Истории о Призрачном замке. Предвестники. Книга вторая.

Средь солнца и моря,

Не знающих горя,

На гребне волны ты возник.

Здесь красные крыши

Все выше, все выше,

И в башне под сводом тайник.

Здесь золото блещет,

И дева трепещет.

Навеки сокрыта она.

Волна столь беспечна,

Как мысль быстротечна,

И тайны великой полна.

Вот замок из моря

В широком просторе…

Михаил Трещалин

Memento Mori

Смерть.

Множество жизней прошло через его руки, но он никогда не чувствовал ее. Она была для него лишь словом, означающим окончание бытия. И среди бескрайнего золотистого моря песка, которое почти никогда не тревожил ветер, Макс вдруг почувствовал, что это такое.

Он стоял на бархане, боясь закрыть глаза, ведь она была здесь. Она была повсюду, и ничего, совершенно ничего, кроме нее не было в мертвом Зунтре. Никогда Тридцать четвертый не замечал за собой способности чувствовать жизнь и только сейчас, оказавшись за стенами цитадели Хранителей, он понял, что же она значит. Биение сердца, боль, страсть и смех, желания и чувства, надежда и отчаяние – ничего этого не было больше в мертвой пустыне. Она давила на него, внушая ужас.

Гектор Хронвек появился рядом. Игрок вздохнул с облегчением. Хранитель спросил:

– Что вы почувствовали, Макс? Расскажите как можно точнее.

Агент задумался, подбирая слова.

– Тут так… одиноко. Нет. Эта пустыня… она совершенно мертвая. Она… она как… как пепел, который остался от трупа. Как сосуд, из которого вычерпали воду… Я не могу описать! Что случилось с этим миром, Гектор? Почему мне так тяжело тут находиться?

Хранитель положил руку ему на плечо:

– Стура говорит, они уничтожили даже Эфир, сражаясь друг с другом. Но смотритель Тарангон рассказывал, что после ядерной войны в пирамиду иногда приходили одичавшие люди. Значит, жизнь ещё оставалась в Зунтре.

– Я читал заметки Стурастана. И ту книгу, написанную последним Хранителем. Смотритель ковчега утверждает, что у него долгие века никто из Хранителей не появлялся, и старик решил, что Призрачного Замка больше не существует. Однако в это же время один из ваших предшественников пишет о том, как предпринимал попытки исследовать радиоактивную пустыню. Что-то не сходится.

Гектор кивнул. Это действительно было странно. Но куда интереснее было не проходящее ощущение смерти, поразившее Макса сразу же после того, как они миновали фазу Земли. Парню снились кошмары, похожие на те, что видел Хронвек, когда путешествовал в чреве гигантской стальной черепахи. Тридцать четвертый не мог нормально есть, постоянно впадал в состояние глубокой задумчивости и боялся остаться в одиночестве. Дака Кад-Хедарайя предложила экстремальный метод постановки диагноза – выставить пациента за стены и оставить одного. Она оказалась права, в пустыне Макс чувствовал все гораздо отчётливее, но всё ещё было непонятно, как избавить беднягу от гнетущего ощущения смерти. Гектор сел на песок и заметил:

– Вы провели тут целых двадцать минут.

– Я… не знаю. Мне кажется, что время останавливается, когда я один. Понимаете, Хронвек, это… так сложно описать словами! Вокруг нас всегда есть жизнь, мы её не замечаем потому, что привыкли. А здесь ее нет. Неужели вы этого не чувствуете?

– Ну, я скорее понимаю это, чем чувствую. Нет, я точно могу сказать, что ваши ощущения мне незнакомы.

Макс тоже уселся на горячий бархан.

– Это место, оно меня волнует. Или даже скорее – тревожит. Оно… будто хочет мне что-то сказать, но не может, потому что мертво. Как это возможно, Гектор?

– Не знаю. Это чувство, оно имеет какие-то параметры? То, за что мы бы могли зацепиться? Возможно, оно меняется с течением времени, имеет цикличность или направление… Все, что угодно, Макс. Мы не знаем, что ищем, а значит, нам важно знать абсолютно все.

Агент немного помолчал. Он набрал в ладонь песка и смотрел, как он просыпается между пальцами.

