Шок-контент

© Гордина Е., 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

* * *

Все события и герои вымышлены. Любое совпадение случайно… От автора

Предисловие

Больше всего ее напрягало, что нельзя остаться в одиночестве хотя бы на несколько минут, рядом всегда кто-то находился. Постоянный шум фоном, то мама на кухне делает заготовки на зиму, кряхтит старый блендер, гремит посуда, она сегодня с самого утра на ногах.

Варя никогда не понимала, на кой черт ее мать готовит эти ужасные салаты в банках, которые потом все равно никто не ест? Эти мегалитры смородинового варенья, квашеная капуста на балконе.

Варвара Ганопольская словно вернулась в свое детство, которое ненавидела. Отчим шатается по крохотной квартире и вечно обо что-то спотыкается, его мерзкий, дребезжащий голос стучит у нее в висках. А еще этот запах, как всегда, вчера вечером Алексей Геннадьевич приложился к самогоночке, которую мать зачем-то постоянно гонит. Варя и тогда понять не могла, когда ушла из дома в восемнадцать лет, и сейчас, когда ей уже хорошо за тридцать, зачем готовить самогонку, если живешь с алкоголиком?

Все ее детство шло по замкнутому кругу: Алексей Геннадьевич напивался маминой самогонки, они дико ссорились, шумели, орали друг на друга матом, правда, не дрались, потом отчим ложился спать, затем три дня страдал от похмелья, был хмур и ни с кем не разговаривал. За это время мать успокаивалась, приходила в себя и, чтобы порадовать мужа, варила для него самогонку. Алексей Геннадьевич напивался, и далее все по отработанной схеме.

Сегодня был тот самый день, когда отчим страдал от похмелья, он был хмур и мрачен, страдал от головной боли и ужасно вонял. Варвара, даже находясь в своей комнате, чувствовала эту невыносимую смесь грязного тела и вчерашних возлияний. И снова это жуткое ощущение, что она вернулась на двадцать лет назад, и сейчас мама позовет ее на кухню закатывать кабачковую икру.

– Ты мои наушники не видела? – зашла Маша, ее родная сестра по матери. Она родилась, когда Варваре исполнилось шестнадцать лет, и сейчас это уже была полненькая, чванливая девица двадцати лет от роду.

– Нет. – У Вари страшно раскалывалась голова, она уже на грани помешательства переносила грохот кухонного комбайна, ворчание отчима и крепкие духи сестры. Мария словно выкупалась в каком-то сладком дерьме, у Варвары едва глаза не заслезились.

– Ну, понятно, где тебе уж… – Мария в последнее время всегда была раздраженной, Варвару пришлось подселить к ней в комнату, и понятно, что сестра в восторге не пребывала. Но в крохотной «хрущевке», в которой не было ремонта уже триста лет, просто для Варвары физически не нашлось другого места.

Маша осторожно обошла сестру и забралась на диван с ногами, нащупала возле себя пульт и включила телевизор, очередное женское ток-шу о ДНК, скандалах, кто кого имел и куда, и как выйти замуж в любом возрасте. Сейчас шла как раз такая передача: опухшая от тяжелой работы интеллигентка в третьем поколении Анфиса Пузеева и ее товарка по шоу госпожа Герань Габитова надрывно давали советы, как завлечь мужика.

– Сделай потише, пожалуйста, – взмолилась Варвара, в висках у нее стучало от поросячьего визга, ведущие накинулись на разведенку с прицепом.

– Мне не слышно, – огрызнулась Мария и сделала погромче. – Не нравится, не слушай.

Варвара зажмурила глаза, она старалась не сорваться, не нервничать, она старалась отстраниться от сестры, хотя бы мысленно.

– Маша! – крикнула мать из кухни, крикнула так зычно, что Варя от нового взрыва головной боли поморщилась. – Маааааша! – надрывалась мать.

– Чего? – недовольно отозвалась сестра.

