Лирика совиного пера. Сборник стихотворений

Посвящается всем и никому.

Спасибо за то, что раскрасили мою пустоту яркими красками.

© Элизабет Фэзер, 2016

ISBN 978-5-4483-1299-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дар

 
Я умею марать бумагу,
И я делаю это с толком.
Я умею марать бумагу,
Разбивая сердца в осколки.
 
 
Я пишу про людей отвагу,
Я пишу про людское горе.
Я умею марать бумагу,
Презирая потоки боли.
 
 
Среди сонма чернильных строчек
Есть же где-то моменты блага.
Их не так уж и много, впрочем,
Я умею марать бумагу.
 
 
Я мараю бумагу вечность.
Это всё, что я в силах делать.
Бесконечность лишь бред беспечных.
Бесконечность лишь признак тлена.
 
 
Заполняя души я бездну,
Я мараю бумагу с толком.
Я умру, я убьюсь за честность.
Это дар, это дар негодный.
 

Общество мёртвых поэтов

 
Общество мёртвых поэтов…
Вы всё не так понимаете!
Сцены себе представляете,
Но это всё не об этом!
 
 
Общество – слово прекрасное:
Жизненность, душ единение,
Множество каплей терпения,
Больше нет места несчастному!
 
 
Только то общество мёртвое.
Звука не слышно, бессовестно.
Нет окончания повести,
Вечность в округе безмолвная…
 
 
Рифма исчезла в безвременье,
Чувства терзают и колются,
Люди за душу все молятся,
Мы же – за вдохновение!
 
 
Это всё просто метафоры,
Но без души нет же творчества!
Это немое пророчество
В смерти сулит эпитафии.
 
 
Люди в себе заблудившиеся,
Веру в себя потерявшие,
Слишком судьбу испытавшие,
Так нигде не пригодившиеся…
 
 
Общество мертвых поэтов —
Это же пропасть бездонная.
Сердце мое учащённое
Ритмом мне шепчет об этом.
 

Поэт

 
Я нежно кисть беру рукой.
И вот в самозабвеньи
От букве к слову, и строкой
Читаю вдохновенье.
 
 
Оно приходит, не спросясь,
Когда мне очень больно.
И кружев бархатную вязь
Оно плетёт привольно.
 
 
И погружение во тьму,
Достойное награды,
Напоминает мне тюрьму,
А мысли – канонаду.
 
 
И каждый звук звучит больней
В разорванном сознаньи
И нарастает. Сонм огней —
Порвётся мирозданье.
 
 
Я – это я со стороны,
Душа и тело рядом.
Но для поэта суждены
Быть вместе только взглядом.
 
 
Я музу прыткую ловлю,
Мне многого не надо.
Бумага знает: я люблю,
Когда тебя нет рядом.
 
 
Люблю я тихо, и нутро
Моё охладевает.
А мне не веришь? Ты построй
Мечту, что не растает.
 
 
На облаках горазды мы
Быть зодчими и грезить.
А где на деле все умы?
Я знаю: в душу лезут!
 
 
Нас заставляя умирать
И биться конвульсивно,
Им просто хочется сказать:
«Вот, слишком депрессивно!»
 
 
А ты попробуй сделать сам,
Отдаться без остатка
Зачем же вы? Судить не вам,
А вы на внешность падки.
 
 
Ведь каждый слог – это лицо.
И, если разобраться,
То вот к любому подлецу
Возможно придираться.
 
 
Тогда поэтов бить к чему?
К чему играть с судьбиной?
Они верны лишь своему
Труду – работе с льдиной.
 
 
И если вы хотите встать
И наступить на горло,
Тогда придется вам искать
Кого-то попроворней.
 
 
А я останусь в тишине,
В любимом лунном свете…
А где-то муза в вышине
Порхает по планете.
 
 
Она летит, пытаясь вам
Открыть секреты мира.
Но все садятся по местам
И слушают кумира.
 
 
Не в силах музу мы держать,
И нашим словом молвит
Не только, тот кого не жаль,
Но Бог и кто угодно.
 

Чернила

 
А страница – частица портала
В неизведанный спрятанный мир.
Тут ты сам капитан у штурвала
Или проклятый всеми вампир!
 
 
Затеряться в пространстве словесном
И напиться нектара из фраз…
Быть с читателем слишком уж честным,
И сюжетом повергнуть в экстаз.
 
 
Но сильнее всего те несчастья,
Что небрежно срываются с уст.
И летят, чтобы сгинуть в той пасти,
Где эмоций поток уже пуст.
 
 
Это мука читать свои думы,
Но ещё истязает писать…
Числа так превращаются в суммы,
Когда хочется их вычитать.
 
 
Жаль, что спрятаться в мире не в силах,
Затеряться в конфликте огней.
Красноватая жидкость не в жилах —
А чернила намного красней.
 

Вдохновение

 
Вдохновения нет, и точка.
Так бывает теперь всё чаще.
Всё короче за строчкой строчка.
Всё короче, больней и слаще.
 
 
Я пишу по слогам с надрывом,
Как младенец слагаю звуки.
Но закрыты секреты мира,
И развязаны рифмой руки.
 
