Золушка и Дракон

У меня как-то жил ежик. У него были повадки коня: он фыркал и топал копытами по ночам.– Но не ржал?– Нет, к счастью. Только бегал кругами. Я думаю, он представлял себя скакуном на манеже. В конце концов бабушка сказала, что он плохо влияет на нашу соседку. Она жила с нами в одном доме, только в другой половине. Между прочим, он сопротивлялся. Не хотел уходить.– Правильно: сцена, зрители…– Свежее мясо три раза в день, – поправила Лиля. – Знаете, сколько он лопал? А когда ел, превращался в такого страшного урчащего зверя, что я его боялась. А вот наша соседка – ни капли! Она приходила и пела ему песни.– Какие?– Разные. «Ходит ежик над рекою», например. Или «Три белых ежа, три белых ежа, декабрь, январь и февраль». И еще: «Ежики, ежики, светлого мая привет, ежики, ежики, целый букет»!– Мне кажется, ваша бабушка была права, – деликатно заметил Бабкин.– Может быть, может быть, – глубокомысленно согласилась Лиля. – Тетя Галя потом ходила, искала его в лесу. Звала по имени…Сергей вопросительно поднял брови.– Кукуцаполь , – вздохнула Лиля. – Так его звали. Это сокращение от «кукуруза – царица полей». Соседка раньше работала агрономом.

В Ольге Романовне чувствовалась большая внутренняя сила, и Сергею подумалось, что Григорьева как раз из тех, кто коня на скаку остановит. Пожалуй, конь даже сам остановится, будучи животным умным и сообразительным.

Очень сложно выдёргивать из себя сорняки чужих фраз, они цепляются и не хотят выходить.

– Столовая сейчас открыта? – спросил он заведующую, красивую статную женщину лет тридцати шести.

– Обед у нас начинается в два, но вас накормят, – улыбнулась та. – Когда выйдете, сверните направо – и до конца.

«Котлеты, – мечтал Сергей, шагая по коридору первого этажа. – Макароны с сыром. Суп!» В конце коридора маячила белая дверь, а за ней, он знал, его наконец-то ждет еда. Сосредоточиться на предстоящем расследовании Бабкин не мог: ему представлялось блюдо с молодой отварной картошкой, по которой сверху сонно растекается сливочное масло. Поблескивающая селедка на подушке из белоснежных луковых колечек. Тарелка с борщом, в которой триумфально возвышается кусок – нет, пускай будет ломоть! – ломоть вареного мяса.

Сергей нервно сглотнул слюну. Да, вареного мяса! И побольше.Повариха Марья Федоровна обернулась на скрип открывающейся двери и увидела высокого широкоплечего мужчину в джинсах и черном свитере, коротко остриженного, с глубоко посаженными глазами, проницательный взгляд которых контрастировал с общим простоватым обликом. «Московский, что ли? Здоровый какой… – с удовольствием оценила она. – И не жарко ему?»

В окна столовой било солнце, словно желая своими лучами опрокинуть стеклянные граненые стаканы, стоящие на каждом столе. По стенам суетливо мельтешили солнечные зайчики. Вошедший прищурился, заметил Марью Федоровну и шагнул к ней, явно обрадовавшись:

– Здравствуйте! Хозяюшка, можно пообедать у вас? Ольга Романовна сказала, разрешается…

– День добрый! Почему же нельзя? Можно! Присаживайтесь! – Повариха гостеприимно обвела красной ладонью столы. – Сейчас принесу сегодняшнее, оно уж готово, наверное.

Сергей выбрал столик в углу и стал ждать, пока ему принесут поесть. Несколько неожиданным оказалось для него почти полное отсутствие запахов, свойственных любой столовой, будь то столовая в школе или в доме отдыха, но он решил, что дело в хорошей изоляции кухни. «Вытяжки… Открытые окна…» Он ностальгически провел пальцами по граням стакана, и тут перед ним поставили тарелку.

– Угощайтесь, – добродушно предложила женщина. – У нас сегодня рыбный день.

Бабкин опустил глаза, и улыбка предвкушения исчезла с его лица. На тарелке лежали отварные стебли фасоли, похожие на нарезанный кусачками зеленый провод, а из-под них стыдливо выглядывал небольшой белый ромбик, в котором Сергей опознал рыбное филе.

– Ах! – всплеснула руками повариха. – Забыла! Суп-то, суп! Мужчине ведь суп нужен! – Она кокетливо подмигнула.

– А какой у вас сегодня суп? – осмелился спросить Бабкин, предчувствуя худшее.

– Так консоме. С иичком!

Консоме добило Сергея. Он обессиленно откинулся на спинку стула, созерцая фасоль, и даже появление на столе чашки с прозрачным бульоном, в котором бултыхалось «иичко», не сразу смогло вывести его из оцепенения.

– Приятного аппетита! – пожелала Марья Федоровна и уплыла на кухню, покачивая бедрами чуть сильнее обычного.

Бабкин в три глотка проглотил бульон, сжевал яйцо, всыпал в себя фасоль и закусил рыбным филе. Оглядев голодным взглядом стол, он обнаружил то, чего не заметил раньше: компот и блюдце с хлебом. Спустя минуту ни того, ни другого на столе не осталось.

Из кухни высунулась повариха, громко спросила:

– А добавочки не желаете?

– Желаю!

Судя по тому, с какой скоростью женщина исчезла за дверью, восклицание получилось чуть более экспрессивным, чем он хотел.

– Спасибо! – запоздало крикнул ей вслед Сергей.

Вторая тарелка с фасолью исчезла так же быстро, как и первая.

– И консоме? – рискнула спросить Марья Федоровна, забирая посуду.

– Консоме обязательно, – мрачно ответил Бабкин. – Я очень люблю консоме.

Покончив со второй порцией обеда, Сергей подождал некоторое время, но повариха больше не появлялась. «Не будет мне третьей перемены блюд», – понял он. Тяжело вздохнул, поднялся и пошел к выходу.

Возле двери на стене за прозрачной пластиковой панелью висело объявление, и Бабкин подошел поближе, приглядываясь. Это оказалось не объявление, а меню на предстоящую неделю. Он прочел, ощущая, как бледный призрак голода раскрывает зовущие объятия за его спиной.

«Гречка вареная со свекольным салатом».

«Сезонный суп (травяной)».

«Рыба с гарниром из брокколи».

«Суп капустный, вегетарианский».

«Десерт из ягод».

«Тушеное филе курицы с гарниром из отварной моркови».

«Салат из зеленых яблок».

Образ тарелки борща с ломтем отварного мяса окончательно растаял в воздухе, оставив после себя слабый запах чесночной дольки, растертой по ржаной корочке.

Сергей достал телефон, набрал номер Макара Илюшина. И в ответ на бодрое илюшинское «Алло!» сказал тихо и угрожающе, не сводя глаз с супа капустного, вегетарианского:

– Ты куда меня прислал, скотина?

«Вообще-то шапочка у нее была серая, из волка, просто носила она ее мясом наружу»,

про Красную Шапочку

– Теперь вам понятно, что спорить бессмысленно? Покушение было, и это дело рук кого-то из моих родственников! Ежу понятно, что они задумывают.

Сергей ощутил острый приступ нелюбви к безобидным ежам. Большинству из них было понятно то, что до самого Бабкина доходило долго и с трудом.

– До чего же продвинутые твари, – пробормотал он. – Хуже дельфинов.

... истина не в том, что драконы есть на свете. Но в том, что их можно победить.

Как мало нужно было сделать! Всего лишь один раз дать отпор. Позволить себе перестать быть хорошей девочкой, которой все должны быть довольны. Почему же я не делала этого раньше? Наверное, потому, что каждый сам себе дракон. Нет никаких драконов и чудовищ вокруг нас, они есть только внутри. Жаль, что я поняла эту нехитрую истину так поздно. Но лучше уж сейчас, чем никогда.

Как было сказано в одном протоколе: шесть пуль в голову, мозг не задет.

Моя тетя постоянно твердит, что я человек-праздник. Но вовсе не потому, что делаю радостной жизнь других, а потому, что мое появление обычно сопровождается звуками, сопоставимыми по громкости с небольшим салютом. Если вы услышали, как хлопнула дверь, следом что-то громко упало со шкафа, взвыла кошка и с грохотом свалился стул – значит, к вам пришла я. Здравствуйте.