Королевство моста

Посвящается Спенсеру

THE BRIDGE KINGDOM

Copyright © 2018 by Danielle L. Jensen

Based on the Audible Originals production of The Bridge Kingdom

First published by: Context Literary Agency, LLC

© Анастасия Харченко, перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

1. Лара

Лара облокотилась на невысокую стену из песчаника и засмотрелась на яркое солнце, садящееся над далекими горными вершинами. Между ними простирались только раскаленные дюны, населенные скорпионами и немногочисленными ящерицами. Непреодолимые без выносливого верблюда, жизненных припасов и щедрой доли удачи.

Впрочем, соблазн все равно был велик.

По огражденному комплексу эхом раскатился удар гонга. Вот уже пятнадцать лет он ежедневно созывал всех на ужин, но сегодня этот звук отозвался в Ларе словно боевой барабан. Она вдохнула поглубже, чтобы успокоиться, развернулась и под шелест розовой юбки направилась к высоким пальмам в другой части тренировочной площадки. Ее одиннадцать единокровных сестер собирались в условленном месте, все в разных платьях – цвет каждого тщательно выбирала наставница по эстетике, чтобы выгодно подчеркнуть их черты лица.

Лара ненавидела розовый, но ее мнения никто не спрашивал.

После пятнадцати лет заключения в комплексе этот вечер станет последним, что сестры проведут здесь. Наставник по медитации приказал им скоротать час перед ужином в излюбленном месте и обдумать все, чему они научились и чего достигнут с приобретенными навыками.

Во всяком случае, чего достигнет одна из них.

Легкий ветерок принес аромат оазиса: фруктов, зелени, жареного мяса и, прежде всего, воды. Бесценной воды. Комплекс располагался на одном из немногих источников посреди Красной пустыни, но вдали от караванных путей. В изоляции. В секрете.

Прямо как того и хотел их отец, король Маридрины. И судя по тому, что Ларе рассказывали о нем, этот мужчина всегда, так или иначе, добивался желаемого.

Остановившись на краю тренировочной площадки, Лара вытерла ступни о голени, чтобы стряхнуть песок, и скользнула в изящные сандалии на высоком каблуке. Впрочем, держалась она в них так же уверенно, как в армейских ботинках.

Цок, цок, цок – стучали ее каблуки в такт неистовому биению сердца, пока она шагала по тропинке, выложенной мозаикой, и пересекала небольшой мост. Ласковые ноты струнных инструментов поднимались над журчанием воды. Музыканты прибыли вместе со свитой ее отца, чтобы развлекать их во время сегодняшнего торжества.

Однако Лара сомневалась, что они вернутся домой.

По спине стекали капельки пота, ремешок с ножом, крепившийся к внутренней стороне бедра, уже взмок. «Сегодня ты не умрешь, – мысленно повторяла она. – Не сегодня, не сегодня, не сегодня…»

Лара и ее сестры собрались в центре оазиса – во дворике, окруженном источником, эдаком зеленом островке. Длинный стол, укрытый шелком, ломился под тяжестью столового серебра для десятка или даже более блюд, что ждали своего часа. Вокруг него стояли тринадцать немых слуг и смотрели строго в пол. Когда девушки приблизились, они спешно выдвинули стулья. Лара села не глядя, ни секунды не сомневаясь, что приземлится на розовую подушку.

Ни одна из сестер не заговорила.

Внезапно Лара почувствовала прикосновение чьей-то руки под столом. Покосившись влево, мельком встретилась взглядом с Сариной и вновь уставилась на тарелку. Все они были дочерьми короля, но от разных жен, и всем им было двадцать лет от роду. Двенадцать единокровных сестер привезли в это укромное место для обучения, которого раньше не получала ни одна маридринка. И вот оно подошло к концу.

Желудок Лары скрутило, и она отпустила руку Сарины. От прикосновения к коже любимой сестры – холодной и сухой в сравнении с ее собственной – ей сделалось дурно.

