Вологодские сказки

Дизайнер обложки Дмитрий Галкин

© Дмитрий Галкин, 2023

© Дмитрий Галкин, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-4493-7947-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

БАБУШКИНЫ СКАЗЫ

1

Лето, как водится, мы с сестрой проводили у бабушки. Бабушка наша была самой лучшей на свете, что естественно, хотя и иногда по делу строгой. Будучи детьми, мы не были обременены какими-либо заботами. В наши обязанности входило:

– Высыпаться как следует.

– Хорошо кушать.

– Играть и гулять.

– Не мешаться в огороде и ни в коем случае не бегать возле гряд.

Всё остальное нам позволялось в полной мере, за исключением одного: далеко от дома уходить не разрешалось. И по негласной договорённости мы бежали домой со всех ног, когда бабушка нас звала. По собственному опыту мы знали, что лучше не давать лишнего повода для расстройства. Потому что можно остаться на ночь без сказки. Да, да. Наша бабушка была та ещё мастерица рассказывать сказки и всевозможные истории. Скорее это были даже не сказки, а сказы. Именно это название больше подходило под бабушкины нескончаемые истории. Иногда это были весёлые сказочные истории, и мы слушали их с двойным удовольствием. Во-первых – весёлые истории слушать всё же интереснее грустных, а во-вторых это значило, что бабушка в хорошем настроении. Когда же ей отчего то западала в душу грустинка, то и истории получались печальными. Но все её сказы, будь они весёлыми или грустными, были поучительными. А мы, будучи детьми любознательными, с удовольствием внимали этим удивительным историям.

Итак, один сказ уже подоспел. Слушайте.

Сказ первый.

– Ну что, милые, готовы слушать?

– Да, бабушка, готовы.

– Ну, устраивайтесь поудобнее. А наперёд я спрошу у вас: этта¹ я выходила за отводок², а вас и не видно. Далеко, что ли, убегали?

– Мы недалеко. Мы только за угол, до дороги.

– Ох, непослушные. Знаете, почему я всегда вам вслед говорю: «Идите с Богом»?

– Почему?

– А история такая есть. В деревне одной три подруги жили. Хорошие, статные уже девицы. Собрались они как-то в Слободу на гуляния. Не помню уж, какой и праздник был. Да и неважно это. Важно другое. Нарядились они как положено и самые красивые платки на плечи накинули, и сапоги надели. Две девицы сказались матерям и отправились вон. А третьей, перед тем как та выходить собиралась, мать сказала: «Иди с Богом»! Вот и пошли они втроем через лес до Слободы. А там их парни нарядные уже ждут. Повеселились как полагается, под гармонь сплясали, частушек попели и пришло время домой идти. А темно, страшно стало. Парни их провожать отправились. На ту беду разбойники в лесах шастали. И как на грех, встретили молодых и красивых. Что уж там было – о том ужо не сказано. Да только вернулась домой девушка, которую мать на дорогу благословила. И парень с ней пришёл. Цел и невредим.

– А другие? Так и не пришли?

– Нет, – вздохнула бабушка, – так и сгинули без родителева благословения.

Она замолчала, и наступившая тишина показалась нам ужасно жуткой. Увидев, что мы притихли, обдумывая рассказанное, бабушка улыбнулась и сказала:

– Ладно уж, нагнала я на вас страху. Заслужили вы другую историю.

– Весёлую?

– Весёлую, почти. Вот расскажу и спать!

Сказ второй.

– У знакомой моей, Татьяны, на лето тоже внуки приезжают. Но у неё в основном внучки одни. Домик у них возле самого леса стоит. Зять Татьянин, Валерка, оттого и бегает то за грибами, то за ягодами. А в лесу болото большое. Кто тех мест не знает, лучше в лес не ходить. Аккурат в болото попадёшь. А в болоте водяной. Хитрый-прехитрый. Сидит и выжидает, когда к нему кто-нибудь заблудший забредёт.

– И что потом? – снова испугались мы.

