Культура и политические системы стран Востока

©Борзова Е. П., Бурдукова И. И., 2008

©Издательство «СПбКО», 2008

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Предисловие

Мировая политика в настоящее время столкнулась с тем, что политические конфликты лежат не столько в русле политических амбиций некоторых стран, сколько в русле различия культур народов. В силу того, что глобализационные процессы потребовали новых форм взаимоотношений во всеобщем масштабе, обострилась проблема взаимопонимания и познания культур, традиций, языков в целях мирного бытия и взаимодействия народов в новых условиях.

В процессе ускорения динамики изменения политической системы мира, нарастания, распространения и влияния массовой культуры на культуры всех стран мирового сообщества, сосуществование народов, тем не менее, предполагает преемственность прошлого настоящим, самоопределение и самоидентификацию каждого народа. Для этого необходимо обратиться к своей культурной основе, укрепить корни, приобрести устойчивость, так как сознание, отпавшее от своих корней, начинает гибнуть, дробиться, становится формальным. Российский ученый Т. П. Григорьева, размышляя над спецификой восточной и западной культуры, отмечает: «Чтобы исчезла почва для конфликтов, народы должны увидеть друг друга, принимая несходство за благо, а не за оскорбление. Для того же, чтобы увидеть другого, нужно прежде увидеть себя, самоидентифицироваться. Осознать же себя можно лишь зная свое прошлое, свои истоки; осознав свое культурное предназначение, свое место в мире. Кто осознал себя, не может не признавать самобытность другого. Такова глубинная диалектика мировых отношений – признание единства разного, многообразия форм Единого»^[1]. Складывающийся новый тип отношений в мире требует от политиков нового качества самой дипломатии, высочайшей культуры и нравственной ответственности, способных снимать напряжение, время от времени складывающееся в мире. Многомерная глобализация, представляя по своей природе явление всеобщего масштаба, предполагает и «новую парадигму мышления», соответствующую этой сущности всеобщего, а именно возвращение способности мышления человека к пониманию целого, единства и «единого» внутри многообразия. Происходящие в мире глубинные процессы интеграции, для осознания которых необходимо мышление, способное быть не рациональным и прагматичным, а разумным, постепенно меняют не только политический ландшафт планеты, но и ее ноосферу. Политическая наука, в рамках сравнительной политологии, поднявшись в своем развитии до системно-сравнительного метода, достигла уровня познания всеобщих закономерностей эволюции целостной и, одновременно, многообразной политической системы мира. Так, наличие восточных как «других» политических систем и культур, которые «не лучше» и «не хуже», а просто «другие», вполне закономерно, поскольку именно они оптимально приспособлены для решения политических проблем, специфических для обществ, иных, чем западные.

В настоящее время, действительно, сложилась ситуация, что самыми крупными мировыми регионами, имеющими принципиальное различие, являются Восток и Запад. Поскольку особенности в культуре, мировоззрении, менталитете, политической системе стали некоторым препятствием в диалоге восточных и западных народов, обозначилась проблема необходимости их взаимопонимания. Безусловно, характер политических систем стран Востока и Запада зависит от их цивилизационных особенностей, от уровня конкретного исторического развития, от специфики политической культуры, включающей сложившиеся традиции. Поэтому следует учитывать, что поиск путей политической модернизации восточных стран непременно связан с сохранением их культурной самобытности и самоидентификации. Поскольку специфика политической культуры восточных народов опирается на традиционную культуру своей страны, установление взаимовыгодных отношений с государствами Востока, понимание того, нужна ли им ускоренная модернизация с помощью Запада, невозможно без понимания особенностей их культуры, без признания того, что они существуют объективно как «другие».

