлопнула, и чуть слышно провернулся ключ в замке. Парень напрягся и прислушался. Девушка отгрызла ноготь на безымянном пальце и принялась за средний.

Чьи-то шаги, сопровождаемые едва различимым скрипом металла по кафельному полу, приближались и вскоре замерли прямо напротив их кабинки. Парень поднял пистолет и снял предохранитель. В этот момент дверца кабинки распахнулась…

Глава 1

Вообще-то мечты сбываются.

И Эмма знала это, ведь теперь она жила в Берлине и работала в крупном печатном издании.

Ну, как работала – проходила неоплачиваемую стажировку, отчаянно надеясь на то, что однажды её возьмут в штат, хотя и знала, что такое в «Das Glas» случается крайне редко.

Однако Эмма не отчаивалась и не жаловалась. В конце концов она ещё не совсем вышла из того возраста, когда можно без угрызений совести сидеть на шее родителей. В прошлом месяце ей исполнилось восемнадцать, и ещё три оставалось до завершения стажировки – достаточно времени, чтобы начать свой путь к финансовой независимости.

К тому же первый шаг уже сделан – Эмма уехала из маленького городка под Брауншвейгом навстречу большой мечте и настоящей жизни.

Фрау Нельсон, мамина подруга, прожужжала все уши о том, как замечательно, что Эмма будет жить у её ненаглядной Маргаретхен, и они непременно станут лучшими подругами. Энтузиазм фрау Нельсон был заразителен, и Эмма без труда поверила, что Маргаретхен, которая старше её на три года и работает в какой-то серьёзной компании, безмерно обрадуется новой соседке.

Эмма смотрела на мир широко открытыми глазами, не ожидая от него никаких подвохов. Она просто ещё не знала, что в нём есть не только радуги и единороги.

***

Стук входной двери и звук ключей, ударившихся о полку в коридоре, разбудили Эмму. Она бросила взгляд на часы, стоявшие на прикроватном столике – половина пятого. Приглушённый, предположительно мужской голос за стенкой сменился взрывом смеха. Очередной ухажёр, поняла Эмма, а это значило, что её сон, в общем-то, закончен.

Маргарет работала в основном в ночную смену, и солидность её компании вызывала некоторые сомнения, но где и чем именно занималась соседка, Эмма не знала. Один-два раза в неделю Маргарет приводила домой новых кавалеров, которые оставляли после себя запах сигарет, пива и дешёвого мужского парфюма.

Эмма совсем не возражала против гостей, однако последние, встретив её на кухне с кружкой зелёного чая и свежеиспечённым круассаном, или кексом, или чем-нибудь ещё в том же духе, почему-то только виновато улыбались и спешили по своим делам. Сегодняшний ухажёр в этом плане совсем не отличался от остальных. Захлопнув за ним дверь, Маргарет появилась на кухне. Не обратив на Эмму никакого внимания, она залезла в холодильник, достала оттуда контейнер с лазаньей и вместо приветствия произнесла:

– В твоей лазанье слишком много сыра. Ты можешь добавлять туда поменьше сыра?

– Конечно, – рассеянно пожала плечами Эмма, наблюдая в окно, как любовник Маргарет перешёл на другую сторону улицы, остановился, закурил, поднял воротник куртки, защищаясь от пронизывающего осеннего ветра, и отправился дальше, прочь из поля зрения и их с Маргарет жизни.

У Эммы ещё никогда не было своего парня.

Почему?

Хорошенькая брюнетка с огромными голубыми глазами и улыбкой в пол-лица не пользовалась особым успехом у парней. Может, ей не хватало стервозности?

«Маргарет», – Эмма обернулась, чтобы задать этот вопрос своей соседке, но та успела улизнуть с кухни, прихватив с собой лазанью.

Эмма вздохнула, заглянула в свою кружку, в которой осталось немного остывшего уже чая, и посмотрела на часы. Шесть утра – самое время, чтобы напечь кексиков для коллег.

