Легенда о Снежном Волке

© Сергей Михеев, 2021

© Елена Михеева, 2021

ISBN 978-5-4496-4596-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Легенда о Снежном Волке

Глава 1

Нескладный, худощавый молодой человек стоял у самого входа в злачное заведение под названием «Красный Бык». Он с тоской смотрел на старую обшарпанную дверь и никак не мог сделать еще один шаг и, наконец, войти внутрь.

Эта старая корчма располагалась на белых скалах, в бухте Арагвудского моря, среди трущоб бедняков и вдали от богатых кварталов города Оденруга. Справа, у подножья горы возвышались дома зажиточных горожан и мягкими, теплыми огнями манили паренька вернуться в безопасные кварталы, а слева раскрыл черную пасть опасный, грозно ревущий обрыв.

С трепетом вслушиваясь, как внизу в непроглядной тьме бушуют мощные волны еще холодного моря и с грохотом разбиваются о серые скалы, в хилой юношеской груди заклокотало тревожное чувство опасности. Паренек невольно поежился и посмотрел на почерневшую от времени доску, висевшую прямо над входом в питейный дом на толстых потертых веревках. Когда-то, давным-давно, там красовалась морда животного, выкрашенная не слишком искусным художником в кровавый цвет, однако со временем краска истерлась, поблекла, и теперь, даже днем, посетители с трудом угадывали в рисунке лишь неправдоподобно длинные кривые рога не то сказочного тура, не то искалеченного невиданным недугом косоглазого бычка.

– Я смогу! – вздохнул Олли. – Я сделаю все для моей любимой женщины! Я обойду все грязные притоны этого города, чего бы мне это ни стоило! Я расспрошу всех бешеных и опасных моряков на своем пути! Презренные разбойники не смогут испугать меня! Никогда! Вперед!

Однако даже после такой ободряющей речи он не осмелился шагнуть в сторону подстерегающей его опасности. Парня можно было легко понять, ведь корчма «Красный Бык» служила прибежищем для отчаянных людей, собирающихся здесь со всей земли Оденруга, и пользовалась на редкость дурной славой у горожан. Уж слишком часто здесь случались драки, а рыбаки время от времени вылавливали сетями в местных водах бездыханные тела лиходеев из конкурирующих шаек или смельчаков, решивших доказать свою отвагу друзьям и выпить в «Быке» кружку—другую пива или браги.

– Гу-гук! – неожиданно раздалось над ухом. Юноша вздрогнул и недовольно посмотрел на нависающего на ним волосатого здоровяка. – Гы-гы! – обрадовался вниманию полудурок и радостно оскалил на удивление белоснежные крепкие зубы.

Молодой человек печально вздохнул. К сожалению, никто из воинов Оденруга не согласился сопровождать его по злачным заведениям города, хотя он предлагал им за это щедрую плату. После долгих поисков ему удалось уговорить на столь отчаянный поступок местного недоумка по кличке Рюха, который водил дружбу с беспризорными мальчишками и слыл в городе безобидным сумасшедшим. Мыча и закатывая глаза, этот олух выпросил у него к трем медным грошам серебряную монетку и молча последовал за ним по харчевням и кабакам, где с наступлением темноты становилось небезопасно.

Олли с сомнением оглядел своего охранника и покачал головой. Местный дурачок был очень крупным малым и невероятно походил на одну из тех обезьян, что привозили моряки на потеху зевакам. Узкий лоб, жутко волосатое лицо, глупые глазки-бусинки, мощный торс с короткими ногами и невероятно длинные руки, свисавшие ниже колен, завершали образ неказистого охранника. Олли часто видел, как маленькие городские сорванцы безнаказанно шутят над калекой, а потому особых надежд на защиту от лихих людей у него не было. Однако бродить по питейным домам совсем одному представлялось для юноши и вовсе безрассудным занятием.

– Не упусти свою удачу! – забормотал паренек. – Это последнее место, где можно хоть что-то разузнать о сыне мерзкого конунга! Завтра сюда набежит народ, желающий заработать легких денег, и ты останешься с носом, Олли! Прекрасная Туули не будет ждать тебя вечно!

– Эй! Долго мы еще будем тут торчать?! – насмешливо произнес чей-то низкий голос. Юноша в изумлении обернулся и с подозрением уставился на недоумка.

– Гы-гы! – широко заулыбался Рюха, скривил морду и пустил по подбородку слюну. – Скоро рассвет, а мы стоим тут, словно доступные девки на заработках!

– Ты умеешь говорить? – поразился Олли.

– Гу-гук! – весело воскликнул Рюха, стукнул кулаком по хлипкой двери и невежливо втолкнул своего нанимателя в душное помещение.

Олли обдало теплом и запахом прогорклого масла, которым здесь пропиталось буквально все, включая столы и стены.

Юноша едва успел принять независимый вид и, чуть не споткнувшись на пороге, важно направился к стойке корчмы, где одноглазый хозяин заведения разливал по глиняным кружкам мутное вонючее пойло. На улице стояла глубокая ночь, но здесь, за немытыми широкими столами, практически не было свободных мест.

Олли осторожно огляделся. Рядом с хозяйской стойкой сидели мавританские моряки, с виду вполне безобидные, и, сверкая белоснежными зубами, громко гоготали над шутками своих товарищей. Недалеко от мавританцев визгливо ругались две полуголые девицы, не желавшие делиться друг с другом коленями подвыпившего и богато разодетого торговца, непонятно каким чудом забредшего в эту дыру. Молодой человек невольно присмотрелся к колоритной троице и с отвращением отвернулся. По его мнению, женщинам следовало давно воспитывать внуков, а не вешаться на шею незнакомым мужчинам.

За тремя дальними столами сидели самые опасные, по мнению Олли, посетители. Они были одеты в длинные плащи и, скрывая лица за капюшонами, играли в кости, тихо обговаривая между собой свои мерзкие делишки.

«Надеюсь, я их не заинтересую!» – подумал паренек и поспешно отвел глаза в сторону.

До корчмаря оставалось всего несколько шагов, когда кто-то ухватил его за рукав и дернул с такой силой, что послышался глухой треск разорвавшейся ткани. Оглядев себя, он с огорчением увидел, что шов у ворота его прекрасного дорогого платья разошелся, явив миру не слишком новую и чистую нижнюю рубаху. Наглецом оказался грязный пьянчуга ужасающей косматой наружности. Он протягивал посетителю беспалую руку и, жутко завывая, нагло потребовал подачки.

– Па-а-дай малехо! Э-э? Вашсветло-о-ость!

Олли брезгливо оттолкнул прицепившегося к нему, как клещ, нищего и поспешил дальше, с ужасом слушая, как тот громко завыл за спиной что-то нечленораздельное. По счастью, завсегдатаи «Красного Быка» были заняты важными делами и совершенно не обращали внимания на страдания старого пьяницы.

Хозяин корчмы хмуро поглядывал на своих посетителей единственным глазом и протирал глиняные кружки грязной тряпкой, прежде чем вылить туда еще порцию пенного напитка. Едва заметив вошедших, он радостно заулыбался, обтер руки о давно не стиранный фартук и, раскинув их в стороны, заголосил:

– Ваша Светло-о-ость! Смею ли я угостить вас в своем заведении самым вкусным пивом, что у меня найдется?!

Юноша неприязненно глянул на замызганную посуду, прижал к носу белый платочек и отрицательно покачал головой. Заметив на себе любопытные взгляды, «Его Светлость» почувствовал, как спина и лоб предательски покрываются холодным липким потом, но не дрогнул.

Молодой человек не был высокородной крови, просто корчмарь всех, кто не был нищим, пьяницей или моряком, звал Ваша Светлость. Несмотря на не отступающий страх, юноша был несказанно польщен столь уважительным к себе обращением и приосанился. Недавно он получил хорошую должность при дворе конунга Оденруга и стал помощником Сборщика Налога, однако еще не успел заслужить уважение среди горожан. Чтобы хоть как-то подчеркнуть свой новый статус, весь свой заработок за первые месяцы работы он потратил на покупку роскошного платья из голубой парчи с золотой вышивкой и теперь с гордостью носил свой наряд в будний день и на праздники. Внимательный прохожий разглядел бы на дорогой ткани многочисленные заплатки, пятна и потертости, но всякий вор нашел бы его одежду неплохой добычей.