– Направление… Возможно. Я бы никогда об этом не подумал, если бы вы не сказали. Думаю, оно идёт… со стороны заката.

Хранитель кивнул удовлетворённо.

– Это уже кое-что.

– И ещё, Гектор…

– Да?

– Вы же врач.

– Все верно.

Макс отвернулся. До Хронвека донёсся его тихий голос:

– Скажите, каково это, дарить ее, а не отнимать?

Маг ответил не сразу.

– Я не дарю жизнь, Макс. Я ее сохраняю, если получается. Это приятное чувство, если вы об этом. Но иногда я испытываю не меньшее удовлетворение, отправляя человека на тот свет. Если хотите узнать, что значит давать жизнь, спросите любую мать, она вам расскажет куда больше моего.

Игрок посмотрел на Гектора взглядом мученика.

– Значит, это только мое ощущение. Знаете, почему я так хорошо умею убивать?

Гектор пожал плечами. Макс усмехнулся:

– Я ее чувствую. Как она бьётся в этом хрупком сосуде, как мечется, пытаясь выжить. Достаточно всего лишь проколоть оболочку и все, конец. Я всегда был уверен, что это нормально, понимаете? Нормально чувствовать ее вокруг, уметь избегать или находить. Я даже не задумывался… А здесь… Ее нет, совсем. Понимаете, Хронвек?

– Не уверен.

– Знаете, почему мне плохо? Не потому, что эта пустота давит на меня со всех сторон, это можно терпеть, к этому можно привыкнуть. Но меня не оставляет мысль, что достаточно каждому человеку совершить всего лишь одно убийство, и Земля превратится в Зунтр. А я часть этой смерти, я бледный конь апокалипсиса, покрытый кровью моих жертв, вот что меня пугает. Я боюсь раствориться в ней. Скажите, я что, схожу с ума?

Гектор вздохнул, покачав головой.

– Смерть – это часть жизни, Макс. Вы не бледный конь, вы, скорее, тигр, по запаху выслеживающий свою добычу. Кто-то должен жить, а кто-то умереть. Иногда это решать нам, иногда – нет. Мне не нравится то, что с вами происходит, и я собираюсь в этом разобраться. Однако ваш талант охотника может оказаться ключом к разгадке. Давайте вернёмся в замок.

Шел уже пятый день фазы мертвого мира. В Зунтре была зима, а это значило, что за стенами температура воздуха не превышала сорока градусов по Цельсию. Жизнь в цитадели тоже была похожа на зимнюю спячку – в песчаном море нечего было делать, и обитатели замка занимались разными делами, которые распределял для них Стурастан и Фатих. Крепость требовала постоянного внимания, и нуглы могли поддерживать в рабочем состоянии далеко не все.

Гектор уже несколько дней продувал вентиляционные шахты, используя План Энергий. В результате его деятельности из стен замка периодически вылетали целые облака пыли и копоти, оседая на горячем песке темными пятнами.

Стурастан обнаружил в кучах хлама, сваленного в Сторожевых башнях, множество книг, посвященных истории погибших миров ожерелья Пальмеи, и теперь пытался привести их в порядок, систематизировать, каталогизировать и разместить на библиотечных полках.

Авель и Дака Кад-Хедарайя под руководством старого инспектора исследовали канализационные стоки, и уже обнаружили там много интересного. Бремер в этот раз категорически отказался оставаться на Земле, несмотря на то, что Хранитель просил полицейского присмотреть за Виктором и его убийцами. Сыщик сказал ему, что уже слишком стар для того, чтобы снова пропустить возможность увидеть другие миры содружества, и Гектор не нашелся, что возразить.

Черная Пантера и вор выбирались из тоннелей под замком по нескольку раз в день, грязные и вонючие, каждый раз с довольным видом вынося оттуда совершенно невероятные вещи. Последний раз это был скелет гигантской сороконожки, найденный в стоке под Башней демонов, а до этого они обнаружили в одной из сводчатых стен прозрачное окно, через которое был виден резервуар под Домом Чистоты, питаемый горячими источниками. Рубильник на стене включал освещение в водоеме, населенном странными рыбами, живущими в обжигающе горячей воде.