– Мааааша! Иди кушай, я пельмешки сварила! – блажила мать на всю квартиру. – Да Варе тарелку прихвати, она со вчера ничего не ела.

– Сееейчас! – Сестра даже не шевельнулась, она с замиранием следила за происходящим на экране: Герань Габитова раскрывала женские секреты.

– Мааааша! – заорала мать еще громче. – Иди за пельменями, а то отец сейчас сядет за стол и тебе не пройти будет!

– Машка! – взвизгнул как-то пискляво, по-бабьи отчим. – Иди жрать, твою мать!

– Иду! – протрубила сестра, не двигаясь с места.

Варвара продолжала лежать с закрытыми глазами, стараясь не скатиться до истерики, голова уже не просто сильно болела, она буквально раскалывалась на части. Если бы она могла сейчас просто встать и уйти, просто уйти куда глаза глядят, в той одежде, которая была сейчас на ней, без копейки денег, Варя была бы самая счастливая на свете. Но она не могла не то что уйти, она даже не могла пошевелиться. Вот уже три месяца как она была парализована после жуткого ДТП, в которое угодила на скользкой от дождя трассе.

Часть 1. Обычная жизнь

Год назад

Варвара сидела у себя «в загоне», так она про себя называла рабочее место, отгороженное от коллег полупрозрачными перегородками, и напряженно думала. Оставалось всего три дня, чтобы подписать договор на оптовую поставку стекловолокна, а поставщик до сих пор сомневался. И хотя «на словах» они уже до всего договорились, но по факту, пока на договоре не появится печать и подпись, все разговоры так и остаются на уровне разговоров. А Варвара очень не любила необязательных людей и, как заместитель генерального директора по опту, не могла этого допустить.

– Анна! – Варвара выглянула из своего загона. – А Антон ничего тебе не говорил по поводу «Оптимуса»? Они же до сих пор договор не подписали, и если у нас поставка сорвется, генеральный нас сожрет. Это, кстати, твой поставщик.

Анна вздрогнула, ее и без того розовые щеки покраснели, коллега заметно нервничала.

– Антон им уже триста раз звонил, они ему говорят, все о’кей, все о’кей, все хорошо, а сами по факту ничего не делают. Я понимаю, что генеральный нас сожрет, но мне-то что делать? Поехать на «Оптимус» и всех там убить?

– Почитать книги про эффективных менеджеров, – огрызнулась Варвара. – Почему я все должна делать за тебя?

– Хорошо, – Анна налилась пунцом, – я сейчас сама им позвоню.

– А лучше съезди. – Варвара уже скрылась в своем загоне. – Здесь недалеко, заодно и прогуляешься по прекрасной погоде.

Анна промолчала, но Варвара знала, что коллега ее ненавидит, впрочем, как и весь отдел опта. Зато генеральный от нее был в восторге и платил ей такую зарплату, что два года назад она смогла купить себе квартиру в престижном районе, правда, в ипотеку, но с первоначальным взносом. А еще она смогла поменять себе и мужу машины на новые и более респектабельные, да и вообще, существенно улучшила свой уровень жизни.

Варя посмотрела на часы: обеденное время, но она почти никогда на обед не ходила, не успевала, у нее вечно не хватало времени, вот что значит работать в режиме многозадачности. Коллеги, испуганно озираясь, мелкими перебежками отправились обедать, они всегда чувствовали себя не комфортно, раз босс не ест, значит, и они, видимо, не должны? Или можно? В этой дилемме и проходили все будни отдела оптовых поставок.

Варвара выглянула из загона, на рабочем месте осталась только Клава, сорокапятилетняя женщина, которая до смерти боялась потерять эту работу менеджера, поэтому и пахала без отдыха. Варвару это вполне устраивало, хочешь жить – умей вертеться.

Зазвонил телефон, Варвара кинула взгляд на сотовый и сморщилась, это была мама.

– Да? – Варя ответила сразу, старалась мать не расстраивать. – Если можно, давай побыстрее.

