Мартин Иден

Жизнь, не стремящаяся к жизни, ищет путей к смерти.

Он теперь ясно понял, что никогда не любил Руфь на самом деле. Он любил некую идеальную Руфь, небесное существо, созданное его воображением, светлого и лучезарного духа, воспетого им в поэмах любви. Настоящую Руфь, буржуазную девушку с буржуазной психологией и ограниченным кругозором, он не любил никогда!

Умственное утомление не вызывает такой потребности подкрепить свои силы алкоголем, как физическая усталость,

То, что он предлагал ей, было так ничтожно в сравнении с тем, что она готова была отдать ему. Деньги – взамен любви! Он предлагал ей то, что у него было лишним, без чего он мог обойтись, – а она отдавала ему всю себя, не боясь ни позора, ни греха, ни вечных мук.

Нет, в этом вы ошибаетесь, – в свою очередь возразил Мартин, – каждый человек и каждая группа общества всегда подражают тем, кто выше их по положению. А кто занимает самое высокое положение в обществе? Бездельники, богатые бездельники. Они обычно и понятия не имеют о вещах, которые известны людям, занятым каким-нибудь делом. Им, конечно, скучно говорить о таких вещах, и вот они объявляют, что это – профессиональный разговор, который в обществе вести неприлично. И они же определяют то, о чем можно беседовать в обществе. Беседовать можно: о новой опере, новых романах, картах, бильярдах, коктейлях, автомобилях, яхтах, лошадиных выставках, ловле форели и так далее, – то есть, заметьте, обо всем, о чем бездельники обычно имеют понятие. В сущности говоря, это профессиональный разговор бездельников.

Устав от вечных упований, Устав от радостных пиров, Не зная страхов и желаний, Благословляем мы богов. За то, что сердце в человеке Не вечно будет трепетать. За то, что все вольются реки Когда-нибудь в морскую гладь.

Они изучали жизнь по книгам, в то время как он был занят тем, что жил.

Он положил себе за правило откладывать сколько-нибудь каждую неделю, ценой любых лишений.

Он мечтал возвеличиться в глазах мира, чтобы любимая женщина могла гордиться им и счесть его достойным.

конечной сущности вещей человек не в силах постигнуть и тайна красоты столь же недостижима, как и тайна жизни, – может быть, даже еще непостижимее; что красота и жизнь удивительным образом сплетаются между собою, а сам человек – частица этого сплетения солнечных лучей, звездной пыли и еще чего-то неведомого.