 
Закрывая глаза напрасно,
Попытаюсь поймать мгновенье.
Задержать тишину опасно,
Но ведь нет совсем вдохновенья!
 
 
Перерывами крик истошный
Низвергается в храм искусства.
Поначалу безумно тошно,
А потом беспредельно грустно.
 
 
Я сверкаю в своей реали.
В самом деле, сверкаю, впрочем…
Рифма дружит с рекой печали
И с покровом манящей ночи.
 
 
Где надрыв, где любви томленье?!
Всё исчезло в потере слуха.
Смерть поэту без вдохновенья.
Нет же жизни с потерей духа.
 

О любви и смерти

Carpe diem

 
Carpe diem! Молю я о жизни.
Каждый день для меня, как победа.
А по мне уже справили тризну
И втоптали в обильные беды.
 
 
Carpe diem! Успеть я пытаюсь
Стать другой и вцепиться в мгновенья.
Вы все здесь, ну а я улетаю;
Так же проще ведь: жить без сомнений.
 
 
Carpe diem! И солнце навстречу
Плавит воск на придуманных крыльях.
И триумф в небесах мой не вечен,
Он кончается болью и пылью.
 
 
Carpe diem! Ну где же улыбки?
Что-то ваших улыбок не видно!
Вы все прячете сердца ошибки
За моею спиною… обидно!
 
 
Carpe diem! Вы это серьёзно?
Вы не видите горечи яви!
Ваше море души – чьи-то слезы,
Ты пришел, а кого-то нет с нами!
 
 
Carpe diem хватает на месяц,
Так в рецепте своём запишите.
Через месяц становится тесно,
Через два уже сносится крыша.
 
 
Carpe diem – одно привыканье:
Две затяжки, сознанье в экстазе.
Вы искали тюрьму для изгнанья?
А теперь получили все разом!
 
 
Carpe diem, позвольте заметить,
Может просто тебя уничтожить.
Ведь когда за себя не в ответе,
Про других забываете тоже.
 
 
Carpe diem бояться не стоит.
Всё равно наш итог неминуем.
Только, знаешь, я мир свой построю,
А ты дни лишь растратишь впустую.
 

Бездна

 
Мне так часто бывает тоскливо,
Так, что мир серый цвет обретает.
Копоть страшная тёмного мира
Изнутри света луч истребляет.
 
 
То, что пройдено в жизни, неважно,
То, что чувствуешь, кто понимает?
Даже если прочтёшь это дважды,
Смысл строки едва поменяют…
 
 
Обещанья сегодня – потеха,
Чушь сказали, себе возвращают.
Но не всем в этой жизни до смеха.
Отпер душу, и сердце страдает.
 
 
Так проходят часы покаянья,
Зло ты сделал, поэтому тают
Все твои золотые старанья,
И вмиг счастье твоё улетает…
 
 
Люди, помните, всё не так просто!
Чьё-то горе весь мир разрушает,
Если грустно, слегка – то не злостно,
Если сильно, – то в бездну ввергает.
 

Вердикт

 
Ноты строятся в гаммы и числа;
Числа же превращаются в ложь,
Прекращая работу и мысли
И прельщая позорную дрожь.
 
 
Знаешь, стоит сказать что-то снова
Вроде тайн или нежных речей.
Только вот без надежды и крова
Я на плахе слепых палачей.
 
 
Все не знают, как помощь приходит.
Все привыкли её получать.
Я ждала уже долго, и вроде
Тишина начала докучать.
 
 
Я взрослее себя на три строчки
И глупее на тысячу слов.
И могу не докончить до точки,
Ты к такому раскладу готов?
 
 
Отступаться от принципов слабость,
Слепо следовать принципам – вздор.
Каждый вздох приносил свою радость,
А теперь он приносит позор.
 
 
Так бывало не раз, в чем же дело?
Я лишилась способности быть!
Быть в своей темноте королевой,
В свете солнечном медленно плыть.
 
 
Слышу каждый удар в грудной клетке,
И читаю роман по губам.
Жаль, что все те былые отметки
Представляют собой только шрам.
 
 
И сумбурность решимости ночью
Перечитывать душу зовет.
Жаль, что дни всё сложней и короче,
И нет мочи прорваться вперед.
 
 
Ты когда- то был рядом, и вечность
Диктовалась лишь губ уголком.
Но я знаю, что все быстротечно,
Неизбежно наступит «потом».
 
 
Это как рисованье в тетради,
Я мечтаю черту подвести.
Своего состояния ради
Я шепчу миллионы «прости».
 
 
И когда потеряется смысл
В тех бессчётных ненужных словах,
Я возьму стопку подлинных писем
И порву на своих же глазах.
 
 
Я способна на многое, знаешь?
Всё, что я пишу, наглая ложь…
Ты от слов от моих не растаешь!
А меня уже бросило в дрожь.
 
 
Больно просто, кислотно и трезво,
И проходит мой нерв не спеша.
Ты не знаешь меня: много лезвий
Прячет в собственном лоне душа.
 
 
Мой вердикт: ничего ты не понял.
Даже больше: понять не хотел.
Наслаждайся иллюзией роли
И бездушным обилием тел.