Вновь прозвучал гонг. Музыка мигом стихла, а девушки одновременно встали из-за стола. Через секунду на тропинку вышел их отец. Его посеребренные волосы блестели в свете ламп, глаза отливали лазурью, как и у каждой из присутствующих дочерей. По ногам Лары струился пот, но благодаря строгой подготовке она приняла во внимание каждую деталь. Индиговый камзол. Потертые сапоги. Меч на поясе. А когда отец начал обходить стол, она также заметила едва различимое очертание кинжала, спрятанного за спиной.

Он сел, и сестры беззвучно последовали его примеру.

– Дочери!

Сайлас Велиант, король Маридрины, с улыбкой откинулся на спинку стула, подождал, пока дегустатор кивнет, и щедро отпил вина. Девушки чинно повторили за ним, но Лара почти не чувствовала вкуса багровой жидкости на языке.

– Вы самое дорогое, что у меня есть. – Он отсалютовал бокалом присутствующим за столом. – Из двадцати моих потомков, которых привезли сюда, выжили только вы. И не просто выжили, а процветали, что само по себе достижение, ведь пройденное вами обучение стало бы испытанием даже для лучших из мужчин! А вы не мужчины.

Только это хваленое обучение и не позволило Ларе сощуриться или хоть как-то проявить эмоции.

– Вас привезли сюда, чтобы я мог определить, кто из моих дочерей – лучшая. Кто из вас будет моим клинком во тьме. Кто из вас станет королевой Итиканы. – В его глазах было не больше сострадания, чем у пустынного скорпиона. – Кто из вас сломает защиту Итиканы и тем самым позволит Маридрине вернуть былую славу.

Лара и ее сестры кивнули. Никто из них не испытывал трепетного волнения перед выбором отца – решение было принято еще несколько дней назад. Мэрилин сидела в противоположной части стола, ее золотистые кудри, заплетенные в косу и уложенные вокруг головы, сверкали на макушке, подобно короне, в тон к ним подобрали облегающее парчовое платье. Мэрилин была очевидным выбором – умная, добрая, прекрасная, как рассвет, и манящая, как закат.

Нет, девушки ждали того, что будет дальше. Отец решил, кого из них предложат наследному принцу Итиканы – ныне уже королю. А вот что случится с остальными – неизвестно. Они были королевских кровей, а это чего-то да стоило.

Последние две ночи все сестры, включая Мэрилин, усаживались на кипе подушек и каждая размышляла о своей судьбе. За кого из королевских визирей их выдадут замуж. Каким другим странам их сосватают. Ни мужчина, ни королевство не имели значения. Важно лишь то, что их выпустят из этого места.

Все те долгие ночи Лара сидела с краю и не высказывала своих предположений. Вместо этого она просто наблюдала за сестрами. Любила их. Вспоминала, как ссорилась и так же часто обнималась с каждой из них. Их улыбки, глаза. Как, даже повзрослев, они сбивались в кучку, словно только отлученные от матери щенята.

Ведь Лара знала то, чего другие не ведали: по замыслу их отца только одна из сестер покинет комплекс. И это – будущая королева Итиканы.

Ей подали салат с сыром и свежими фруктами, и Лара безучастно приступила к ужину, а в голове тем временем крутилась только одна мысль: «Ты выживешь, ты выживешь, ты выживешь».

– Сколько существует Итикана, она всегда властвовала над торговлей, создавая и разрушая королевства, точно какой-то жестокий бог, – обратился к ним отец, и его глаза пылко загорелись. – Мой отец, дед, прадед – все они пытались сломить Королевство моста. Что они только не пробовали: наемные убийцы, войны, блокады. Но ни один из них не додумался использовать женщину.

Он хитро улыбнулся.

– Маридринки мягкие, слабые, годные только на то, чтобы вести хозяйство да воспитывать детей. Кроме вас двенадцати.

Сестры даже не моргнули. Интересно, понимал ли король, что каждая из них подумывала вонзить нож в его сердце за эти оскорбительные слова? Ему ли не знать, что они более чем способны на это.

