Сердце скрипки. Роман

Иллюстратор Кристина Герасимова

© Дарья Рагулина, 2023

© Кристина Герасимова, иллюстрации, 2023

ISBN 978-5-4483-0687-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Июнь 2012 г. Россия, Тавда

– Миша, это так просто – быть счастливым, почему ты этому удивляешься? – она достала из корзинки ягодку клубники, полюбовалась ею и положила себе в рот. Эту корзинку она специально принесла ему, чтобы немного украсить его день – на ручку она повязала разноцветные ленты, а на ягоды положила несколько разноцветных маленьких цветочков. Её немного тревожило, что он задумчивый в последнее время, поэтому она всеми способами старалась его поддержать и сегодня нашла его на работе с самого утра.

– Вот смотри, я сегодня проснулась – я здорова. У меня здоровый рассудок, я имею возможность видеть этот мир, слышать его звуки, вдыхать его ароматы, прикасаться к нему, – говоря это, она как дирижёр разводила руками, демонстрировала, как дышит, слышит и видит, – выглядело довольно забавно. – Все мои родные здоровы. Этого лишены тысячи людей, но это не мешает им жить, улыбаться, радоваться. Ты взрослый, успешный, красивый молодой мужчина, давай попробуем жить счастливо?

Она протянула ему корзинку, улыбнулась. Михаил смущённо взял её в руки. Он не ожидал, что сегодня она принесет на работу ягоды. Для него.

– Хорошо, я буду стараться, раз это настолько важно для тебя. Просто иногда взрослые, видимо, забывают, что жизнь – прекрасная вещь, спасибо, что напомнила.

Глава 1

25 мая 2014 г. Россия, Екатеринбург

– Даниэль, мне не совсем удобно просить тебя об этом. У тебя сегодня личное торжество, юбилейный концерт. Я очень горд, что ты выбрал именно мой отель для размещения своей команды музыкантов, но это очень важно для меня, потому что эта девушка… – Михаил запнулся, он не знал, как её можно представить. Он приехал специально, чтобы обратиться с этой просьбой к Даниэлю, всю дорогу думал о том, как правильно объяснить свой визит, но в итоге не мог связно передать своё желание. – Она очень дорога мне, но я сильно обидел её однажды и хотел бы сделать для неё маленькую радость.

Даниэль смотрел и слушал всё это с почти детским любопытством. Михаил был хозяином огромного гостиничного бизнеса, параллельно с этим он занимался строительством огромных объектов во всём мире, являлся инвестором и щедрым благотворителем – он имел огромный вес и влияние среди людей своего уровня. Его отели уже давно считались лучшими в стране, его как лидера ценили во многих странах, и сейчас он скромно, запинаясь, говорил о какой-то девушке. Конечно, это очень льстило Даниэлю. Он был музыкантом, скрипачом-виртуозом, одарённым самой природой. Он имел признание во всём мире, но эта скромность русского миллионера вызывала какое-то умиление. Практически каждый день его знакомили с десятками людей, которые брали у него автографы, фотографировались с ним, просили интервью, и никто не церемонился при этом.

– Я с удовольствием помогу тебе, только скажи, как именно? – он держался идеально, несмотря на то, что одет был как подросток в свои почти тридцать два года – футболка с черепами на груди, рваные джинсы, волосы собраны в хвост, жёсткая щетина, которая уже превращалась в бороду. Такой образ мог оттолкнуть, но его внешность притягивала к нему взгляд и вызывала симпатию. Широкая яркая улыбка была настолько располагающей, что как магнит тянула окружающих к его персоне. Лучистые янтарные глаза смотрели на любого с интересом и добротой. Его персона вызывала восхищение у всех поколений, на его концерты ходили и студенты, и дети, и люди среднего возраста, и пожилые. Он восхищал своим талантом, его уважали за его жизненную позицию, и его красота завершала череду его изумительных качеств.

Михаил, напротив, был идеальным образом делового мужчины. Синий костюм в мелкую клетку, белоснежная рубашка, узкий галстук в тон костюму, сверкающие ботинки, аккуратная стрижка. Он был высоким, имел отличную физическую форму, красивое мужественное лицо с глазами глубокого синего цвета.

– Она очень любит скрипку. Я сегодня случайно узнал, что ты остановился в нашей гостинице, и мне посчастливилось попасть на твой концерт. Я увидел, как ты играл, и вспомнил, как однажды она говорила, что только скрипка может разговаривать на одном языке с её душой и что только сердце скрипки способно любить настоящей великой любовью.

