Путь избранного

ЛИТЕРАТУРНОЕ АГЕНТСТВО WRITER’S WAY

© Калинкин Д.В., текст, оформление

* * *

Я благодарю своих родителей за жизнь, которую они подарили мне.

Благодарю Дарью Хэнсон за то, что вдохновляешь меня каждый день.

Выражаю благодарность Намкаю Норбу Ринпоче и моим первым немедийным учителям, которые не любят упоминания своих имен публично.

Моя огромная благодарность Гэри М. Дугласу и Дэйну Хииру за вдохновение и инструменты осознанности.

И, конечно же, спасибо всем людям, встречавшимся в течение моей жизни, чьих имен я не смог узнать, сущностям, что незримо показывают мне возможности, а также горам, после которых я уже не буду прежним.

Слово «путь» имеет очень древние корни. Означает «дорога, тропа». Уже с XIV века оно приобрело более широкое значение: так стали называть дорогу, имея в виду направление куда-либо.

Значение слова «избранный» позаимствовано из словарей – «выделяющийся чем-нибудь среди других, лучший в своем деле».

Я считаю, что каждый человек избран найти себя и «своё». И каждый выбирает – как и когда это происходит. В этой или следующей жизни.

Путь избранного – это и путь главного героя книги, и мой путь, и каждого из тех, кто перевернул последнюю страницу или читает эти строки, только собираясь погрузиться в увлекательную историю жизни одного из восьми миллиардов человек.

Пролог

Колеса привычно наматывали километры. Стрелка спидометра отчаянно ползла вверх. Мысли метались в голове, как разъяренные пчелы, и невозможно было успеть ухватиться ни за одну из них. Сколько лет он уже не гнал свой «Форд» вот так, в никуда, убегая от всего, что сковывало его по рукам и ногам? Он, наверное, и сам бы затруднился вспомнить.

Хотя какая теперь разница? Кому и зачем нужна такая жизнь? С начальством, орущим по поводу и без него, с ответственностью за поступки безответственных людей, с выполнением идиотских распоряжений, с бизнесом, построенным своими руками и потерянным в один миг.

«Вот вам всем!!» – от зашкаливающего адреналина мужчина резко вывернул руль вправо, колеса машины коснулись обочины и, подняв в воздух кучу песка и придорожного гравия, вернули автомобиль обратно на трассу.

На рекламном билборде, гласившем: «Ремонтируем, не отходя от трассы», был изображен рабочий с инструментом в руке.

«Надо ж, как на Михалыча похож, – подумал водитель «Форда». – Чуть не сел из-за этого дурака. Слесарь-каскадер, тоже мне…»

Его взгляд затуманился. Толпа рабочих, склонившихся над колодцем, стонущий от боли Михалыч где-то там, в темной глубине.

Внезапно всю картину вытеснило раскрасневшееся лицо кричащего генерального.

Он встряхнул головой, пытаясь отогнать воспоминания – градус злости и отчаяния и так уже зашкаливал. Педаль газа, почти сравнявшаяся с полом, напомнила о себе жалобным скрипом, как бы подавая знак, что может случиться непоправимое. Но водитель уже не слышал звуков автомобиля и не видел дорогу…

Совершив над собой невероятное усилие, он все же сумел посмотреть вперед. Но было уже поздно. Прямо на него, сотрясая воздух мощным гудком, с бешеной скоростью летела тяжелая фура.

Все, что он успел сделать, – зажмурив глаза, резко вывернуть руль вправо, в отбойник.

Глава 1
Болото проблем

В то утро Дмитрий сидел у себя в кабинете и в который уже раз составлял послание в администрацию. Переписка, длившаяся четвертый день, не приносила результатов и бесила при одной только мысли об очередном письме. Но что поделать, если без этих бюрократических диалогов не решался ни один вопрос?