– Пятнадцать лет назад, – продолжил он, – король Итиканы пожелал невесту для своего сына и наследника. В качестве дани. В качестве оплаты. – Его губы саркастично изогнулись. – Этот ублюдок уже год как мертв, но его сын потребовал выполнения условий договора. И Маридрина готова.

Его взгляд переместился к Мэрилин, затем к слугам, убиравшим тарелки с салатом. Лара почувствовала движение в сгущающихся тенях ночи. Ощутила присутствие солдат, приведенных отцом. Слуги вернулись с горячим супом, которому предшествовали ароматы корицы и лука-порея.

– Жадность Итиканы, ее высокомерие, презрение к вам – вот что приведет к ее падению.

Лара отвела взгляд от отца и поочередно посмотрела на лица сестер. Учитывая всю их подготовку и полную осведомленность о его намерениях, он никогда не планировал отпускать их с этого ужина живыми. Кроме своей избранницы.

Суп подали на стол, и сестры подождали, пока дегустатор отца попробует его и кивнет. Затем взяли ложки и послушно приступили к трапезе.

В том числе и Лара.

Их отец полагал, что ум и красота – главные качества в дочери, которую он выберет. Что ею будет та, кто проявит наибольшую смекалку в бою и способность мыслить стратегически. Та, кто окажется самой талантливой искусительницей в постели. Он полагал, что знал, какие навыки важнее всего… но забыл об одном.

Внезапно Сарина замерла.

«Простите», – беззвучно прошептала Лара сестрам.

Затем тело Сарины судорожно задрожало.

«Надеюсь, вы обретете заслуженную свободу».

Ложка Сарины полетела через стол, но никто из девушек не обратил внимания. Им было не до того, ведь все они задыхались. На губах выступила пена, руки затряслись, рты жадно глотали воздух, пока, наконец, сестры не завалились одна за другой вперед, назад или вбок. И больше не шевелились.

Лара положила ложку рядом с пустой тарелкой и посмотрела на Мэрилин, упавшую лицом в блюдо. Затем встала, обошла стол, подняла голову сестры из тарелки и заботливо вытерла суп, прежде чем опустить Мэрилин щекой на шелковую скатерть. Когда Лара снова подняла взгляд, ее побледневший отец вскочил на ноги и схватился за меч. Доселе державшиеся в стороне солдаты выбежали и окружили перепуганных слуг. Но все, абсолютно все смотрели на нее.

– Ты сделал неправильный выбор, отец. Я стану новой королевой Итиканы. – Обращаясь к королю, Лара гордо выпрямилась и позволила темной, ненасытной, эгоистичной части своей души подняться на поверхность и смерить его взглядом. – И я поставлю Королевство моста на колени.

2. Лара

Лара знала, что за этим последует, но все произошло слишком уж быстро. Впрочем, она не сомневалась, что каждая деталь навеки врежется ей в память. Отец спрятал меч в ножны. Прижав пальцы к шее ближайшей девушки, выждал несколько секунд под безучастным взглядом Лары. Затем кивнул солдатам.

Мужчины, которые намеревались избавиться от сестер, теперь наставили мечи на слуг. Те разинули безъязыкие рты в немом крике, пытаясь спастись от резни. Всех музыкантов перебили, как и поваров на далекой кухне, и служанок, застилавших кровати, на которых больше никогда не будут спать. Вскоре остался только верный королю отряд солдат, чьи руки пятнала кровь жертв.

Все это время Лара не двигалась с места, и только понимание, что она единственная оставшаяся дочь – единственная лошадь, на которую еще можно сделать ставку, – удерживало ее от того, чтобы дать бой и сбежать от этой мясорубки в пустыню.

Из-за пальм вышел Эрик, наставник по оружию, в его руках блеснул клинок. Он перевел взгляд с Лары на ее неподвижных сестер и грустно улыбнулся.

– Я не удивлен, что ты все еще на ногах, таракашка.

Так он ласково прозвал ее, когда пятилетняя Лара прибыла в комплекс едва живой из-за песчаной бури, настигшей ее группу в пути. «Мир могут разрушить лед и пламя, но тараканы все равно выживут, – сказал он. – Прямо как ты».

Таракан тараканом, но то, что она по-прежнему дышала, было его заслугой. Двумя днями ранее Эрик отправил ее на тренировочную площадку в качестве наказания за незначительный проступок. Там Лара и услышала, как солдаты отца планировали убить ее с сестрами – разговор вел сам Эрик. Она взглянула на него горящими глазами – на мужчину, который был для нее отцом больше, чем седовласый монарх справа, – но ничего не сказала, даже не улыбнулась в ответ.

– Все готово? – спросил король.

Эрик кивнул.

– Всех заткнули, ваше величество. Кроме меня самого, – затем покосился на тени, до которых не доставал свет от ламп на столе. – И Сороки.

Из этих теней вышел наставник по интригам. Лара окинула хладнокровным взглядом тощего мужчину, который руководил каждым аспектом этого вечера. Ненавистным ей гнусавым голосом он сказал:

– Девчонка выполнила почти всю грязную работу за тебя.

– Тебе с самого начала стоило выбрать Лару, – невозмутимо ответил Эрик, но при взгляде на мертвых девушек его глаза наполнились печалью.

Ларе хотелось достать кинжал – да как он смеет горевать, когда и пальцем не шевельнул, чтобы их спасти! – но тысячи часов тренировок не дали ей потерять самообладание.

Эрик низко поклонился королю.

– За Маридрину!

И перерезал себе горло ножом.

Лара стиснула зубы. Содержимое желудка – горькое, мерзкое и полное того же яда, что она подсыпала сестрам, – подступило к горлу. Однако она не отвернулась, а упорно наблюдала, как Эрик падал на землю и кровь пульсирующим потоком лилась из артерии, пока его сердце не замерло.

Сорока обошел кровавую лужу и полностью вышел на свет.

– Как драматично.

Разумеется, Сорока – ненастоящее имя. На самом деле его звали Серин, и из всех мужчин и женщин, что обучали сестер на протяжении многих лет, он единственный мог свободно покидать комплекс, чтобы управлять сетью шпионов короля и плести заговоры.

– Он был хорошим человеком и верным подданным, – бесстрастно произнес король.

Лара гадала, говорил ли он искренне, или это все – представление для солдат. Ведь даже у самой стойкой преданности есть границы, и ее отец далеко не дурак.

Сорока с прищуром взглянул на нее.

– Как вам известно, ваше величество, Лара не та, кого бы я выбрал. Она показала худшие результаты почти во всем, за исключением боя. Постоянно дает волю своему вспыльчивому нраву. Что же касается Мэрилин, у меня не было никаких сомнений. – Серин указал на ее сестру. – Умная, красивая, мастерски владела своими эмоциями, что она ясно продемонстрировала за последние несколько дней. – Он презрительно фыркнул.

Точное, но не исчерпывающее описание. На Лару нахлынули непрошеные воспоминания. Как Мэрилин заботливо ухаживала за хилым котенком, который отъелся до того, что стал самым толстым котом в комплексе. Как терпеливо выслушивала жалобы сестер, а затем давала лучшие советы. Как в детстве придумала имена всем слугам, поскольку считала жестоким, что имен у них не было. Но образы развеялись, и ей предстало лишь неподвижное тело с золотистыми волосами, слипшимися от супа.

– Моя сестра была слишком доброй. – Лара повернула голову к отцу и, игнорируя колотящееся в груди сердце, произнесла с вызовом: – Будущая королева должна соблазнить правителя Итиканы. Внушить ему, что она бесхитростна и искренна. Завоевать его доверие, а тем временем использовать свое положение, чтобы выведать все вражеские слабости, прежде чем предать его. Мэрилин не была этой женщиной.

Отец изучал ее немигающим взглядом и едва заметно кивнул в знак одобрения.

– А ты?

– А я – да.

В ушах взревел пульс, кожа покрылась липким слоем холодного пота, несмотря на жару.

– Ты редко ошибаешься, Серин, – задумчиво протянул король. – Однако мне кажется, что здесь ты просчитался, и сама судьба вмешалась, чтобы исправить эту оплошность.

