Не знаю, как вы, а я очень расстраиваюсь, когда из затеи с замахом даже не на рубль, а на тысячу рублей, выходит нечто на копейку. И дело даже не в том, что
"Роман «Девять жизней Роуз Наполитано» стал мировым бестселлером: права на его выпуск были куплены 17 издательствами еще до выхода книги"
– этим как раз сейчас никого не удивишь: книги, как и сериалы, покупаются ещё на стадии пилотов, а то и просто синопсиса, и воплощение может, скажем так, несколько отличаться от первоначального замысла.
Дело, как мне кажется, в том, что Донна Фрейтас, автор «десятка детских и подростковых романов» (МИФ), так и не смогла выйти за рамки young adult. Её героиня явно имеет автопортретные черты (профессор социологии, уже давно не девочка, убеждённая child free в католической среде), но эмоционально вся жизнь Роуз Наполитано по-прежнему вертится в подростковой парадигме родители/учёба/секс.
Пусть вас не обманывает аннотация:
"Это глубокая и провокационная история о сюрпризах, которые несет нам будущее, о значимости выбора и о том, какую роль материнство играет в судьбе женщины"
– по сути, речь идёт об одном-единственном вопросе: имеет ли женщина право не рожать детей или обязана посвятить себя материнству. Все «девять жизней» Роуз Наполитано сводятся, по сути, к решению этого вопроса, высказанного в самой примитивной его форме: «я не хочу ребёнка, муж хочет, родители мужа хотят, часики тикают».
: во всех вариантах, независимо от того, соглашается ли Роуз рожать или нет, ей не удаётся сохранить семью. Во всех вариантах она сходится с другим профессором социологии, Полом. Во всех вариантах воспитывает дочь (во всех, кроме одного, где она умирает родами). А всё потому, что будущий муж, предлагая ей руку и сердце, встал по традиции на одно колено, чего она просила не делать. Если он не смог пойти наперекор традиции, уважать её желание в столь простой вещи, разве мог он уважать её желание не иметь детей? Конечно, нет.
Вот что я вам скажу: проще всего, когда не получается, свалить свою неудачу на негодный инструмент и бракованные материалы. Проще всего сказать: ах, как я могла с самого начала не заметить, что муж меня не уважает?
Что спорить, бывают и такие случаи. Но вариации потому и называются вариациями, что происходят от латинского variatio – изменение, перемена. Изменить можно всё, в том числе и радикально: мы знаем это по многим фильмам и книгам. Герои «Дня сурка» и «Беги, Лола, беги», по крайней мере, предполагают, что должен быть какой-то другой выход. Люди меняются и меняют обстоятельства, в которых живут. Но «Девять жизней Роуз Наполитано» как бы сообщают, что выхода нет: если не умрёшь, то непременно станешь матерью, потому что так устроен мир. А потом, конечно, умрёшь, как умерла твоя мать. И твоя дочь займёт твоё место.
Я не женщина. У меня трое детей, но я их не рожал и не знаю, что такое материнский инстинкт. Я не верю, что предназначение каждой женщины – материнство, и знаю очень многих женщин, для которых это не так. Мне кажется, что взявшись за огромный, тяжелый, но по нынешним временам очень актуальный камень, Донна Фрейтас так и не смогла его поднять – да что там поднять, хотя бы пошевелить. И мне будет очень жаль, если читатели (и особенно читательницы) начнут мерить себя героиней этого романа.
Отзывы
45