Мэгги Кэссиди

Она задумалась и покусала сочные губы: душа моя впервые окунулась в неё, глубоко, в омут вниз головой, потерялась; как утонуть в ведьминском зелье, кельтском, колдовском, звёздном.

...весь мир пригласил меня переночевать к себе домой, поэтому неважно, в какой дом и заходить —

Никаких примеров-напримеров под моей первой и единственной кожей. Что любовь - это наследие и двоюродная сестра смерти. Что единственной любовью может быть лишь первая, единственной смертью - последняя, единственной жизнью - та, что внутри, а единственное слово... навсегда застряло в горле.

Взрослая любовь, раздираемая среди едва повзрослевших ребер.

Она во что-то влюблена, может, в меня, может, в саму любовь.

Головокружительно, сладко, все совокупные лодыжки всех ваших неистовых красоток не могли бы сравниться с единственным атомом тела Мэгги в изгибе под рукой, все глаза их, брильянты и пороки ни в какое сравнение не пошли бы с острием Звезднопыльного Личного Я Мэгги.

Одинокой романтической зимой, когда мы оба таяли под замерзшими звездами - а теперь под звездами легкого лета мы дышим паром на нашу остывшую любовь.

Что любовь — это наследие и двоюродная сестра смерти. Что единственной любовью может быть лишь первая, единственной смертью — последняя, единственной жизнью — та, что внутри, а единственное слово… навсегда застряло в горле.

А я буду выглядеть как нелепое дитя, чью серую мечту о тщеславии даже любви пронзить не под силу.

Ненависть старше любви.