Наставник по интригам весь напрягся – похоже, осознал, что теперь его собственная жизнь висела на волоске.

– Действительно, ваше величество. Судя по всему, Лара обладает качествами, которые я не учел при своем выборе.

– Самым главным качеством: безжалостностью. – король рассматривал ее некоторое время, после чего повернулся к Сороке. – Подготовь караван. Мы выступим в Итикану сегодня же. – Затем улыбнулся Ларе, словно ничего ценнее ее в мире нет. – Пора дочке познакомиться с будущим мужем.

3. Лара

Позади каравана ночное небо облизнули языки пламени. Лишь единожды Лара осмелилась оглянуться на горящий комплекс, который служил ей домом. Забрызганные кровью полы и стены чернели от пожара, поглощавшего все свидетельства заговора, который строился пятнадцать лет. Уцелеет только центр оазиса, где стоял обеденный стол в окружении источника.

И все же ей было невыносимо бросать спящих сестер в кольце пламени – беспомощных до тех пор, пока не пройдет действие снотворного. Их пульс, опасно замедлившийся на долгий период времени, уже учащался, их дыхание заметил бы любой, кто присмотрелся. Но искать предлог, чтобы задержаться и убедиться в их безопасности, было слишком рискованно: план Лары могли разоблачить, и тогда все было бы впустую.

– Не сжигай их. Пусть стервятники обглодают их кости, – сказала Лара отцу, чувствуя, как внутри все скручивается узлом. Он рассмеялся и согласился на ее жуткую просьбу – оставил дочерей лежать на столе среди кровавого месива из убитых слуг.

Очнувшись, сестры увидят только пламя и смерть. Ведь их единственный шанс на будущее – если отец поверит, что они умолкли навсегда. Лара продолжит их миссию, в то время как сестры построят собственную жизнь и смогут свободно распоряжаться своей судьбой. Она все объяснила в записке, которую сунула в карман Сарины, когда отец приказал обыскать комплекс на наличие выживших. Ибо ни один человек, ведавший об обмане, с которым они ныне ехали на свадьбу в Итикану, не должен был остаться в живых.

Путь через Красную пустыню сопряжен с трудностями и опасностями. Но в тот момент Лара не сомневалась, что худшая его часть – это слушать бесконечную болтовню Сороки. Ее кобылу нагрузили приданым Мэрилин, а самой Ларе пришлось ехать за спиной наставника по интригам.

– Отныне ты должна вести себя как образцовая маридринская леди, – напутствовал он, действуя ей на нервы своим гнусавым голосом. – Мы не можем допустить, чтобы ты предстала кому-то в неподобающем свете, даже якобы верным подданным твоего отца. – Сорока многозначительно покосился на стражей короля, которые с наработанной легкостью построили караван.

Никто из них даже не смотрел в ее сторону.

Они не знали, что Лара из себя представляла. Для чего ее натаскивали столько лет. Какова ее цель, помимо выполнения условий договора с вражеским королевством. Но все до последнего верили, что она хладнокровно убила своих сестер. Что наталкивало на мысль: как долго отец позволит им жить?

– Как ты это сделала? – вывел ее из раздумий Сорока через несколько часов с начала путешествия.

Лара плотнее закрыла лицо белой шелковой шалью, хоть наставник и сидел к ней спиной, и резковато ответила:

– Яд.

– Ишь как расхрабрилась, – фыркнул он. – Возомнила себя неприкасаемой?

Лара облизнула пересохшие губы, чувствуя затылком жар восходящего солнца. Затем погрузилась во внутренний омут спокойствия, как учил наставник по медитации при выработке стратегии.

– Я отравила суповые ложки.

– Каким образом? Ты не знала, где будешь сидеть.

– Поэтому я отравила все, кроме той, что лежала во главе стола.

Сорока молчал.

– Я много лет принимала различные яды в небольших дозах, чтобы развить к ним невосприимчивость.