А все началось с того, что в один прекрасный зимний день, когда за окном столбик термометра показывал минус тридцать, вдруг истощились резервные емкости предприятия. Тот самый запас воды, что покрывает пиковые нагрузки котельной в холодное время года.

Дмитрий после недолгих раздумий принял непростое решение «запитаться» от 80-кубового пожарного бака. Понимая, что нарушает тем самым правила пожарной безопасности.

В то время как слесаря, матерясь на замерзшие задвижки, отогревали их паяльной лампой, Дима уже заходил в приемную административного здания водоканала.

– Вам кого? – подала голос дама в толстенных очках, оторвав взгляд от глянцевого журнала.

– Владимир Алексеевич на месте? – Дмитрий уже подходил к кабинету директора.

– Да куда ж вы все лезете? Ждите здесь, сейчас узнаю, – нехотя встала с места секретарша и, кинув ненавидящий взгляд на нарушителя спокойствия, зашла в кабинет.

Буквально через минуту она вернулась:

– Занят. Просил не беспокоить.

Тут терпение Димы приказало долго жить. Оно лопнуло, прокатившись в его голове, подобно раскату грома.

– Я буквально на пять минут. Извините, – он прошел мимо дамы в очках, которая даже не успела что-то возразить.

– Дима-Дима-Дима, – развел руками в стороны директор водоканала, – и, как всегда, без приглашения.

– Приветствую, Владимир Алексеевич, – Дмитрий пожал руку седому человеку в сером костюме, – тут не до сантиментов. У меня там непонятно что творится в котельной. Воды от вас ждем уже неделю.

– Ну я тоже не всесильный, сам видишь. Делаем все, что можем, – развел руками Владимир Алексеевич и подошел к бару, хитро спрятанному в шкафу с документами. – Коньячку?

– Я не пью на работе, – ответил Дима и взял со стола чертеж. – Что у вас за авария?

– Пьяный экскаваторщик порвал ковшом трубу. Сейчас ведутся работы, – наливая в бокал пятизвездочный напиток, ухмыльнулся «король всея воды». – Представляешь, начали смотреть трубы и нашли участок, прогнивший напрочь. Пятьдесят метров! Пришлось уволить инженера, а мастера бригады оставить без премии за то, что вовремя не провели капремонт.

– Понимаете, у меня люди скоро замерзать будут на работе! – не выдержал Дима, – Через пару дней все оборудование встанет. Отопление, горячее водоснабжение, пар на технологические нужды – обо всем этом можно забыть. Может, мы вам посодействуем? Я могу бригаду предоставить в помощь.

– Занимайся своими делами, Дима, – помрачнев, директор водоканала сделал глоток спиртного и закусил лимоном. – Я сам со своими баранами разберусь. И дадим вам воду. Уже завтра…

Дмитрий вышел на улицу и вдохнул свежий морозный воздух. Ветви стоявших неподалеку деревьев спрятались под недавно выпавшим снегом. Как будто картина из детства. Когда он стоит во дворе и смотрит вверх, на раскидистые заснеженные яблони, похожие на огромные ватные поделки, ощущая, как за щеки щиплет сильный мороз. А потом выходит из дома Петька и они начинают бегать по высоким сугробам, достраивать снежные лабиринты, и хохотать на всю округу.

Сейчас же было не до смеха. В голове, особенно после разговора с директором Водоканала, творился хаос. Мысли появлялись и тут же перемалывались жерновами нависшей беды, сумасшедшей ответственности и осознания, что еще один такой день производство не переживет.

* * *

Владимир Алексеевич сдержал обещание – на следующий день воду дали. И машиностроительный завод заработал в полную силу.

Но через месяц ситуация повторилась снова.

Теперь порыв прогнившего участка водовода произошел прямо за воротами их предприятия.

Как только это случилось, Дмитрий сел в служебную «Ниву» и поехал в гости к «многоуважаемому» Владимиру Алексеевичу.

Но того на месте не оказалось. Дима выяснил, что директор местного водоканала уехал на какой-то симпозиум в Анапу.

