Чистейшая 2

Глава 1

Выбор у тебя есть

Элизабет медленно раскрыла глаза, перед которыми всё плыло. Она лежала на спине, под ней находилось что-то довольно твёрдое, но не как камень.

Матрас. Точно. Довольно жёсткий.

Тело болело, будто его выкрутили, но, к её удивлению, нога уже не так сильно беспокоила. Разве что чесалась, а это означало, что начала заживать.

«Я жива», – первая мысль, которая пролетела в её плохо соображающей голове перед тем, как Лиз снова могла погрузиться в уныние.

– Папа, – тихо произнесла она срывающимся голосом.

«Может, это был сон. Пусть это будет…»

– Я тут, дочка, – отозвался Джефф, заставив Лиз вздрогнуть.

Она сфокусировала взгляд, увидев, как он подходит к ней из дальнего угла комнаты.

Комнаты, похожей на подвал судя по стенам и высоте потолков.

– Папа?.. – она посмотрела на него заплаканными глазами.

Его красная клетчатая рубашка виделась ярким пятном перед ней, а лицо не казалось чётким. Из-за своей слабости она даже не могла слышать его сердцебиения.

– Папа, – дрожащим голосом повторила она, просто не в силах перестать. Она ждала, что он сейчас скажет, что всё это шутка. Очень плохая и злая, но шутка.

Но он просто молчал, пока не оказался рядом.

Узкая кушетка, на которой небольшая девушка вполне просторно помещалась, но для кого-то более рослого она бы стала уже тесной.

Рослого, как Джефф… Ведь он всегда был таким высоким, подтянутым и накаченным. Он следил за собой, сколько Лиз себя помнила.

– Моя девочка, – он наклонился, бережно взяв её за руку. Она ощутила на своей кисти такое знакомое прикосновение шершавой ладони отца. Он всегда говорил, что так часто таскает книги и передвигает полки, что это уже профессиональное.

Но он врал. Об этом, обо всём.

– Как ты себя чувствуешь? – его голос звучал так заботливо, будто всё случившееся… не случалось, или было каким-то жутким сном.

Элизабет сверлила его взглядом своих светлых карих глаз, желая машинально ответить «Нормально». Зачастую она отвечала так, даже если ей плохо. Только с Кайлом она могла быть более открыта, потому что папу не хотела волновать, а лучший друг всегда мог так или иначе помочь ей. Только в последней своей ситуации она оказалась одна. Помогли ей незнакомые люди, которые за это недолгое, но всё же время стали ей довольно близки.

А теперь и их тут не оказалось. Её похитили, забрали у них. Забрали у неё тех, кто мог бы помочь…

И виноват в этом её собственный отец.

– Я чувствую… – тихо заговорила она, на момент дав себе возможность злиться. Казалось, что она погрязла лишь в унынии, но вдруг из неё стало вырываться нечто иное. – Я чувствую себя так, будто родной отец устроил на меня охоту!

Она выкрикнула это, и её голос раздался эхом по стенам комнаты, которая таковой даже не являлась.

– Милая, – он говорил спокойно, но это лишь раздражало Лиз. Её глаза начали меняться, становясь светлее. Как у вампира. Но Джефф будто не замечал этого. – Я так не хотел этого, но они настояли.

– Кто настоял? – практически прорычала этот вопрос Лиз.

Но она уже знала большинство его ответов.

Джефферсон знал про таблетки от доктора Кристиана, благодаря которым Лиз оставалась нормальной. Он знал о её происхождении. Значит, он знал и то, как всё это случилось с ней…

Единственное, что Лиз не могла понять, почему именно в семье охотника родилась она – Чистейшая? Это было спланировано или стало просто какой-то насмешкой Судьбы?

– Что ты знаешь о нас? – он ответил встречным вопросом, что буквально выводило девушку из себя.

Только теперь она ощутила, что его рука всё ещё касается её. Такое родное прикосновение, успокаивающее… неожиданно стало тяжёлым и неприятным. Она откинула его руку от себя, применив силу, пусть и не полную. Она оказалась так слаба… Что если её чем-то накачали?..

– Отвечай на вопрос! – снова выкрикнула она, услышав эхо своего голоса. Он звучал чужим. Таким злым, какой Лиззи никогда не была.

А должна быть… Возможно, тогда ей не было бы так больно.

Элизабет сделала попытку подняться или хотя бы сесть на кушетке, но Джефф не позволил ей это сделать. Он положил свою большую ладонь на её плечо, надавив так, что Лиз снова улеглась плашмя на поверхность матраса.

– Успокойся, – произнёс он, что совершенно не способствовало успокоению девушки. – Мы – Охотники, Лиззи, – его голос звучал даже как-то мягко, будто он говорил хорошие вещи. Может быть, Лиз и восприняла бы их хорошими… не обманывай он её всю жизнь. – Мы – хорошие парни, и уничтожаем вампиров, чтобы очистить этот мир и сделать его более безопасным.

Лиз раскрыла глаза даже до боли в них. Покрасневшая белочная оболочка заставляла их болеть и плохо видеть.

– Безопасным от кого? От меня?! – выкрикнула она, неравномерно повышая тон. Казалось, ещё немного, и она просто начнёт истерить.

Но толка в этом мало. У неё не было возможности сбежать. Даже время не понадобилось, чтобы оценить свои шансы. Мало того, что Джефф должен быть сильнее её… так и она его не сможет тронуть. Конечно, не сможет… А снаружи, наверняка, те ужасные люди с оружием, чтобы обезвредить Чистейшую, если что.

– Мы не считаем тебя опасной.

– Да неужели?! – воскликнула Лиз, дёрнувшись в его сторону.

Джефф резко одёрнул от неё руку и отскочив от девушки на некоторое расстояние. Наверняка, это было просто рефлексом, но приятно, что Лиз смогла хотя бы так слабо показать свою зарождающуюся силу.

Только бы у неё нашлось больше времени, чтобы натренироваться…

– Что это? – Лиз почувствовала, что её левую щиколотку что-то сжимает. Она приподнялась корпусом тела и опустила взгляд, увидев длинную цепь на своей ноге. – Ты посадил меня на цепь? – сказала она со всей злостью, что смогла найти в себе.

– Это ради твоей же безопасности, – Джефф перекрестил руки на груди, оставаясь стоять на некотором расстоянии от кушетки.

– Хватит врать!.. – ей снова хотелось плакать.

Она обессилено упала на спину, закрыв глаза, из которых в очередной раз хлынули слёзы.

Невольно в её голове стали всплывать моменты, когда ей было больно, тяжело, печально. Как и у всех, у Лиз таких моментов происходило предостаточно. Но неожиданно все они растворились в её голове и памяти. Они перестали существовать потому, что ни один случай из прошлого не мог состязаться в уровне боли с ныне происходящим.

Её папа. Родной любимый папа оказался предателем.

Он не просто врал ей всю жизнь, скрывая настоящую сущность дочери… он оказался охотником, устроившим погоню. Это из-за него и его людей Лиз попала в капкан, что казалось мелочью по сравнению с тем, как болело её сердце.

Каждый его удар сопровождался ноющей болью, отдаваясь в голове, теле…

– Тебе нужно успокоиться, Лиз, – неожиданно его тон стал более холодным и твёрдым. Он пытался быть с ней терпимым, но это постепенно проходило.

Неужели он надеялся, что она примет его с распростёртыми объятиями?..

– Что вам нужно от меня? – Лиз раскрыла заплаканные глаза, которые вновь приобрели свой обычный карий цвет. Голос дрожал, как и её руки, но она не прекращала спрашивать. – Зачем-то же я тут, верно?

– Верно, – лишь отозвался Джефф, изучая лицо своей дочери. Оно изменилось. Перед ним была не та молодая девчушка, которую он отправлял в колледж больше месяца назад. – Ты нужна нам, Лиз. Мы хотим быть одной командой.

– Поэтому заковали меня в цепь? Умно, – она не узнавала не только свой голос, но и слова, которые им произносились.

– Это ради твоего блага, Лиззи, – снова повторил он. – Я не хочу, чтобы ты навредила себе.

– Пока что мне навредил лишь ваш капкан, разодравший ногу… – вряд ли это был правильный ход, но единственный, который нашёлся у девушки в данный момент. Она пыталась заменить свою гигантскую боль злостью. – Я вампир, – продолжала парировать Лиз, сказав про свою сущность даже с удовольствием, ей казалось, что этим она будет раздражать отца, и, судя по его взгляду, – получилось. – Зачем я в команде охотников на вампиров?

– Ты всё узнаешь, – его раздражение и нетерпимость стали легко читаться на лице. Мягкий взгляд сменился твёрдым, а сердце забилось громче. – Пока что тебе нужно лишь позволить нам это – быть одной командой.

– Даже не надейся, – Лиз не знала об их целях, но после такого приветствия она бы их не приняла.

Элизабет не выбрала свой путь, всё же мало времени она знала о своей сущности для этого, но она не раз уже сражалась против вампиров, что делало её довольно странноватой вампиршей.

«Но я и не вампир. Я Чистейшая», – повторяла себе девушка, стараясь уловить ту разницу, которую все вкладывали в эти слова.

Чистокровный вампир отличался от вампира радикально, что могло показаться глупостью. Вурдалак остаётся таковым при любых обстоятельствах, но нет. Лиз была рождена, как и все люди. В отличие от вампиров, кто просто обращён.

Но какой ценой она была рождена? Её мама погибла из-за неё. И девушку убивало то, что она не могла узнать всех обстоятельств. Как так случилось? Почему? Она надеялась найти ответы у доктора Кристиана, но получила лишь охоту на себя и заточение.

– Милая, – нет, это слово не звучало так уж мило из его уст. Раньше это обращение ощущалось родным и самым тёплым, а теперь… это было просто слово. – Мне жаль, но у тебя нет выбора. Поэтому лучше сделай правильный.

– Как я могу выбрать правильно, если выбора нет? – Лиз огрызнулась на него, стараясь унимать дрожащий голос, полный боли.

Джефф расплылся в улыбке. Нет, не той тёплой отцовской улыбке, которую она видела все свои двадцать лет жизни, а совершенно другой. Какого чёрта его улыбка в сторону собственной дочери больше напоминала ухмылку?

– Правильный выбор у тебя есть.

Холодно. Расчётливо. Высокомерно.

Вот, как звучал её отец теперь. Он был недоволен ей, и даже не пытался это скрыть.

«Неужели он меня больше не любит? Любил ли он меня когда-нибудь?..»

Лиз передёрнуло от этих мыслей. Как он мог не любить родную дочь?

«А родную ли?»

Она даже не задумывалась об этом. И новая мысль пронзила сердце молодой девушки, как пуля. При столкновении с мягкой тканью сердца эта пуля взорвалась, разбивая её сердце на множество осколков.

Джефф может быть не родным её отцом. Поэтому такое отношение. Что если всё было ложью?..

Уйдя так глубоко в себя, Элизабет даже не услышала, как шаги и сердцебиение покинули комнату. Раздался хлопок двери, а затем и несколько поворотов ключа в замке.

Она осталась одна…

Это точно был подвал, потому что сверху она слышала шаги, а вот за стенами оставалась гробовая тишина. Она не слышала ни голоса вдалеке, ни сердцебиения – это необычно. Стало так одиноко.

«Помогите мне…» – она зажмурилась, прося лишь в своих мыслях, потому что обращаться ей не к кому.

Она одна. Раненая. В подвале. На цепи.

«Нужно что-то делать…»

Её мысли сменялись одна за другой, и она, как бы ни старалась, не могла их систематизировать.

Необходимость действия сменялась болью и слезами, возвращаясь обратно к мыслям о том, что нужно что-то делать. И так по кругу.

С трудом Элизабет поднялась с кушетки. Цепь тяжело давила на левую ногу, пока правая всё ещё была слишком слаба, чтобы на неё опираться, поэтому девушка могла передвигаться лишь на одной ноге, ухватываясь руками за всё, куда доставала.

Окон в комнате не было, и лишь одна лампочка на потолке освещала пространство, что выходило очень тускло, но хотя бы так. Каменные стены выглядели холодными, а пол не самым чистым, поэтому босиком передвигаться не вариант. А так хотелось! Ноги в ботинках устали, будто обувь весила несколько килограмм.

Кое-как Лиз добралась до хлипкой двери у стены справа от кушетки – длина цепи позволяла ровно добраться до туда и обратно, выйти за входную дверь уже бы не вышло. За дверью она увидела коморку, которая оборудована под ванную комнату. Развернуться тут было особо негде, так как душевая кабина, унитаз и маленькая раковина с зеркалом над ней занимали всё пространство. Но и на том спасибо…

– Наверняка, я тут не первый пленник… – она вздохнула, направившись к раковине, в которой лежал рюкзак.

Лиз, конечно, сразу его узнала – это её собственный рюкзак, который она не брала с собой в Даллас. И, конечно, её предположение оказалось верным – внутри были её вещи. Какие-то баночки, новая зубная щётка, тюбик с пастой (именно той, что и покупала девушка последние годы для себя), ну, и, конечно же, одежда, наскоро собранная и скомканная. Вздохнув, она закрыла молнию на рюкзаке, закинув его на плечо и направившись обратно к кушетке.

Путь занимал гораздо больше времени и требовал кучу сил, но выбора у неё не было. Нужно идти.

«Правильный выбор у тебя есть»

Лиз даже замерла, услышав в голове голос отца. А ведь она и не знала, от чего отказывалась, но всем нутром ощущала, что соглашаться не стоило. Присоединиться к людям, которые охотились на неё и пленили? Да ни за что.

Она обессилено осела на кушетку, бросив рюкзак рядом с собой. Отдышавшись, Лиз закинула левую ногу на поверхность кушетки, осматривая оковы на своей щиколотке. Металл неприятно растирал её кожу, поэтому девушка постаралась натянуть их повыше на джинсы.

– А что если…

Из-за того, что оковы не крепко облегали ногу, Лиз смогла подсунуть под них пальцы, стараясь раздвинуть, но металл не поддавался. Казалось, он поглощал её силу, но неужели это возможно?

Хотя охотники сражаются против вампиров сотни лет. Конечно, у них должны быть свои методы против них. Как бы Лиз ни отличалась от прочих известных видов, она оставалась вампиром…

Девушка обратила свою силу против цепи, пытаясь разорвать её, но никаких последствий также не было. Металл не так обжигал руки, как это делал тот же капкан, но, видимо, он всё же сделан из нечто подобного.

– Долбанные охотники! – выкрикнула Лиз, отбрасывая цепь из своих рук.

Она услышала скрип, надеясь, что раскроется дверь, но этого не случилось. Она осмотрелась, наконец, увидев источник мимолётного звука – в верхнем углу располагалась камера, которая медленно двигалась в её сторону, из-за чего скрип и раздался.

– Камера, – она покачала головой. – Ну, конечно.

Элизабет не хотела сдаваться, поэтому снова подскочила на ноги, ощущая, что даже израненная нога стала лучше реагировать на её перемещения. Всё же опираться на неё пока не хотелось, поэтому девушка вновь задействовала лишь левую ногу, вызывая тем самым звон цепи по камню.

Лиззи, как и практически любая молодая девушка, смотрела много фильмов, в том числе про похищения, и часто её одолевала мысль: «Неужели не было возможности выбраться? Обдурить кого-то или сломать цепи?». И вот она стала вампиром, тем, кто гораздо сильнее тех похищенных людей в фильмах, а ответов на собственные вопросы у неё так и не появилось. Она не знала, как выбраться, но и на месте сидеть не собиралась.

С трудом она доковыляла до стены, став ковырять камни в ней. Лак сдирался, оставляя следы на камнях и коже рук. Не вовремя Лиз послушала Софи в том, чтобы привести ногти в порядок…

Ох, Софи. Наверняка, она скоро начнёт волноваться, что не так плохо, потому что тогда она выскажет свои подозрения Томасу, а он уже… Как же Лиз надеялась, что он что-то поймёт и найдёт выход!

Его завербовали, когда они ещё были вместе, дружили, а, значит, именно Джефф его тренировал?!

«Так вот, почему он не хотел, чтобы я ехала сюда. Чёртов Том! Он мог рассказать всё сразу…»

У Лиз снова подступили слёзы, и она стала яростнее пытаться сломать камень в стене. Из-за гладкой поверхности ухватиться было совсем не за что, поэтому девушке пришлось несколько раз ударить кулаком по стене. Стало неприятно, но как таковой боли она не почувствовала, зато смогла оторвать кусок камня размером с ладонь.

– Сойдёт, – она похромала обратно к кушетке. Хотелось уже сесть скорее.

А потом сломать цепь и выбраться отсюда… Но это казалось слишком идеальным.

Лиз снова закинула левую ногу на поверхность кушетки, став бить по оковам и цепи камнем, но из-за силы девушки это лишь крошило камень в её руке.

– Чёрт… – пролепетала она себе под нос, тяжело вздыхая.

Элизабет запрокинула голову, снова увидев камеру, которая своим объективом была чётко направлена на неё.

– Ненавижу вас!

Она знала, что её слышат, ну, и, очевидно, видят, поэтому замахнулась, с силой бросив в камеру камень. Раздался треск, и камень вместе с остатками устройства посыпались на пол.

Неожиданно внутри даже как-то полегчало, из-за чего Лиз улыбнулась злой улыбкой, показывая свой вызов этим людям, которые теперь её не видели.

Элизабет довольно выдохнула, наконец, ощущая хотя бы маленькую победу внутри, когда услышала сначала сердцебиение за дверью, а потом и поворот ключа. Это не Джефф, но сердцебиение было знакомым, она его уже слышала, но где? В том лесу во время охоты?..

Она повернула голову в сторону открывающейся двери, чувствуя, как её маленькая победа взрывается вместе с остатками её сердца.

– Привет, Лиз, – у двери стоял одетый во всё чёрное Кайл.

Глава 2

Уходи

Кайл работал этой ночью… по правде, он работал теперь постоянно, стоило Элизабет оказаться на базе. Проблема заключалась лишь в том, что она не хотела его видеть. Неужели он мог подумать, что будет иначе?

Да, он смел надеяться. Она должна была понять его мотивы. Но она не поняла. Кайл был раздосадован, зол, обижен наравне с тем, как сильно переживал.

Каждый день по несколько раз он спускался в камеру заточения своей лучшей подруги. Он пробовал выступать против подобных условий, но Джефф уверил, что они необходимы. «Так она поймёт всю серьёзность ситуации и сможет скорее присоединиться к нам», – говорил Джефферсон, как заклинание. Но эта магия давно не действовала на Кайла.

Когда-то он был подростком, восхищённым охотниками. Доктор Кристиан казался таким умным, опытным, величественным даже. В Джеффе он видел своего наставника, второго отца, который сам выбрал его однажды. Но потом Кайл повзрослел, сам набрался нужного опыта, и иллюзия стала спадать, а вместе с ней проходило и восхищение.

Доктор Кристиан стал руководителем местного клана. Хорошим руководителем. Но всё же не более того. А Джефф… сказать, что Кайл в нём разочаровывался – ничего не сказать. Его методы были противоречивы, но парень следовал за ним. Возможно, потому, что иного выхода не видел, а, может, и потому, что где-то в глубине души оказался согласен с ним, только вот признавать этого не хотел.

Постоянно находясь на дежурстве, Кайл потерял счёт дням с того момента, как Лиз оказалась взаперти. Может, прошло дня три, а, может, пробежала уже неделя. И за всё это время она не обронила ни слова, по крайней мере, при нём. Это ощущалось губительным, но Кайл не имел права требовать от неё иного. Он оказался одним из тех, кто запер её в этом сыром подвале, оборудованным под аскетичную комнатку. «Как у маньяка в подвале», – пролетело первой мыслью у Кайла, когда он оказался там, пока Лиз ещё не была с ними даже.

Теперь, видя её прикованной к длинной массивной цепи, первая мысль всё больше упрочнялась в мыслях юного охотника.

Он вновь принёс поднос с едой, вполне приличной, то же он ел на завтрак в их кухне, поставив на поверхность кушетки. Рядом с Лиз приходилось быть начеку, поэтому движения его были резки, но она не шевелилась, не делала попыток схватить и обезвредить парня.

Поднос он поставил в ногах кушетки, пока рядом с подушкой сидела Лиззи. Она уткнулась лицом в свои колени, обняв те руками. В подвале было довольно прохладно, но девушка всё равно сидела в одной чёрной футболке и джинсах, которые заранее подготовил Джефф, чтобы Лиз нашлось, во что переодеться. Это оказалось очень кстати – её одежда после погони безнадёжно испортилась. Израненные капканом вещи выбросили, а рана на ноге Лиз довольно быстро затянулась, не оставив и следа.

Молчание его ранило всё больше и больше, ведь он даже не имел возможности объясниться, так как с ним не общались, а, значит, видимо, и не слушали. Ему хотелось рассказать, что всё не так, как ей видится. А он не мог. Притормозив у массивной железной двери, которую не под силу выломать даже натренированному вампиру, Кайл резко сменил курс, отойдя к дальней стенке, усевшись напротив неё.

Он сразу же испачкал чёрные джинсы пылью с пола, но ему было всё равно. Он вытянул уставшие ноги и опёрся спиной на холодную стену. К счастью, ветровка, пусть и казалась лёгкой, всё же защищала его спину от охлаждения через каменную стенку.

Он ждал хотя бы «Убирайся отсюда» с её стороны, но даже этого не последовало. Кайл лишь прикрыл глаза, став представлять… вспоминать.

Так часто он хотел рассказать ей правду, но это откровение повлекло бы слишком много последствий. Поэтому Джефф тренировал его не только физически, но и морально. Он должен был быть уверен в том, что Кайл не расскажет правду его дочери. «Слишком рано», – говорил он ему часто. Только вот, когда наступит «вовремя», Кайл так и не понимал.

У Лиз, которая последний месяц даже не сидела на месте, посвящая всё время тренировкам, жутко затекли ноги, а тело ломило от усталости сидения в одной позе. Но она не хотела ничего. Даже шевелиться.

«Папа… Кайл… Предательство…», – за всё время в этом дурацком подвале весь её мысленный словарный запас сошёлся лишь к этим трём словам. Она даже не была уверена, что сможет сказать что-то вслух, по крайней мере, не расплакавшись тут же. Не одни сутки у неё заняло перестать плакать, потом, видимо, слёзы попросту кончились. А вместе с ними ушли и чувства.

Хотя кого она хотела обмануть? Чувства проникли так глубоко в её сердце, разрушая его изнутри, что Элизабет лишь вовремя смогла блокировать их вместе, поэтому ощущала минимально. В какой-то момент ей казалось, что только боль и усталость в теле её беспокоили, но это не было правдой. Её сердце болело из-за внутреннего кровотечения, пусть и в переносном смысле.

«Заткнись… Заткнись», – практически кричала она в своей голове, уже какое-то время слушая такое родное сердцебиение Кайла. Она впервые его услышала своими вампирскими силами в тот момент, когда узнала о его предательстве, и теперь оно ассоциировалось лишь с тем моментом.

Почему он так и не ушёл?.. Она должна быть тут одна. Так не больно. Так она может делать вид, что ничего не изменилось, и тут её заперли враги, а не родной отец и лучший друг.

– Прошло уже пару часов, а ты даже не поела, – прервал длительное молчание Кайл, в какой-то момент попросту не узнавая свой голос. Он звучал чужим в его собственной голове.

– От силы полчаса прошло, – машинально отозвалась Лиз, не меняя свою позу, из-за которой голос её прозвучал приглушённо.

– Лиз, – Кайл сразу же оживился, раскрывая глаза, чтобы посмотреть на девушку. Её волосы не были убраны в привычный хвост и спадали по плечам и рукам, которые обнимали колени. Он ведь даже не видел её лица, в которое так любил смотреть раньше… – Поговори со мной, – попросил он, став подниматься.

Его тело затекло, поэтому это не вышло быстро, дав время Элизабет, чтобы поднять на него затуманенные опухшие глаза. Они не выражали ненависть, злость, страх, обиду, нет, они не выражали ничего. Это ещё хуже.

– Подойдёшь ко мне – я вырву твоё сердце, – в горле першило, стоило ей заговорить самым своим холодным тоном, который она только смогла изобразить.

Кайл так и замер, толком не поднявшись на ноги. Он сверлил взглядом подругу, не узнавая её.

– Это не ты, знаешь, – лишь сказал он, но тут же нервно рассмеялся, усаживаясь на своё прежнее место и также вытягивая длинные ноги. – Ты этого не сделаешь, Лиз. Не кидайся фразами из… фильма какого-нибудь, да? – он посмотрел в её глаза, которые она не отрывала от него. – Ты не тот вампир, Лиз.

Эмоции резко стали возвращаться, ударяя Лиззи изнутри. Ей хотелось закричать, подойти и ударить парня, чтобы привести того в чувства… Ей так хотелось увидеть на его месте не этого Кайла, которого она не узнавала, а того самого, её лучшего друга многих лет, который никогда её не предавал, всегда стоял за неё горой, в которого, ей казалось, она начала влюбляться…

– Расскажи-ка мне, – наконец, Элизабет смогла выпрямить ноги, свесив их с кушетки, на которой спала уже целых пять дней, да, она считала дни, не переставая. Тело стало покалывать, когда она расслабилась, а вместе с тем пришло и ощущение голода. – Какой же я вампир?

– Ты не злая, это, во-первых, – он постарался заглянуть в её потрясающие карие глаза, но теперь Лиз не сосредотачивала на нём взгляд, не давая даже поймать его. – Я знаю тебя всю жизнь, Лиззи, ты никогда не была злой, – он покачал головой, стараясь отбросить свой рабочий тон, говоря наиболее мягко. – А, во-вторых, ты чистокровная, а не обращённый вампир.

– Что это меняет? – она не собиралась поддаваться этой его провокации, пока он называл её милым именем и говорил о всей жизни, проведённой вместе.

Кайл, который называл её «Лиззи», изменяя свой тон до самого милого буквально за секунду, и Кайл, который провёл с ней всю жизнь с самых пелёнок, кардинально отличались от того Кайла, который предал её и теперь сидел неподалёку.

– Ты… всю жизнь была такой. При обращении вампиры теряют свою человечность, но с тобой этого не происходило. Ты, даже являясь вампиром, остаёшься человечной.

– Бред, – девушка практически выплюнула это слово, стараясь показать своё отношение к его рассуждениям.

Ей так хотелось накричать, ударить парня посильнее, чтобы он пришёл в чувства. Одумался, опомнился даже. Но она не могла ничего сделать. Ей стало противно рядом с ним находиться. Хуже в её жизни оставался лишь один человек.

Отец…

Она сверлила парня взглядом, пока он запускал руку в волосы, растрепав их. Он нервничал, она слышала это по его сердцебиению, только не доверяла уже ничему. Даже сердцу парня, который являлся самым близким для неё всю жизнь.

Вся жизнь оказалась ложью. Дружба и чувства тоже…

– Прошу, просто поешь, – он всё же стал подниматься на ноги. Разговоры с ней оставались бесполезными, и он не мог винить её. Не должен был, по крайней мере, хотя такие ощущения и проскакивали. – Ты выносливая, конечно, но питаться нужно нормально, иначе силы тебя попросту покинут.

Впервые за время их разговора, да и вообще впервые за эту почти неделю взаперти она рассмеялась. Так горестно и так неискренне.

– Так вам же это и нужно, да? Чтобы я тут сидела слабая без сил и не сопротивлялась.

Кайл перекрестил руки на груди, из-за чего нижний край его ветровки задрался. Он сверлил девушку взглядом, пытаясь найти в ней хотя бы намёк на то, что надежда ещё есть. Он пытался отыскать понимание, даже прощение, возможно, но ничего не видел.

– Ты слишком строга, Лиз, – он покачал головой, смотря, как она медленно поднимается на ноги.

Цепь, прочно закреплённая на её левой щиколотке, гремела, ударяясь о металлическую ножку койки и о камень пола. На момент у Кайла внутри что-то сжалось, но ему обещали, что это необходимые меры. Он сомневался, конечно, но против воли старших всё же не шёл.

– Я строга?! – она повысила голос, уткнув руки в свои бока.

Её фигура всегда была хороша, по крайней мере, по мнению Кайла, но теперь он заметил то, как выстроилось её тело, обросло мышцами, и все изгибы стали чётче проявляться.

Он так часто обнимал её… возможно, чаще, чем следовало бы не её парню, но тем не менее. Он знал каждый её изгиб, знал на ощупь различные вещи из её гардероба, её кожу… А теперь она даже выглядела другой.

Неужели он ошибался, и знание о своей сущности её всё же изменило?..

– Я строга?? – повторила свой вопрос на повышенных тонах девушка, даже сделав несколько шагов навстречу парню. Он не двигался с места, просто следя за тем, что она делала и говорила. – Мой родной отец и мой лучший друг заперли меня в каком-то подвале… посадили на цепь! – из её глаз брызнули слёзы… как бы ни пыталась она скрыть свои эмоции. – Кайл, на цепь! – она топнула ногой, к которой прикреплена тяжёлая цепь, из-за чего по помещению разнёсся металлический звон.

Сердцебиение парня стало учащаться, казалось, отдавая ему в уши. Конечно, она была права и имела все основания злиться, но какого чёрта она не хотела слушать их и хотя бы попытаться понять мотивы?

– Это лишь временно. Это необходимые меры, чтобы… – начал оправдываться Кайл. Его голос дрожал, что, наверное, не было бы заметно постороннему человеку, но не той, кто провела всю жизнь рядом с этим парнем. Выслушивать это Лиз совершенно не хотелось, поэтому она тут же перебила друга.

– Чтобы что? Убить меня? – она не боялась. Возможно, это чувство уверенности в себе возникло лишь потому, что её пленителями оказались близкие ей люди, и она до конца не верила, что ей причинят зло.

– Нет! – Кайл даже выкрикнул это, внутренне испугавшись предположений девушки. Они ведь не убьют. Никогда. Джефф, каким бы он ни был, на такое не способен. – Никто тебя не собирается убивать.

– То есть вам просто показалось классным запереть меня в подвале на цепи?! – она сделала ещё пару шагов вперёд, не в силах перестать неконтролируемо плакать или понизить тон.

Вырвавшиеся эмоции Лиз уже не могла остановить. Она так долго запирала их в своём сердце, видя только Кайла и других незнакомых ей охотников, от силы десять минут в день, а потом её ныне бывший лучший друг оказался рядом и не ушёл… Он вырвал из неё те ощущения, которые она хотела похоронить глубоко в себе, чтобы сохранять хладнокровие.

– Это необходимые меры! – Кайл не уступал ей в том, как деланное спокойствие начало подводить. Он повышал тон пропорционально голосу самой девушки.

Элизабет ещё не могла контролировать все свои силы, поэтому вместо очередного шага вперёд, она пролетела расстояние, разделяющие их с Кайлом, за буквально секунду. Она выставила руку локтем вперёд, ударив парня таким образом. Он отлетел к стене, а Лиз быстро прижала его спиной к холодному камню.

Цепь звонко прогремела перед тем, как натянуться через всё помещение. Конечно, Лиз пыталась вырвать её и из стены, но не смогла. Неудивительно. Охотники за столько лет нашли способы и возможности ловить и удерживать вампиров. Но зачем?.. Мало им того, что они их и так убивают?

Кайл выдохнул, машинально пытаясь оттолкнуть Лиз от себя, но она не поддалась. Она приложила руку к его шее, прижимая таким образом к стене. Её глаза окрасились ярко жёлтым и смотрели на парня в ярости.

– Лиз, – приглушённо проговорил Кайл, пытаясь откашляться из-за её захвата. Её тренировали, это слишком заметно. Конечно, её инстинкты в сражениях велики, как и у любого, даже совсем новенького вампира, но движения, правильные захваты, реакции, а вместе с ними и особая сила, приходят лишь во время тренировок.

– Ты предал меня, – она хотела сказать это со всей злобой, которая росла в её сердце, но не смогла. Вышло очень тихо, показывая то, какую боль ей это принесло. Осознавать, думать, понимать, что её предали оказалось самым сложным в её существовании в этом дурацком подвале на цепи.