Темные предки светлой детки

Текст
25
Отзывы
Читать фрагмент
Отметить прочитанной
Как читать книгу после покупки
Нет времени читать книгу?
Слушать фрагмент
Темные предки светлой детки
Темные предки светлой детки
− 20%
Купите электронную и аудиокнигу со скидкой 20%
Купить комплект за 628  502,40 
Темные предки светлой детки
Темные предки светлой детки
Аудиокнига
Читает Людмила Благушко
379 
Подробнее
Темные предки светлой детки
Шрифт:Меньше АаБольше Аа

© Донцова Д.А., 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Глава первая

«Если вы купите у нас перчатку на правую руку, то такую же на левую руку получите бесплатно».

Я прочитала объявление раза три, прежде чем поняла его смысл, и рассмеялась. Из магазина вышел парень.

– Заходите, у нас хороший выбор, и цены приятные.

– С чувством юмора у вас тоже порядок, – отметила я.

Юноша заулыбался.

– Кое-кто воспринимает объяву всерьез.

– В подобное трудно поверить, – сказала я и тут же услышала женский голос:

– Вы продавец?

– Да, – ответил мой собеседник.

Я обернулась и увидела симпатичную девушку в красном брючном костюме.

– На левую руку дадите перчатку по моему выбору? Или у вас только какая-то одна модель? – продолжила она.

Я уставилась на незнакомку. Ну нет, таких глупышек не встретить: она шутит.

– Левая будет соответствовать правой, – пообещал торговец.

– Супер, – заликовала покупательница и кинулась в лавку.

Парень поспешил за ней, на пороге он обернулся и произнес:

– А вы не верили! Вчера одна женщина поинтересовалась: «А варежки можно? Если я приобрету две пары, то левую рукавичку дадут в подарок к двум или только к одной?»

Тихо хихикая, юноша исчез в магазине. Я двинулась к машине, и тут мне на телефон прилетело сообщение от Нины, няни Дунечки, а заодно и нашей домработницы: «Уважаемая Дарья, прошу простить меня за то, что отвлекаю вас. Если вы еще не ушли из торгового центра, то купите пару пачек «Бни борзой». Марина очень просила». Я задумалась. Нина слишком хорошо воспитана, на днях она сказала нашему мопсу: «Дорогой Хуч, извините, что мешаю вам отдыхать, но мне нужна шаль, на которой вы лежите. Сделайте одолжение, приподнимитесь, я ее возьму».

Просто согнать собаку Нине в голову никогда не придет. В придачу к вежливости няня аккуратна до занудства, маниакально чистоплотна, и у нее начисто отсутствует чувство юмора. Когда Нина появилась в нашем доме, члены семьи начали ее разыгрывать, но потом забросили это занятие, потому что Нинуша верит в любую чушь, которую ей говорят. И сейчас я в раздумьях: Марина решила подшутить над няней, поэтому попросила отправить хозяйке эсэмэску о покупке странной вещи «Бня борзая»? Или эта Бня – некий экзотический продукт, о котором жена Дегтярева, гениальная кулинарка, знает, а я, не способная даже макароны отварить, и не слышала.

В конце концов я позвонила Манюне и услышала:

– Абонент недоступен.

Вздохнув, я пошла в супермаркет и остановила девушку в куртке с эмблемой «Еда для всех».

– Скажите, где можно купить нечто под названием «Бня борзая»?

Задав вопрос, я подумала, что сотрудница супермаркета или рассмеется, или решит, что перед ней сумасшедшая, но та ответила:

– Посмотрите в отделе специй.

Я заморгала.

– «Бня борзая» – это приправа?

Сотрудница супермаркета очаровательно улыбнулась.

– Да, да, именно так!

Испытывая глубокое удивление, я добралась до отдела специй и приуныла. Я очутилась в большом помещении, стены его от пола до потолка были заполнены полками с баночками, пакетиками, коробочками. И где тут «Бню борзую» искать? Потом я заметила молодого человека с бейджиком «Виктор, ваш консультант» и кинулась к нему со всех ног.