Котельная работала на минимальной мощности, почти израсходовав запасы пожарного бака. А Дмитрий, скрепя зубами, выдавливал из себя очередное лояльное письмо в краевую администрацию, находясь уже на пределе.

– Дмитрий Геннадьевич, беда! – дверь в кабинет распахнулась так внезапно, что Дима даже не успел возмутиться. На пороге тяжело дышал всклокоченный Роман, мастер котельной. – Там человек в колодец упал!

Главный инженер, надевая на ходу пальто и хватая каску, быстрым шагом вышел в коридор и направился к выходу из административного здания, слушая по пути бледного заикающегося Рому.

Дмитрий смотрел на испуганного молодого парня, который попал в критическую ситуацию. Еще полтора года назад он сам был на должности мастера. И когда произошел инцидент, принял самостоятельное решение. Никто из высшего руководства не узнал, что чуть не погиб человек после удара током от силового кабеля, подходящего к насосной станции. «Все, что произошло в Вегасе должно остаться в Вегасе».

Рома, который по малейшему поводу обращался к нему за советом, сейчас должен был сам принять решение. Но этого не произошло. Как бы ему самому помощь не понадобилась – того и гляди упадет в обморок.

В котельной Дмитрия встретили два больших котла, один из которых шумел, превращая двадцать кубов воды в пар. Найти место происшествия было несложно – вся дневная смена кучковалась возле открытого люка, а один из слесарей уже тащил веревку с лестницей. Из темного колодца доносились стоны.

«Надо же так…», «Вон, вроде шевелится» – полушепотом переговаривались столпившиеся рабочие.

– Ну и? Какого хрена его туда понесло?

– Да вот, Дмитрий Геннадьевич, переключались на другой котел. Говорили же ему, что без страховки нечего там делать, – ответил один из работяг. – Я, говорит, сто раз туда лазил, все коммуникации как свою квартиру знаю, могу даже на ощупь работать…

– Дощупался, – зло заметил Дмитрий. – Неизвестно, что там у него еще. Живой бы остался…

Михалычу повезло. Вывих плеча и два сломанных ребра – это праздник по сравнению с тем, что могло бы быть. Повезло и Дмитрию: медики попались понятливые и скандал о несоблюдении техники безопасности на ведущем предприятии города обещали не поднимать. Закрепили их молчание несколько цветных купюр, как бы между делом попавшие в карман главврача больницы, когда Михалычу вправляли плечевой сустав в травмпункте.

Только вот генеральный директор ни малейшего оптимизма не испытывал. Дмитрий это понял, когда отошел в сторонку и набрал его номер, чтобы сообщить свежие новости.

– Ты вообще понимаешь, что это такое?! – шеф яростно выплевывал слова, от его голосовых децибелов звенело в правом ухе. – Помнишь, как нас полгода назад проверка нагибала, пытаясь хоть что-нибудь найти?! А сейчас и искать не надо – нате вам подарочек!

– Виталий Григорьевич, я договорился с медиками. Они зафиксировали вызов на другой адрес, – начал возражать Дмитрий.

– Знаешь куда иди со своим другим адресом?! – загремел генеральный. – Хорошо еще, травма не тяжелая! А если бы он туда головой вниз грохнулся? Зафиксировали, – передразнил он Дмитрия. – Это ЧП на крупном предприятии. Человек чуть не погиб. Тут шум такой может подняться, только уворачивайся. Если все обойдется и твой Михалыч не будет это дело раскручивать – считай, подарок судьбы. И имей в виду – я тебя покрывать не буду! У меня семья, между прочим! Ладно. Как приедешь – переговорим по этому поводу!

А далее начались «танцы с бубнами»: составление отчета о происшествии, разговор с Михалычем, которому жена советовала обратиться к начальству за компенсацией, непростая беседа по этому вопросу с шефом, проведение внепланового инструктажа по технике безопасности всем мастерам и начальникам цехов, а также очередные сложные переключения, на которых один из слесарей чуть не попал под струю пара. Столько Дмитрий за всю свою жизнь не матерился.

Весь оставшийся день прошел как в тумане.

«Хотя… Когда у меня последний раз было не “в тумане”?» – задумался он, укладываясь ночью спать. «Такое впечатление, что мне каждый раз снится один и тот же сон, в котором всем от меня чего-то надо, все орут, требуют, косячат. А я должен при этом всех на себе тащить. И чем больше стараюсь разобраться с проблемами, тем больше виноват. Когда это все закончится?» – на этом вопросе он в очередной раз провалился в забытье.

Именно забытье. Потому что сном это назвать было трудно: тяжкие мысли, погружали в трясину безысходности, а после получасовой дремы он открыл глаза и опять ушел с головой в знакомый коктейль негатива. Чтобы снова провалиться в забытье.

И вот уже прозвенел будильник, а он не понял – то ли спал, то ли нет.

Причиной беспокойного сна было еще то, что в последнее время Дмитрий все чаще оглядывался вокруг себя. И замечал коллег и знакомых, живших самой обычной жизнью. Каждый их рабочий день был похож на остальные: ранний подъем, работа до вечера, вечером – дорога домой через продуктовый магазин, ужин под очередное тупое ТВ-шоу и сон. В выходные: в пятницу вечером – нажраться, в субботу – встать с бодуна и, опохмелившись, опять нажраться, в воскресенье – выспаться и вечером помятым выйти на прогулку в соседний парк. А дальше – понедельник, начало новой рабочей недели. В отпуск – на тот же южный курорт, что и в прошлом году.

Казалось, можно сойти с ума от скуки. Но нет. Всех это устраивало настолько, что любой отход от заданной траектории – поездка за границу, поход на концерт или посещение каких-то курсов – воспринималось как извращение. Каждый из них говорил одни и те же слова: «А это еще зачем? Пусть кому надо, те и страдают этой ерундой!»

Дмитрий так не мог. Он всегда хотел большего. В определенные моменты ему казалось, что он находится в какой-то колее, по обе стороны которой есть мир, гораздо более интересный и многогранный.

А иногда создавалось ощущение, что вместо двух лет работы на заводе прошло лет пятьдесят, и он не полный энергии и веры в будущее молодой парень, а дряхлый старик, который уже не помнит, какой жизни ему хотелось в детстве или юности.

Одно он знал точно – жизнь сегодняшняя, какая она есть, не входит в его планы.

Дмитрий улыбнулся, вспомнив очередной непростой разговор с отцом, как раз перед школьным выпускным. Тот пришел на обед и застал его сидящим в Интернете.

– Я всю свою жизнь впахиваю на вот этом заводе, – взмахнул он рукой в сторону высоких труб, выпускающих в воздух клубы густого белого дыма. – Я делом занят и зарабатываю деньги, причем неплохие. А в твои годы уже подрабатывал грузчиком в универмаге.

– Пап, ну сейчас время-то другое, – неуверенно начал Дима. – При желании можно заработать, даже не вставая из-за стола. Я вот, например, администратор одной из групп в социальных сетях, причем через нее ко мне приходят заказы на рефераты, контрольные. И делаю я их не бесплатно. У меня ведь получается.

– Да что эти копейки… Запомни, настоящий мужик должен уметь все делать своими руками, – перебил его отец, повышая голос, – и этим зарабатывать. А не как твои эти… «тык-тык-тык!» – он издевательски изобразил печатание на компьютерной клавиатуре. – Знаю одного такого. Вон, Володька, работает у нас диспетчером. Уже тридцать лет от роду, а дебил дебилом.

– Да что в этом такого? Ну хобби у человека такое, – не выдержал Дима.

– Да, какое хобби! Позор семьи! – отец опять перешел на крик, – Я не хочу, чтобы ты стал таким же тормозом! Краснеть потом перед всеми… – он махнул рукой и, упав в кресло, включил телевизор.

– Что за шум? – мама пришла от соседки, к которой ходила за солью.

– Ну, мам, скажи, что не так всё! – воскликнул Дима и объяснил, о чем шел разговор.

– Сынок, ты отца послушай все-таки. Ему-то виднее. Он вон сколько лет проработал на заводе. Пойди лучше извинись. Ради тебя же старается.

Главный инженер вспоминал, и улыбка сползала с его лица.

Мама была домохозяйкой и всегда поддерживала отца. Кажется, даже не понимала, что есть еще занятия, кроме готовки, стирки, уборки и прочих домашних хлопот. Ее мнение во время любой конфликтной ситуации сводилось к фразе: «Отцу виднее. Для тебя старается».

В детстве, когда собирались друзья семьи и родственники за одним столом, Диме задавали вопросы вроде: «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь». Больше для того, чтобы получить правильный ответ: «Слесарем, как папа!», или, что еще лучше: «Инженером!» И родители, получив «правильный» ответ, гордо улыбались гостям. Вот, мол, продолжение трудовой династии.

Постоянные разговоры на тему «настоящей мужской профессии» поначалу вызывали у маленького Димки бурные протесты. Он видел уставшего отца в грязной робе, который ругает всех и вся последними словами, и не понимал, почему он должен устраиваться на такую же работу.

В эти моменты он слушал отца, а сам представлял, как путешествует по миру, открывает для себя новые горизонты, страны, города, интересы, занятия, знакомится с новыми людьми.

Однако мир его фантазий периодически потряхивало – по мере взросления нажим отца становился все сильнее. А мама в эти минуты, как всегда, уговаривала:

– Да ладно тебе. Ну, станешь на заводе работать. Кусок хлеба всегда будет. И перед людьми не стыдно – своими руками заработал! А компьютер – есть же выходные на это, да и вечера свободные. Пусть будет хобби. Все равно это не дело, на жизнь себе этим не заработаешь. Ты, главное, получи образование! Без диплома или корочки в наше время никуда не устроишься.

И вот однажды Димку доломали. Он устал от конфликтов с отцом и бесполезных разговоров с мамой и решил пойти на компромисс.

Через пять лет он получил техническую специальность. Хотели технический диплом, «самое важное в жизни»? Нате!

Походив несколько месяцев по собеседованиям, которые не принесли результата, он плюнул и отправился на машиностроительный завод, где работал его отец. А за два с лишним года сделал очень неплохую карьеру, дойдя до главного инженера.

Теперь у него уже свой кабинет, хорошая зарплата, атрибуты самостоятельной жизни – съемная квартира, машина, не очень большая, но все-таки власть в пределах предприятия. Казалось бы, живи и радуйся. Сколько людей позавидовали бы такой жизни!

Но сейчас он понимал, что должность главного инженера обернулась ответственностью за любые происшествия – от опозданий подчиненных на работу до травм из-за несоблюдения техники безопасности.

Его собственное мнение по рабочим вопросам генерального интересовало мало. А главное – все чаще откуда-то из глубины стучались мечты, которые он с такими усилиями пытался задушить все свои сознательные годы.

Дмитрий все чаще ловил себя на том, что, составляя за рабочим компьютером график занятости персонала или печатая письмо в очередную инстанцию, он не может сконцентрироваться на делах: его все время уносит туда, вдаль, к новым городам и интересным знакомствам.

Из-за того, что он не успевал закрыть все текущие задачи, следовали неприятные разговоры с начальством. И с каждым днем нерешенных дел становилось все больше.

В результате жизнь для него превратилась в бесконечный аттракцион, похожий на беличье колесо. Как быстро он ни пытался бежать вперед и стараться все успеть, колесо возвращало его в исходную точку, где его ждали проблемы, которым не было видно ни конца ни края, и удручающая действительность.