***

Тем временем на другом конце города, в небольшом сквере, склонившись над кучей осенней листвы, стоял мужчина. Его возраст и внешность было сложно определить из-за капюшона, который высовывался из-под куртки и скрывал лицо. Перед ним лежало тело девушки. Невидящий взор её глаз был устремлён в предрассветное небо. Покачав головой, мужчина опустился на колено и закрыл девушке глаза, потом поправил висевший на его плече чехол, из которого виднелась рукоять катаны, огляделся по сторонам и не спеша направился к выходу из парка.

Город просыпался.

***

Если кто-нибудь спросил бы у Марка Шнайдера, сбылись ли его мечты, он, замешкавшись на какую-то долю секунды, ответил бы «да». Однако, если бы его спросили, счастлив ли он, Марк, не раздумывая, сказал бы «нет».

Странно, но исполнение мечты не всегда делает людей счастливыми. Почему? Может быть, дело в том, что мечта оказалась не та? Или её исполнение подкачало?

Марк выбрал бы второй вариант. Когда он был на восемнадцать лет моложе, то представлял себе работу полицейского увлекательным и захватывающим боевиком, в котором преступники сами идут к тебе в руки, а справедливость всегда торжествует. На деле всё оказалось не так оптимистично.

Тем утром Марк, потирая замёрзшие пальцы, переминался с ноги на ногу рядом с судмедэкспертом, осматривавшим тело девушки.

Раскинутые руки, распахнутое пальто, под которым виднелось недорогое коктейльное платье в блёстках, – казалось, будто она специально упала в этот ворох осенней листвы.

– Следов борьбы нет, – говорил судмедэксперт, пожилой мужчина в очках с толстой оправой, – явных следов насильственной смерти тоже нет, – он поднялся, стягивая резиновые перчатки. – Похоже, передозировка, ты только посмотри на её лицо. Моя жена даже в день свадьбы не выглядела такой счастливой.

Марк усмехнулся.

– Документы, сумочка? – спросил он у стоявших рядом криминалистов.

– Нет, пока ничего, – отозвался один из них.

– Ладно, разберёмся, – Марк зевнул и передёрнул плечами.

Отгул, на который он сегодня рассчитывал из-за начавшейся ещё вчера простуды, придётся отложить на некоторое время. Шмыгнув носом, Марк засунул руки в карманы и взглянул на пробегающие по небу тучи. «Скорее всего, снова будет дождь», – подумал он. Потом посмотрел ещё раз на тело, покачал головой и, перекинувшись парой служебных фраз с коллегами, отправился в участок. Удобно, что идти до него было не более пятнадцати минут, а морозный утренний воздух бодрил лучше любого кофе.

***

Рабочий день второго ассистента главного редактора Эммы Бишоф проходил в обычном режиме. Телефон разрывался от звонков, а электронная почта каждые пять минут выдавала новые сообщения. Одной рукой девушка строила график к статье об истощении водных ресурсов для старика Уве, который совсем не дружил с компьютерами и которому Эмма никак не могла отказать в этой маленькой просьбе. Второй рукой она придерживала трубку мобильного телефона, пытаясь дозвониться до офиса одного крупного босса, чтобы назначить встречу.

– Эмма, у нас закончился кофе, – красная чашка стукнула о поверхность стойки ресепшена, и наманикюренные пальчики принялись нервно барабанить по ней.

– Сейчас закажу, – кивнула Эмма, не отрываясь от своих занятий.

– Эмма, у меня не работает принтер, – раздался с другой стороны мужской голос, – я перекину тебе на почту? Распечатай!

– Хорошо, – крикнула девушка в ответ, отложила телефон и заглянула в ежедневник, потом посмотрела на часы на мониторе компьютера и потёрла лоб – через полчаса совещание, а макета номера ещё нет.

– Эмма, курьер!

– Эмма, милочка, где мои графики?

Спросите у Эммы, сходите к Эмме, попросите Эмму.