– Бня борзая, – повторил паренек и включил компьютер. – Вам какую?

– Они что, разные? – изумилась я.

– Конечно, – пустился в объяснения менеджер, – у них разный способ обжарки: африканский, турецкий, китайский, вьетнамский.

– Какая Бня лучше? – уточнила я.

– Смотря для чего? – задал свой вопрос собеседник.

Это был нокаут. Я понятия не имела, что с приправой собралась делать Марина, и приняла соломоново решение.

– Возьму по одной каждой.

– К сожалению, товар для нас новый, – приуныл юноша.

Я спросила:

– И что?

Виктор развел руками.

– В наличии только африканская.

– Беру! – воскликнула я.

– Бня продается в пакете, на развес не идет.

– Прекрасно, мне одну штуку, – решила я.

– В данный момент на складе ее нет, – заявил парень.

– А зачем тогда вы так долго выясняли, что мне надо? – удивилась я. – Лучше бы сразу сказали, что товар отсутствует.

– Программа тупая, – пожаловался Виктор, – сначала надо ввести заказ, оформить его, и только потом тебе скажут, есть ли нужный товар. Не расстраивайтесь, привезем приправу вам на дом.

– Отлично, – обрадовалась я и тут же усомнилась: – Доставят один пакет?

– Конечно, – заверил Виктор, – у нас все для вас. Закажете пучок укропа? Мы его вам притащим. Давайте адрес.

– Поселок Ложкино… – начала я.

– Так он тут совсем рядом, – обрадовался парень и, увидев, что я достала кошелек, добавил: – Оплата при получении. Внимательно проверяйте целостность упаковки. Чаевые курьеру необязательны, но они приветствуются.

Восхищенная сервисом, я пошла к машине и услышала писк телефона. Меня разыскивал Собачкин.

– Ты где? – спросил он.

– В супермаркете, – отчиталась я, – вернусь домой минут через десять.

– Давай не задерживайся, – велел приятель, – у нас клиент!

Я обрадовалась.

– Отличная новость, мы давно сидим без работы.

В прекрасном настроении я порысила на парковку. Почему Дегтярев, который всю жизнь не любил частных сыщиков, стал владельцем детективного агентства, и по какой причине оно носит идиотское название «Тюх-Плаза», я уже рассказывала и повторяться не хочу[1]. Сообщу лишь, что клиенты к нам не спешат. Александр Михайлович регулярно придумывает всякие рекламные акции, но до сих пор они успеха не принесли. Толстяк постоянно недоволен тем, как идут дела. Я же понимаю, что штат агентства невелик, нас всего пять человек: Дегтярев, Собачкин, Кузя, я и эксперт Леня. Чем занимается последний, понятно. Леонид изучает разные улики, а еще у него масса знакомых и приятелей во всяких лабораториях и научных центрах. Кузя – компьютерный гений. Мы с Сеней два полевых агента или оперативника, называйте как хотите. Полковник осуществляет общее руководство и, когда надо, использует свои связи. Ну и каким образом столь малочисленному составу справиться с большим объемом работы? Я вполне довольна своей службой. А вот Дегтярев спит и видит многоэтажный офис на территории Кремля, очередь клиентов, которая пять раз опоясывает мавзолей и змеится до Тверской. Александр Михайлович мечтает руководить самым крупным детективным агентством земного шара. Но пока ему приходится довольствоваться ролью скромного, почти деревенского сыщика.

Я подъехала к дому и поспешила в гостевой домик.

Глава вторая

– Меня зовут Аня Волкова, – представилась наша клиентка.

Я покосилась на ее сумку, которую украшали портрет Ани и надпись: «Светлая детка». Девушка поймала мой взгляд и улыбнулась.

– Как вы думаете, чей портрет на сумке?

– Ваш, – ответил вместо меня Семен.

Аня засмеялась.

– А вот и нет. Это фото моей мамули, сделанное, когда она училась в институте. Мою маму, Елену Петровну, еще со школьных лет звали «светлая детка». У нее такие белые волосы, что многие считали, будто она слишком обесцветила их, плюс такие же брови, голубые глаза. А вот ресницы черные.

Аня перевернула сумку.

– А это я, видите надпись: «Детка светлой детки». Я просто русая.

– Вы невероятно похожи, – поддержал праздный разговор Сеня.

– Да, – подтвердила гостья, – и мы очень любим друг друга. Моя мама замечательная. Это она заказала мне сумку в подарок на день рождения, он у меня неделю назад был. Правда, оригинально? Ох, я пришла не об аксессуарах беседовать. Извините, отвлеклась. Я студентка исторического факультета, зарабатываю составлением родословных. Занимаюсь этим с первого курса: сначала не очень хорошо получалось, потом появились опыт и люди, которые могут продать или подсказать, где получить информацию.

– Сколько стоит узнать о своих предках? – полюбопытствовал Сеня.

– Единого прайса нет, – пояснила девушка, – все зависит от желаний клиента, от того, чего он хочет. Некоторые люди мечтают найти аристократические корни. Они совершенно не желают знать правду. Предки крепостные крестьяне таким не подходят, им нужны граф, барон, князь. Если я вижу, что пришел такой клиент, то не занимаюсь настоящей работой, еду к своему приятелю, тот изготавливает всякие «документы», из которых явствует, что заказчик – прямой потомок самого древнего дворянского рода.

– То есть вы клиента обманываете? – уточнил Кузя.

– С одной стороны, да, – согласилась Аня, – с другой – это игра. Человеку хочется изображать из себя князя. Почему нет? Фальшивые бумаги нужны только для домашнего использования и собственного удовольствия. С их помощью карьеры не сделаешь, денег не получишь. Стоит такое «дворянство» недорого. Его можно подарить кому-нибудь на юбилей. А вот если ко мне обращается клиент, который на самом деле намерен выяснить, кто он, то в данном случае ведется кропотливая работа с документами, командировки в разные города. Не все оцифровано, приходится порой сидеть в подвалах, листать, например, церковные книги с записями о венчании, крещении, отпевании. И тогда ценник другой. У меня команда небольшая, но трудолюбивая. Когда мама подарила мне сумку с фотографиями, я решила сделать ей на предстоящий Новый год подарок. Ее воспитывала моя бабушка Ксения Федоровна, другой родни не имелось. Бабуля умерла, когда я училась в школе, хорошо ее помню. Очень красивая, даже в совсем пожилом возрасте стройная, высокая, с прямой спиной. Она до старости замечательно танцевала, никогда не повышала голоса, в самой неприятной ситуации сохраняла спокойствие, много читала, могла что-то приготовить, но не любила стоять у плиты. Бабуля никогда меня не обижала, однако у меня всегда было ощущение, что она находится за стеклом, как в Зазеркалье.

 

Аня закашлялась, потом продолжила:

– Бабуля много работала, в детстве я ее почти не видела. Она не водила меня в театр, консерваторию, не читала мне книг на ночь. И никогда не предавалась воспоминаниям. Я ни разу не слышала от нее фразу, которую часто произносят пожилые люди: «Вот во времена моего детства…» У Ксении Федоровны будто не было детства, юности, она родилась сразу пожилой. Вот такое создавалось впечатление.

Аня налила в стакан воды из бутылки.

– Мне исполнилось двенадцать, когда бабуля умерла. Мама регулярно ездила на кладбище, но меня с собой не брала. Я на погосте впервые оказалась, когда мне исполнилось семнадцать: посмотрела на памятник, на котором не стояли даты, но была фамилия бабушки – Бузурукинская, и впервые у меня возник вопрос, уж не знаю, почему именно на могиле Ксении Федоровны.

– Мамуля, сколько тебе лет исполнилось, когда ты меня родила?

Мать улыбнулась.

– По тем временам много, на меня врачи дивились. Тогда старородящими называли тех, кому двадцать пять исполнилось. А мне сорок!

– А бабуля тебя когда на свет произвела? – не успокаивалась я.

– Для нее возраст значения не имел, – сказала мама, – она с течением времени не менялась. Поэтому годы ее жизни не указаны, она так хотела.

Но я никак не могла успокоиться.

– Бабушка какого года рождения?

Мамуля поморщилась.

– Точно не помню, где-то начало тридцатых. Она еще до войны на свет появилась.

Я продолжала расспросы:

– А кто мой дедушка?

И снова услышала:

– Не знаю.

– Как? – оторопела я. – Ты не в курсе, кто твой отец?

Мама грустно призналась:

– Лет эдак в тринадцать я начала приставать к матери с вопросами про отца, близких родственников. Она объяснила: «Муж бросил меня беременной. Мне неприятно вспоминать этого человека. Он тебе не отец. Биологический производитель. Мама и папа у тебя я».

Анна откинула с лица прядь волос.

– Меня ее ответ не устроил, я попыталась разузнать, кто родители бабушки. И вновь наткнулась на глухую стену. Мама ничего о них не знала, потому что Ксения воспитывалась в детдоме.

Я сдалась и больше не интересовалась своими корнями. Но та беседа запала мне в память и подсказала идею бизнеса, которым я сейчас занимаюсь. И вот я решила сделать мамуле подарок – составить родословную, подумала, что она очень обрадуется. Каждому человеку ведь хочется знать правду о своих предках.

Аня опустила глаза и замолчала.

– Елена Петровна не пришла в восторг от вашей идеи? – предположила я.

Волкова сложила руки на груди.

– Она понятия не имеет о моих поисках. А я как-то выждала момент, когда мама ушла по делам, залезла в ящик стола, где хранятся документы. Маминых там полно, есть и мои. А от бабушки осталось только свидетельство о смерти.

– Странно, – заметил Дегтярев.

– Люди обычно хранят тьму всяких старых удостоверений, справок, – добавил Сеня, – как минимум в том ящике должно находиться свидетельство о браке вашей бабушки и о разводе, ее метрика, аттестат об окончании школы, диплом о высшем или специальном образовании.

– Я занимаюсь составлением родословных, – напомнила Аня, – и всегда разговор с серьезным клиентом, не с «аристократом», начинаю с вопроса: «Какие документы есть у вас дома?» Вы не поверите, что порой мне показывают. В одной семье сохранились карточки на хлеб времен блокады Ленинграда, в другой мне показали приглашение на бал времен Пушкина. Кое у кого чемоданы всякого разного. И есть минимальный набор, который есть у всех: документы родителей. Если они живы, это паспорта, если умерли – свидетельства о смерти. Бумаги о браке, разводе, завещания. Аттестаты, дипломы, трудовые и сберкнижки – народ все хранит. А у нас ничего! Я была рада, что хоть фамилию бабули выяснила – Бузурукинская.

– Не Волкова, как Елена Петровна? – заинтересовалась я. – Странно.

– Бузурукинская, – повторила Аня.

– Не вижу пока ничего удивительного, – воскликнул Кузя, – Ксения Федоровна вышла замуж, записала дочь на отца.

– Анна нам только что сообщила, что бабушка категорически не хотела говорить о дедушке, – напомнила я, – женщина так себя ведет, если мужчина ее насмерть обидел. Сомнительно, что Ксения дала дочке фамилию, которая вызывала у нее неприятные воспоминания.

– Ну, это только начало рассказа, дальше еще интереснее, – пообещала Аня. – Я стала искать Бузурукинскую Ксению Федоровну и…

Девушка сделала паузу.

– И быстро выяснила, что женщина с такими данными скончалась, когда мне было около двух лет.

– Так, – протянул Дегтярев.

– Бузурукинская – не самая распространенная фамилия, – продолжала Аня, – я не нашла ни одного человека с такой.

– Возможно, несмотря на уникальность данных, имелась все же еще одна женщина – тезка вашей бабушки, – предположил Леня.

Аня подняла бровь.

– Бузурукинская Ксения Федоровна? И день рождения у нее шестнадцатого марта, как у бабушки?

– Это уж слишком, – согласился Леонид.

Глава третья

Аня открыла сумку и вынула папку.

– Бабушка терпеть не могла фотографироваться. И что уже совсем удивительно, у нас нет альбомов со снимками.

– Они в каждой семье есть, – воскликнул Сеня, – толстые такие, с обязательными отпечатками из советских лет. В детские сады и школы на Новый год, на выпускные вечера всегда приглашали фотографа. Родители покупали стандартные снимки и бережно их хранили. Свадьба. Рождение детей. Похороны. Все события непременно запечатлевались. Фотоаппарат считался дорогой техникой, но многие граждане его приобретали, потом в ванных комнатах проявляли пленку, печатали снимки.

– А у нас нет альбомов, – повторила Аня, – удивительное дело, до какой степени дети порой нелюбопытны. То, что мама не собирает фотографии, я поняла лишь недавно, когда стала искать ее предков. Вернее, у нас есть «летопись», связанная со мной. Детский сад, школа. Мне сейчас двадцать два года, поэтому в раннем детстве меня не снимали на телефон. Мама и бабушка не имели мобильных с камерами.

Аня вздохнула.

– Я на самом деле оказалась крайне нелюбопытной. О работе бабушки вообще ничего не знала. Да и маминой службой не интересовалась. Ксения Федоровна была связана с медициной, мама работает в поликлинике, но я никогда у нее там не показывалась. Она до сих пор трудится, мы финансово вполне обеспечены. Но дорогие телефоны они не покупали. Бабушка говорила, что никогда не поймет, как пользоваться телефоном без кнопок, еле-еле от наборного диска отвыкла. У нее так и осталась «раскладушка». Нет у меня ее снимков. Но, проявив настойчивость, я раздобыла несколько фото бабушки. Вот копии не очень хорошего качества, но вы все поймете.

Аня положила на стол лист.

– Здесь хорошенькая, круглолицая молодая блондиночка, которая получила в положенный срок свой первый паспорт, его в СССР выписывали в шестнадцать лет. Перед вами фото для паспорта, найденное в архиве, и там же добыто второе. Бабушка спустя время «серпастый, молоткастый»[2] потеряла, ей выдали другой. И вот снимок из него.

Леня стал рассматривать материалы.

– Та же блондинка. Слегка изменилась, но похожа. Овал лица чуть поплыл, добавились килограммы. Но женщина вполне ничего. Те же кудряшки, курносый носик, пухлые губы, глаза явно светлые. Тип – сельская красавица. Таких в России много.

– Ладно, – сказала Аня, – а вот снимок Ксении Федоровны, он сделан в мой день рождения по моему требованию. Хорошо помню тот день. Мне исполнилось одиннадцать. Я въезжала в подростковый возраст, обижалась на всех, находила любой повод, чтобы надуть губу. У нас просторная, прекрасная квартира. Мама никогда не запрещала мне приглашать подруг. Нельзя было только ходить в уличной обуви по дому и совать любопытный нос в спальню бабушки. Дни рождения мне устраивали пышные, с гостями, тортом. Но тогда мне ударило в голову: устроить праздник в сетевой бургерной! Мама с бабушкой не обрадовались, но согласились. В трактире имелась комната для празднования, гамбургеры, воздушные шарики и клоун-ведущий. Когда внесли торт, аниматор велел:

– Делаем общий снимок!

Бабуля тихо встала и пошла к двери, она явно не хотела быть запечатленной. Но я ее остановила:

– Ты куда?

– Душно здесь, голова закружилась, – объяснила Ксения Федоровна.

Но я закричала:

– Хочу фото с бабушкой! У меня день рождения, праздник!

– Мама, не уходи, – попросила Елена Петровна, – думаю, тебе лучше согласиться.

И бабуля осталась. Клоун сделал несколько снимков на поляроид. Вот вам один. Оцените!

– Опаньки! – воскликнул Кузя. – Можно не включать программу определения личности по костям черепа. Тут все визуально понятно. И темные волосы в придачу.

– Их можно покрасить, – пробурчал Дегтярев, – в возрасте Бузурукинской люди седеют.

– Верно, – согласился Леня, – с прической можно проделать что угодно. Но некоторые части лица после того, как человек вышел из юного возраста, не меняются. Что мы имеем на фото с дня рождения Ани? Узкое лицо, глаза расположены близко к носу, глубоко посажены, лоб высокий, широкий. А теперь посмотрим на копию снимка из паспорта, который Бузурукинская получила в шестнадцать лет. Забудем про шевелюру. Глаза! Они слегка навыкате, раскосые. Переносица широкая. Лоб узкий, низкая линия роста волос. Лицо круглое. По снимку трудно понять, но, похоже, у девушки был синдром Дауна, который не слишком выражен внешне. Но фотокопии не ахти. Я не вижу, есть ли эпикантус. Он может быть и у человека без синдрома Дауна. Короче, Ксения Федоровна в бургерной не та Ксения, которая получила первый паспорт.

Леня потер руки.

– Бузурукинская умерла, о чем, полагаю, есть запись в соответствующей книге. Потом Бузурукинская ожила и достигла весьма преклонных лет. Вот только внешность ее дивным образом изменилась. Возникают вопросы.

– Да их полно! – подпрыгнула Аня. – Как документы покойной оказались у моей вполне живой бабули? Кто она? По какой причине решила жить под чужим именем?

Сеня потер затылок.

– При наличии определенных связей проделать такой финт можно. Не хочу сказать, что легко и каждый способен на это. Но есть возможность воспользоваться паспортом мертвеца, я знаю пару человек, которые тоже «ожили». В годы перестройки с перестрелкой это был любимый трюк главарей преступных группировок. Их убивали в каких-то разборках, они погибали в ДТП, а потом в уютном тихом месте быстро строился дом, в который вселялся законопослушный Ваня Иванов и жил себе припеваючи, и до сих пор проживает. И никто не знает, что косточки настоящего Вани давно в лесу закопаны.

– Полагаете, что моя бабушка бандитка? – насупилась Аня. – Между прочим, она была интеллигентной женщиной!

Сеня склонил голову к плечу.

– И что? Полно преступников, которые выглядят и ведут себя, как выходцы из аристократических семей. Они любят своих детей, а вот чужих спокойно могут пристрелить.

Аня вскочила.

– Бабуля не такая!

– Хотите знать правду? – спросил полковник.

– Да, – кивнула девушка.

– Истина опасна, – продолжал Дегтярев, – она не всегда такова, какой ее хочется знать. Может, вам просто забыть об этой истории? Вы любили бабушку, Ксения Федоровна прекрасно относилась к вам. Что да как у нее случилось до того, как вы появились на свет, не имеет значения.

– Очень даже имеет! – вспыхнула Волкова.

– Тогда вам придется подготовиться к тому, что о жизни госпожи Бузурукинской могут выясниться неприятные подробности, – прибавил Собачкин, – правда, так правда. Полным половником.

Аня села.

– Сама порой говорю подобные слова клиентам, которые уверены, что их предки герои. Недавно один военачальник, сирота, которого усыновила семья генерала, решил узнать, кто его биологические родители. Некоторое время он сам пытался их разыскать. Приемная мать рассказывала мальчику, что его родной отец погиб как герой, он служил разведчиком, а мама умерла от тоски по мужу. А потом выяснилась неприглядная истина. Папашу расстреляли по приговору суда как расхитителя социалистической собственности. Он занимал пост директора оборонного завода, клал в свой карман государственные деньги из бюджета предприятия. А его жена, забыв про двухлетнего сына, покончила с собой, боясь оказаться на зоне. Я очень нервничаю, но хочу узнать настоящую правду. Сама не смогла ничего выяснить.

 

– Ну почему? – возразил Сеня. – Фотографии – это большой успех. И еще соображения. Профи убрал бы запись о кончине первой Бузурукинской. То, что сведения остались в книге, наводит на мысль, что никакие спецслужбы тут не замешаны. Они столь топорно не работают: да, ошибки допускают, но не такие элементарные. По закону паспорт покойного забирают в загсе и уничтожают, взамен выдают свидетельство о смерти. Могу посоветовать всем, кто потерял близких, сделать ксерокопии паспорта и только потом его сдавать. Порой скан очень даже может пригодиться. Возможно, что сотрудница загса справку выдала, в книгу все записала, а сам паспорт кому-то продала.

– Возможен иной путь, – подал голос Кузя, который, как всегда, сидел, уткнув нос в ноутбук.

– Какой? – удивился Дегтярев. – Сеня точно изложил: паспорт сдают в загс. Следы ведут туда.

– Если у покойного утерян основной документ, – продолжил Кузя, – то ему сдавать нечего. А это происходит нередко. Или умер совсем пожилой человек, родня бросилась паспорт искать, а нет его. Куда делся? Неведомо.

– И что делать в этом случае? – удивилась я. – Держать покойного в морге, пока не найдется нужное?

– Нет, – сказал Кузя, – свидетельство о смерти выдают по справке из полиции.

– Подожди, подожди, – возбудилась я, – можно прийти к участковому и сказать: «У нас умер дедушка, мы всю его квартиру перерыли, а паспорта нет». И он даст справку о потере документа?

– Да, – кивнул компьютерных дел мастер, – и если ты не жадная девушка, принесла с собой нечто приятное, оно или булькает, или шуршит в конверте, то процесс получения справки заметно ускорится. А если лапки у тебя пустые, презентика полицейскому нет, то справку тебе выдадут непременно, просто время потянут.

– Можно соврать, что паспорт отсутствует, – не утихала я, – сдать справку из полиции в загс и получить свидетельство о смерти. И у меня окажутся и паспорт покойного, и документ, без которого мертвеца на кладбище не похоронят.

– Да, – снова согласился повелитель компьютеров.

– Без свидетельства о смерти не похоронят, – пробормотал Дегтярев, – Кузя прав. Порой не нужны сложные комбинации, есть простое, вполне законное решение проблемы.

– Вот поэтому я к вам и пришла, – воскликнула Анна, – посоветовалась с одним знакомым. Правды ему не рассказала, сообщила: «Имеется деликатная проблема. В полицию обращаться не хочу, свои контакты использовать не могу, посоветуй честного, опытного профессионала. Я заплачу сколько надо. Мне ответили: «Обратись в «Тюх-Плаза», название дурацкое, но там главный по поиску – великий человек, гений, он заведует…

Дегтярев приосанился и пробормотал:

– Захвалили прямо!

– …компьютерами, – договорила Аня, – зовут его Кузя, не было случая, чтобы он не нашел то, что надо.

1История создания «Тюх-Плаза» рассказана в книге Дарьи Донцовой «Годовой абонемент на тот свет».
2Серпастый, молоткастый – Аня не совсем точно цитирует стихи В. Маяковского о советском паспорте. У поэта он «молоткастый, серпастый».
Купите 3 книги одновременно и выберите четвёртую в подарок!

Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке:

  1. Нажмите на многоточие
    рядом с книгой
  2. Выберите пункт
    «Добавить в корзину»