Впрочем, как только появилась возможность, Лара сразу же очистила организм: провоцировала рвоту снова и снова, пока полностью не опорожнила желудок, после чего выпила противоядие. Только легкое головокружение свидетельствовало о том, что она вообще принимала отраву.

Худощавые плечи наставника напряглись.

– А если бы приборы поменяли? Ты могла убить короля!

– Очевидно, она считала, что игра стоит свеч.

Лара наклонила голову, услышав звон колокольчиков на узде лошади отца – серебряных, а не оловянных, как у солдатских коней, – еще до того, как он поравнялся с ними.

– Ты догадалась, что я убью ненужных девушек, – произнес он. – Но, вместо того чтобы предупредить сестер или попытаться сбежать, убила их и заняла место избранницы. Почему?

Все просто: даже если бы девушкам удалось прорваться мимо стражи, им бы пришлось всю жизнь провести в бегах. Подстроить их смерть было единственным выходом.

– Пусть я и выросла в изоляции, отец, но выбранные тобою наставники хорошо меня обучили. Я знаю, как страдает наш народ под гнетом, который Итикана возложила на торговлю. Нашего врага необходимо устранить, и я единственная из сестер способна на это.

– Ты убила собственных сестер ради блага страны?

Казалось, эта мысль его позабавила. Лара выдавила смешок.

– Едва ли. Я убила их, потому что хотела жить.

– Ты рискнула жизнью короля, чтобы спасти свою шкуру?! – Серин обернулся к ней с позеленевшим лицом. Лара – его подопечная, так что король вправе обвинить наставника во всех ее деяниях. А Сайлас Велиант славился своей беспощадностью.

Но король Маридрины только довольно рассмеялся.

– Рискнула и преуспела! – Он протянул руку, отодвинул шаль и обхватил ладонью щеку Лары. – Король Арен даже не поймет, что пригрел в своей постели черную вдову, пока не станет слишком поздно.

Арен, король Итиканы. Арен, ее будущий муж.

Лара слышала будто издалека, как отец приказал стражам разбить лагерь – они проспят самую жаркую часть дня.

Один из них помог ей слезть с верблюда Серина. Пока мужчины обустраивали лагерь, Лара села на подстилку и воспользовалась моментом, чтобы обдумать свое будущее.

Она знала об Итикане столько же, сколько и любой маридринец, если не больше. Это королевство, окутанное тайнами и густым туманом: цепочка островов, тянущаяся между двумя континентами и охраняемая Бурными морями, преодолеть которые еще труднее из-за защитных сооружений, размещенных в воде для отражения нападений захватчиков. Но не это делало Итикану такой могущественной, а мост, раскинувшийся над и между островами – и в течение десяти месяцев в году только по нему можно было безопасно путешествовать между континентами. Итикана использовала это преимущество, чтобы держать королевства, зависимые от торговли, в голоде и отчаянии. И, что наиболее важно, они были готовы заплатить любую цену, которую потребует Королевство моста за свои услуги.

Увидев, что палатка готова, Лара подождала, пока мужчины занесут ее вещи, и, подавив желание поблагодарить их, спряталась в блаженную тень.

Но только она сняла шаль, как ее уединение нарушил отец, а за ним в палатку скользнул и Серин.

– Мне нужно как можно скорее научить тебя коду, – сообщил наставник по интригам и, подождав, пока король сядет, устроился перед Ларой. – Его придумала Мэрилин, и осмелюсь сказать, что обучить ему тебя за такое короткое время будет непросто.

Лара отпила теплой воды из фляги и осторожно закрыла ее.

– Мэрилин мертва.

– Не напоминай! – огрызнулся Серин.

Ее улыбка сквозила притворной уверенностью.

– Смирись с тем фактом, что я единственная оставшаяся из твоих подопечных, и тогда мне не придется освежать тебе память.

– Приступайте, – приказал король и закрыл глаза. Его присутствие в палатке дочери было обусловлено только данью приличиям.

Серин объяснил ей код. Пришлось выучить его наизусть, поскольку Лара не могла взять заметки с собой в Итикану. Возможно, она никогда им не воспользуется – код пригодится только в том случае, если король Итиканы любезно разрешит ей переписываться с семьей. Но, насколько она слышала, любезность – не то качество, которым славился этот мужчина.

– Как тебе известно, итиканцы мастера расшифровки, и все, что тебе удастся отправить нам, будет подвергнуто тщательному анализу. Вполне вероятно, что они взломают и этот код.

Лара подняла руку и посчитала на пальцах:

– Скорее всего, меня полностью изолируют от итиканцев и от внешнего мира. Вероятность, что мне позволят вести переписку с отцом, невелика, но даже в таком случае наш код могут взломать. Вы никак не сможете связаться со мной, чтобы получить послание. Я же, в свою очередь, не смогу передать его через местных, поскольку вам не удалось переманить ни одного из его людей. – Она сжала кулак. – Мой побег даже не обсуждается, поскольку он поставит крест на шпионаже. Так как именно прикажете доставлять вам информацию?

– Будь задача легкой, мы бы уже с ней справились. – Серин достал толстый пергамент из сумки. – Только один итиканец ведет переписку с внешним миром, и это сам король Арен.

Лара взяла пергамент с позолоченными краями и тисненым гербом Итиканы в виде арочного моста. Внимательно изучила рукописный текст. Король просил Маридрину выдать за него принцессу в соответствии с условиями Пятнадцатилетнего договора, а также приглашал обсудить новые условия торговли между королевствами.

– Ты хочешь, чтобы я спрятала послание в одном из его писем?

Серин кивнул и передал ей баночку с прозрачной жидкостью – невидимыми чернилами.

– Мы постараемся спровоцировать его на общение, чтобы дать тебе такую возможность, но он не склонен к частой переписке. Поэтому вернемся к коду твоей сестры.

Урок вышел утомительным, а Лара совсем выбилась из сил. Ей потребовалась вся выдержка, чтобы не вздохнуть с облегчением, когда Серин наконец удалился к себе в палатку.

Ее отец встал и зевнул.

– Можно задать вопрос? – спросила Лара, прежде чем он успел выйти.

Сайлас кивнул, и она облизнула губы.

– Ты видел его? Нового короля Итиканы?

– Никто его не видел. При общении с посторонними итиканцы всегда надевают маски. – Он покачал головой. – Но я встречался с ним однажды – много лет назад, когда он был еще ребенком.

Лара подождала, ее шелковая юбка пропиталась потом от влажных ладоней.

– Поговаривают, что он даже беспощаднее своего отца. Суровый мужчина, который не жалеет чужаков. – Отец встретился с ней взглядом, и от нехарактерного сочувствия в его глазах Лару сковало холодом. – У меня есть предчувствие, что он будет жесток к тебе, Лара.

– Меня учили превозмогать боль.

Боль, голод и одиночество. Все, что могло поджидать ее в Итикане. Ее учили оставаться преданной делу вопреки всему.

– Боль бывает разной, и не все ее проявления тебе известны. – Отец взял ее за руку и окинул ладонь изучающим взглядом. – Прежде всего остерегайся их доброты, Лара. Итиканцы невероятно коварны. Их король ничего не отдаст просто так – он всегда берет то, что ему причитается.

Сердце екнуло.

– Наше королевство зажато между Красной пустыней и Бурными морями, и итиканский мост – единственный безопасный путь наружу, – продолжил он. – Пустыня и моря не подчиняются никому, а итиканцы… Они скорее доведут наших подданных до нищеты, голода и краха, чем откроют мост для свободной торговли. – Отец отпустил ее руку. – Мы годами пытались вразумить их. Все перепробовали, чтобы показать, как сильно их жадность вредит невинным жителям наших земель. Но итиканцы – нелюди, Лара. Они демоны в человеческом обличье. Боюсь, скоро ты сама это поймешь.

Лара сжала кулаки, наблюдая, как отец выходит из палатки. Ей хотелось взять оружие и нападать, калечить, убивать!

Не из-за его слов.

Как бы зловеще ни звучало предостережение отца, она слышала его бесчисленное количество раз. Нет, дело было в том, как сгорбились его плечи. В смиренном тоне. В безнадежности, промелькнувшей в глазах. Верные признаки того, что, хоть отец и поставил все на эту уловку, на самом деле он не верил, что Лара преуспеет. Лара ненавидела, когда ее недооценивали, но еще больше она ненавидела, когда причиняли вред дорогим ей людям. А теперь, когда ее сестры освободились от оков, для нее не было ничего важнее Маридрины.

Итикана поплатится за преступления против ее народа, и когда она покончит с королем Ареном, он не просто преклонит колено.

Он истечет кровью.

* * *

Спустя еще четыре дня пути на север красные дюны наконец сменились покатыми холмами, поросшими сухими кустами и низкими деревьями, а следом и скалистыми горами, которые пронзали облака. Группа пошла по узким ущельям. Мало-помалу климат менялся; тут и там на бесконечной коричневой грязи появлялись островки зелени, а порой и пестрые цветы. Высохшее русло ручья, по которому они следовали, стало болотистым, еще через несколько часов караван уже плескался в застойной воде, но в остальном местность была абсолютно сухой. Суровой и, казалось бы, непригодной для жизни.

Мужчины, женщины и дети останавливали работу в полях и, прикрывая глаза, наблюдали за их шествием. Все они были худыми, в потрепанной домотканой одежде и соломенных шляпах с широкими полями, которые защищали от неумолимого солнца. Выживали они за счет скудного урожая и тощего скота – иначе никак. В былые времена семьи достаточно зарабатывали на торговле, чтобы покупать мясо и зерно, доставляемые из Эренделла через мост, но затем Итикана повысила налоги и сбор, и все изменилось. Теперь ввезенные товары могли себе позволить только богачи, а простым жителям Маридрины пришлось отказаться от промысла и работать на засушливых полях, чтобы прокормить детей.

«Кое-как прокормить», – исправилась Лара. Ее грудь болезненно сжалась при виде детей, побежавших вдоль караванного пути. Под их рваной одеждой заметно выступали ребра.

– Да благословит Господь его величество! – кричали они. – Да благословит Господь принцессу!

К верблюду Серина подбежали маленькие девочки и вручили Ларе венки из полевых цветов. Сначала она увесила ими плечи, затем седло, когда их стало слишком много.

Серин дал ей мешочек с серебряными монетами, и Лара вложила их в крошечные ладошки, изо всех сил сдерживая дрожь в пальцах. Дети быстро выяснили ее имя, и когда грязный ручей сменился кристальными порогами, бегущими по склонам к морю, они закричали:

– Благослови принцессу Лару! Храни нашу прекрасную принцессу!

Однако от нарастающих возгласов «Благослови Лару, мученицу Маридрины!» у Лары похолодели руки. Эти крики еще долго не давали ей спать после ежедневных уроков с Серином, а когда она все же погружалась в дрему, наполняли разум кошмарами. Снами, в которых ее окружали насмехающиеся демоны, и никакие навыки, никакие хитрости не помогали ей вырваться на свободу. Снами, в которых Маридрина горела в огне.

С каждым днем они были все ближе и ближе к цели.

Когда почва под их ногами стала влажной и богатой на растительность, к каравану присоединился большой отряд солдат. Лару пересадили с верблюда в голубую карету, запряженную белыми лошадьми, сбрую которых украшали те же серебряные монеты, что и жеребца отца. Со стражей прибыла целая свита слуг, чтобы позаботиться обо всех потребностях Лары: отмыть, оттереть и начистить ее до блеска до приезда в столицу Маридрины, Венцию.

Их шепот доносился до нее сквозь стены палатки: что все эти долгие годы ее отец прятал будущую королеву Итиканы в пустыне ради ее же безопасности. Что она заветная дочурка, рожденная от любимой жены, и Сайлас лично выбрал ее, чтобы объединить два королевства в мире и согласии. Что ее грация и обаяние заставят Итикану наделить Маридрину всеми преимуществами союзника, а это, в свою очередь, позволит королевству снова процветать.