– Так у тебя же обед! – Мать до сих пор была в курсе всего происходящего в жизни Варвары, несмотря на то что Варя съехала из родительского дома, как только достигла совершеннолетия. – Я звоню по поводу Марии, она опять ушла с работы, говорит, там к ней плохо относятся. Может быть, возьмешь ее к себе менеджером? У тебя же свой отдел, ну, что тебе стоит пристроить сестру на тепленькое место.

Варя поморщилась, ее мать была свято уверена в том, что ее работа – это тепленькое место, раз Варвара получает там такую зарплату. Правда, о том, чтобы так зарабатывать, необходимо иметь образование, навыки, железный характер и трудоголизм, мать постоянно забывала. А Варя и в страшном сне не могла себе представить, что возьмет на работу свою младшую сестру: изнеженную, избалованную мамой и отчимом девицу, которая, по сути, ничего не умеет. Мария окончила 11-й класс, ЕГЭ не сдавала, никуда поступать не захотела, а пошла учиться делать ресницы и ноготочки. Но и потом там что-то не срослось, и теперь сестра все время сидит дома, лишь изредка мать ей находит работу, с которой Машка успешно сбегает. Каждый раз.

– У меня нет вакансий, – сморщилась Варвара.

– Ох, как жаль, – затянула мать, она уже пару лет как была на пенсии и теперь все свои силы отдавала дому: отчиму, который ни дня в своей жизни не работал, и Машке, которая пошла по следам своего отца. – Машка-то теперь решилась кем-то там стать, плогиром каким-то, – сокрушалась мать. – Весь день себя снимает на телефон, морду накрасит и ходит по квартире, что-то рассказывает.

– Блогером, мама, – поправила Варвара, – Маша решила стать блогером, она мне звонила сегодня, просила деньги на новый контент.

– На новый чего? – не поняла мать. – Конфет ей, что ли, не хватает? Так я же купила кило, да и тортик испекла, ты же нам деньги каждый месяц пересылаешь, мы не голодаем, зачем ей еще конфет надо?

– Контент, мама, – устало выдохнула Варвара, объяснять что-то было бесполезно, мать намертво застряла среди банок с домашними заготовками. – Короче, забудь. Я ей деньги на карту кинула, все нормально.

– Это хорошо, что у тебя все нормально, – вздохнула мать, – вот тебе везет, я и всем так говорю, Варьке вечно везет. И работа у тебя денежная, и муж тебя любит, вот везет так везет. А у меня одни проблемы… Алексей Геннадьевич-то опять напился вчера, я ему говорю, ты не пей, а он пьет. Вот, выпил всю мою самогонку, теперь болеет, лежит на диване вон, а я что могу сделать? У меня вон с утра голова болит, давление высокое, ноги вон отекли опять и зуб болит. А сахар в магазине опять вырос, ну, не сахар, а цены на него, вот, совсем с ума власть посходила, о людях совсем не думают. Вот как я буду варенье варить? Смородины в этом году на даче завались, а сахар дорогой такой…

– Мама, – Варя ее перебила, так как слушать этот словесный понос уже была не в состоянии, – я же вам каждый месяц деньги высылаю, там на тонну сахара хватит. Куда вы их деваете? Дома, как к вам не зайду, вечно грязь, обои еще с моего времени остались, ну, не на еду же столько уходит?

– Так, Варя, что ты нам даешь, твои пятьдесят тысяч, разве это деньги на троих-то человек? Вона я пойду сахара куплю, да мяса, и все, ты же знаешь, как нынче все дорого…

– Все, мама, обед закончился, – Варвара с радостью увидела, что коллеги стали возвращаться назад, – давай пока. Береги себя.

– Хорошо, целую.