За три месяца работы в редакции она умудрилась стать самым популярным сотрудником. Широкая улыбка и готовность помочь в любой ситуации привлекали коллег, которые без зазрения совести пользовались её добротой. Однако настоящих друзей Эмма ещё не успела здесь завести. С одной стороны, ей не хватало времени на простое общение, а с другой – никто особо и не стремился водить с ней дружбу. Впрочем, понятие «дружбы» в принципе было чуждым коллективу газеты «Das Glas», название которой – «Стекло» – обозначало открытость и прозрачность публикуемой информации. На деле же они ничем не отличались от всех остальных изданий, для которых сенсация всегда стояла на несколько ступеней выше человеческих чувств и норм морали.

Последнее стало открытием для Эммы, но она всё ещё пыталась оправдать это тем, что люди должны знать правду.

Ей на самом деле очень нравилась эта работа.

Даже когда в половине восьмого вечера звонил телефон и кто-нибудь просил о каком-нибудь маленьком одолжении, ну, просто сущем пустяке, который больше ни один человек на свете не может сделать.

В этот раз звонила Таня, девушка под сорок с русским именем, но уходящими в глубь веков немецкими корнями (в семидесятые в Германии было модно называть детей русскими именами). Запинаясь от волнения и меняя буквы местами, Таня рассказала, что застряла в аэропорту и никак не успевает на пресс-конференцию в Feuerbach Robotics. О значении этой пресс-конференции Эмме не нужно было рассказывать, вся редакция жужжала как потревоженный улей с тех самых пор, как Штефан Фейербах, генеральный директор компании, после пятилетнего молчания объявил о том, что готов говорить с прессой.

Естественно, Эмма не могла не выручить коллегу, хотя и испытывала определённые опасения по поводу своей компетентности для выполнения столь ответственного задания. Тем не менее времени рефлексировать по этому поводу уже практически не оставалось, поэтому она распечатала список вопросов, высланный Таней, и, стараясь дышать хотя бы через раз из-за одолевавшего её волнения, вышла в промозглый берлинский вечер.

Глава 2

Ранее тем же днём Марк и его коллега Диана внимательно изучали фотографии девушки, обнаруженной утром. За окном полицейского управления ярко светило солнце, пробираясь сквозь пожелтевшую листву, и весело щебетали птицы, словно забыв о том, что сейчас совсем не весна.

– Ненавижу строить предположения, пока не готов отчёт судмедэксперта, – фыркнула Диана, отворачиваясь от доски, на которой были развешаны фотографии.

В отличие от Марка, обладавшего непримечательной, невыдающейся и незапоминающейся среднеевропейской внешностью (что, впрочем, вполне неплохо для полицейского), Диану замечали всегда и везде. Несмотря на то что свои светлые волосы она обычно собирала на затылке в хвост, а широкими чертами лица и характером пошла в отца, известного в своё время автогонщика, Диана умела выглядеть эффектно. Особенно ей в этом помогали четвёртый размер и высокие каблуки, которые в случае необходимости становились смертельным оружием.

– Девушка одета броско, но недорого, – не обращая внимания на Диану и время от времени шмыгая носом, размышлял вслух Марк. – Если верить ценнику на подошве правой туфли, то стоили они всего девять евро, и купила она их или недавно, или носила очень редко. Не привыкла к ним, на пятках пластырь. На левом чулке затяжка, но она, скорее всего, образовалась уже при падении. Аккуратный маникюр, да и в целом не похожа она на проститутку или наркоманку. Студентка или работает где-то в офисе, может быть, в банке. Не думаю, что она часто ходит по клубам. Видимо, в этот раз был какой-то повод. Возвращалась домой с вечеринки…

– Может, свидания, – вставила Диана, протягивая Марку коробку с бумажными салфетками.

– Нет, – покачал головой Марк и вытянул одну салфетку. – Коронер сказал, что предположительное время смерти с трёх до четырёх утра. Вряд ли она бы возвращалась с удачного свидания, а судя по выражению её лица, вечер всё-таки удался. В общем, вряд ли она бы шла одна в это время через парк.