На самом деле на концерт он попал абсолютно случайно – он не любил и не понимал скрипку, но его мать потребовала сопроводить её на концерт, и он согласился. Полтора часа Михаил смотрел на то, как смычок пилит струны, а в голове был её образ: девушки, которая считала, что скрипка является образцом для подражания каждому человеку. Она никогда не объясняла это своё мнение, но оно врезалось в память Михаила, как один из её тайных заветов.

– Это очень интересно, – Даниэль даже засмеялся от удивления. – Ты хочешь, чтобы я сыграл для неё?

– Я не знаю, – Михаил был раздосадован, но от смеха Даниэля ему стало даже немного легче, по крайней мере, он понял, что выглядит не совсем абсурдно. Он махнул рукой на этикет. – Она когда-то даже звала сходить с ней на твой концерт, но я не захотел, а она одна постеснялась идти на такое крупное мероприятие. Я просто хочу познакомить тебя с ней, для неё это будет огромной честью, и я уверен, что она не утомит тебя. Она очень скромная. Она как солнечный лучик, понимаешь? Всё, к чему она прикасается, приобретает волшебство, – он произнёс это и сразу начал ругать себя в уме: «Что ты несешь! Кому это важно, кроме тебя, – на какой лучик она похожа!»

Даниэль вообще призрачно понимал тайны русской души, потому что родился в Германии, а в России был лишь на редких гастролях. Не понимал, как именно знакомство девушки со скрипачом, пусть даже его масштаба, может изменить то, что когда-то её обидел вот этот Михаил. Он попробовал представить себе солнечный лучик в образе девушки: сначала его фантазия нарисовала девушку-альбиноса, затем девушку-блондинку с прекрасной фигурой, а затем он вспомнил, что это Россия, и предположил, что она будет рыжей и смешной девчушкой, на лице которой нет места без веснушки.

– Я с удовольствием познакомлюсь с ней. Только в шесть утра у меня самолёт в Израиль. Ей придётся приехать прямо на праздник. И, к сожалению, я не смогу уделить ей много времени.

Даниэль поднял глаза на огромные часы в вестибюле ресторана – шесть часов вечера. Он хотел отдохнуть перед перелётом, планируя уже через пару часов идти к себе в номер, чтобы хорошенько выспаться.

– С этим не будет проблем! Главное, чтобы это не доставило тебе неудобств, – согласие скрипача воодушевило Михаила, оставалось только найти её, ведь уже полгода он не знал, где она. Она могла быть где угодно – у матери в Тюмени, или у друзей в Тавде, или у дедушки в деревне. А могла оказаться дома, в Екатеринбурге. Они поддерживали связь деловыми короткими электронными письмами. Она писала очень талантливые книги для детей, а он прослеживал пути их продажи. Это не приносило ему большой прибыли, но он боялся потерять эту последнюю ниточку связи с ней. Михаил понимал, что гораздо разумнее нанять пресс-секретаря для неё, но ему нравилось это участие в её жизни.

– Отлично! Я жду её и буду рад знакомству! – Даниэль пожал руку Михаилу, снова широко улыбнулся и вернулся за стол к своей команде.

Миша кивнул и, на ходу доставая телефон, помчался к лифту, в котором было не так шумно. Двери лифта закрылись, гудки всё шли – она не брала трубку. Он поднялся к себе в кабинет, набрал её номер в третий раз. Он ходил по своему кабинету, от стены до стены, слушая гудки, и радость от согласия Даниэля становилась всё меньше. Идея познакомить их начала казаться глупой и наивной, а вероятность того, что это вернет её расположение, – невозможной.

– Даша, неужели тебя нет в городе?

Он упал в кресло и пожалел, что остался один. Она никогда не была в его кабинете, но даже здесь всё было наполнено её присутствием. До знакомства с ней на работе он выдерживал строго деловой стиль интерьера, но под влиянием её непосредственности в его кабинете появились плакаты с жизнеутверждающими фразами, серый цвет сменился на сдержанные зелёные тона, вместо современных статуй встали яркие, приятные для глаз имитации деревьев. Воспоминания и мысли сразу настигли его. Михаил вспомнил всё с самого начала, с того самого майского дня, когда он впервые зашёл в её маленький рабочий кабинет.