– А кто его знает? Да вы не бойтесь: путные люди к нему не попадаются. Собрался Валерка в очередной раз за грибами, а девочки к нему: возьми мол нас с собой. Мы в лес тоже хотим. А ему так неохота с детьми возиться, тем более жаренина³ пошла – белых пруд пруди. Делать нечего, пришлось с собой брать. Девочки быстрехонько собрались и отправились с дядюшкой по грибы. Долго ли, коротко ли ходили они – неведомо. Но дети есть дети. Устали, стали хныкать, домой запросились. То им пить, то есть. То, что с собой взяли, закончилось. А у Валерки только пол корзины едва набралось. С таким уловом из лесу стыдоба возвращаться. И тогда он спрашивает у девчушек:

– Вы послушные девочки, или нет?

– Послушные, послушные! – закивали обе.

– Тогда слушайте! Видите, эту тропинку?

– Да, мы же на ней и стоим.

– Идите по ней и никуда не сворачивайте. И в раз дома будете. Понятно?

– Понятно!

И, взявшись за руки, они отправились к дому. Та, которая из сестёр не городская была, шла бойко. А другая, из столицы, идёт и хнычет. А тропинка вдруг в тёмную чащу заворачивает. Страшновато девочке стало. А как нарочно влево другая тропка поворачивает, ярким солнышком освещённая.

– Мариночка, давай, пройдём вот по этой тропинке, а? Вон она какая весёлая.

– Нет, Леночка, дядюшка что сказал? Никуда не сворачивать. Он у нас добрый. Просто так нас бы одних не отправил. Значит там не опасно. Пойдём!

А за солнечной тропинкой как раз болото и начиналось. А в болоте водяной уже притаился. И как услышал он рассуждение умной девочки, так и поперхнулся от злости.

– И что с ним стало?

– Известно, что! Лопнул от злости и утонул, – улыбнулась бабушка.

Мы засмеялись, а бабушка продолжила:

– А девочки прошли совсем немного по затенённой тропке и оказались дома. Вот вам и вывод: послушные дети к водяному не попадут. Уж я-то знаю. А теперь спать. Завтра вечером третью историю расскажу.

2

День выдался на редкость скучным. А всё потому, что бесконечно шёл дождь.

– О как! Словно из ведра поливает, – говорила бабушка, поглядывая в окна.

В такую погоду гулять, естественно, не пойдёшь. Поэтому мы с сестрой уже переделали все свои дела. С самого утра мы рисовали. Для этого нам каждому было куплено по одинаковому альбому для рисования. Одинаковые потому, чтобы у нас не возникало вопросов на тему «чей альбом лучше». Когда же рисовать нам надоело, мы играли в разные игры. В карточки, в слова, загадывали загадки и многое другое. Дождь прекращаться не собирался, и мы с сестрой ждали, когда наступит вечер. Ведь перед сном бабушка обязательно расскажет нам что-нибудь интересное.

– Идите чай пить! – раздался бабушкин голос.

Мы бегом понеслись на кухню.

– Я из подполья банку варенья достала. Клубничное. Сейчас с чаем попробуем.

На деревянной доске лежали ломти нарезанного белого хлеба. А в вазочке, в центре стола, конечно же, варенье. Аромат от него исходящий кружил голову и вызывал слюноотделение. Бабушка разлила чай, перекрестилась на икону и уселась за стол. Мы в это время старательно накладывали варенье на хлеб. Делали мы это очень аккуратно, стараясь, чтобы с ложечки не упало ни одной капли на клеёнчатую скатерть. Как же это вкусно: ароматное варенье и белый хлеб! Почему-то дома, в городе, мне совершенно не хотелось хлеба с вареньем. А у бабушки всё казалось таким вкусным! Надо сказать, ели мы тоже очень аккуратно. Особенно боялись накрошить на пол. Мы хорошо помнили одну из бабушкиных историй о строптивой Устинье. Так звали одну бабушкину знакомую. Она жила когда-то неподалёку. И вот, в сильную грозу, она сидела за столом, и пила чай с хлебом. Баба, по словам бабушки, она была не аккуратная. И накрошила она много крошек под стол. И вот ест она, ест, а Ангел Хранитель ей и говорит:

– Устинья, подбери крошечки с пола. Нельзя так неаккуратно есть.

– Не подберу! – отвечала строптивая Устинья.

– Подбери, не гневи Бога, – уговаривал её Ангел Хранитель.

– Пока не допью чай – не подберу!