– А почему ты решил, что она была одна? – спросила Диана.

Марк задумчиво посмотрел на коллегу, но вместо того чтобы что-то ответить, ото всей души высморкался.

– Кто-то же забрал её сумочку, – продолжила Диана.

– Если она сама её не потеряла или не забыла где-то, – вставил Марк.

– Маловероятно, посмотри на её губы, – Диана подошла к доске и ткнула пальцем в одну из фотографий, – она накрасила их незадолго до смерти, а это значит, что сумочка у неё была.

– Её мог забрать и случайный прохожий, – пожал плечами Марк. – Не все в этом городе такие сознательные, чтобы сразу вызывать полицию.

– А мог и убийца. И да, в базе её отпечатков нет.

– По крайней мере, скоро мы узнаем, что с ней случилось, – сказал Марк и обернулся, услышав, как открылась дверь кабинета.

Бормоча что-то невнятное себе под нос, вошёл их коллега Тезер Аталик. Турок по происхождению и немец по гражданству, он работал в одном отделе с Дианой и Марком уже пять лет и почти пятнадцать в полиции.

Попеременно хватаясь то за голову, то за свою короткую чёрную бородку, Аталик не отрывал взгляда от развёрнутой серой папки, которую нёс в левой руке.

– Тезер? – настороженно спросила Диана. – Что там?

Аталик остановился и посмотрел на коллег так, словно видел их впервые. Потом закрыл папку и помахал ей перед собой.

– С такими уликами мы не можем открыть дело об убийстве.

– Рассказывай уже, что там? – попросил Марк, сморкаясь.

– Ребята, это какая-то чертовщина… – почесал затылок Аталик.

– Да порази же ты нас уже наконец, – зевнул Марк и потянулся.

– Девушка умерла не от передозировки. Она умерла от потери крови, – сказал Аталик.

– И в чём чертовщина, Тезер? – скептически спросила Диана. – На месте преступления крови не было, значит, её убили где-то ещё и притащили туда. Разве может быть другое объяснение?

– В том всё и дело, её никуда не тащили… – Аталик подошёл к доске. – Посмотри, нет никаких следов, что кто-то её нёс. Ни волокон ткани, ни складок на одежде, ни царапин на туфлях. Все факты говорят о том, что она пришла туда сама!

– Тезер, но это бред, – возразила Диана, – должно быть простое и логичное объяснение. Смотри, вот здесь…

Пока коллеги оживлённо обсуждали возможные варианты гибели до сих пор неизвестной девушки, Марк взял со стола Аталика отчёт судмедэксперта и быстренько пролистал его. На мгновение он даже забыл о текущем носе, и в памяти всплыли фотографии из отчёта восемнадцатилетней давности, которые навсегда застряли в его памяти. Тогда была кровь, много крови, и на лице несчастной жертвы застыл ужас, а не эйфория.

– Я знаю, что с ней случилось, – почти шёпотом сказал Марк, но тут внезапный приступ рвоты заставил его согнуться пополам, а Диану и Аталика наконец отвлечься от доски.

– Я за уборщицей, – зажав нос, сказала Диана и скрылась в коридоре.

Марк уселся на кресло и попытался отдышаться. Перед его глазами всё плыло и прыгало, но стоило ему закрыть их, как тут же появлялись те жуткие кадры.

– Поехали-ка, я отвезу тебя домой, – предложил Тезер.

– Нет, – Марк хотел помотать головой из стороны в сторону, но тут же закрыл рот ладонью, – мы должны работать. Я знаю…

Зазвонил телефон, и Тезер, похлопав Марка по плечу, сказал:

– Передохни чуть-чуть, – и взял трубку.

Звонил один из тех полицейских, которые с самого утра опрашивали местных жителей. Едва Тезер закончил записывать информацию, прибежала Диана, а следом за ней появилась уборщица и пара любопытных лиц, которые заглянули в кабинет, но тут же скрылись.