– Не знаешь ли ты, достопочтенный корчмарь…

– Од.

– Не знаешь ли ты, Од…

– Эй! – грубо оборвал его на полуслове сидящий поблизости лысый коротышка. – Не мешай Грязной Лягушке! Пусть он допоет нашу песню!

Олли растерянно огляделся, а лысый ткнул кривым пальцем в воющего у стены пьяницу и, смахнув со щеки скупую слезу, стал подпевать.

 
Бушует жизнь у моряка,
Словно шторм.
Обнимет слепая волна смельчака,
И пойдет он к рыбам на корм.
 

– Скажи мне, достопочтенный корчмарь, когда прибудет в город корабль Бешеного Детберта? – громким шепотом спросил паренек.

В ответ Од мрачно сверкнул единственным глазом, равнодушно пожал плечами и, выхватив из-за пояса тряпку, принялся размазывать по деревянному столу мутные зловонные лужицы.

Молодой человек тяжело вздохнул, достал из сильно отощавшего за сегодняшний день кошеля два медных гроша и протянул их мужчине. Од стряхнул монетки в маленькую деревянную коробочку, спрятал ее под стол и выразительно посмотрел на человека, сидевшего в полнейшем одиночестве у маленького окошка.

Нетерпенье и радость охватили Олли с ног до головы. Он чуть не вприпрыжку поспешил к незнакомцу. По виду мужчина больше напоминал чужеземца, чем морехода, но едва он взглянул на его лицо, то сбавил темп и затоптался в проходе между столами. Рюха, следовавший за ним по пятам, больно ткнулся ему в спину и удивленно замычал. Юноша оглянулся, ища в глупых глазах охранника поддержку, но не нашел.

– Гу-гук! – радостно оскалился горе-охранник и, пустив по подбородку слюну, подтолкнул к моряку.

У мужчины были темные длинные волосы, завязанные на затылке в хвост, и невероятно могучее телосложение. Он задумчиво пил пиво из кружки, которая в его огромных лапах казалась не больше наперстка, и с интересом разглядывал стену корчмы, украшенную лишь плесенью и копотью. Громила совершенно не обращал внимания ни на вопли посетителей, ни на стоящего в шаге от него перепуганного парня. Его скуластое лицо было исполосовано глубокими шрамами, а холодный взгляд серых глаз подсказывал окружающим, что лучше с ним без спросу не заговаривать и обходить стороной. Но обратного хода у помощника Сборщика Налога не было. В его мечтах все отчетливей маячил огромный кошель, туго набитый золотыми монетами, а над плечом нависал тупоголовый Рюха и нетерпеливо тыкал в его спину волосатым пальцем.

Молодой человек шумно набрал в легкие воздух и выпалил:

– Эй, моряк! Не знаешь ли ты, когда корабль Бешеного прибудет в Оденруг?

Мужчина тяжелым взглядом оглядел юношу с ног до головы. Тот на всякий случай поискал глазами своего охранника и с удивлением обнаружил, что недоумок непостижимым образом переместился к стойке корчмы и, позабыв про свои обязанности, жадно пил пиво прямо из маленького бочонка. Олли хотел было развернуться и убежать, но, услышав мягкий вкрадчивый голос, остановился.

– Зачем тебе понадобился Бешеный?

– Если спрашиваю, стало быть, нужен… – ответил Олли и, опустив глаза к полу, смущенно затеребил в руках белый платочек.

Громила тут же потерял интерес к беседе и вновь уставился на стену. Он размышлял о своей дальнейшей судьбе и гадал, что ему теперь делать дальше. Громила лишился постоянного заработка, друзей и невесты. Он зализывал сердечные раны и был совершенно не склонен болтать с незнакомцами.

«Как не похожа наша жизнь на сказки, что рассказывал мне в детстве дед Бакуня! Мы мечтаем о том, что постоянно ускользает из рук и чему не суждено сбыться», – такие занимательные мысли роились в голове у грустного громилы.

Еще совсем недавно его жизнь играла яркими красками. Он спас из рабства молодую девушку и привез ее на родную землю к горевавшим родителям. Красавица клялась ему в вечной любви и преданности, и глупый влюбленный громила верил ее сладким обещаньям. Мореход надеялся на скорую свадьбу, долгую счастливую жизнь и спокойную старость в окружении детей и внуков, но все мечты одним махом разрушил отец невесты.

Поначалу, едва они появились на пороге родного жилища девушки, папаша схватился за сердце и чуть не умер от радости. Еще бы! Его единственная дочка чудом спаслась из рабства и вернулась домой целой и невредимой! Не иначе как Боги смилостивились над ним! Он без устали благодарил смельчака, щедро кормил и поил его, но вскоре эйфория у родителя прошла, и он отказал названному гостю в доме, не говоря уже о свадьбе со своим чадом.

– Я не желаю видеть у себя в зятьях такого человека, как ты! – тряся от страха и отчаянья жидкой бородкой, кричал громиле противный папаша. – Ты всего лишь моряк, а может быть даже, и вовсе простой разбойник! Без дома, без роду и племени! Без состояния! Нет, нет и нет! Я не отдам тебе мою девочку! Никогда не бывать этому!

В тот же день в окружении многочисленных слуг под родительский кров явился более достойный жених для невесты. Он, конечно, был богат, родовит и, как оказалось, ему-то девушка и была сосватана еще младенцем. И судя по жарким уверениям жениха, он, безусловно, спас бы свою избранницу сам, но только неотложные торговые дела помешали ему исполнить свой героический долг, как и положено настоящему мужчине.

Моряк попытался уговорить любимую сбежать с ним и пожениться без родительского благословения, но несчастная не решилась противиться воле отца и ответила ему отказом, разом позабыв все свои обещания и клятвы.

– Куда мне податься? – спрашивал он себя. – Опять идти служить на судно моряком? Неужели море так и останется моим единственным домом? Найду ли я когда-нибудь покой и счастье на земле или так и умру в холодных волнах безбрежного океана от какой-нибудь хвори или ранения?

Между тем помощник Сборщика Налога не терял времени даром. Он, словно медведь, топтался рядом со столом, громко сопел и кашлял, стараясь привлечь к себе внимание. Время шло, а незнакомец никак не желал реагировать на ужимки нетерпеливого паренька. Так и не дождавшись приглашения, Олли осторожно присел за стол на самый краешек лавки и сделал знак Оду с просьбой принести им выпивки. Откашлявшись, он начал свою речь в тайной надежде, что моряк хоть и чересчур задумчивый, но не глухой же, в конце концов! Он услышит его и поделится с ним хорошими новостями!

– Я хорошо заплачу тебе! Ты только расскажи все, что знаешь о корабле Детберта!

Мужчина тяжело вздохнул, одним глотком допил свое пиво и продолжил упрямо молчать.

– Одну… Нет! Две! Слышишь?! Я дам тебе две серебряные монеты!

– Хм… – громила поднял одну бровь, что, видимо, означало либо удивление от небывалой щедрости, либо проснувшийся интерес, и скосил на Олли глаза.

Парень многозначительно покачал головой, но разговор пришлось ненадолго прервать, потому что к ним подошел Од и грохнул на стол несколько кружек с алкоголем. Нетерпеливо ерзая, Олли с трудом дождался, когда любопытный корчмарь уберется подальше от их стола и продолжил:

– У меня есть деньги! Клянусь! Ну?!

– Знаю, – неохотно признался громила и обреченно кивнул.

– Ты видел корабль?! Где? Когда он будет в городе?

Здоровяк задумчиво пожевал губы и ласково улыбнулся. От такой улыбки его собеседник невольно заморгал.

– Никогда, – ошарашил моряк неожиданным ответом. – Покоится корабль Детберта на дне морском вместе со своим хозяином и его командой…

– Как?! – у паренька похолодело в груди, и все его существо охватило отчаянье. Мысль, что он потерял щедрую награду, убила его наповал. «Не видать мне теперь прекрасной Туули, как своих ушей!» – подумал он и тихо спросил: – Когда это случилось?

– А помнишь, на днях сильный шторм был? Вот тогда и случилось. Налетел корабль Бешеного на подводные камни, что у Медвежьей Горы, и каюк!

– Каюк… – прошептал молодой человек. – Каюк моим мечтам и надеждам!

Несчастный помощник Сборщика на мгновенье забылся, схватил ближайшую кружку и выхлебал почти половину ее содержимого. Вонючий напиток оказался необычайно крепким, и паренек зашелся в тяжелом, удушающем кашле. Громила легонько похлопал его по спине и сочувственно спросил:

– А что тебе от Детберта понадобилось? – теперь на лице морехода появилось настоящее любопытство, и он добавил: – Я уверен, Бешеный никому должником не был, а стало быть, ему должен ты! Тогда чего печалишься? Теперь он с тебя долг уж точно не взыщет!

– Что ты! Пошел на дно, и хорошо! – смешно замахал тощими ручками паренек. – Откровенно говоря, скверным человечишкой был Детберт!

– Ну? – подивился громила.

Олли громко икнул.

– А что? Сейчас можно смело сказать! Бешеный любого мог продать и купить, а потом вновь продать! И налог с него не взять, – пьяно пожаловался Олли. – Вылупит на тебя свои глазищи, ножищами затопает да еще ножом перед носом махать начнет! Глянешь на этот нож, и внутри все так и закрутит, так и забурлит. Стоишь и думаешь, как бы до отхожего места добежать и при зеваках штаны не запачкать… Хе-хе…

Юноша смущенно умолк и, стараясь не замечать отвратительный запах, двумя огромными глотками допил из кружки мутную жидкость, мгновенно захмелев еще сильнее.

– Да! Было такое дело! – хмыкнул моряк, вспоминая жадность Детберта. – Страсть как этот человек не любил отдавать свои деньги чужакам. Он вообще не любил платить. Намучился, видать, ты с ним, бедолага!

– Олли, – представился молодой человек, протягивая руку, – помощник Сборщика Налога.

Громила криво улыбнулся и осторожно пожал белую изящную ладонь нового знакомого.

– Теперь с него налога не получить, Олли! – посочувствовал он юноше. – Так что иди домой и спокойно ложись спать. Завтра пойдешь на работу и взыщешь плату с других счастливчиков.

– Я не за тем его искал! По другому важному делу!

– Ага…

– На днях в наш город пришло важное поручение! Да не абы от кого, а от самого великого и могущественного Торкела из рода Снежных Волков, конунга земли Хаттхаллы… – таинственно прошептал паренек, многозначительно тараща на собутыльника мутные глазки. Выкатив грудь колесом, он принял чрезвычайно довольный вид и многозначительно замолчал.

В глубине души моряк вздрогнул, но его лицо не изменилось. Весь вид незнакомца говорил, что плевать он хотел на любого конунга этого мира. Многозначительно похмыкав, нетерпеливо посопев, но так и не дождавшись расспросов, забавный юноша стал рассказывать ему все сам.

– Пообещал конунг хорошую награду тому, кто разыщет его сына Олсандра. Говорят, что много лет назад отец прогнал его из дома и отправил работать простым мореходом на корабль Бешеного. – Олли тревожно огляделся и продолжил шепотом: – Я слышал, что, несмотря на свой злобный нрав, Детберт очень уважал Олсандра. Он сделал хаттхалльца своей правой рукой и щедро делился с ним добычей. Вот так и вышло, что потомок великого рода вместе с бешеным псом много лет плавал по всем морям и не собирался возвращаться домой.

Юноша задумчиво покачал головой и удивленно воскликнул:

– Вот ведь какие нелепицы в жизни бывают! Сын конунга, могущественного жреца, и этот разбойник! Благородная кровь – и служит дрянному человеку! Ну, теперь уж, видно, служил…

– Ну, ты шутник, парень! – усмехнулся незнакомец. – Неужели сын конунга будет служить моряком?

– Сам диву давался! Но вот… Дело стоящее! Своими глазами грамоту с печатью земли Хаттхаллы видел!

– Ну-ну… – с сомнением пробормотал громила. – Одно непонятно – зачем Торкелу вдруг понадобился Олсандр, если он его сам из дома и выгнал?