Варвара с облегчением выдохнула, каждое общение с семьей для нее было невыносимо тоскливым, они всегда были всем недовольны, вечно жаловались на страну, на правительство, на начальников-идиотов, на соседей, всем вокруг, конечно же, везло, а им нет. Потому что все вокруг продажные сволочи, а они добрые и честные, поэтому и бедные. Варвара от них откровенно уставала и, хотя по-своему любила маму и Машку, общение старалась сводить до минимума – поговорить, выслушать и выслать деньги. На этом все.

Вторая половина рабочего дня пролетела еще быстрее, чем первая. Анна, которая уехала в «Оптимус», так и не смогла добиться подписания договора, поэтому Варваре пришлось ехать самой. Уже к вечеру она добралась до коммерческого директора компании и едва ли не силой заставила подписать договор, уже было начало восьмого, а ей еще ехать на курсы английского языка. Без знания языка в ее профессии уже становилось сложно.

– Дорогая? – звонил муж, они с Валерой были женаты уже почти десять лет и в последнее время муж все чаще и чаще стал заикаться о сыне. О наследнике. Варвара такие разговоры сразу пресекала, она хотела родить первого лет в тридцать восемь, когда они уже оба будут прочно стоять на ногах. Дело в том, что Валера у нее был художником, прекрасный, добрый, творческий человек, который, к сожалению, не умеет зарабатывать деньги. Но, несомненно, талантлив, в этом Варвара не сомневалась ни минуты.

– Дорогая? – Валера тяжело дышал в телефон, в последнее время он набрал килограммов пятнадцать лишнего веса, появилась одышка, стало скакать давление.

Варвара хотела записать его в тренажерный зал, но муж страшно обиделся на то, что она считает его толстым, и демонстративно никуда не пошел. И Варя от него отстала, зачем ей стройный муж, если у нее есть стройный любовник?

– Дорогая, – сопел Валера в трубку, – ты сегодня когда домой вернешься? – Сам-то Валера временно нигде не работал, но иногда шабашил, писал портреты на свадьбы, юбилеи и похороны.

– Сегодня поздно, дорогой. – Варвара была за рулем и тщательно следила за дорогой, она вообще была образцовым водителем. – На работе аврал и еще вечером английский. Ложись спать без меня, не жди.

– Хорошо, – послушно согласился муж, – но я сейчас работаю над портретом к годовщине смерти, там вдова, Катерина, и мне надо купить кисточки… ну, такие…

– Сколько перевести на карту? – Варя спокойно относилась к тому, что мужу требовалась ее материальная поддержка.

– Ну, как всегда, ты золото, – забубнил Валера.

– Сейчас припаркуюсь и отправлю. – Варвара с облегчением прекратила разговор. Она устала сегодня, впрочем, как всегда, но жаловаться было некому, поэтому Варя вздохнула, расправила плечи и пошла на урок английского.

А вечером ее возле языкового центра ждал Максим, ее тайная любовь, такая же яркая и безумная, как и он сам.

– Здравствуй, моя любимая девочка! – Максим вышел из своей машины навстречу Варваре. – Как сегодня прошел твой день? Устала?

Варя подбежала к мужчине и уткнулась носом ему в плечо.

– А ты знаешь, что я тебя люблю? – Она поцеловала его в шею. – Сегодня я тебе об этом еще не говорила?

– Сегодня нет. – Максим развернул ее к себе лицом и поцеловал в губы. – А я тебе говорил сегодня, что люблю тебя?

– Нет. – Варвара буквально им дышала. – Я не видела тебя целую неделю, ну, неужели нельзя было выбраться ко мне хоть на пару часов?

– Прости, родная, я просто был очень занят, проблемы на работе, – он усмехнулся, – ну, ты знаешь.

– Могу чем-то помочь? – Варя забеспокоилась.

– Нет, я все решил, – Максим улыбнулся, – я снял нам номер в отеле на набережной, так что весь вечер наш.

Варвара засияла:

– Спасибо, это самый лучший подарок, который ты мог мне сделать.