– У нас есть зацепка – соседка опознала нашу девушку, – сообщил Аталик, повесив трубку.

– Отлично, едем, – отозвалась Диана, забирая у Тезера листок с адресом, – а ты, – указала она пальцем в сторону Марка, – отправляйся домой.

– Но… – попытался возразить Марк, оторвавшись от наблюдения за уборщицей, которая возила тряпкой по полу.

– Без возражений, – перебила его Диана. – Я попрошу кого-нибудь из патрульных отвезти тебя. Мы бы подбросили, всё равно по пути, но, извини, я только недавно поменяла обшивку на заднем сидении. Поехали, Тезер.

– Выздоравливай, – Тезер сочувственно посмотрел на Марка.

Вместе с Дианой они вышли из кабинета. Следом за ними ушла и уборщица, бросив неодобрительный взгляд на Марка, а он посидел ещё какое-то время, обхватив голову руками, а потом встал и подошёл к доске. Но сколько Марк ни вглядывался в расположение листьев вокруг жертвы и в мелкий оранжевый гравий дорожки, так и не сумел найти доказательств, что жертву туда кто-то принёс. Может, она и вправду пришла туда сама?

Глава 3

До начала пресс-конференции оставалось пять минут, и Эмма прокручивала в голове вопросы, которые уже знала наизусть, покусывая при этом нижнюю губу и нервно озираясь по сторонам.

Вокруг царила деловитая суета, как и во время любых приготовлений к любому важному событию. Кто-то сновал туда-сюда, кто-то непрестанно говорил о чем-то. Эмма постучала каблучком по полу, улыбнулась какому-то корреспонденту, случайно встретившемуся с ней взглядом и, словно приняв какое-то решение, стянула заколку и распустила волосы. Как ни странно, от этого ей стало легче. Однако не успела она этим насладиться, как свет в зале слегка приглушили, и кто-то объявил: «Дамы и господа! Штефан Фейербах!»

На мгновение наступила полная тишина. Сотни камер и записывающих устройств замерли в боевой готовности.

И вошёл он, сопровождаемый своими многочисленными помощниками и заместителями.

Эмме показалось, что она забыла, как дышать.

Сделав несколько шагов, мужчина остановился и с улыбкой обвёл взглядом зал, задержавшись, как показалось Эмме, именно на ней.

Щёлкнул затвор, и сердце девушки перестало биться.

Мужчина подмигнул, и пуля его обаяния разбила её сердце на мелкие осколки.

«Добрый вечер, господа!» – раздался его бархатный голос.

Следующие несколько минут выпали из сознания Эммы, и как впоследствии она ни пыталась, но так и не смогла вспомнить, что же с ней тогда происходило. Из состояния транса её вывела внезапно начавшаяся вокруг суматоха. Журналисты начали задавать свои вопросы.

Эмму охватил приступ паники.

Я не помню вопросов!

Поспешно развернув листок с вопросами, девушка ещё раз пробежалась по ним глазами.

Я не смогу.

Потом ей вспомнился умоляющий голос Тани и суровое лицо главного редактора, который завтра утром не будет выслушивать оправданий, а просто напомнит, где находится дверь, и карьера Эммы закончится, так и не успев начаться.

Дыши.

Вдох, выдох.

Ой! Что? Что? Что я делаю?!

Но рука Эммы уже взметнулась вверх, устремляя за собой и всё остальное тело, и вот уже внимание всей аудитории и Штефана Фейербаха было приковано к девушке, а Штефан Фейербах обращался к ней.

– Простите? – широко улыбнувшись, переспросила Эмма.

Всегда улыбайся, учила её в своё время мама. «Хорошеньким глупышкам многое сходит с рук, а интеллектом блеснуть ещё успеешь», – говорила она.

– Ваш вопрос, мисс, – сделал приглашающий жест Фейербах.