– Про то мне не ведомо! Я только хотел получить обещанную награду, остальное меня не касается, – юноша пьяно махнул рукой и попытался съехать с лавки на грязный пол.

– Может, ты ошибся? Может, в грамоте что-то другое написано? – мужчина ухватил парня за шиворот и попытался усадить рядом с собой.

– Ошибся? – не поверил такому дерзкому заявлению Олли и, прищурив один глаз, покачал перед носом громилы пальцем. – Да будет тебе известно, чужеземец, я вот с такого возраста читать умею!

Юноша показал рукой, с какого именно возраста умеет читать. Выходило, что едва он появился из утробы матери.

– И грамоту ту я, само собой, не только видел, но и читал! Слушай же меня внимательно, невежа!

«Всякому, кто встретит моего сына Олсандра, должно передать, что ждут его на земле Хаттхаллы неотложные дела и надлежит ему явиться домой немедля и держать перед отцом, великим конунгом Торкелом, ответ.

Послесловие. Выдать всякому, кто докажет перед заемщиком Каном, что суть сего послания передана Олсандру, лично 50 золотых монет.

Подписано конунгом Хаттхаллы – Торкелом из рода Снежного Волка».

Видимо, Олли не только хорошо умел читать, но и не жаловался на память. Один раз взглянув на грамоту, он выучил послание наизусть и, можно было не сомневаться, повторил его сейчас слово в слово.

– Деньжищи большие… – задумчиво произнес моряк.

– Пф-ф! Еще бы! Стал бы я из-за пары монет по таким заведениям шастать! – воскликнул паренек, раскачиваясь на лавке, словно лодка в штурмующем море. – Я жениться хочу! Моя мечта стать серьезным и солидным человеком! Понимаешь?! Понравилась мне недавно одна девушка. Сильно понравилась! Туули – такая красавица! К тому же, что удивительно, довольно неглупа! Пришел я к ней свататься, а отец ее ни в какую не соглашается! «Нет», – говорит он мне, и все тут! Вот стал я помощником Сборщика Налога, а он все равно нос воротит! Подлец! – выкрикнул Олли и залился слезами.

– Ох уж мне эти отцы! – неожиданно зарычал моряк и с размаху грохнул огромным кулаком по столу.

Олли испуганно подпрыгнул на шаткой скамейке, помолчал и робко добавил:

– Вот если мне бы удалось получить награду! Может быть, тогда этот негодяй дозволил бы мне…

Моряк задумчиво покивал головой, а потом, словно решившись, быстро допил оставшееся на столе пиво, утер усы, поднялся и, взвалив на плечо объемный походный мешок, сказал:

– Пошли.

– Куда? – удивленно спросил его новый знакомый.

– За наградой.

– Зачем? То есть как же я ее получу, если корабль… тю-тю? – пробормотал пьяный Олли и, сощурив один глаз, с подозрением уставился на моряка.

Мужчина молчал и терпеливо ждал, когда молодой человек подымется со скамейки.

– Ты… ты что?! А?! Что ты задумал? Решил ограбить заемщика Кана? – с ужасом зашептал Олли и, прижав руки к тощей груди, побледнел.

Он вдруг разом протрезвел, и ему пришла в голову мысль, что своей болтовней он ненароком навел на состоятельного и очень влиятельного в городе человека настоящего разбойника. Какой же он глупец!

– Ты чего? – обиделся моряк, без труда прочитав на лице парня сложную гамму чувств. – Пойдем к заемщику для подтверждения, что ты передал мне сообщение отца.

Сборщик открыл рот и уставился на моряка.

– Ты?

– Я, – подтвердил Олсандр и поторопил изумленного Олли. – Ну?! Ты хочешь получить награду или нет?

– О благородный сын Великого Ко…

Не успел юноша как следует почтить знатный род Олсандра низким поклоном, как тот ухватил его за шиворот и быстро поволок к выходу. Посетители корчмы равнодушно проводили странную парочку взглядом и вновь занялись своими делами. Молодой человек хотел было окликнуть своего охранника, но заметил, что Рюха мирно дремлет за столом, положив голову прямо на грязную столешницу. За это время он успел выхлебать два бочонка пива, и теперь ничто не могло его пробудить. Олли обреченно пискнул и смирился со своей судьбой.