Гигант Угнолл учился читать. Он был чрезвычайно умён, знания давались ему с лёгкостью; орк впитывал их с огромной скоростью, никогда не переспрашивая дважды. Диосиец Юкт посвятил все свое время обучению гиганта – они очень быстро сдружились, что было весьма удивительно. Совершенно непохожие друг на друга, маг и кочевник часами проводили вместе в философских беседах, касаясь самых неожиданных тем – от теорий сотворения мира до езды на бургах.

Смотритель Тарангон покинул замок сразу же по прибытию в Зунтр. Он планировал восстановить уничтоженную пирамиду в землях орков и теперь собирал необходимое для этого оборудование в ковчеге мертвого мира. Многое из того, что использовали древние строители, не годилось для Миреи, так что ему предстояла большая работа – Тарангон должен был попытаться адаптировать механизмы пирамиды для использования в другой фазе.

Вернувшись в цитадель, Гектор разыскал Стурастана – учитель по-прежнему торчал в библиотеке. Его почти не было видно из-за горы книг, часть из которых Стурастан уже расставил по новым стеллажам, блестящим хромом. Гектор извлёк их из Плана Материи, случайно вместе с партией металлических полок вытащив электрический полотер, на котором теперь с важным видом разъезжал один из нуглов. О чем в этот момент думал Хронвек, оставалось тайной, но полотер был совершенно исправен и отлично работал, полируя библиотечный пол и хранилище артефактов. Хранитель пробрался через книжные завалы и окликнул учителя:

– Меня беспокоит состояние Макса. Он почти ничего не ест, не спит и с каждым днём становится все мрачнее.

Наставник сделал какую-то пометку на пожелтевшем листе и проворчал:

– Возможно, у него депрессия. Ты вырвал его из привычного окружения, к тому же его пару раз чуть не убили. Парень должен привыкнуть, дай ему время.

– Не думаю, что его может выбить из колеи такая ерунда. Тридцать четвертый готов был пережить пытку, чтобы добраться до меня, и такая мелочь, как пустыня за стенами крепости, вряд ли способна повлиять на его психику. Он говорит, что Зунтр давит на него, что он полон смерти, и что это чувство идёт со стороны заката.

Внезапно из-за книжных полок раздался рокочущий голос Гратагарата:

– Смерть? В Зунтре больше нет смерти. В Зунтре нет жизни, значит, нет и смерти. Зунтр – это просто кусок камня, но он умеет звать.

Гектор спросил шепотом:

– Что он тут делает?

Стурастан пожал плечами.

– Читает, что же ещё.

– Не думал, что он умеет…

Наставник поднял бровь:

– Гратагарат – герцог. Думаю, он куда образованнее многих магов Диосии.

Хранитель вылез из баррикады книг и обнаружил Рогатого Демона, который, стоя под лампой, изучал большую книгу, посвященную кристаллизации воды. Маг сказал:

– Гарадхат, Гратагарат! Что ты читаешь?

– Вода, Хронвек. Мой ледяной замок, будь проклят Сандаал! От него почти ничего не осталось, но я построил новый, в три раза больше. Огненные озера внешней сферы тоже весьма недурны, я не спорю, но он не имеет никакого права сравнивать их с моим творением! В этой книге я обнаружил несколько наблюдений, о которых мы забыли. Теперь мои башни станут ещё тоньше и выше! Проклятый Сандаал со своими глупыми огненными фонтанами даже не мечтает о таких великих конструкциях.

Гектор спросил:

– А какова высота твоих ледяных шпилей сейчас, Гратагарат?

– Ты умеешь поддержать беседу, маг! В какой системе измерений тебе будет удобнее оценить величие моего искусства?

– В метрической, если можно.

– Конечно, Хронвек! Самая высокая башня моего ледяного дворца имеет высоту полтора километра!

Хранитель даже задрал вверх голову, пытаясь представить такое сооружение. Гратагарат наблюдал за ним, удовлетворённо пуская из ноздрей кольца дыма. Гектор сказал:

– Ты говорил, что Зунтр умеет звать. Что это значит?

Демон аккуратно заложил страницу и прикрыл книгу.

– Он призывает явиться, как пылевые облака Майрониды. Но не для того, чтобы возродиться, нет.

– А для чего?

– Я не… я не помню. Но зов идёт со стороны заката, человек Макс говорит правду.

– Я ничего не чувствую.

– Жизнь внутри каждого из нас, но не все ее замечают. Кто замечает, тот слышит зов.

– Не все? А кто еще?

– Черная женщина.

– Дака Кад-Хедарайя?

Гратагарат обошел вокруг стеллажа, подумал и сделал ещё один круг. Гектор терпеливо ждал, когда у демона закончится приступ беготни – прерывать ее было бесполезно, подобные хождения были частью его характера. Наконец, герцог остановился и ответил:

– Она может чувствовать жизнь, да. Спроси ее сам.

Хронвек обнаружил любовницу в Залах Чистоты – она сидела в бассейне, по самые ноздри погрузившись в теплую воду. Гектор разделся и вошёл в купель. Когда он пристроился рядом, Дака Кад-Хедарайя забралась на него сверху, обхватив ногами. Какое-то время он не имел возможности задавать ей вопросы. Когда, наконец, волны в бассейне улеглись, Хранитель спросил:

– Народ Кудара использовал магию, не похожую на ту, которой учат в Своде Диосии. Расскажи мне о ней.

Она потянулась и брызнула в него водой.

– Зачем тебе это, маг? Ты можешь сделать что угодно с помощью Планов и Эфира.

– Не все, как выяснилось. Гратагарат говорит, я не чувствую жизнь.

Дака Кад-Хедарайя прищурилась:

– Он не прав. Ты чувствуешь ее, просто не слышишь. Чтобы до тебя докричаться, нужно очень сильно захотеть.

– Чего захотеть?

Она выгнулась, эбонитовые соски выглянули из воды, у Гектора зашумело в ушах. Черная Пантера ответила:

– Магия моего народа исходит из чресел, оттуда, откуда рождается сама жизнь. Разве ты не слышал моего зова, сидя в каменном мешке под площадью Коптильщиков в Суле?

Гектор прижал ее к себе, не в силах сопротивляться.

– Слышал. Магия крестоцвета, ты как-то подсказала мне, что нужно делать с камнем Сакков.

– Ты будто глухой, маг. Я звала тебя так громко, что меня чуть не взял воришка Авель. Но ты все же услышал.

Ответил он не скоро.

Черная Пантера водила ногтем по его груди, Хронвек разглядывал узор на потолке Дома Чистоты, закинув руки за голову.

– Макс слышит зов смерти, Дака Кад-Хедарайя. Его зовёт мертвый Зунтр, зовёт днём и ночью. Гратагарат тоже слышит этот зов – он говорит, что и ты должна его чувствовать. Для демона это всего лишь досадный шум в голове, а Тридцать четвертый сходит от него с ума.

Женщина потерлась бедром о ногу Гектора и сказала:

– Зовёт? Никого он не зовёт. Это похоже на запах гниения, сочащийся из-под могильной плиты. Я привыкла к смерти, Гратагарат ею восхищается. А для Макса она – как развратная шлюха для девственника. Он ее боится. Боится и желает одновременно. Ему плохо, он не спит, не ест, не может ни о чем думать, он разрывается между этими двумя чувствами. Да, он хорошо ее слышит, у него талант.

Хронвек помолчал, размышляя над ее словами.

– Макс убил многих людей. Я бы не назвал его девственником.

Она рассмеялась.

– Даже Гектор Хронвек более опытен в делах со смертью, чем этот юнец. Мальчишка играет с ней в игру, для него это развлечение; ты же убиваешь, когда ничего более не остаётся. Твой меч направляет твоя собственная воля, ты танцуешь со смертью и ведёшь партию, а он – он подбирает брошенные с ее стола подачки. Правда, делает это довольно умело.

Хранитель кивнул. Он никогда не пробовал рассуждать подобным образом – видимо, для этого нужно было иметь за плечами столетия кровавого одиночества Даки Кад-Хадаре. Гектор спросил:

– Мы можем ему помочь?

Черная Пантера пожала плечами.

– Я не смогу научить его понимать смерть.

Гектор провел по губам женщины большим пальцем и поцеловал ее.

– В этой истории много странного. Раньше я думал, что Зунтр мертв, но теперь начинаю сомневаться. Возможно, в нем и нет жизни, но что-то другое, что-то, о чем мы не знаем, все ещё существует где-то в песках. Я хочу пройти по запаху, в сторону заходящего солнца, и узнать, что же зовёт вас троих.

Дака Кад-Хедарайя покачала головой с сомнением:

– Зунтр уже не спасти, маг. А Тридцать четвертый привыкнет. Не стоит тревожить эту могилу.

Хронвек выбрался из воды, вытер лицо и ответил:

– Могилы прорастают травой и деревьями, проходит время, и на их месте шумит лес. А Зунтр… он тысячи лет остаётся мертвым. Возможно, мне просто тяжело с этим смириться, но…

– Сообщи мне, когда соберёшься. Я поеду с тобой.

Он промолчал – женщина знала, что он скажет, а он знал, что она на это ответит. Черная Пантера уже поняла, что Хронвек закусил удила. Отговаривать ее сопровождать Хранителя было бесполезно.

***

Черепаха «вилано» династии Лукатар была способна вместить в себя четверых членов экипажа. Наставник Стурастан ловко вертел яйцо управления, периодически отдавая машине голосовые команды. Благодаря смотрителю Тарангону, он весьма преуспел в языках мертвой планеты, а в базе данных резервной библиотеки нашлась вполне сносная инструкция по управлению боевой черепахой.

Хронвек сидел рядом, за пультом. Вот уже шесть часов они вместе с Максом и Черной Пантерой тряслись в брюхе стальной рептилии. Гратагарат не мог протиснуться в узкий люк, поэтому ехал, восседая на панцире. Смотрелся он там довольно органично, к тому же, герцогу нравилась прогулка по Зунтру. Рогатый Демон не боялся радиации – когда датчики начинали трещать, и машина громким надсадным воем загоняла экипаж внутрь, он оставался в гордом одиночестве, продолжая созерцать смертоносные пейзажи. На внешней сфере Майрониды излучение было в десятки раз интенсивнее.

Хронвек показал пальцем на монитор, где появилось несколько красных точек в районе дальних барханов.

– Смотри, Стура!

Наставник положил руку на яйцо управления и сказал:

– Ундар сагат?

Машина ответила:

– Давр Крато. Суан мунра.

Учитель перевел:

– Это «давры». Они находятся в спящем режиме и не нападут, если мы не атакуем.

– В таком случае, не будем шуметь.

Черепаха «вилано» зашагала дальше, оставляя позади зарытые в песок боевые машины династии Крато. Гектор покинул рубку управления и отправился в кубрик, держась за поручни, укреплённые по обеим сторонам узкого коридора. В маленьком помещении, освещённом тусклыми потолочными светильниками, стояли двухъярусные кровати, прикрученные к стенам. На одной из них лежал, глядя в потолок пустым взглядом, Макс. Хронвек опустился рядом с ним.

– Как вы себя чувствуете?

Агент посмотрел на мага глазами, полными страдания:

– Я держусь, Гектор. Я чувствую, оно приближается, мы двигаемся в верном направлении! Но боги, мне так страшно!

И он закрыл лицо ладонями. Хранитель ответил:

– Давайте поднимемся наверх. В замкнутом пространстве всегда лезут в голову всякие глупости.

Он помог Максу подняться, и они вместе вышли на панцирь «вилано». Прямо на броне, не держась за поручни, стоял Гратагарат – кошмарные когти уверенно держали демона на бронированных плитах покатого купола. У его ног, держась рукой за один из белых шипов, покрывающих тело герцога, сидела Дака Кад-Хедарайя. Хронвек окликнул ее:

– Ещё немного, и я начну к нему ревновать.

Женщина повела плечом и фыркнула:

– У него в голове одни ледяные статуи размером с Башню Хранителя. Думаю, любовник из него тоже неважный, зато Гратагарат отбрасывает отличную тень, которой так не хватает на этой железяке.

И она облокотилась о ногу демона. Гектор подошёл поближе, поманив за собой Макса. Черепаха перевалилась через верхушку бархана, машину качнуло. Тридцать четвертый все ещё не мог привыкнуть к послу Нижнего Плана, он приблизился и поклонился с куда большим уважением, чем следовало. Гратагарат расхохотался.

– Человек Макс, который слышит смерть. Чего ты хочешь?

Агент посмотрел герцогу в глаза, найдя в себе силы не отводить взгляд. Гратагарат выпустил из носа струйку дыма. Тридцать четвертый спросил:

– Почему Зунтр пугает только меня? Ведь вы оба тоже чувствуете эту пустоту!

Дака Кад-Хедарайя ответила:

– С чего ты взял, что мы не боимся? Посмотри на демона, он же весь трясется.

Гратагарат никак не отреагировал, продолжая смотреть на Тридцать четвертого немигающим взглядом. Гектор вмешался:

– Хватит дразнить его. Помогите Максу справиться с его… проблемой. Уверен, у вас найдется для него парочка советов.

Герцог испустил утробный звук и сказал:

– Человек Макс боится смерти?

Гектор перевел, и игрок отрицательно помотал головой.

– Я не боюсь умереть, я всегда был к этому готов. Это как голос, он со всех сторон, будто шепот, будто чье-то дыхание на лице. Он пытается мне объяснить, но я не понимаю… Это невыносимо – постоянно пытаться разобрать, услышать, чего хочет этот мертвый мир!

Гратагарат сделал движение левой рукой, как будто вырвав из воздуха кусок.

– А когда ты разберёшь, что будешь делать, человек?

Черная Пантера добавила:

– Многие чего-то хотят, но ты же не бежишь исполнять их желания. Так зачем пытаться понять? Я тоже чувствую зов пустоты, и наш клыкастый друг ее слышит. Не обращай на нее внимания, игрок.

Макс задумался, глядя вдаль.

– Попробую.

Дака Кад-Хедарайя сказала:

– Обычно я не даю советов, но для тебя сделаю исключение. Если хочешь, конечно.

Тридцать четвертый кивнул. Она продолжила:

– Перед кубриком есть арсенал. Ты пробовал стрелять из оружия мертвых династий?

– Нет.

– Возьми что-нибудь, что приглянется, и возвращайся.

Макс спустился в утробу черепахи и нашел металлическую дверь, о которой говорила Черная Пантера. Она оказалась не заперта, игрок открыл ее и обнаружил небольшое помещение, стены которого были плотно завешены всевозможным оружием. Он провел по рядам блестящих стволов пальцами, сжал один и вытащил из пазов. Вернувшись на панцирь, Тридцать четвертый выбрал участок пустыни недалеко от «вилано» и прицелился. Гектор аккуратно отвёл ствол винтовки в сторону.

– Цельтесь подальше. Это интактный пульсатор, он стреляет с эффектом осколочной гранаты, радиус взрыва двести метров.

Игрок кивнул, прицелился и нажал на спуск. Он почувствовал лёгкую отдачу, ничего не произошло, но через пару секунд небольшой участок пустыни раскидало в стороны – Макс услышал, как рядом просвистело несколько осколков. Хронвек сказал:

– Это всё ещё слишком близко. Я, пожалуй, тоже поупражняюсь.

Он взялся за поручни, намереваясь спуститься вниз.

– Дорогая, тебе захватить что-нибудь?

Женщина подняла глаза на Гратагарата.

– Хочешь пострелять по барханам, рогатый?

Герцог расхохотался.

– Оружие! Жители Оси не нуждаются в оружии! Мы убиваем врагов голыми руками!

– Как знаешь, рогатый. Принеси мне что-нибудь на твой вкус, маг.

Наставник Стурастан, глядя в мониторы на фонтаны песка, возникающие по обе стороны от боевой черепахи, проворчал себе под нос:

– А я-то думал отдохнуть от детей. Только бы друг друга не подстрелили.

***

Расплавленный песок медленно стекал по склону бархана. Черепаха «вилано» стояла неподвижно, едва заметно поворачивая голову, чтобы сканировать местность. Чтобы воспользоваться Планом Пути для возвращения в замок, Гектор вызвал разряд электричества огромной мощности – от него мировой порядок Зунтра будет вибрировать ещё несколько часов, давая магу возможность раскрывать Планы. На черепахе остались Стурастан, Макс и Гратагарат. Хронвек отправился за снедью, которую приготовила для них леди Жуада, а Черная Пантера сказала, что ей необходимо отдохнуть от бесконечной тряски в брюхе железной машины. Игрок все сильнее ощущал направление, с каждым часом оно становилось более явным, давление пустоты будто выталкивало его, заставляя двигаться вперёд, в сторону заходящего солнца. Арсенал «вилано» немного отвлек игрока от мрачных мыслей, но теперь они снова вернулись, вытесняя собой все остальное. На поверхность поднялся наставник. Он посмотрел на хмуро глядящего вдаль Макса и спросил:

– Далеко ещё нам до цели?