И на сколько его еще хватит, главный инженер не знал.

Глава 2
Услышать себя

На следующее утро Дмитрий все так же преодолел соблазн выключить будильник и забыться снова – машинально принял душ, с отвращением взглянул на осунувшееся отражение в зеркале и, запив два бутерброда с колбасой растворимым кофе, поехал на работу.

Не успел он зайти в кабинет, как тут же раздался звонок все от того же генерального.

– С добрым утром, Дима. Добро пожаловать на любимую работу, – с изрядной долей сарказма сказал вслух Дмитрий и взял трубку.

– Ты чего, опять там прохлаждаешься? Ко мне люди уже с утра с жалобами идут! Что у тебя за бардак в твоей котельной? Я опять, что ли, должен тебя прикрывать и легенды придумывать? Через минуту у меня! – оглушил его голос Виталия Григорьевича.

Дима уже было рванул к двери, но… вдруг что-то его остановило.

– Да чтоб тебя! – на глаза накатили слезы, которые он с трудом удержал внутри себя. Это были слезы отчаяния и хронической усталости, слезы человека, находившегося не на своем месте.

Два года он впахивал как проклятый, начиная с должности мастера цеха. Упорно взбирался по карьерной лестнице, каждый день доказывая всем, что он может больше. Полгода выполнял обязанности пожилого главного инженера и не получал за это ни гроша. А затем, после ухода того на пенсию, стал отвечать за все производство на машиностроительном заводе, начиная от зданий и оборудования и заканчивая жизнями персонала.

В результате на нервной почве, он заработал себе кучу диагнозов, и невроз был самым безобидным. Наверное, в этой атмосфере ему, по всей видимости, и предстояло провести остаток жизни, которой с каждым годом становилось все меньше…

«С другой стороны, так все живут…», – мелькнула в голове мысль-программа, навязанная родителями и обществом.

Но вперед выступил тот самый маленький Дима, у которого было свое мнение: «А почему должно быть как у всех?! И какой, вообще, во всем этом смысл? Чужие поручения, чужие проблемы, чужие проступки, чужие потребности… А я сам-то где?!»

Дмитрий сел за стол и вытащил чистый лист бумаги. В кармане куртки ожил телефон. Звонил генеральный, так и не дождавшись его на прием. Выключив звук, он положил смартфон на стол, экраном вниз. Рука уверенно и как-то непривычно легко начала выводить на белом листе: «Прошу уволить меня по собственному желанию…»

«Дата, подпись. Вот так. Пусть до вечера полежит здесь, а там видно будет», – с необъяснимыми пока внутренней энергией и чувством удовлетворения, заметил Дмитрий. Телефон опять начал разрываться, и он его выключил.

Открыв дверь, он понесся не к кабинету начальника, а на служебную стоянку.

«Надоело!! – мысли бились в голове, как хищник в тесной клетке. – Сам всю жизнь, как в этом колодце, куда Михалыч свалился. Только его вытащили и лечат, а меня никто ни тащить, ни лечить не собирается. Вечно сам за всех все решаю, а на себя ни сил, ни времени не остается. Сколько можно уже?»

С этими мыслями он нырнул в автомобиль, вырулил со стоянки и направился в сторону трассы.

Дорога и скорость всегда освежали Диму, придавали ему сил. Но сегодня было что-то еще. Он давил на педаль газа и чувствовал, как будто нечто давно прилипшее со всех сторон вдруг начинает отваливаться от него как пережженная глина. Освобождался от всего, что душило его долгие годы, вырываясь вперед настолько, что этому прошлому уже было его не догнать.

«Какой же я дурак! И ведь надо же было терпеть это столько лет! А что меня, в сущности, держало? Я ведь никому ничего не должен. Родители? Я обещал им диплом – диплом есть. Работать всю жизнь по специальности, выбранной не мной, меня никто заставить не может. Виталий Григорьевич? Человек, конечно, своеобразный. Но, думаю, ему тоже радости мало, что у него на заводе главный инженер с навязчивой идеей послать эту работу куда подальше. Рабочие? Этим вообще все равно, кто у них начальник, лишь бы калымить на стороне не мешал и прикрывал от всевидящего ока генерального. Семьи и детей нет. У родителей пенсия хорошая. Значит, никого, кроме себя, я кормить не обязан. Тогда чего я жду?!»

С этими мыслями Дмитрий и не заметил, как чуть было не съехал на обочину – как раз туда, где две бабули в цветастых платочках торговали маринованными овощами. Те даже и не подали виду, продолжая о чем-то оживленно беседовать.

«Дима, не сходи с ума. Тебе просто надо успокоиться», – сверкнула, словно молния, мысль, и он чуть отпустил педаль газа.

«Нервы, тебе надо лечить, дружище, – сказал он сам себе. – Валерьянки попить, взвесить все варианты за и против. Подпишу заявление, а дальше-то что? Нельзя же уходить в пустоту. Хотя, расчет будет – продержусь пару месяцев. А там что-нибудь придумаю». При этой мысли Дима успокоился и взглянул на часы: до окончания рабочего дня осталось всего полчаса.

* * *

Дмитрий зашел в приемную как раз в тот момент, когда Виталий Григорьевич закрывал дверь своего рабочего кабинета.

– Я что-то не понял, молодой человек, – на эту холодно-официальную лексику шеф переходил, когда натворивших что-то подчиненных не удавалось пронять даже самыми высокими децибелами. – Почему я вас должен искать весь день? Почему я опять выслушиваю жалобы и придумываю причины вашего отсутствия? И почему у тебя телефон отключен?!

– Одну секунду, Виталий Григорьич! – воскликнул Дима, на ходу доставая ключи от своего кабинета, где на столе дожидалось судьбоносное заявление об уходе. – Одну секунду, сейчас!

Генеральный рассматривал заявление с заметным удивлением.

– Ты что, нашел себе место получше? – наконец спросил он недоверчиво, после того как перечитал текст несколько раз.

– Да нет, куда лучше-то, – вдруг выдал Дмитрий, затем спохватился и продолжил. – В общем, просто не хочу этим больше заниматься и все. Подпишите, а?

– Да ты, видно, покуриваешь что-то или грибов каких-нибудь диковинных объелся, – генеральный смял заявление Димы и кинул в мусорное ведро. – Свободен. Иди проспись, а завтра поговорим. Ты не в себе.

– Я завтра еще напишу, Виталий Григорьич.

– Ты идиот, скажи мне? – генеральный сорвался на крик. – Отец вроде слесарь от Бога, ответственный, пример для подражания! А ты на такой должности, что каждый технарь обзавидуется, – зарплата, статус, служебное авто, личный кабинет, премии каждый месяц! Что тебе здесь не хватает?!

– Я понял, что это не мое, – стоял на своем Дима. – Виталий Григорьич, я уже все давно решил. Несчастный случай был последней каплей.

– А ты знаешь, дружок, что я тебя могу по законодательству заставить отработать еще две недели, пока не найду замену? – Виталий Григорьевич сверлил Диму глазами и от этого становилось не по себе. Это был верный признак того, что скоро будет еще один взрыв.

– Знаю, – кивнул Дмитрий и через секунду добавил: – И не отказываюсь.

– Ладно, Дима, парень ты вроде хороший, – неожиданно успокоился генеральный и поднялся, звякнув ключами от кабинета. – Да и как главный инженер очень неплох. Я подпишу твое заявление. Но даю тебе ровно два дня до того, как я твою бумажку отправлю в отдел кадров. После этого назад дороги уже не будет. Все, до завтра, – Дмитрий поднялся и направился к выходу из кабинета, услышав за спиной: – Подумай еще раз.

– Я уже подумал, – пробурчал под нос Дмитрий, и покинул кабинет.