Неторопливо шагая по ночному городу, Олсандр размышлял о письме отца и совершенно не обращал внимания на своего болтливого знакомца.

«Прошло столько лет, а теперь я зачем-то понадобился отцу?! – задавал он себе бесконечные вопросы. – Помимо меня, у отца было еще четыре сына, теперь, возможно, гораздо больше, ведь прошло столько лет! Почему он вспомнил обо мне, паршивой овце в нашем высокородном семействе? Почему сейчас? Что такого могло произойти в замке, что отец не поскупился и выделил на мои поиски такие большие деньги? Наш последний разговор с родителем недвусмысленно намекал, что в Хаттхалле меня больше не хотят видеть! Так с чего вдруг?!»

Сын конунга прикидывал и так и эдак, но, как ни старался, не смог придумать ни одной здравой мысли, способной объяснить эту грамоту, такую большую сумму денег для вознаграждения и, главное, спешку.

«Хорошо! – решил Олсандр. – Я достаточно любопытный, чтобы вернуться домой и узнать, что отцу от меня понадобилось!»

Когда мужчины добрались до огромного белокаменного трехэтажного дворца заемщика Кана, небо уже начало светлеть, и во дворах на разные голоса запели петухи и заблеяли козы, поднимая из теплых кроватей своих хозяев.

Они остановились у огромной дубовой двери, обшитой кованым железом, и Олли, ухватившись за кокетливый молоточек, висевший прямо у небольшого смотрового окошка, застенчиво постучал им. В доме стояла мертвая тишина, но Олсандр скорее почувствовал, чем услышал, что за дверью кто-то есть и внимательно рассматривает их в не видимую глазом щелку. Олли постучал вновь, на сей раз гораздо громче, чем в предыдущий раз, но и после этого никто не откликнулся.

– Может, посидим здесь под деревом и подождем, когда в доме кто-нибудь проснется? – нерешительно спросил он моряка.

Олсандр отодвинул молодого человека в сторону и со всей силы замолотил кулаком по дереву, оглашая всю улицу зычным голосом:

– Эй! Ау! Есть кто живой?

Олли испуганно втянул голову в плечи и нервно осмотрелся по сторонам. Олсандр снисходительно усмехнулся и загорланил вновь:

– Эй, Кан! Открывай! По важному делу к тебе люди пришли! Слышишь?

Смотровое окошко, наконец, распахнулось, и на улицу выглянула лысая голова невероятных размеров, украшенная маленькими глазками, огромными ушами и носом.

– Кто такие? Зачем пришли? – прогудела голова. – Чего шумите, когда добрые люди еще спят?

– Мы пришли к вам по важному делу. Оно касается, – Олли неуверенно покосился на Олсандра и после его одобрительного кивка шепотом добавил, – сына конунга…

– Заходи, – сказала голова. Дверь тяжело распахнулась, и за ней показалась фигура человека таких исполинских размеров, что даже рослый Олсандр казался рядом с ним ребенком.

– Я Голлем – раб Кана, – представился великан и, махнув огарком свечи вглубь коридора, зашагал в темноту, показывая нежданным гостям дорогу.

Вскоре они подошли к узкой лестнице, ведущей в подземелье. Голлем кивнул им головой вниз и пропустил вперед. Не успел Олсандр спуститься, как услышал за спиной слабый вопль и неясный шум. Олли кубарем скатился по лестнице, больно ткнулся носом в колено моряка и глухо застонал.

– Цел?

– Вроде цел… – прошептал он и пожаловался: – С детства ничего не вижу в темноте, хоть убей!

Олсандр подхватил его под руку и, открыв небольшую дверь, втолкнул в помещение. Это была узкая коморка, стены и пол которой были выложены из огромных серых камней. Из мебели здесь стояли лишь две узкие лавки и маленький столик, размерами больше напоминавший табуретку.

Голлем зажег стоявшую на столе масляную лампадку и со словами «ждите» исчез в темноте. В коридоре послышался слабый шорох. Хаттхаллец догадался, что верный раб, покидая их, не забыл закрыть дверь на прочный засов.

Моряк спокойно завалился на лавку, потянулся, словно огромный кот, закрыл глаза и моментально погрузился в чуткий сон. Олли, видимо, сильно нервничал, потому что болтал без умолку. Ему явно было не по душе сидеть в темном холодном подземелье. Он задавал моряку многочисленные вопросы и, не дожидаясь ответа, сам на них отвечал. Таким образом, он поддерживал оживленную беседу, нисколько не обременяя моряка. Дверь распахнулась в тот момент, когда Олли совсем отчаялся.

– Долго нас тут будут еще держать? – воскликнул он, вскакивая с лавки. Словно ожидая этого вопроса, в комнату заглянул раб, внимательно осмотрел мужчин и вновь пропал. В коридоре послышалось загадочное бормотание.

– С кем он там разговаривает? – испуганно спросил Олли и тут же сам ответил: – Наверно, с Его Светлостью Каном…

Тут к ним вошел невысокий сухенький старичок в богатом теплом халате и смешном колпаке с кисточкой. Он сильно сутулился, забавно шаркал ножками и больше напоминал маленького добродушного гнома, чем состоятельного горожанина.

– Так-так-так! – весело заговорил заемщик. – Что тут у нас?

– Я Олли, помощник Сборщика Налога, – бодро представился Олли и подобострастно поклонился заемщику. – Мы пришли…

– Ты Олсандр? – невежливо перебил его старичок, обращаясь к моряку.

– Да. Я Олсандр, третий сын Торкела из рода Снежного Волка, великого конунга Хаттхаллы.

– Согласно поручению, я должен проверить, не обманываете ли вы меня, молодые люди! – заулыбался Кан и хитро им подмигнул. – Разрешите?

Олсандр кивнул головой.

– Как звали вашу мать? – начал дознание старичок.

– Гана.

– Как зовут ваших братьев?

– Олаф, Одрхн, Гуннар, Давен… Может быть, есть еще, но я их не знаю, так как десять лет не был дома.

– Не сочтете ли вы оскорблением оголить спину и дать мне осмотреть ваши отметины?

Олсандр кивнул, стянул с широких плеч рубаху и услышал, как Олли громко охнул, с шумом опустившись на скамейку. Вначале заемщик поднес маленькую свечку к лицу моряка и внимательно осмотрел его. Затем, довольно хмыкая, он осторожно обошел моряка кругом. Старичок долго разглядывал шею и его широкую спину, что-то бормоча себе под нос. Подсчитав все шрамы, Кан сверился с бумагой и покинул их, не попрощавшись, сделав напоследок знак своему рабу. Тот протянул Олли увесистый кошель, прикрыл глаза и замер, словно статуя. Юноша долго таращился на великана, словно не мог поверить своему счастью. Он даже как будто перестал дышать. Терпение Олсандра быстро подошло к концу, он отвесил парню звонкую затрещину, и вскоре они уже стояли на улице перед домом заемщика.

– На вот, возьми… – смущенно пробормотал молодой человек и протянул Олсандру две золотые монеты.

– За что это? – с любопытством спросил Олсандр.

– За то, что ты, сын конунга, не посмотрел, что я простой помощник Сборщика Налога, и был со мною честен!

Олсандр, тихонько смеясь, смотрел на блестящие кругляшки, едва заметные в его огромной ладони, и думал, сколько таких вот монет могло оказаться в его кармане, если б он не решил спасти юную красавицу-рабыню, не повез бы ее к родителям и не разбил бы корабль Детберта на камнях у Медвежьей горы…

Юноша, неправильно истолковав смех моряка, поспешно отсчитал еще три монеты и, жадно прижав объемный кошель к груди, щенячьим взглядом посмотрел на него, явно опасаясь лишиться всей награды. Олсандр кивнул молодому человеку на прощанье и направился вниз по склону горы к морскому берегу.

Молодой человек, удивленно почесывая макушку, задумчиво смотрел ему вслед. У мужчины была странная раскачивающаяся походка. Широко шагая по улице, Олсандр быстро растаял в утреннем тумане, как будто его и не было вовсе. Олли пробормотал: