Здравый смысл врет. Почему не надо слушать свой внутренний голос

Живя в меритократическом обществе, мы хотим верить, что успешные люди более талантливы или более трудолюбивы, чем их менее удачливые коллеги. В крайнем случае они должны эффективнее использовать представляющиеся им возможности. Когда бы мы ни пытались понять, почему та или иная книга стала бестселлером, когда бы мы ни пытались объяснить, почему тот или иной человек богат или успешен, здравый смысл подсказывает нам: результат определяется некими "внутренними качествами" самого объекта или человека. Бестселлер должен быть хоть чем-то хорош, иначе "люди не стали бы его покупать". Самостоятельный человек должен обладать некими способностями, иначе "он не был бы богат". Впрочем, эффекты ореола и Матфея учат нас, что эти основанные на здравом смысле общепринятые объяснения в корне ошибочны. Возможно, некомпетентные люди действительно редко преуспевают, а выдающийся талант редко дает плачевные результаты - но лишь немногие из нас попадают в эти крайности. Для большинства комбинация случайного стечения обстоятельств и кумулятивного преимущества означает, что относительно обычные люди могут добиться либо очень хороших результатов, либо очень плохих, либо средних результатов. А поскольку мы всегда можем рассказать историю, которая правдоподобным образом "объясняет" чей-то успех, то всегда можно убедить себя, будто результат, свидетелем которого мы стали, - продукт врожденного таланта. Соответственно, столь излюбленные циниками вопрос "Если вы такой умный, почему такой бедный?" неправилен. Причин две. Во-первых - и это очевидно, - хотя бы некоторых одаренных людей не интересуют не только материальные блага, но и иные вознаграждения. А во-вторых, талант есть талант, а успех - это успех, и последний не всегда отражает первый.

Большая часть жизни, характеризуется тем, что социолог Роберт Мертон назвал эффектом Матфея - в честь библейского Матфея, говорившего: "Ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет". Матфей имел в виду только богатство ( отсюда и фраза "богатые богатеют, бедные беднеют"), однако согласно Мертону, тоже правило применимо к успеху вообще. Иными словами, победы в начале карьеры дают определенные структурные преимущества, которые в свою очередь повышают вероятность последующих успехов вне зависимости от способностей человека. Младшие научные сотрудники, получившие работу в лучших университетах, как правило, имеют меньше педагогической нагрузки, привлекают лучших аспирантов и легче добиваются грантов и публикации своих статей, чем их коллеги из второстепенных вузов. В итоге два человека, работающие в одной области и характеризовавшиеся сопоставимыми способностями в начале карьеры, через пять-десять лет добьются совершенно разных результатов. И только потому, что их наняли разные институты! И чем дальше, тем глубже будет разделяющая их пропасть. Но и это еще не все. Успешные ученые, как правило, получают львиную долю признания за все, к чему ни приложат руку. Например, когда они пишут статью в соавторстве с никому не известными аспирантами, именно последние порой выполняют большую часть работы или подают ключевые идеи. Как только кого-то признали "звездой", он получает не только больше ресурсов и возможностей сотрудничества ( что обеспечивает наилучшие результаты), но и более чем заслуженную долю признания.

Вместо того чтобы пытаться подогнать мир под собственное предвзятое представление о порядке, нам следует научиться больше узнавать о его состоянии ( и о том, что действительно работает), а затем, реагировать на него как можно быстрее.

Беда в том, что нам намного лучше удается планирование траектории полета ракеты, чем управление экономикой, слияние двух корпораций или даже прогнозирование того, сколько экземпляров книги мы продадим. Так почему же высшая математика

кажется сложной, а проблемы, связанные с людьми, — которые, возможно, гораздо сложнее, — кажутся проще пареной репы? Большинство убеждены, что для их решения достаточно обыкновенного здравого смысла. В этой книге я утверждаю, что ключом к парадоксу является сам здравый смысл.

Суть первой главы сводится к следующему: типы прогнозов, которые, согласно здравому смыслу, мы должны уметь делать, на самом деле невозможны. Причин этому две. Во-первых, здравый смысл говорит нам, что будущее только одно, и наше стремление его спрогнозировать вполне естественно. Тем не менее, в сложных системах, составляющих большую часть социальной и экономической жизни, лучшее, на что следует надеяться, - это дать надежную оценку вероятности, с которой могут произойти определенные типы событий. Во-вторых, здравый смысл требует, чтобы мы игнорировали множество неинтересных, несущественных вещей, а прогнозировали только те результаты, которые действительно важны. В реальности, однако, предугадать, какие события окажутся в будущем существенными, нельзя даже теоретически.

Два в ровной степени одаренных ребенка, один из которых родился в обеспеченной, образованной и социально престижной семье, а в другой - в бедной, социально изолированной, с низким уровнем образования, имеют разные шансы добиться успеха в жизни.

Переход от "прогнозируй и контролируй" к "изменяй и реагируй" - не просто технологический. Только признав, что будущее нам пока неизвестно, мы становимся открыты его познанию.

Любое будущее характеризуется неким уровнем неопределенности, с которым мы ничего не можем поделать. Именно это и приводит к ошибкам даже в самых лучших планах.

Будущее похоже на клубок, в котором у каждой ниточки есть определенный шанс быть вытянутой - и в лучшем случае мы можем оценить вероятность вытягивания различных ниточек.

Руководствуясь в своих объяснениях здравым смыслом, мы часто принимаем за причину и следствие то, что на самом деле - просто череда происшествий.