18 мая 2012 г. Россия, Екатеринбург

С восемнадцати лет Михаил занимался делом своего отца – гостиничным бизнесом. Он схватывал на лету всё время меняющиеся потребности туристов, знал, как сделать из человека, попавшего в его отель впервые, постоянного посетителя. Его идеи приносили колоссальные доходы, и, конечно, он был горд собой, своим умом и находчивостью. Успех, пришедший так легко и так рано, кружил его голову, и ему хотелось ещё больше отелей, ещё больше клиентов, ещё больше денег, славы и успеха.

Его отец, Виталий Семёнович, внимательно наблюдал за сыном, и ему не нравилось, каким заносчивым и напористым он становится. Он всегда хотел, чтобы семейный бизнес был больше, чем просто генератором денежных средств. Он хотел, чтобы его сын стал не миллионером, а личностью. Он хотел видеть его сильным, лояльным и мудрым, а получил избалованного пафосного мальчишку, который любит сорить деньгами. Он долго наблюдал за ним молча, потом стал беседовать с сыном, пробовал дать совет, но сын лишь отмахивался. И однажды терпение Виталия Семёновича просто лопнуло. Он вызвал сына к себе, заперся с ним в кабинете, усадил напротив:

– Миша, я хочу попросить тебя об одном маленьком деле.

– Ок, говори, – Михаил смотрел в свой iPhone, и было видно, что ему наплевать на отца. Виталий Семёнович обошёл стол, взял телефон из рук сына, вернулся в своё кресло, сел, посмотрел на экран. Там было сообщение от какой-то девушки: «Котик, ну не капризничай, приезжай скорей!». Он поморщился, сунул телефон в ящик стола.

– Ты едешь в небольшой город, в пятистах километрах от Екатеринбурга. Строишь там зону отдыха для детей, – он говорил короткими фразами – спокойно, уверенно. От каждого нового предложения глаза сына становились всё круглее, но Виталий Семёнович был твёрд в принятом решении. – Заниматься этим ты будешь благотворительно. Я распорядился, чтобы твою должность финансового директора занял человек, которому я доверяю. С завтрашнего дня все подчиняются только ему. Я верну тебе должность только в одном случае, – он замолчал, внимательно всмотрелся в лицо сына. Сын был копией своей матери. Высокий, подтянутый, красивые ясные глаза, прямой нос, выразительные губы, волосы пепельного цвета, но его мать была женщиной чести, отзывчивой, доброй, а сын… он был разочарован им.

– В каком случае? – он смотрел на отца со злостью, почти с презрением. Это решение отца разожгло ярость в нём. В свои годы он уже должен был приобрести уважение к мудрости своих родителей, которые смогли начать огромный семейный бизнес с нуля, не имея поддержки никого из родных, но он не хотел.

– Если увижу, что ты научился ценить людей, уважать их и помогать хоть кому-то, кроме себя.

– Это бред, как ты собираешься это увидеть?

– Неважно.

– На какие средства я должен заниматься строительством?

– У тебя будет доступ к благотворительному фонду компании.

Михаил всплеснул руками:

– Папа, чего ты хочешь добиться? – он сплёл пальцы рук в замок, опустил голову, посмотрел исподлобья. – Если я не поеду?

– Это прозвучит старомодно, но, если в течение трёх дней ты не приступишь к выполнению моей просьбы, я перепишу завещание.

Михаил резко встал, обошёл стол, достал из ящика свой телефон, положил его в карман.

– Как называется город?

Виталий Семёнович задумался на секунду – север или восток области? Оба города были равноудалены, мало населены и абсолютно бесперспективны.

– Тавда, – название само сорвалось с губ. Когда-то в молодости он бывал там, кроме рыбалки, не запомнил ничего. Три дня он пил с руководством города, рыбачил с полуразвалившегося катера, а потом уехал и старался забыть этот бедный, разворованный город.

Михаил резко развернулся и вышел. В машине он долго смотрел на руль, не понимая, куда ему ехать. Он сам уже давно чувствовал, что его жизнь рассыпается, как песок на ветру, – бесконтрольно, быстро, но очень красиво. Он тратил себя на развлечения и бизнес, но уже давно не получал радости от чего-либо. Он хотел изменить хоть что-то, но метод отца просто вызвал в нём волну ярости, гнев, ненависть. Он уткнулся лбом в руль, зарычал, как животное в клетке, повернул ключ зажигания, вывернул на проезжую часть и поехал в сторону дома. Перед отъездом его ждало много дел и нерешённых проблем.

21 мая 2012 г. Россия, Тавда

Михаил приехал в Тавду через два дня после разговора с отцом. Он ехал туда и не мог расслабиться ни на секунду из-за тяжёлых мыслей в своей голове. Он не представлял, как жить в такой дыре, которую выбрал его отец. У него было много связей во всех уголках страны, но здесь он кое-как смог найти приличное жильё. Из всего, что ему предложили в агентстве недвижимости для размещения, он не смог выбрать ничего пригодного для жизни – в одной квартире были клопы, в другой воняло кошачьими испражнениями, в третьей мебель была из прошлого века.

Михаил был вынужден обратиться к главам города. Сначала они смотрели на него как на дурачка, но, узнав, что он инвестор, сразу нашли ему сносный коттедж, с хорошим двориком и приличным ремонтом. За несколько часов нахождения в этом городке он уже успел возненавидеть это место, и главной его целью было скорее закончить строительство зоны отдыха в парке этого города и уехать обратно. Его всего успели искусать комары, они летали целыми стаями вокруг него, пищали у самого уха, щекотали лицо и впивались в кожу, он пытался их поймать и нескольких размазал по белой рубашке. В самые нежные места его тела впивались мошки, они кусали его за ушами, в шею, в веки, они забирались под рубашку, и он чувствовал зуд по всему телу. Каждый укус вспыхивал волдырём и горел на коже как маленькая ранка.

Его ужасно раздражало, что ему придётся отзывать своих лучших специалистов с крупных объектов по всей стране и переводить их сюда, в это забытое всеми место, но без их помощи он не мог справиться. Все, кому Михаил звонил сообщить о переводе на новый объект, долго хохотали, узнав, куда он их зовёт, потом задавали один и тот же вопрос:

– Ты шутишь? Какая ещё Тавда?

Было сложно держать себя в руках, больше всего ему хотелось ответить: «Нет, не шучу, ты уволен». Но Михаил прекрасно понимал, что эти люди – лучшие в своём деле и он не имеет права их терять, потому что назад их уже будет не вернуть. И он мило смеялся, говорил о том, что пришло время принести пользу человечеству, что его потянуло на благотворительность, что малые города России тоже нуждаются в поддержке. Говорил и ненавидел и себя, и отца. Себя – за то, что не мог взять себя в руки, отца – за эту идею.

Отец запретил ему взять с собой даже водителя, и за пять часов по разбитой трассе у него с непривычки заболели плечи, затекли ноги, а закончилось всё ноющей шеей. В этом городе не было ни одного метра дороги без ямы, одна полоса движения, все ездили как на похоронах. Зато не было пробок.

Он кое-как нашёл этот парк. Прошёл его до конца, вернулся к входу – аккуратно, прибрано, но бедно. В целом парк оказался вторым местом (после коттеджа, в котором он решил жить), что не вызвало отвращения. В парке было много посетителей, в основном мамочки с детьми. Его деловой вид вызывал любопытство у прохожих. Михаил решил надеть солнечные очки, огляделся в поисках административного здания, из зданий, внушающих доверие, увидел только одно. Одноэтажное строение, похожее на большой киоск, обшитое бежевым сайдингом, с зелёной крышей, дешёвая офисная дверь. Он потянул её на себя, вошёл внутрь. После улицы показалось безумно темно, он услышал голос где-то поблизости:

– Проходите сюда, кто там?

Михаил сделал пару шагов в направлении голоса, снял очки, глаза стали привыкать к обстановке быстрее. Это была уборщица, которая тряпкой протирала стены. Он даже не смог сообразить поздороваться, потому что она сразу вызвала в нём волну смешанных чувств. Эта девушка даже перчаток не надела, и на ней не было никакой формы, просто джинсовый сарафан, сандалии и тряпка в руке. Она смотрела на него с интересом, свойственным только детям, широко распахнув глаза и приоткрыв рот. Ему приятен был этот взгляд, глаза у девушки были тёплые, тёмно-карие, как вишни. Волосы она собрала в пучок, они завивались на висках, вокруг лба, над шеей. Было видно, что ей достаточно жарко, потому что в здании было душно, но лицо выражало только радость, будто она давно ждала его и была очень рада его приходу. Девушка улыбнулась во весь рот, обнажив брекеты на зубах – она была довольная смешная с ними, но было видно, что они ей не мешают.

– Добрый день. Вы к нам?

– К кому к вам? Мне нужен директор. Я хочу инвестировать деньги в этот парк и его развитие, – его смутил её вопрос, поэтому ответил он довольно резко, чтобы сразу показать своё положение человека высокого ранга.

– Она сегодня в Тюмени, вернётся только вечером. Может, ей что-то передать?

– Да нет, спасибо, – он хотел уходить, но вдруг удивился: что-то было не так с уборщицей – с ней было приятно разговаривать. – Я могу попросить воды?

– Да, конечно, – она положила тряпку в ведро, пошла в уборную. Михаил услышал звук льющейся воды. Вернулась с влажными руками, достала чистую кружку, наполнила её из пятилитровой бутылки, протянула ему. Он пригубил – вкусная чистая вода.

– Спасибо.

– На здоровье, – ещё одна открытая улыбка.

– Девушка, а почему вы нормальную работу не нашли? Неужели, кроме технического персонала, нет вакансий? – он поставил кружку на стол, скрестил руки на груди. Михаил понимал, что вопрос очень грубый, но весь этот день высосал его до капли, и он хотел испортить его ещё кому-то.

Она оглянулась на своё ведро, снова улыбнулась, только теперь одним уголком губ, наклонила голову на бок.

– Так хорошая же работа, разнообразная, весёлая. Люди интересные, добрые, – хорошо поставленная речь, она умела подбирать слова, не шепелявила, не проглатывала окончаний слов. Михаил прищурился, облокотился о косяк двери. – Неужели это имеет большое значение, где работает человек? – она продолжала размеренно, сдержанно, при этом внимательно смотрела на него. От такой манеры общения провинциальной уборщицы было немного неловко.

– Если тебе предложат должность администратора гостиницы – пойдёшь? – он понимал, что вопрос прозвучал как издёвка, но ему хотелось поддеть её, вывести из себя, чтоб она показала, что является хабалкой, как и другие люди её профессии.

– Я же в этом не разбираюсь совсем, – в её ответе не было растерянности, только удивление.

– У тебя образование есть какое-то?

– Есть. Я техникум окончила, только никак не запомню – это просто среднее или среднее техническое? – и её саму это так рассмешило, что она засмеялась. От всей души. Всего на пару секунд, но он не удержался и улыбнулся этой её то ли шутке, то ли глупости.

«Не дай бог, чтоб в этом городе все были такие странные, как эта девочка, ей же лет девятнадцать от силы. Или когда там брекеты ставят».

– Ясно. Тогда я заеду завтра, – ему стало неловко от её невозмутимости, захотелось поскорее уйти и забыть этот пустой диалог.

– Хорошего вам дня! – эти слова она сказала ему вслед, и всю дорогу Михаил назойливо думал об этом. «Хорошего вам дня!» – что она вообще хотела сказать? Выходило, что уборщица в парке гораздо дипломатичнее его. От этого он ещё сильнее разозлился. И твёрдо решил, что завтра он будет самым вежливым в этом проклятом городке. Даже с этой уборщицей. Потому что он директор огромного бизнеса, пусть временно снятый с должности, и должен быть повыше уровнем.

Он приехал в свой коттедж. У него не было никакого персонала, он представления не имел, сможет ли найти кого-то приличного для ухода за этим домом, для приготовления ему еды, для ухода за садом, который уже цвёл и разливал по округе аромат черёмухи, вишни, сливы. Он раскрыл окна, вдохнул расслабляющий аромат – в душе стало светлее. Михаил принял душ, нашёл в интернете доставку еды на дом, заказал роллы.

Роллы оказались отвратительного качества, но голод длинного дня требовал обильного ужина, и он съел всё. На улице поднялся ветер. Михаил решил прикрыть окно и увидел её. Идущую мимо его дома уборщицу из парка. Она шла лёгкой быстрой походкой, улыбалась сама себе, ветер трепал ей волосы, и она держала их, одной рукой прижав к шее. Он проводил её взглядом, закрыл окна, задвинул шторы. В голове метнулись две мысли, одна – холодная и расчётливая:

«Мне же нужно будет с кем-то утешать свои физические потребности – а ей даже не придётся делать дорогих подарков, её не нужно будет долго обхаживать, такой мужчина, как я, просто логически должен располагать её».

И вторая – удивлённая:

«Но она же ещё ребёнок!»

Он выключил ноутбук, нашёл в шкафу чистое постельное бельё, застелил постель и уснул крепким здоровым сном.