В силу того, что на Западе и на Востоке культуры и традиции народов особенно разнятся, следует признать наличие разных типов обществ, существование различных оптимальных моделей их политических систем. Из осознания необходимости сосуществования в мире и единстве «многообразного», того, что оптимальные модели общественного развития нельзя подвести под одну общую для всех внешнюю форму, того, что она диктуется внутренним объективным основанием, следует, что нет одинаковой для всех стран и народов политической формы. Она зависит от уровня развития культуры страны, главным образом от ее традиций, мировоззрения и общественного сознания.

Можно выделить следующие особенности формирования политического процесса на Востоке по сравнению с Западом.

В восточных обществах власть всегда была эквивалентна собственности, и наоборот, в обществах западного типа произошло разделение собственности и власти, которая могла быть «просто» наемной, а ее главной функцией являлась функция управления.

В восточных обществах не было норм права, которые защищали частнособственнические отношения, там преобладала государственно-общинная форма ведения хозяйства, и государство в силу этого всегда доминировало над обществом, а общество не требовало защиты своих свобод от государства. Хотя восточные общества и создавали альтернативные структуры противостояния государству, которыми могли быть семья, клан, община, каста, цех, секта, землячество и др., но они были вписаны в государственную систему. Таким был кастовый состав государственных институтов в Индии; клан, землячество в Китае.

Иерархичность в обществе, многоукладность были естественными, обусловлены религией. Социальное равенство никогда не было целью ни общества, ни государства, поскольку противоречило естественному ходу вещей и религиозным установкам.

Политическая власть в восточных обществах опиралась на духовную, которая определяла и контролировала высшие ценностные ориентиры, этические нормы, создаваемые коллективным опытом. Восточные общества основаны на теократическом принципе, в соответствии с которым государство – постоянно мобилизованный носитель ценностных, нравственно-религиозных критериев, стремящихся контролировать все социальные явления. Государство и религия соединены, государство обеспечивает осуществление религиозной идеологии. Отсюда следует вера в сакральность всего, что руководит земным бытием человека на Востоке и, соответственно, в необходимость осуществления принципа общности, соборности. Организация светского общества происходит по принципу храмовой общины, которой руководит царь (монарх или король), являющийся посредником между человеком и Богом. На Востоке клан, община всегда принимали только то, что соответствовало нормам общинной или корпоративной этики. В силу этого политические структуры стран Востока всегда стремились к внутренней устойчивости, стабильности, в них закреплялось только то, что соответствовало нормам общинной этики, воспроизводя политические структуры одного типа. Восточные общества поэтому не склонны модернизироваться.

Кроме того, в силу господствующего влияния общинной (религиозной) этики на социальные и политические процессы Востока, не складывалось необходимости развивать право, бороться индивиду за свои права по отношению к государству. На Западе двигателем изменений, обновлений, в том числе и политических, являлся индивид, который был гражданином, всегда имеющим свои права. На Западе гражданское общество выступало как частно-гражданская альтернатива государственной власти.

В восточном политическом мире следует выделить принцип воздержания от волюнтаристской активности, не только в отношении общественного и политико-правового преобразования, но и природы в целом. Такая волюнтаристская активность запрещена в знаменитой концепции древнекитайской политической философии у-вэй («недеяния»), а также и ее современное дэнсяопиновское воплощение «переходить реку, нащупывая камни», то есть в восточном мире нет «деятеля преобразователя» в «западном» смысле этого слова. Там человек следует ходу вещей, великому космическому закону, в соответствии с которым этика и ритуал слиты вместе, ритуал определяет писаные и неписаные законы поведения. В этой системе социальное поведение предсказуемо, и каждый должен ждать своего часа. Идеалом является патерналистская модель, основанная на отцовской опеке и соответствующей ей сыновней почтительности. Соответственно этим принципам политический процесс производства власти происходит не так как на Западе, а как вычленение и поддержка имманентного, естественного, устоявшегося, проверенного в обществе и природе.

Понимание государства на Востоке основано на традиции, в соответствии с которой оно есть воплощение власти вообще, а народ есть духовная общность, скрепленная общностью культурной памяти и надеждой на грядущее воплощение правды-справедливости. В отличие от западного общественного «упования» на осуществление социального равенства или общества равных возможностей, на Востоке действует принцип уравнительной справедливости, статус человека в обществе определяется скорее не происхождением, связями, деньгами, а служебным усердием. В соответствии с этим принципом административные территории внутри государства должны контролироваться верховной властью, должно существовать центральное регулирование экономики и государственная монополия на недра.

Государства восточного типа основаны на принципе «священной справедливости», свобода не осознается как индивидуальная, а только как коллективная, как свобода народа в целом. Свободным человек считает себя, когда свободна его страна, государство, а поскольку народу принадлежит только коллективная судьба, нельзя спастись одному, а только всем вместе. Государственность является сакрализированной и воспринимается обществом как высшая ценность.

Таким образом, сравнивая восточное политическое устройство с западным, можно резюмировать, что специфике политической системы общества на Востоке характерны: слияние государства и религии, государственно-общественная форма ведения хозяйства, иерархичность, многоукладностъ общественного устройства, отсутствие волюнтаристской активности в преобразовании мира и природы, господство принципа уравнительной справедливости, понимание свободы только как коллективной, восприятие государственности как высшей ценности^[2].

Если сравнивать политическую культуру Запада по отношению к Востоку, то получится следующая картина.

В обществах западного типа основополагающим является принцип «технологического» отношения к миру. Природа есть объект познания и преобразования, естественная среда, отношение выражено афоризмом «природа не храм, а мастерская, и человек в ней хозяин». Соответственно, в обществах западного типа превалирует свободная, но не всегда рационалистическая воля индивидуума, которая не ограничена ни космическим, ни нравственным законом. Статус индивидуума в таком обществе не гарантирован «порядком Вселенной». В обществе, основанном на воле индивидуума, нет места фатализму, как в обществах восточного типа, где все предопределено «ходом вещей», оно является самодетерминирующейся системой и не космоцентрично, как восточное; человек и природа в нем не связаны в единое гармоничное, неразрывное целое, как в обществах восточного типа. На Западе человек всегда «преобразует» природу. Соответственно, в обществах такого типа существует примат правового государства, в котором важна приемлемость социального поведения и универсальные юридические (конституционно-правовые) нормы.

Общества западного типа зиждятся на принципе неопределенности, в них политика – игра, основанная на равенстве шансов и неопределенности конечного результата, история открыта и негарантированна, она непознаваема, так как человек не знает ее конечных перспектив. В таком обществе нет объективной политической истины, истина в нем конвенциональна, принята по соглашению. На Западе общества основаны на атомарно-номиналистическом принципе, в соответствии с которым действует принцип гражданского договора, согласно которому никто не может принудить индивида к тем или иным общественным связям, которые действительны лишь в той мере, в какой индивидуум их добровольно принял как субъект равноправных отношений. В обществе западного типа имеются государства, а не односторонние обязанности подданных перед государством.

Западные общества основаны на принципе разделения властей, при этом власть должна быть выборна, осуществляться, опираясь на большинство, но регулироваться обязательными конституционными правовыми нормами. При этом власть не может распространяться на определенные сферы частной жизни, а у меньшинства должны быть правовые гарантии, обеспечивающие его интересы. Соответственно, власть должна быть легитимна, законодательная власть должна быть автономна, а судебная власть является независимой от первых двух, она должна обеспечивать подчинение как граждан, так и государства закону.

В обществах Запада существует принцип отделения ценностей от интересов, в соответствии с которым в области политики не решаются смысловые вопросы бытия, так как итоги политического соревнования не окончательны, через определенное, весьма короткое время можно будет снова законно прийти к власти, и во время выборов согласовываются практические интересы, по которым необходим компромисс различных политических сил.

Общества такого типа есть системы «открытого» типа, «открытое общество», в котором в идеале нет сословных перегородок, существует высокая социальная мобильность, отсутствуют «великие» коллективные ценности, главенствует принцип автономности интеллектуальной деятельности, где национального суверенитета нет или он сводится к минимуму, и существует принцип равноценности мировых культур, терпимости, свободной соревновательности^[3].

Данная работа посвящена конкретному анализу особенностей культуры политических систем и политических культур стран Востока во всей сложности их реального функционирования.

Наличие восточной специфики культурной, социально-политической, национально-психологической, правовой обусловлено, прежде всего, особой ролью религиозного фактора и предполагает оправданность существования другого, чем западный, вида демократии. Так в настоящее время оправданно существуют модели японской, израильской, тайваньской демократий, которые в некоторых чертах отличаются от европейско-американской модели. Но, несмотря на различия социально-политических структур в этих моделях, все они все же являются формами демократии в своей основе, где не страх и насилие стоят в основании политической системы, а свобода, равные права граждан, равенство всех перед законом и т. д., то есть ключевые принципы демократии^[4].

Следует признать также и объективную невозможность некоторых восточных обществ стать демократиями в силу устоявшихся других социально-политических традиций и некоторых других причин и исторических условий.

Глава 1. Культура и формирование политической системы Китая

Китайская Народная Республика (КНР) по своей территории занимает третье место в мире после России и Канады и охватывает обширную часть территории Восточной и Центральной Азии. Площадь страны – 9,6 млн кв. км, что составляет почти 1/4 площади Азии. Китай является также первой по численности населения (1,3 млрд человек) страной в мире. В Китае живет каждый пятый житель Земли – население республики превышает ту общую численность населения всего земного шара, которая была до XX в.

Эта огромная страна протянулась с севера на юг, от берегов пограничной сибирской реки Амур до поросших пальмами островов в Южно-Китайском море на 5500 км, и с запада на восток, от перевалов Памира до полуострова Шаньдун на 5200 км. Протяженность сухопутных границ Китая – свыше 20 тыс. км, а длина береговой линии – 18 тыс. км.

Китай граничит с 13 странами: на севере – с Монголией и Россией; на востоке – с Россией и КНДР; южными соседями Китая являются Вьетнам, Индия, Мьянма (ранее Бирма), Бутан и Непал. К западу от китайских границ лежат Пакистан, Афганистан и Таджикистан, а к северо-западу – Киргизия и Казахстан. В состав Китая входят также 1300 островов у его восточного побережья. С востока Китай омывают воды Желтого и Восточно-Китайского морей, а с юга – Южно-Китайское море.

Китай – страна традиций и в то же время быстрых перемен. Экономика Китая развивается мощными темпами. Однако до сих пор здесь и там сочетаются новизна и отсталость, роскошные супермаркеты и полупустые магазины, «мерседесы» и рикши, «новые китайцы» в пышных особняках и многодетные семьи, ютящиеся в маленьких комнатках, древние гробницы и экономическое чудо – Гонконг. Новое и старое уживаются в этой стране уникальным образом, что делает изучение Китая необыкновенно увлекательным.

Сегодня в Китае развертываются новые процессы, способные не только в корне изменить страну, но и существенно повлиять на мир в целом.

Провозглашение политики, рассчитанной на формирование в КНР ориентированной на экспорт экономики, а затем – стратегии глобального внешнеэкономического наступления, отражают настроения китайцев. Главными положениями их идеологии становится идея сделать нацию основой государства и призывы к новому «великому походу». Идеи завоевания политического и экономического превосходства над другими странами призваны сплотить все группы населения китайского государства, объединить китайцев во всем мире.

Страна, численность населения которой является самой большой в мире, которая строит планы влияния на изменение политического миропорядка, имеет четкую национальную идею и претендует на роль «второй сверхдержавы мира», заслуживает особого внимания в исследовании ее истории и современной картины социально-политических преобразований.

Китай – одна из древнейших стран мировой цивилизации, имеет историю, насчитывающую более 5 тыс. лет, которая подтверждается сохранившимися памятниками письменности.

Политическая система современного Китая возникла не случайным образом, а вполне закономерно. Многие ее моменты определяются теми традициями, которые формировались на протяжении тысячелетий в культуре китайского общества, образуя своеобразие китайской цивилизации. Политика современного периода во многом также определяется теми принципами, которые коренятся в особенностях культуры китайского народа. Нтобы понять современную политическую культуру Китая, уровень политического сознания китайцев, принципы и тенденции развития политики страны, следует углубиться в историю ее культуры и в сформированные в ней традиции.

1.1. Происхождение, основные этапы развития культуры Китая

Китай^[5] – огромная и самая населенная страна в мире, в которой живет множество разных народностей^[6], но девять десятых населения составляют китайцы^[7]. Сегодняшние китайцы называют свою страну Чжунго («Срединное государство»), а в давние времена ее именовали Поднебесной. Китай дал миру звонкий фарфор и бумагу, переливчатый шелк и компас, печатный станок и порох, праздничные фейерверки и чай. Китайцы создали свое особенное письмо, где каждый специальный знак-иероглиф обозначает не просто букву, а слог или целое слово.

«До того как возник наш мир, везде царил хаос по имени Хуньдунь. Однажды пришли к нему владыка Севера Ху и владыка Юга Шу, которых иначе называют Инь и Ян. И чтобы улучшить жизнь Хуньдуня, они просверлили в его теле те семь отверстий, какие есть в голове всякого человека, – глаза, уши, ноздри и рот. Но продырявленный Хуньдунь от этого вдруг умер. Однако в хаосе, как цыпленок в курином яйце, спал первопредок людей Паньгу. Он рос, и ему стало тесно в яйце. Тогда Паньгу пробил скорлупу и оказался между Ян, превратившимся в небо, и Инь, ставшим землей. Еще восемнадцать тысяч лет продолжал расти Паньгу, и своей головой все выше и выше поднимал он небо, отделяя его от земли, а потом разрубил перемычку между ними, чтобы земля и небо не могли соединиться вновь».^[8] Так образовался, согласно китайскому мифу, мир.

Периодизация истории самого Китая для современного китаеведения остается спорным и актуальным вопросом. Формационный подход к анализу смены стадий истории китайской культуры не совсем правомерен, поскольку обнаруживается несовпадение китайских исторических эпох^[9] с европейскими формационными периодами. «Если за определяющие периодизационные критерии принять тип государственности, характер социально-экономических отношений и уровень развития культурных форм, то историю Китая можно представить в следующих фазах: Архаический Китай (с раннего палеолита и до возникновения государственности); Древний Китай, объединяющий период ранних государств (эпохи Шан-Инь, XVI–XI вв. до н. э., и Чжоу, XI–III вв. дон. э.) и период ранних империй (эпохи Цинь и Хань, III в. до н. э. – III в. н. э.); Традиционный Китай (III в. – 1912 г.) – традиционный в том смысле, что все традиции, образующие основы социально-политического устройства, и духовные устои китайского имперского общества обозначились в полную силу; Современный Китай (с 1912 г.), заначало которого принимается дата отречения от власти последнего китайского императора и установления в Китае республиканской формы правления».^[10]

Архаический Китай представляет собой самую древнюю культуру китайского народа. Древнейшей антропологической находкой на территории Китая на сегодняшний день является обнаружение нескольких костных фрагментов (10 зубов) дриопитека, найденных в 1956–1957 гг. Возраст дриопитека определяется в 15 млн лет, на основании этого Китай относится к числу регионов земного шара, где происходило зарождение и становление человечества.

В более отчетливом и целостном виде, чем палеолит, предстает неолитическая эпоха (VI тыс. до и. э.). Эта эпоха, открытая в 1921 г., на сегодняшний день представлена более чем 20 культурами, находившимися во всех важнейших регионах Китая: в бассейнах рек Хуанхэ и Янцзы, в северо-западных (окрестности Пекина) и восточных районах. Самыми массовыми находками этих культур являются изделия из керамики и в первую очередь художественно оформленная посуда. В целом не вызывает сомнений, что именно в неолитическую эпоху зарождаются керамика, шелковое и лаковое производство, ювелирное дело, живопись, пластика, а также исходные для китайской цивилизации культы, космологические представления.

К периоду Древнего Китая относится первое государство, наличие которого доказано археологическими материалами, оно существовало во времена правления династии Шан-Инь (XVI–XI вв. до и. а). Иньская эпоха ознаменовалась рядом историко-культурных процессов, предопределивших дальнейший ход развития китайской цивилизации: изобретение и утверждение бронзолитейного производства, формирование основ государственности, включая институт царской власти, утверждение особенного для Китая мировоззрения. Еще одним важнейшим цивилизационным достижением иньской эпохи было изобретение письменности, возникшей в русле официальной обрядовой деятельности (так называемые «надписи на гадательных костях»). Искусство Инь представлено изделиями из бронзы, нефрита, кости, керамики, которые имеют дальнейший путь развития.

В целом иньская эпоха выступает начальным периодом формирования национальной государственности, ее духовных устоев и связанных с нею художественных традиций в музыкальной культуре и архитектуре. Первым китайским государем называется Желтый император (Хуанди), который царствовал, по преданию, с 2697 по 2597 гг. до н. э. В Древнем Китае империя была проявлением всеобъемлющей гармонии бытия, а император – религиозным символом власти. Он представлял собой фокус космического всеединства и мирового порядка. Для китайцев богом было Небо, а император, подобно небу, все укрывал собой, подобно Солнцу, все освещал. Поскольку «Небо» обозначало полноту природы каждого существа, император должен был править, не вмешиваясь в ход событий, управление не приравнивалось к воздействию извне, управлять нужно было так, чтобы каждый мог реализовать себя, поскольку главная цель природы заключается в том, что сущее должно себя реализовать. Император был символом покоя и порядка на земле. Политика в китайской империи мыслилась по образцу органической целостности мировой жизни. Император должен был выполнять множество ритуалов и знать советы Неба. Этому его учило гадание по «китайской библии» – «Книге Перемен» (И цзин). Она была создана старейшими китайскими мудрецами в глубокой древности и состоит из 64 гексаграмм, которые являются геометрическим выражением всеобщего ритма природы и соответствуют судьбам людей и государств. И («перемены») – это изменчивость, в которой мы меняемся в соответствии со временем для того, чтобы следовать Пути мирового развития. «Совершенномудрые» авторы достигли наивысшего пути открытий и свершений в своих заботах.

О последующих поколениях. В «Книге Перемен» есть четыре пути к совершенной мудрости: 1) через слова подойти к пониманию текста изречений; 2) через действия подойти к пониманию изменчивости; 3) через устройство орудий подойти к пониманию образов и 4) через гадание подойти к пониманию предсказаний.^[11] Самое скрытое в ней – ее закономерность, а самое явное – ее образ.

Следующее древнее государство – Чжоу (XI–III вв. до н. э.) возникло в результате покорения Шан-Инь народностью, известной как чжоусы, точная этнокультурная принадлежность которой до сих пор дискутируется в науке. Тем не менее не вызывает сомнений, что чжоусы унаследовали и развили все цивилизационные достижения иньского государства. В рамках чжоусской эпохи особо выделяется период, обозначаемый как период Борющихся царств (475–221 гг. до н. э.). В этот период централизованное чжоуское государство, расцвет которого приходится на X–VIII вв. до н. э., распалось на несколько фактически самостоятельных царств, ведущих непрерывные междоусобные войны. Несмотря на ситуацию территориально-административной раздробленности страны, во всех царствах и отдельных регионах Китая того времени имели место общие социально-экономические и культурные процессы, носившие бурный новаторский характер. К важнейшим из них относятся появление имущественной знати, интенсивное развитие ремесел, торговли и городов, активное использование железа, повлекшее за собой качественные изменения в системе землепользования и прикладном искусстве.

В духовной жизни китайского общества этого периода выделяют формирование национальной религиозной и философской мысли, а также становление философских школ.

Религия Китая была своеобразной: люди верили во множество духов. Человеку нужны были надежные защитники, и китайцы видели их в духах предков, которые должны были заботиться о потомках, ограждать человека от козней злых духов, ударов судьбы. Эти духи изображались в виде страшных, ужасающих образов. Это объясняется тем, что суровые природные условия породили страшные образы богов в фантазии людей, обожествляющих гром, ветер, дождь, горы, ручьи. Часто духи представлялись им в образе чудовищных животных и птиц. Религия древних китайцев представляла собой, с одной стороны, обожествление и обоготворение космоса и природы, с другой стороны – развитый культ предков. В родовом строе возник культ преклонения перед волей Неба. В эпоху Инь культ почитания предков был зеркальным отражением порядков, существующих на земле. В эпоху Чжоу происходит утверждение системы ритуала «обрядов». Ритуальная обрядовая культура укрепила положение правителей, роль которых более значительна, чем роль злых и добрых духов.

Когда человек умирал, никакой трагедии из этого не делали. «Считалось, что он все равно остается среди живых, но уже как усопший. Здесь так же, как и там. Мертвый уходит от живых условно. Он нас не покидает. Мир плотно заселен „живыми мертвецами“. Они перешли в другое состояние, но не ушли в другой мир. Вот почему в этой культуре символика смерти носила земной характер. За бог-дыханом (императором Китая) повсюду следовал гроб, что свидетельствовало о заботе и милосердии. Покинув этот мир, усопший отправлялся к другим людям, которые умерли раньше, но никуда не исчезли. Отсюда появился культ предков в Китае».^[12]

Важным событием для Китая было создание письменной культуры, сопровождавшееся возникновением книги как таковой. Создаются первые письменные поэтические памятники и художественная проза. Кроме того, V–III вв. до н. э. ознаменовались расцветом шелкового, лакового производства и ювелирного дела с широким использованием благородных металлов.

С середины I тыс. до н. э. начинается двухвековой так называемый период Чжаньго. Эпоха Чжаньго вошла в традицию как классический период в истории духовной культуры Китая. И действительно, она была неповторимой эпохой многообразия идей, не стесняемых никакой идеологической догмой. Ни до, ни после на протяжении древности и Средневековья общество Китая не знало такой напряженности интеллектуальной жизни. На городских площадях, на улицах и в переулках, во дворцах правителей и домах знати происходили идейные диспуты. В знаменитой на весь чжаньгоский Китай «академии» Цзися («У ворот Цзи») в цзиской столице Линьцзы одновременно сходились до тысячи «мужей, искусных в споре», состязавшихся в красноречии.

В эту эпоху «соперничества ста школ», как ее называют источники, складывались основные направления философско-политической мысли Древнего Китая: конфуцианство и даосизм. Однако еще долгое время продолжало господствовать нерасчлененное народно-мифологическое мышление.

Эпоху Чжаньго назвали «золотым веком» китайской философии. Даосизм и конфуцианство оказали огромное влияние на все последующее развитие китайской духовной культуры, философской и общественно-политической мысли.

Возникновение даосизма традиция связывает с именем полулегендарного мудреца из царства Чу Лао-цзы (VI – первая половина V в. до н. а). Он считался автором натурфилософского трактата «Дао дэ цзин» («Книга о дао и дэ», IV–III вв. до н. э.). Основная категория учения дао трактовалась как «путь природы», «мать всех вещей».^[13] «Дэ» понималось как благость, качественная природа, нравственная сила. Человек, обладающий «дэ», «движим внутренней чистотой».^[14]