Наши дни

На какое-то время дома воцарилась тишина, Алексей Геннадьевич уснул после плотного обеда, мать ушла в магазин за продуктами, а Машка отправилась во двор снимать сторисы для инстаграма.

Варе удалось задремать, она словно провалилась в вязкую серую дремоту, которая, к сожалению, не принесла ей облегчения. Во сне она, как всегда, уже, наверное, в тысячный раз, снова и снова переживала аварию: вот, она идет на обгон, внимательно следит за дорогой, впереди пусто, вот она заходит сбоку огромной фуры, давит на газ и видит, словно в замедленной съемке, так медленно-медленно, как навстречу ей летит машина. Вот только что трасса была пуста, и вот в автомобиль, утопающий в потоках воды, дождь ударил еще с большей силой. Варя долго-долго смотрит на приближающуюся машину, хотя, по факту, до момента выхода Варвары на встречную полосу движения для обгона до момента столкновения с микроавтобусом, который занесло на мокрой дороге, прошло менее пяти секунд. Но эти секунды Варе тогда показались вечностью, а сейчас она их переживала каждый день во сне.

Она дернулась и проснулась, сердце бешено стучало в груди, на лбу выступил пот. Варя по привычке хотела встать и умыться, но потом вспомнила, что не может двигаться, и безмолвно застонала.

Каждый раз в течение трех месяцев после аварии она просыпается от этого кошмара, и каждый раз она пытается вскочить на ноги, чтобы пойти в ванную и умыться. Ее сознание не может принять, что тело отказывается шевелиться, у Вари сломан позвоночник в трех местах, и все, что ниже пояса, парализовано. Руки практически не двигаются, но врачи дают положительные прогнозы – после операции и длительной реабилитации она сможет руками управлять сама. Все остальное – лечению не поддается.

– Ты проснулась? – В комнату вошла мать, она смотрела на Варю, как всегда, едва сдерживая слезы. – Ты поела бы хоть чего-нибудь, тебе скоро операцию делать, а у тебя вес сорок три килограмма, и гемоглобин ниже некуда. Почему ты пельмени утром не поела?

Варвара с трудом повернула голову и посмотрела на мать:

– Ты же знаешь, что от пельменей у меня проблемы, у меня запор, я не могу их есть.

– У тебя от всего запор. – Мать подошла к ней и откинула одеяло, она бесцеремонно сняла памперсы, в которых лежала Варвара, и бросила их в мусорный пакет, который принесла с собой. – Моча есть, кала нет, – вздохнула мать. – Ты ничего не ешь, откуда ему взяться-то? Вечером опять клизму ставить придется. Или, может, сварить тебе каши? Гречку хочешь?

Варя ненавидела гречневую кашу с детства, и мать это знала.

– Хорошо, давай кашу. – Варвара приходила в ужас только от одной мысли о клизме, это было не больно, она ничего не чувствовала.

Просто очень унизительно и стыдно. Мать ухаживала за ней, обтирала ее влажной губкой, подмывала, меняла памперсы, и это было чудовищно стыдно. Варя никак не могла с этим смириться.

– Надо протереть тебя камфорным маслом, – мать взяла с прикроватного столика пузырек с жутко вонючей жидкостью.

Из-за неподвижного лежания тело Варвары стало покрываться пролежнями, поэтому мать ее переворачивала каждые три-четыре часа и три раза в день протирала красные участки кожи маслом.

Варвара была в ее руках как кукла, мать ее бережно, но сильно, перевернула со спины на живот и закрыла покрывалом.

– Варя, нам надо поговорить насчет твоей квартиры, – произнесла мать, Варвара ее теперь не видела, но по скрипу дивана поняла, что она села рядом. – Нам не на что жить, впереди у тебя куча операций, а у нас нет денег. У Алексея Геннадьевича больная печень, его тоже надо лечить, Машка все никак работу найти не может, нам просто всем не протянуть на мою пенсию.