Тут окно как распахнуло ветром, да как в него залетела молния – в раз Устинью и убило. С тех пор, как рассказала нам это бабушка, мы больше всего на свете боялись накрошить под стол. Зато, привычка аккуратно есть осталась с нами на всю жизнь. Мудрая была наша бабушка!

– Ну как, вкусно! – спросила она.

– Очень! – ответили мы хором.

– Небось, давно у вас свербит историю послушать?

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – деланно запричитали мы.

– Ладно, расскажу вам историю. Эвона, как исстрадались за день без гулянки. Ну, слушайте.

Сказ третий.

– Когда кота нашего Бусого гладите, слышите, как он урчит?

– Слышим, – отвечаем мы.

– А вы знаете, что это не урчание, а песня? Это все кошки и коты песню поют.

– Песню? – удивляемся мы, – а какую?

 
– Курлы-мурлы,
Вилы и грабли
Стог метали —
Со стога упали.
Опять подгребали
Курлы-мурлы!
 

Бабушка пропела нам этот куплет ещё раз. Голос у неё был чуть дребезжащий, старушечий такой, но очень душевный.

– А почему – вилы и грабли? – спросили мы.

– Было это в давнишние времена. Тогда все скотину держали, а скотине – известное дело – сено нужно. Хоть лошадь у тебя, хоть корова. Или козы с овцами. По-за деревнями в те годы большие овины были. И в хороший год, в аккурат после Петрова дня, начинался сенокос. Событие это было! Особенно для тех, кто на дальние луга ходил. Девки в самоё лучшее наряжались, будто на праздник.

– А зачем? – не удержались мы.

– Ясно зачем! Перед парнями красовались! Жизнь ведь тяжелой была. Все работали, да и помногу. А на сенокосе хоть и труд, но раздолье. Косить начинали со светла́, то есть рано утром. Чем росистее трава, тем легче косить. А уж накосив, траву сгребали в валы и сушили до тех пор, пока не высохнет. Потом ужо и собирали сено в стога́. Для этого и нужны были вилы и грабли. Грабли-то вы видали: у меня на загороде⁴ висят. Да и вилы есть, стоят в сарайке. Но не про то я говорю. Народ-от всё время сенокоса песни пел. Тогда радио не было. Про телевизор не знали даже. И песни людские далёко слыхать было. А в деревнях в это время почти никого не оставалось. Только совсем больные да кошки с собаками. И вот, как заслышится с издалей песнь, так кошки и начнут мурлыкать про вилы и грабли. Значит, сенокос к концу подходит: народ стога сметает и скоро в деревню вернётся. С тех пор кошки от удовольствия урчат и всегда про то славное время вспоминают! А теперь отправляйтесь-ка спать, небо выяснивает, смотрю. Завтра вёдро⁵ будет. С утра вас на улицу отправлю!

3

С утра пораньше, позавтракав, мы выскочили во двор. Было тепло, ярко светило солнце и от этого настроение зашкаливало. Мы с сестрой носились по двору как угорелые.

– Ну что вы за пистолеты такие? – заворчала на нас бабушка, выйдя на крыльцо.

Это её выражение вызвало у нас целую бурю смеха.

– И смешно ещё! Будет вам бегать – я целый уповод⁶ смотрю на вас, а вы даже не устали.

Новый взрыв хохота.

– Да чего ж вы смеётеся как оголтелые?

– Как же нам не смеяться, бабушка, когда ты так чудно разговариваешь? У нас в городе так не говорят!

– У вас в городе скоро русский язык забудут, – заворчала бабушка, – всё кругом на немецком.

– Да, нет, это на английском, – поправила бабушку сестра, – это международный язык. Его все знают.

– Все, да не все! Вот на деревне этот ваш язык больно-то и не нужо́н. Нам свой язык роднее.

– А почему слова такие странные? – спросил я. – Незнакомый человек только смеяться будет, но ничего не поймет.

– Вот утихомиритесь, товда⁷ и расскажу.

Мы обрадовались и стали дожидаться вечера, когда бабушка расскажет нам новую занятную историю. Усевшись на диван и изобразив из себя послушных внуков, мы слушали звуки, доносившиеся из кухни, и терпеливо ждали.

– Бабушка, ты скоро? – не вытерпел я.

– Не обрядилась⁸ ещё! Ишь, нетерпение какое.

Наконец, звуки на кухне стихли, бабушка вошла в комнату и оглядела нас с ног до головы.

– Примерные внуки! Приятно посмотреть-то. Всегда б такие были.

– А мы всегда такие, – ответили мы в один голос.

– Поперёшные⁹ вы! – засмеялась бабушка. – Ну ладно, слушайте, раз уж так хотите.

Сказ четвёртый

– Вот вы смеётесь над бабушкой, считаете меня чуть ли неграмотной. А ведь я на пекарне главным бухгалтером в своё время отработала.

– Мы так не считаем, что ты, – стали мы возражать, – просто слова у тебя странные.

– Это оттого, что родители у меня так говорили, да и в деревне зачастую так говорят. Местный говор по-научному называется диалект. Вы не смотрите, что я старая. Я и культурно могу говорить. Но по-своему мне проще. Ведь слова наши народные к сердцу ближе и саму суть отражают.

– А оголтелые это что значит? – спросил я.

– Значит, меры никакой нету. Потому и оголтелые.

– А уповод? – не удержалась сестра.

– Уповод и уповод, я даже и не думаю над значением, – бабушка поморщила лоб, – по-нашему это долго, долгое время. Привыкли мы к такой речи. Этта¹⁰ ходила я к Таисье – та ещё расщеколда – так вот целый уповод с ней и проговорили. Меня уж дедушко искать, было засобирался. И хватит хохотать, не то рассержусь и не буду больше рассказывать.

– Ну, бабушка, ну не сердись! Ты просто в последнем предложение целый словарь наговорила. Как ты эту Таисью назвала?

– А! Расщеколда что ли? Ну… это значит баба болтливая. А она – ох как поговорить любит. Вот и простояли мы с ней. Вот бы вы, наверное, посмеялись над нами. А мы ведь так привыкли, что и не замечаем этих слов. Потому и говорят, что русский язык самый трудный. Не такой сложный, как китайская грамота, но он очень разный. У нас ведь в Русском севере столько наречий, что я и сама не знаю. В одной только Вологодской области везде по-разному говорят. А уж в Архангельской и подавно. Там есть народность такая – поморы, так у них такая речь, что и я не уразумею.

– А чукчи?

– Нет, робята. Это уже национальность. Они хоть и на Севере, но по роду совсем другие люди. Потому и язык у них свой.

– Я понял! – сказал я. – Национальностей много и у каждой свой язык. Немцы, поляки, финны и много, много других.

– Правильно! И у них в языках есть свои особенности. Я-то вам про нашу, русскую речь говорю. У нас одна и та же вещь в разных уголках может по-разному называться. Или понятие какое-нибудь. Например – калитка у ворот. Мы её называем отводок, а в других регионах отводок это побег растения. Морда, думаете, что такое?

Мы опять рассмеялись.

– Вот и зря хохочете. У кошек, собак и других животных очень симпатичные морды, это вы знаете. Ещё, таким словом, человека могут обругать. Но на некоторых наречиях это совершенно не то, о чём вы подумали. У северных людей этим словом называют рыболовную снасть. Так и говорят, мол, ловили рыбу мордами. Видите, сколько разнообразия у нас в языке?

– Да, бабушка, теперь мы не будем смеяться.

– Да уж смейтесь, чего там. А сейчас собирайтесь-ка на покой. Спать пора. Утро вечера мудренее.

– А почему именно наш язык такой разнообразный? – не унимались мы.

– Не только наш. Господь наделил всех славян особой речью. Полюбились нашему Господу эти народы, вот и дал он нам такое разнообразие. Не только в русском, но и в белорусском и украинском языке полным-полно интересных и красивых слов. Поэтому и называют эти языки родственными. А на самом деле славян гораздо больше, но об этом вы сами в свое время узнаете. А теперь – марш на боковую! Утомилась я за день.

– Спокойной ночи! – поцеловав по очереди бабушку мы отправились в свою комнату, по пути показав друг другу большой палец правой руки.

Ведь мы знали наверняка, что завтра мы услышим от любимой бабушки ещё много интересного.