Внезапно в руках у девушки оказался микрофон и, нажав на кнопку диктофона, Эмма собралась с духом и произнесла:

– Эмма Бишоф, «Das Glas». Господин Фейербах, мы знаем, что долгое время ваша компания занималась производством промышленных роботов и недавно вы перешли на сегмент домашних роботов, но с чего всё начиналось? Как и почему была основана Feuerbach Robotics?

– Информация об этом есть на нашем сайте, госпожа Бишоф, – ответил мужчина.

– Я знаю, – смутилась Эмма. – В тысяча девятьсот девяносто шестом году вы открыли небольшую фирму по производству электронного оборудования для промышленных объектов, – выдал её мозг почти на автомате, – но почему? Почему эта сфера? Почему роботы?

– Я родился в эпоху великих ожиданий, мисс Бишоф. Мир грезил о полётах к звёздам, о технической революции. Артур Кларк и Рэй Бредбери в своё время произвели на меня очень сильное впечатление, а когда я прочитал Айзека Азимова, я точно знал, чем хочу заниматься. Годы упорной учёбы и немалая доля везения, и вот я здесь, перед вами, – скромно улыбнувшись, развёл руками Фейербах.

– Тогда почему, если вы мечтали о полётах к звёздам, перешли к домашним роботам? Это же совсем несерьёзно.

– «Умный дом» – это технология будущего, которое уже наступило. Космические технологии помогают тысячам, а наш новый сегмент поможет миллионам. Он позволит людям не тратить время на рутину вроде уборки, готовки и стирки и в конечном итоге сделает их счастливее. В этом и состоит наша главная цель – дарить людям счастье. Я ответил на ваш вопрос?

– Да, – кивнула Эмма.

– Следующий вопрос? – Штефан обратился к залу.

– Да, – выкрикнула Эмма.

– Прошу, госпожа Бишоф, – небрежно проведя рукой по густым тёмным волосам, ободряюще кивнул Фейербах.

– Ещё вы сказали о везении, а в чём конкретно оно состояло? – импровизировала Эмма, пытаясь хоть на несколько мгновений продлить этот разговор.

– Терпение и трудолюбие – важные компоненты успеха, но не основные. Множество гениальных изобретений так и остаются на бумаге, потому что просто не находят тех, кто вдохновился бы ими. Мне же повезло не только найти того, кто поверил в меня, но и стал моим духовным наставником. Я полагаю, его имя знакомо вам.

– Да, – растерянно ответила девушка. Конечно, имя духовного наставника Штефана Фейербаха было ей знакомо так же, как и миллионам людей по всему миру, но в этот конкретный момент оно совсем вылетело из её головы. – Спасибо, – пробормотала Эмма, присаживаясь на своё место.

Её лицо и уши горели, ладони вспотели, а в своих мыслях она снова и снова прокручивала вопросы, заданные Штефану, и его ответы на них. Эмме стало стыдно. Ей казалось, что она выступила совершенно некомпетентно и безответственно.

До самого конца пресс-конференции она сидела, покусывая губы, записывая всё на диктофон и пытаясь делать пометки в блокноте, которые неизменно превращались в геометрические фигуры и в итоге сложились в имя Stefan, обведённое в сердечко.

Ой!

Эмма поспешно захлопнула блокнот и посмотрела по сторонам, с удивлением обнаружив, что Штефан Фейербах уже произнёс свою заключительную речь и как раз покидал зал.

Как только он и его свита скрылись за дверью, заскрипели стулья, защёлкали застёжки и крепления, потянулись к выходу журналисты.

Эмма выключила диктофон, сложила его в сумочку и вышла из аудитории.

– Госпожа Бишоф, – окрикнул её кто-то.

– Да? – девушка обернулась и увидела высокого представительного мужчину в чёрном костюме.

Он подошёл к ней почти вплотную и, понизив голос, сказал:

– Господин Фейербах хочет с вами поговорить.

– Да? – удивлённо протянула она.

– Следуйте за мной, – мужчина развернулся и направился в сторону, противоположную центральному входу.

Эмма пошла за ним, теребя сумочку и кусая нижнюю губу.

Штефан Фейербах хочет со мной поговорить? О чём?

Дорога казалась ей бесконечной: один коридор за другим, потом лифт и снова коридор, и вот последняя дверь, а за ней тускло освещённый переулок, окутанный дождём, и длинный чёрный лимузин с открытой дверцей.

Раздался щелчок, и над головой Эммы распахнулся зонт. Девушка замерла. Восторженно-радостно-мучительное предвкушение встречи с недавно обретённым мужчиной мечты сменилось страхом. Несмотря на свою неосведомлённость во многих житейских вопросах, Эмма прекрасно понимала, что у этой истории может быть более одного финала, и почему-то ни один из них не напоминал ей широко известного «и жили они долго и счастливо».

– Пожалуйста, госпожа Бишоф, – охранник слегка тронул Эмму за плечо и указал в сторону автомобиля.

Девушка поправила сумочку и покраснела. Как же это невежливо подозревать такого серьёзного человека, как Штефан Фейербах, в таких глупостях да ещё и заставлять его ждать. Отогнав дурные мысли, Эмма пересекла тротуар и залезла в лимузин.

Дверца за ней захлопнулась, и машина тут же пришла в движение.

В приглушённом свете кожаного салона лицо Штефана Фейербаха казалось отстранённо-загадочным и даже немного ироничным. На губах его играла улыбка, но глаза смотрели серьёзно на Эмму, которая, снова прикусив нижнюю губу, пыталась выправить так некстати задравшуюся юбку. Именно сейчас девушка остро ощутила, как сильно ей не хватало навыка красиво садиться в автомобиль. Покончив с юбкой, Эмма откинула с лица непослушные тёмные локоны и слегка оторопела. Штефан Фейербах оказался ближе, чем она могла себе представить. Она чувствовала не только лёгкий аромат его мужского парфюма, но и ощущала тепло его тела.

– Я не собирался вас пугать, Эмма, – приветливо улыбнулся Штефан, – но вы напуганы. Почему?

Эмма слегка отодвинулась, но в этот момент лимузин повернул, и предательская юбка заскользила на кожаной обивке, заставив девушку снова оказаться в непосредственной близости от Фейербаха.

– Мама учила не доверять незнакомым мужчинам, – ответила Эмма и тут же закрыла рот рукой.

Боже мой, ну что же я несу!

– Как интересно, – покачал головой Штефан.

– Что именно? – спросила девушка, старательно убирая волосы за уши. Теперь она жалела, что не собрала их обратно в хвост, ведь они постоянно лезли в глаза и ничуть не помогали ей справляться с неловкостью.

– Я убеждён, что личность человека формируется в первые два года жизни, поэтому, не в обиду вашей матушке, Эмма, но не доверять незнакомым мужчинам она учила вас слишком поздно, – добродушно рассмеялся он.

– Почему?

– Вы сидите в автомобиле с незнакомым мужчиной, который везёт вас в неизвестном направлении. Что вами движет? Любопытство?

– Было бы невежливо… – Эмма на всякий случай взялась покрепче за сумочку, хотя прекрасно знала, что в ней не было ничего, что могло бы сойти за средство обороны, кроме шариковой ручки и диктофона.

Диктофон. Зря она не подумала его включить.

– Вы не находите, Эмма, что вежливость – это удивительное качество. Оно сильнее страха за собственную жизнь или… честь, – едва скользнув взглядом в декольте девушки, Штефан непринуждённо улыбнулся.

Эмма же наоборот съёжилась и запахнула посильнее своё кашемировое пальто.

– Как видите, вежливость не является одним из моих достоинств, – виновато пожал плечами Фейербах. – Я не хотел пугать вас, но, тем не менее, запугал вас до смерти. Я ведь совсем не за этим вас сюда позвал, Эмма.

– А зачем же? – судорожно сглотнула девушка. – И скажите, куда вы меня везёте?