Она замолчала, молчала и Варя, она давно ждала этот разговор и до сих пор не знала, как ей поступить. Незадолго до аварии она купила квартиру в ипотеку, сейчас по договору страховки банк ей вернет первоначальный взнос, на который мать и претендует. Но этих денег хватит ее семье года на три, а что будет потом? Варвара прекрасно понимала, что, если она отдаст сейчас деньги от продажи квартиры матери, через пару-тройку лет они пойдут по миру. Но и не отдать она не могла, потому что теперь полностью зависела от семьи.

– Я напишу доверенность на тебя, – Варвара решила, что пока согласится на компромисс, – но обещай мне, что ровно половину суммы ты отнесешь и положишь в банк на депозитный счет на мое имя.

– Хорошо. – Скрипнул диван, мать поднялась на ноги. – Тогда завтра я приглашу к нам нотариуса.

– Мама! – В комнату зашла Маша. – Ко мне парень прийти должен, давай унесем ее куда-нибудь на вечер?

– Куда ты ее унесешь? – насупилась мать. – У нас две комнаты, отец спит, у него печень болит с утра, на улицу ее, что ли, выкинуть?

– А почему я страдать должна? – Варя уже слышала в голосе сестры знакомые истеричные нотки, еще немного, и Маша сорвется в истерике. То, что мать и сестра ее обсуждают при ней, Варю больше не шокировало, вот хотя бы к этому ей удалось немного привыкнуть.

– А куда я, по-твоему, инвалида дену? – Мать перешла на крик. – Давай ее в подъезд выкинем?!

– А я домой парня не могу привести! – рыдала Маша. – Мало того что из-за нее вонь в комнате стоит неимоверная, так я еще и привести никого не могу! Я-то в чем виновата? – И бурные рыдания, всхлипывания следом.

Варя лежала на животе и, слава богу, ничего не видела, если бы она могла, она бы и уши закрыла, но руки ее пока почти не слушались.

– Ну, хорошо, – матери стало жалко Машу, – давай ширму здесь поставим, у меня у знакомых старая ширма на даче валяется, привезти только надо. А пока с парнем погуляйте в парке, в кино сходите, ну, куда я ее, парализованную, дену-то…

Мать вышла из комнаты, а Маша подошла к Варе, бережно ее перевернула на спину и зло крикнула прямо в лицо:

– Из-за тебя у меня теперь никакой личной жизни!

Варя молча закрыла глаза, Машка залезла на диван, еще некоторое время она обиженно сопела, а потом включила телевизор. Началась ее любимая программа, которая учит, как выйти замуж.

– Пить хочешь? – Маша совсем остыла, теперь ей было перед сестрой неудобно. – Может, есть хочешь? Давай разогрею и принесу.

– Я ничего не хочу.

Маша промолчала в ответ да сделала телевизор погромче. Герань Габитова надрывалась с экрана, Анфиса Пузеева ей помогла, обсуждали, будет ли удачным брак между сорокалетним безработным художником и двадцатилетней студенткой. Ведущие были уверены, что все получится и девушке очень повезло.

А Варвара из последних сил старалась отвлечься от этого бреда, который лился с экрана телевизора. Маша очень любила такие передачи, где много визга, крика, ругани, воплей, а так как она не работала и весь день сидела дома, Варвара была вынуждена все это слушать.

– Мать! Че у нас пожрать дома есть? – проснулся отчим. – Машка дома?

– Дома! – заорала мать. – А куда ей деваться!

– Так, может, с женихами гуляет! – заскрипел отчим, он проснулся в хорошем настроении и был настроен игриво. – А, Машка? – завыл он на всю квартиру.

– Так мне его привести некуда! – заблажила сестра из комнаты так громко, что Варя вздрогнула. – Какие уж здесь женихи! – Машке наступили на больную мозоль. – Так и буду одна куковать! – вопила сестра. – Вот увидите!

– Заткнись! Заткнись! Заткнись! – неожиданно, срывая голос, закричала Варвара. – Закройте свои рты! – И она бессильно разревелась.