Игрок задумался. Они ехали целый день, и за это время его ощущения сильно изменились, обрели подобие формы. Тридцать четвертый ответил:

– Я могу ошибаться, но, возможно, через сутки-двое мы доберёмся до цели.

Стурастан хмыкнул:

– Если Гратагарат сможет удержаться на броне, «вилано» ночью разовьёт максимальную скорость. Эта машина может бежать очень быстро.

Демон услышал свое имя и заворчал. Наставник сказал:

– Если мы поедем быстрее, тебе будет не слишком удобно ехать верхом на черепахе. Но, если хочешь, тут есть грузовой отсек…

Страшный рев прервал Стурастана. Демон был просто в бешенстве. Если бы не союзный договор, от игрока и наставника сейчас остались бы одни кровавые ошмётки – Гратагарат был страшно оскорблен подобным предложением. На счастье, как раз в этот момент воздух замерцал, и на горячей броне возник Хронвек под руку с Черной Пантерой. Хранитель свел ладони, демона окутал ореол пламени, и он тут же успокоился. Гектор перебросился с ним парой фраз на кабаллистическом языке жителей Нижнего Плана, снова сложил ладони вместе и развел руки в стороны. Пространство разошлось, исторгнув дым и запах серы, и Гратагарат исчез. Стурастан всплеснул руками:

– Он же нам нужен! Как мы найдем без него источник? Хотя, лучше пусть он будет пока подальше. И как мне пришло в голову предложить ему подобный способ путешествия…

Хронвек усмехнулся:

– Мы все иногда ошибаемся, Стура. Не принимай это близко к сердцу. Давайте перекусим, а там посмотрим, что делать дальше.

Он поставил на броню плетёную корзину и принялся доставать из нее различную снедь, испускающую божественный аромат. Тут были копчёные колбасы, соленья, свежий хлеб, сыр из погребов Призрачного Замка, нежное молодое вино, хрустящие побеги зелени, обжаренные на открытом огне и фирменный лимонад хозяйки из сока ягод зум-зум. Стурастан, почувствовав запах, сразу же позабыл о своем фиаско, воскликнув:

– О, моя прекрасная Жуада! Нет никого лучше тебя в целом мире!

Покончив с содержимым корзины, они спустились в рубку, и наставник привел машину в действие. Гектор попросил его немного подождать и поднялся наверх. Пустыня уже погрузилась во тьму, солнце зашло за неподвижные песчаные волны. На мгновение барханы осветила вспышка пламени. Хронвек вернулся и сказал, что теперь можно ехать. Черепаха, повинуясь командам наставника, припала к земле, расставила конечности и втянула голову в панцирь. Стурастан что-то сказал, и машина плавно двинулась вперёд, набирая скорость. Они ехали все быстрее, и Макс даже схватился за спинку сиденья Гектора, так стремительно проносились мимо песчаные холмы. Если они будут перемещаться в таком темпе, машина покроет оставшееся расстояние до утра.

Неожиданно на крайнем мониторе прошло движение, и в поле зрения показалось огромное животное, покрытое белыми отростками, напоминающими сталактиты. Оно двигалось гигантскими скачками, обгоняя «вилано». Распахнутая пасть была усеяна острыми зубами, изогнутые рога, подобные разящим клинкам, устремлены прямо вперед. Лапы с ужасными когтями загребали песок уверенными движениями, бешено мечущийся раздвоенный хвост высекал из боков твари искры, а на ней, гордо выпрямив спину и обхватив жесткие бока ногами, ехал Гратагарат и хохотал во все горло.

***

Башня лежала на боку, наполовину засыпанная песком. Удар, лишивший ее опоры, пришелся в основание сооружения, он вырвал из него огромный кусок, конструкция потеряла устойчивость и рухнула. Башня была сделана на совесть, столкновение с землёй не разрушило ее, повредив только большой жёлтый камень на вершине – он отвалился, расколовшись надвое, и лежал теперь рядом, выглядывая из-под песка своей граненой макушкой.

Хронвек закрыл План Энергий, когда мощный поток гравитации расчистил обломки. Осмотрев кристалл, он заметил:

– Поправь меня, Стура, если я ошибаюсь. Это не Закрывающий Камень, который мешает воспользоваться Планом Пути?

Наставник поставил свой табурет на каменные плиты, покрывающие скрытую под тоннами песка площадку, уселся и кивнул.

– Ты не ошибаешься, Гектор. Можешь даже не проверять, это точно он, я чувствую.

Ночью черепаха «вилано» преодолела огромное расстояние, и теперь они находились в гористой местности. Занесённые скалы сломанными костями выглядывали из песка, но куда большее внимание путников привлекали однотипные башни. Их разрушенные останки попадались на глаза, куда ни глянь – до самого горизонта. Кто-то с маниакальной методичностью уничтожил каждую из них, нанеся удар в нижнюю часть бетонного сооружения. Гратагарат, который всю ночь, не зная усталости, несся рядом с боевой черепахой, сказал, что граница этого архитектурного побоища осталась далеко позади. Гектор подошёл к основанию башни и заглянул внутрь.

– Здесь есть механическая часть, эта штука стояла тут не для красоты.

Подошел Макс и тоже осмотрел содержимое развалин. Внутри лежал длинный металлический стержень, который крепился к потолку. Ближе к полу на нем был закреплён агрегат, более всего напоминающий двигатель.

– Похоже на антенну или приемник сигнала.

Лицо агента подергивалось, он с трудом держал себя в руках. Вечером Дака Кад-Хедарайя подошла к его койке и провела ладонью по лицу Тридцать четвертого, сказав что-то на тягучем и вязком, как смола, языке – Макс успокоился, глаза его налились свинцом, и всю ночь он спал как убитый. Но теперь пустота снова навалилась на него, терпеть ее стало тяжелее, агент прикладывал все силы, чтобы не закричать, так страшно вибрировала его душа от этого мрачного зова, идущего со стороны заката.

Хранитель кивнул. Его куда больше интересовал закрывающий камень на вершине конструкции. Стурастан поднялся и принялся изучать обломки, лежащие на плитах.

– Интересно. Предыдущая башенка упала, будто бы от удара огненным шаром, а в эту, похоже, стреляли из пушки.

Хронвек пожал плечами:

– У династий под конец войны было столько видов оружия, что и сосчитать невозможно. Видимо, тут произошло одно из сражений, противники палили из всего, что у них было.

Сверху раздался голос Черной Пантеры – женщина забралась на упавшую башню, чтобы осмотреться.

– Что за сражение без трупов? Где разбитые машины, где брошенное оружие и кости солдат? Хотя, последние могли уже стать прахом.

– Возможно, их поглотила пустыня. Под слоем песка наверняка мы найдем «давры» и «вилано», а может, где-то стоит мертвый «дартанг».

Она с сомнением покачала головой и отвернулась. Гектор сказал:

– Мы должны двигаться вперёд, Максу становится хуже. Источник его болезни все ближе; возможно, там мы найдем ответы на все эти вопросы.

Боевая машина медленно двигалась по пересечённой местности, постепенно забираясь все выше. По-прежнему тут и там попадались лежащие на боку башни, и по-прежнему не видно было никаких следов битвы. Гектор больше не мог вернуться в замок, поэтому путники перекусили сухими пайками, захваченными предусмотрительным Стурастаном. Наставник объявил остановку: он хотел проверить состояние «вилано» и убедиться, что запаса ее хода хватит на обратную дорогу. Гратагарат умчался вперёд, пропав между скалами. Пространство впереди терялось в лёгкой дымке, что было совсем нетипично для Зунтра – в мертвой пустыне никогда не дул ветер, и воздух всегда был прозрачен. Осмотрев машину и убедившись, что она сможет доставить их назад, Стурастан забрался на ее панцирь и уселся, подперев подбородок. Гектор спросил его: