#письмо_блокнот. Прочитай. Ответь

Редактор Мария Чепиницкая

Иллюстрация Александр Аполлонов

© Екатерина Аполлонова, 2020

ISBN 978-5-0050-5715-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Введение

В этих заметках автор, возможно, был даже чересчур откровенен, открыт и безответственен к своим чувствам и чувствам читателей: «Ну мол, и что, что больно, невесело и подробно, зато это жизнь».

В них нет страдания и горя, нет сожалений о содеянном, нет страха перед последствиями, а самое главное (по мнению автора) – нет морализаторства, нравоучения, добрых советов и сухих рекомендаций.

Эти заметки созданы, чтобы пригласить читателя к мысли. В них нет сюжета, хотя они в историях и случаях из прошлого (кстати, ни одной вымышленной, все самые настоящие). В них нет последовательности, но, опираясь на опыт прошлых книг «Кафе. Читай по главе в день» и «Ветер между строк…», есть предположение, что зарисовки из этой книги будут очень уместны, своевременны для каждого момента жизни читателя: вперемежку, вперемешку, вразнобой.

Наша задача – раскрывать с неназойливой периодичностью любую страницу или делать это по порядку. Читать заметку. Писать ответ.

В ответе могут быть как личные чувства и переживания, навеянные прочитанным, так и отношение к теме, поднимаемой автором, или выражение недоумения, а возможно, согласия относительно сказанного в главе.

Пусть это будет ваша личная книга. Пусть к ней не будет доступа для близких и друзей. Как к личному дневнику.

Записывая свои сокровенные мысли, опираясь на эти творческие зарисовки, вы можете что-то создать, например, хороший пост для социальной сети. Или письмо, которое можно будет записать от руки и отправить случайно появившемуся адресату или оставить на столике в кафе, в ящичке фитнес-зала, кармане сиденья скоростного поезда… кто-то найдёт, прочитает, согреется.

Миниатюрные секреты писательского ремесла:

– Если мысль пришла на втором, третьем предложении страницы, заметку не обязательно дочитывать до конца. Перелистываем скорее к финалу – там есть свободные для записи страницы (карандаш или ручка уже наготове), фиксируем мысль, пока она с нами. Дочитать заметку можно позже и уже с нашим на неё ответом. Красиво будет…

– Во время личного творчества не анализируем то, что получается. Не сравниваем себя ни с кем. Пусть внутренний критик отдыхает, смотрит в окно, пьёт на кухне горячий чай. Это наш момент тишины и покоя. Это наши минуты наслаждения и счастья. Дадим им протечь в безопасности и благости. Показывать получившиеся записи не обязательно. Для себя и своего удовольствия пишем и читаем… по крайней мере, эту книгу.

– Когда мы читаем книги или хорошие статьи в журналах, посты в сетях, мы почти никогда не имеем дело с продуктом творческого потока. Перед нами результат редакции: несколько раз перечитанный текст, выровненный, поправленный. Записывая первое, что придёт в голову или зазвучит в сердце, мы будем выдавать продукт творчества. Он будет очень глубоким, где-то абстрактным, непостижимым, но это то, что мы будем делать для себя. Захотим показать другим – отредактируем: уберём неточности, добавим ясности, влюбимся в новый, вышколенный текст. Мы отдадим его в мир, отшлифованным несколькими слоями редакции. Если захотим. А, если мы только для себя пишем и для тех, с кем можно делиться написанным, нашёптывая рукопись на ушко, прогуливаясь по тихим паркам или сидя в кафе, или по телефону… тогда ну её, редакцию эту. Останемся на стадии творчества. Только уж без сравнений и завышенных требований к себе.

Порассуждать о прекрасном или наболевшем – это всегда терапия. Отнесёмся к этой книге как к рабочей тетради, как к личному дневнику или как к доброму советнику, который в любой момент может подсказать что-то ценное. Сначала это будут только мысли и идеи автора, а позже к ним прибавятся ваши собственные.

В каком виде эту книгу лучше дарить друзьям и близким? Как думаете? Когда в ней есть чистые страницы для письма? Или когда на этих страницах уже есть ваши заметки, пометки, сокровенные записи. Любой ответ будет верным.

С любовью, Катя Аполлонова

Устроились удобно или совсем неудобно. Листаем эту книгу в общественном транспорте: здесь люди и духота. Или читаем зарисовки за столиком в прохладном кафе с негромкой музыкой. Чай уже принесли. Или на балконе с видом на море, на горы. Может быть, в машине, стоящей в пробке или мчащейся по трассе. Вечером на диване в тихой комнате, днём за письменным столом, утром на подоконнике.

Где-то сегодня нас застала эта заметка.

В руке, в кармане, рядом с нами карандаш или ручка. Я люблю мягкие, марающие карандаши или ручки с тонким стержнем. Что нравится вам? Берёте первое попавшееся «перо» или, как я, тщательно подбираете? Мелочи в нашем деле имеют значение. Ведь мы вот-вот начнём друг друга рассматривать, пристально вглядываться в детали, чтобы с чего-то начать диалог.

Это как писать письмо незнакомцу. Мы подносим ручку к бумаге: «Сегодня необычный день, Катя…». Что дальше? Вглядываемся в сгущающийся от нашего волнения воздух, делаем глубокий вдох, мягкий выдох. Вот она, первая попавшаяся мысль. Она может показаться глупой или ненужной. «Да зачем вообще о ней рассказывать, что в ней такого?» Но мы попробуем. Вдруг что-то раскроется. Обсудим.

Мы не привыкли вглядываться пристально в пространство. Но мы попробуем. То есть мы сделаем. И сделаем это прямо сейчас.

Заметка 1

«Навстречу мне шла женщина, гружённая тортами. Именно гружённая… Сутулые плечи, смятая грудная клетка, тяжёлые руки.

Она прошла мимо, загрузив и меня. Не тортами, но первой строчкой этой зарисовки. Я начала искать глазами скамейку, чтобы присесть на неё и, записав свалившуюся на меня спонтанную ношу, освободиться от неё.

Вот если бы в городе через шаг стояли лавочки, чтобы любой желающий смог вынуть блокнот, ручку и запечатлеть мысль, ассоциацию, пришедшую внезапно от любого спонтанного образа. Ничего подобного рядом не оказалась, и я устроилась на ступеньках магазина, куда планировала зайти после. Мне повезло, что на улице тепло.

Что я думаю о женщине с торто-грузом? Она совсем не излучала радость. У меня ещё где-то сохранились зыбкие детские ассоциации, что торт – это радость. Много тортов – много радости. После такой картины они рушатся окончательно. Тортов много, но радости не было совсем, только ноша.

Куда она с ними? На службу? Чувство долга? У неё день рождения, и ей обязательно нужно… даже думать об этом не хочу. Мои родители в детстве никогда не покупали мне конфеты на всю группу в детском саду или школе. И мне не было стыдно. Более того, я думала, что раз праздник у меня, то покупать всё нужно для меня, а не для других. Теперь думаю иначе: покупать сладости и прочие радости нужно только тогда, когда хочется. И не огромными порциями, а такими, которые нужны именно сейчас.

Это и есть богатство и изобилие: позволять и делать то, что воистину хочется, тогда, когда хочется, и для тех, для кого хочется. И, конечно, делать это не из чувства долга, а из наслаждения, предвкушая что-то волшебное, приятное…»

Запишите, пожалуйста, что пришло сразу после прочтения

Мне нравится писать от первого лица. Я перекладываю всю ответственность за переживаемое, пережитое на себя. В первом лице я могу критиковать, осуждать, оценивать, сколько мне заблагорассудится, и не бояться быть за это осуждённой.

В первом лице и советы звучат иначе: мы советуем не кому-то, мы советуем себе. Другие будто бы наблюдают за нашими процессами со стороны. Свидетели наших диалогов с самим собой.

В первом лице, если употреблять его во множественном числе, мы не стесняемся даже хвалить себя, поощрять добрыми словами и окутывать тёплой заботой. Магия письма в первом лице: можно быть до конца честными и не бояться встретить сопротивление.

Первое лицо – это я и про меня. Иногда я присоединяю себя к группе людей, но не исключаю себя из неё: не пишу вы, они, им, пишу – я, мы, нам.

Рассказывать на письме только о себе, приводить свои примеры, передавать свою жизнь – эгоистично ли? Самолюбование ли? Самодовольство ли?.. У меня были предположения на этот счёт, пока мудрая подруга не написала: «Я читаю о тебе, Катя, но как будто бы про себя».

Дело в том, что наши процессы зачастую сходятся: прожитый одним человеком опыт легко проявляется и на личной карте жизни. Или наши переживания с автором совпадают, даже если процессы разные. Или каждый видит в тексте и под текстом то, что ему нужно именно сейчас. Текст лишь провокация…

Заметка 2

«Наши творческие проекты имеют ряд особенностей: долгожданное начало, мучительное продолжение и несвоевременное завершение. И я сейчас не о сорванных сроках. Я о том, что, завершаясь, творческий проект забирает с собой частичку нас. Это как выросший ребёнок, который забывает позвонить. Всё ясно – у него своя жизнь. Ему уже не до нашей… И это правильно. Ведь именно для этого мы его и растили: чтобы пошёл жить своей жизнью.

Итак, сразу два моих творческих проекта завершились. Горизонт не пуст: ещё несколько идей и предложений ждут меня, а несколько вот-вот завершатся. Мне почему-то хочется, чтобы в природе, в моём пространстве существовали ещё какие-нибудь креативные находки. Те, о которых я пока не догадываюсь, но развивать которые мне будет очень приятно и интересно.

Чего и всем творящим желаю: чтобы, завершаясь, один творческий процесс провоцировал новые. Мы чахнем без чего-то свежего. Пусть даже вне нашего графика и образа жизни. Пусть даже выше планки наработанного опыта – тогда нужно чему-то ещё обучиться, что-то прочитать и испытывать первое время дискомфорт от незнания, и проживать иллюзию «завала».

Вот это и есть настоящее развитие. Согласны? И не всё оно приходит через боль и страхи, как сейчас популярно утверждать в эзотерических кругах. Развитие рождается также из любопытства, из жажды познавать жизнь.

Но я пишу эти строки из страха. Признаюсь вам. Боюсь быстрого наступления «отходняка», который обычно бывает после окончания чего-то большого и сложного: состояние опустошения и где-то приятного бессилия, которое буквально заставляет остановиться. Постродовая депрессия… только посттворческая».

Здесь мне хочется сказать, что…

Ситуативные заметки, записанные на эмоциях, переполненные чувствами, так занимательно перечитывать спустя какое-то время. А как, интересно, они воспринимаются людьми, которые не были в тот момент в описываемой ситуации. Кто не пережил то, о чём рассказывает автор.

Какие картинки рождаются у них? Те, что в описании, или свои? Возможно, такие, которые не относятся к прочитанному, но близкие по колебаниям переживаний.

А как же быть тем, кто отказывает себе в ярких чувствах и эмоциях? Кто заблокировал себя по всем фронтам и живёт в «чудесном» ожидании скорого взрыва внутренней бомбы. Они притупили в себе чувства и реакции. У них есть на то причины: они на сложной работе, они в тяжёлых отношениях, они не справляются, просят помощи у алкоголя и табака, которые хоть на время дают иллюзию расслабления. Что чувствуют они, читая эмоциональные заметки? Что их купают в словах? Что они теряют время, продираясь сквозь строки и абзацы? У них в голове пульсирует: «Ну, поженились?»; «Ну, она его убила?»; «Ну, чем кончилось-то дело?»… А ничем не кончилось. Мы просто что-то проживаем, и нам это нравится.

Перечитывая эмоциональную зарисовку, мы или погружаемся чувственно в новое, похожее переживание или возвращаемся в прежнее. Улыбаемся, хмуримся или держим благоговейное успокоение. Живём.

Заметка 3

«Попасть под ливень. Именно ливень. Стеной поток. В конце мая. Как у Тютчева. Только он любил грозу в начале мая, а я попала в конце. И не люблю. Может быть, любила бы, если бы не попала под неё…

Со мной бумажный пакет, в котором ценные вещи. Я укутала его дождевиком, чтобы не намокли, пока бежала до такси. И сейчас я в такси, мокрая с сухим пакетом.

Пишу. В окно посмотреть боюсь. Там стихия бушует. Машина ходит ходуном. Но мне не страшно. Она же не самолёт. Тряска почти не мешает мне писать. Твёрдо держать «кисть» я научилась, ещё когда в художника играла. «Не страшен и девятый вал…»

Весь этот ливень и экстремальная дорога ради встречи с хорошим человеком. Мы познакомились при обстоятельствах приближающейся смерти, где в итоге жизнь победила. И теперь мы близки. Нам хорошо вместе. И дело не только в общем пути от могилы прочь. У нас просто душевная близость. Таких людей не нужно удерживать искусственно. Им не надо часто звонить, писать «как дела?» или быть в курсе их личной жизни.

Мы просто друг у друга есть, и этого достаточно. А повод встретиться – всегда подарок. Даже в ливень. Даже по делам.

Кстати, дождь перестал…

А у вас?»

Ещё во время чтения я почувствовал…

На письме мы можем себе позволить признаться в личных слабостях или переживаниях. Да, нам бывает страшно, что подумают или скажут люди. Как отреагирует «общественность». Особенно в самом начале нашего творческого пути…

Интересно, а «общественность» – это сколько людей? Все те миллионы, которые нас читают? Чувствуете иронию? Нас читают несколько сотен, ну пусть тысяч человек. Разве могут они все вместе, хором встать и покинуть зал, если мы облажались громко в микрофон? Наверняка кто-то из них в это время читал смс от интересного человека и просто прослушал, где мы «пустили петуха». А кто-то из принципа скажет: «Ну и что тут такого? Отчего все так взбунтовались? Я остаюсь!» Оппозиция на оппозицию. Забавное явление.

Нужны ли нам те, кто чуть что готов нас осудить, выразить своё ранящее нас ненужной правдой мнение. Те, кто хочет от нас сразу всего правильного, идеального, чёткого. Кто не даёт нам права на ошибку и поэтапное развитие (если только это не мы сами).

Кто нас осуждает в первую очередь? Кто первый «говорит», что что-то не так, не то, не про то… если двигаться не из привычки, не из инерции, а понаблюдать за реальным Критиком… он начинается в нас. И мы боимся не людей, а себя. Мы боимся, что сами себя разочаруем, не поймём и устанем редактировать, шлифовать свою личность или тексты. Мы устали от работы над собой, а ещё и рукописи эти… наверняка там «как обычно» (кто это говорит?) какая-нибудь лажа.

Хорошо. Здесь ясно. Как всегда и везде, нужно начинать с себя… Что именно делать? С чего именно начинать?

Поделюсь способом, как проверить, насколько высока вероятность, что общественность отреагирует на наше творчество остро, ярко, болезненно для нас. Осудят ли. Попросят ли срочно исправиться или пригласят, сложив руки за спиной, проследовать за ним (за обществом) в специальное заведение, где у нас будет право хранить молчание.

Как проверить? Представим, что это текст не наш, а чей-то ещё. Перечитаем его с ракурса отстранённого наблюдателя. Лучше всего вслух. И ещё разок – на диктофон. Послушаем.

Послушали? Хочется осудить? Хочется поспорить и поставить автора на место? Да? А что нужно поправить? Мы можем сделать это сейчас, не сжигая рукопись. Может быть, дело в одном-двух предложениях. Они лишние или, наоборот, недосказанные. Уберём. Добавим. Перечитаем.

Теперь всё гладко? Размещаем! И, если текст, который в нас звучит благостно, всё-таки провоцирует нежелательную рябь по воде, зададим себе новый вопрос: эта «рябь» мне для чего? Ведь практически всё, что есть в нашей жизни, выгодно нам. Чем же?

Заметка 4

«У вас бывает такое, что, читая книгу, влюбляетесь в главных героев противоположного пола? Или чувствуете, что ваши жизни с персонажем чем-то схожи?..

Недавно у меня был случай. Я читала книгу и будто бы повторяла за героиней, кивая её мыслям: «Да, и я так же думаю», «И я так же чувствую», «Я так же поступаю, так же делаю»… а она потом «хлоп!» – и диагностирует у себя глубокую депрессию. Это значит, что и у меня она же? Ещё несколько дней назад я была уверена, что у меня всё «штатно», всё в норме. А оказывается?..

Ничего не оказывается.

У всех разная жизнь и разные психические процессы. И, какие они именно – не имеет значения, даже если мы решили сами себе помочь и для первого шага выяснение «диагнозов» или имён личных процессов просто необходимо. То есть это кажется необходимым, но на самом деле это не так.

Чтобы помочь себе, надо просто продолжать двигаться по выбранному пути и пристально смотреть по сторонам, замечая то, что предлагает жизнь каждый день. Она делает это именно с такой периодичностью – каждый день. Ведь жизнь не знает, когда именно она закончится, и потому на всякий случай делает всё по полной каждый день.

Двигаться, делать, замечать – жить.

Остановиться, перестать что-либо делать – тоже жить».

Эта заметка курьёзная или грустная? Что вы почувствовали…

Философские рассуждения – тонкий жанр. Требуют особой внимательности к тексту, словам. Где-то переборщили с пояснениями – увели читателя от основной мысли. У него, возможно, слабее, чем у нас, уровень концентрации, мягче способность удержания нити повествования. Он потерялся.

Я помню, как впервые читала труды Платона. «Поэт издалека заводит речь…» (Цветаева). И, пока он ко мне с основной идеей подойдёт, я уже забуду, с чего мы начали и что/кого он имеет в виду за каждым новым местоимением. Мне нужно было его понять. И я наловчилась, не с первой попытки, усваивать его витиеватые выражения и густые кудри рассуждений. Заметила, что и сама стала так в тот период говорить, писать: плотно, подробно. Не помню, правда, как реагировали на это люди. Возможно, потому что реакции не было. Вообще не было.

В философских рассуждениях также нужно опасаться быть чрезмерно краткими и скомкать красивую ветвь повествования в какой-нибудь банальный вывод, который уже всем известен.

Когда я рассказываю будущим Писателям о том, как надо подавать мысль, они порой так увлекаются рассуждениями, которые у них распускаются пышными цветами в голове, что забывают зафиксировать всё это на бумаге. И потчуют своего читателя лишь обрывками фраз, лишь выводами из встречающихся в голове вспышек озарения.

Похожее проявление было у маленькой Кати (это я), которую мама лютой сибирской зимой отвела впервые на занятие в бассейн. Когда ребёнок зашёл с мороза в помещение. Там переоделся в летний купальничек (который на речке в жару обычно носил) и плюхнулся в тёплую воду… Катю забрали после тренировки, насухо вытерли, нарядили в сто шкур и повели к автобусной остановке по скрипучему под валеночками снегу.

«Как дела, Катюша?» – «…мальна…». И тишина. Но каждые четыре-семь шажочков из Кати вырывалось: «И там такое блестящее…»; «А мы ещё нырнули!..»; «И вода… мы камешки…» – обрывки эмоций, впечатлений. В человечке буря. Законченной мысли нет. Но что-то интересное происходит.

Писателям я оставаться на таких эмоциональных трелях не рекомендую. Творческий процесс – это правополушарное занятие. Его мы можем оставить в тотальной чувствительности, а готовый к употреблению текст – это продукт редакции. Большого, скрупулёзного и энергозатратного процесса. Книги скольких писателей так и остались неопубликованными только потому, что они не смогли пройти через редакцию…

Перечитай. Почисти. Ещё раз перечитай. Повторяем, как мантру, и делаем в день по одной строчке, по одному абзацу.

Заметка 5

«Сегодня время всё забывать», – так мне объявили, когда попросили научиться это делать. Всё забывать.

Не только события, происшествия выбросить из головы. А проявить забывчивость как качество личности. Стать более рассеянной. Например, забыть ложки к завтраку. Накрыть на стол, а приборы не положить. Близкие считают, что я слишком ответственная, слишком правильная (точнее, хочу быть такой), и от этого они уже устали, да и я притомилась быть самой правильной и такой близкой к идеалу. «С тобой, когда ты проявляешь несобранность, так хорошо. Ты такая уютненькая…»

Кажется, в силу слабости некоторых жизненных обстоятельств мне совсем недавно, справляясь с накатившими не с пустого места эмоциями, пришлось превратиться в раздражительного, чувствительного, нестабильного психически человека. Мне жаль признаваться, что сейчас это так и по факту, и со стороны.

Преподавателям, которые обучают расслаблению и ведут к тому, чтобы каждый занимался своим делом, переутомляться особенно стыдно. Сапожник без сапог – это вчерашний день. Сегодня мы делимся тем, что есть у нас самих: что заметили, проработали.

Повторяю изо дня в день, чтобы каждый позволял себе заниматься выбранным добровольно делом. Любимым делом. Это профилактика переутомлений и профессиональных выгораний – делать то, что нравится.

Найти дело жизни, любимое дело проще простого. Надо лишь опираться на то, что жизнь – это только один миг, который длится сейчас или один день, который мы проживаем как целую жизнь. Особенно, если удалось прокачать в себе до нужной степени наблюдательность и принятие разных проявлений мира и себя самого в нём.

Природа так милостива, так щедра, она дала каждому из нас всё, что нам нужно для лучшей жизни. И ничто в личности не нужно развивать искусственно, как и не нужно задвигать на второй-третий план уже имеющиеся сильные качества. Нам бы научиться вынимать из личности, из Души именно то, что сияет сейчас. Находить этому применение – это и будет дело жизни, дело этого вечного момента «сейчас».

Прокачивая себя как опытного ищейку сторон, особенностей человеческих проявлений, я стала чрезмерно наблюдательной и неравнодушной к обнаруживаемым нюансам… Я накопила, сохранила и развила внутри себя опыт: «увидеть, придать значение, сохранить» – и устала от самой себя.

Этот опыт не денется никуда. Он будет развиваться сам по себе, когда я буду обращаться к нему. А теперь передо мной новая задача: забывать увиденное и проанализированное. Забывать что-то сделать, забывать быть какой-то, забывать свою реакцию на ту или иную картинку.

Память ограничивает. Смогу ли отказаться от её надёжных рамок?

Забыть и сделать это ненамеренно. Забыть и не осудить себя. Забыть и оставить всё, как есть. Предоставить всё решать другим людям…»

О чём бы нам забыть сегодня…

На первых этапах писательства мы захлёбываемся в океане тонкостей и нюансов письменного текста: вести повествование, соблюдая рамки одного лица (первое, второе, третье) и единого времени (настоящее, прошедшее, будущее). Мысль ровной подать, суть уловить, тему предъявить… кажется, что это много, что это сложно.

Секрет в том, что к этому не может быть дара. С гладкой мыслью не рождаются. Это нужно нарабатывать.

Дар, талант может быть к тому, чтобы что-то ценное, красивое заприметить и захотеть это зафиксировать. Увидеть нестандартное в обычном, большое в маленьком, ярко обыграть – здесь нужен дар. Кто-то с этим рождается и живёт всю жизнь, как сверхчувствительная былиночка на ветру, реагируя на каждое изменение напора и угла воздействия. А кто-то постепенно, шаг за шагом, через медитацию, практику приходит к осознанной чувствительности, осознанному близкому восприятию мира, плотному контакту с реальностью. Понимаете, кстати, последствия такого открытия перед жизнью?

К нам приходит картинка, чувство, диалог. Мы готовы им поделиться. Как именно подать, преподнести, вручить читателю то, что мы заметили и описали? Как сделать так, чтобы захотелось прочесть, понять, поделиться? Секрет открыли ещё обработчики драгоценных камней, которые из минералов создают шедевры. Шлифуют грани до алмазного блеска. Вытачивают идеальное изделие.

Огранка текста – это редакция. Слой за слоем. Ошибки, грамматика – это мелочи. Большая, творческая работа – это поиск красивой и ясной подачи мысли. Как это сделать? Как поднять тему стильно и легко? Как предложить читателю то, что у нас готовится?

Дело опыта. Навык создавать стоящие произведения (искусства) вырабатывается. Этот опыт развивается внутри личности. На кого мы опираемся, когда решаем, насколько удобоваримый текст? На того же, на кого опираются и величайшие повара всех времён, готовящие свои изысканные блюда. На себя самого, конечно. Пробуем. Нравится? Что-то убрать, что-то добавить. Пробуем снова. Что-то изменить, что-то заменить. Пробуем ещё. Вылить в раковину, но не до конца. Одну треть оставить, чтобы на её базе создать новое, готовое, то, которое будет нравиться нам самим, блюдо. На сегодня переели… продолжим завтра.