Перейти к аудиокниге
Эта и ещё 2 книги за 399 ₽
На самом деле черные не убили ни единого человека. Они даже к ним не притронулись. Все те, кто погиб, погибли от рук своих товарищей. А черные просто свели тех с ума. Никто не способен остаться собой, когда черные приближаются. И никто не помнит, кем он был, пока черные находились рядом. Конечно, когда приступ заканчивается и ты видишь перед собой своего друга с вырванным кадыком, самое простое и самое логичное – решить, что это сделало черное чудовище. Решить так и поверить в это.
На самом деле черные не убили ни единого человека. Они даже к ним не притронулись. Все те, кто погиб, погибли от рук своих товарищей. А черные просто свели тех с ума. Никто не способен остаться собой, когда черные приближаются. И никто не помнит, кем он был, пока черные находились рядом. Конечно, когда приступ заканчивается и ты видишь перед собой своего друга с вырванным кадыком, самое простое и самое логичное – решить, что это сделало черное чудовище. Решить так и поверить в это.
Человек теперь виделся ему как хитроумная машина по уничтожению продуктов и производству дерьма
Человек теперь виделся ему как хитроумная машина по уничтожению продуктов и производству дерьма
Артем по очереди пожал сильную сухую руку товарища Русакова, узкую крепкую ладонь товарища Банзая, черную лопату товарища Максима и мясистую кисть товарища Федора,
Артем по очереди пожал сильную сухую руку товарища Русакова, узкую крепкую ладонь товарища Банзая, черную лопату товарища Максима и мясистую кисть товарища Федора,
Как же, как же. Референдум. Народ скажет да – значит, да. Скажет нет – значит, народ плохо подумал. Пусть народ подумает еще раз
Как же, как же. Референдум. Народ скажет да – значит, да. Скажет нет – значит, народ плохо подумал. Пусть народ подумает еще раз
Любая вера служила человеку только посохом, который поддерживал, не давая оступиться и помогая подняться на ноги, если люди все же спотыкались и падали. Когда Артем был маленьким, его рассмешила история отчима про то, как обезьяна взяла палку в руки и стала человеком. С тех пор, видно, смышленая макака уже не выпускала этой палки из рук, из-за чего так и не распрямилась до конца, – думал Артем.
Любая вера служила человеку только посохом, который поддерживал, не давая оступиться и помогая подняться на ноги, если люди все же спотыкались и падали. Когда Артем был маленьким, его рассмешила история отчима про то, как обезьяна взяла палку в руки и стала человеком. С тех пор, видно, смышленая макака уже не выпускала этой палки из рук, из-за чего так и не распрямилась до конца, – думал Артем.
Помню телевизор. Помню, как в телевизоре – у нас здоровый такой был – показывают президента. И президент говорит: у нас нет другого выбора. Нас вынудили. Нас загнали в угол. Не нужно было нас в угол загонять. Так что я решил…
Помню телевизор. Помню, как в телевизоре – у нас здоровый такой был – показывают президента. И президент говорит: у нас нет другого выбора. Нас вынудили. Нас загнали в угол. Не нужно было нас в угол загонять. Так что я решил…
в аквариуме консьержа собака дохлая
Свистело, гудело, резало воздух. Звенели, промахиваясь мимо мяса и ударяясь о бетон, кирки. Чавкали – угадывая и впиваясь. Дуло воздухом ржавым в лицо: проносилось заточенное железо на расстоянии ладони; Артем отшатывался, бил в ответ – своих ли, чужих? – и были ли тут свои? Это кровь пахла ржавчиной; а люди – дерьмом. Зверолюди и человекозвери с обеих сторон спешили друг к другу, изо всех, из последних сил спешили друг друга переубивать и так уже закончить все, и перестать бояться. Артем раз рубанул, два, три – и несколько раз нашел кого-то. Хлюпнуло,
Свистело, гудело, резало воздух. Звенели, промахиваясь мимо мяса и ударяясь о бетон, кирки. Чавкали – угадывая и впиваясь. Дуло воздухом ржавым в лицо: проносилось заточенное железо на расстоянии ладони; Артем отшатывался, бил в ответ – своих ли, чужих? – и были ли тут свои? Это кровь пахла ржавчиной; а люди – дерьмом. Зверолюди и человекозвери с обеих сторон спешили друг к другу, изо всех, из последних сил спешили друг друга переубивать и так уже закончить все, и перестать бояться. Артем раз рубанул, два, три – и несколько раз нашел кого-то. Хлюпнуло,
. «Я читал когда-то, что Калашников гордился своим изобретением, тем, что его автомат – самый популярный в мире. Говорил, счастлив тем, что именно благодаря его конструкции рубежи Родины в безопасности. Не знаю, если бы я эту машину придумал, я бы, наверное, уже с ума сошел. Подумать только, именно при помощи твоей конструкции совершается большая часть убийств на земле! Это даже страшнее, чем быть изобретателем гильотины». Один патрон – одна смерть. Чья-то
. «Я читал когда-то, что Калашников гордился своим изобретением, тем, что его автомат – самый популярный в мире. Говорил, счастлив тем, что именно благодаря его конструкции рубежи Родины в безопасности. Не знаю, если бы я эту машину придумал, я бы, наверное, уже с ума сошел. Подумать только, именно при помощи твоей конструкции совершается большая часть убийств на земле! Это даже страшнее, чем быть изобретателем гильотины». Один патрон – одна смерть. Чья-то
– Это не нам нравится жрать ваших детей. Это вам нравится жрать ваших детей. И нам не нравится, что вы жрете своих детей. Нам нравится просто править вами. Но если мы хотим вами править, мы вынуждены позволить вам жрать ваших детей!
– Это не нам нравится жрать ваших детей. Это вам нравится жрать ваших детей. И нам не нравится, что вы жрете своих детей. Нам нравится просто править вами. Но если мы хотим вами править, мы вынуждены позволить вам жрать ваших детей!
Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке: